Научная жизнь. КОНГРЕССЫ, КОНФЕРЕНЦИИ, СИМПОЗИУМЫ

15 января 2003 г. в Институте всеобщей истории РАН (далее - ИВИ) состоялся "круглый стол" "Британская империя в XX веке", в котором приняли участие свыше 40 востоковедов, африканистов и англоведов из академических институтов Москвы и высших учебных заведений России и Украины.

Открывая заседание, зам. директора ИВИ Н. И. Егорова отметила, что крушение колониальных империй было одним из значительных событий XX в. В последнее время, отметила она, внимание к изучению проблем колониализма возрастает и за рубежом и в России.

Организатор "круглого стола" A. M. Пегушев (ИВИ) подчеркнул, что именно XX век был временем последнего взлета и последующего распада колониальных империй - событий глобального масштаба и глобальных последствий. Колониальный опыт Британской империи - самой крупной из всех мировых колониальных империй - уникален, отметил он. Опираясь на огромные людские и материальные ресурсы империи, маленькая островная Англия смогла оказаться среди держав - победительниц в двух мировых войнах. В то же время гибкая и маневренная колониальная политика позволила Англии длительное время сдерживать напор национально-освободительных движений, развернувшихся во многих ее владениях, и относительно безболезненно трансформировать империю в Британское Содружество наций, а затем в так называемое новое Содружество. Британский колониальный опыт, считает A.M. Пегушев, не утратил своей актуальности и в наше время, хотя оценки современными историографами внутренних процессов, происходящих в новом Содружестве, весьма противоречивы.

A. M. Пегушев констатировал, что по уровню изучения истории колониализма, в частности Британской империи, наша наука уступает западной. Одна из задач "круглого стола", отметил он, провести своего рода "инвентаризацию" того, что сделано в этой области в отечественной историографии, выявить еще не решенные и спорные проблемы истории колониализма, прежде всего британской колониальной истории XX в., наметить возможные пути дальнейшего исследования этой темы.

На заседании "круглого стола" были рассмотрены две основные группы проблем: особенности британского колониализма; и Британская империя - распад или эволюция? Состоялся также обмен мнениями по отдельным аспектам этих и других проблем колониальной истории.

С основным докладом "История Британской империи в цивилизационном аспекте" выступил директор Центра цивилизационных и региональных исследований РАН И. В. Следзевский. Сконцентрировав внимание на цивилизационном аспекте формирования Британской империи, И. В. Следзевский поставил вопрос о ее социокультурном ядре. Он охарактеризовал его как специфический культурно-религиозный и культурно-идеологический комплекс, который на всем протяжении истории империи определял основные смыслы и базовые ценности британского имперского строительства и имперского самосознания, оказывая огромное влияние на движущие силы колониальной экспансии, особенности английской модели колонизации, причины ее успеха, систему отношений между британцами и коренным населением. В конечном счете данный комплекс превратил Британскую империю в уникальное цивилизационное образование, существование которого в истории не закончилось с предоставлением независимости английским колониям.

По мнению И. В. Следзевского, именно своеобразие социокультурного устройства Британской империи, восходящее к духовным идеям высшего предназначения империи и универсального призвания ее строителей, а также своеобразие рождавшейся отсюда культурной логики, т.е. осмысленного и упорядоченного преодоления противоречий между действительностью и идеалами имперского строительства, объясняют ряд фундаментальных (для внешнего наблюдателя) противоречий и несоответствий в исторической феноменологии и динамике Британской империи: 1) Собственно английский имперский комплекс, сам принцип введения имперской идеи в британскую политику утвердились во второй половине XIX в. (т.е. к моменту завершения реального имперского строительства), и произошло это в противоречиях, столкновениях с доминировавшими до этого в британском общественном и политическом сознании неимперскими идеями и мотивами колонизации (обращение язычников в протестантизм, колонизация как распространение автономного и самодостаточного существования и са-

(c) 2003

стр. 162

моуправления колонистов); 2) почти непрерывное и успешное расширение Британской империи сочеталось со столь же постоянной и почти непреодолимой тенденцией к дистанцированию и отчуждению колоний от центра, что, однако, не мешало империи вплоть до начала XX в. выходить из всех кризисов более прочной и могущественной.

То, как эти противоречия возникали, накапливались и разрешались, зависело от конкретных ценностных доминант, дававших в тот или иной период основной импульс имперскому строительству. Первоначально такой доминантой стала сформировавшаяся к середине XVI в. идея богоизбранности английского народа и вытекавший из нее комплекс представлений о том, что сила и слава Англии необходимы для утверждения Царствия Божия. Отсюда теснейшая связь между торговой и религиозной экспансией Англии в XVI-XVII вв., понимание колонизации как реализации идей религиозного и общественного самоуправления, вплоть до идей самоуправляющейся нации. В XIX в. господствующую идею империи как формы религиозного превосходства заменила новая доминанта - имперского превосходства английской нации, - включившая в себя идеи культа Англии, "высшей расы", "белого человека" и т.д. Новая доминанта и связанные с ней идеи компенсировали в конце XIX - начале XX в. размывание первоначального социокультурного ядра империи: в частности через трансформацию непрямого колониального управления в прямое, а к началу XX в. - в протекторатное управление.

В заключение И. В. Следзевский рассмотрел взаимосвязь двух (внешне альтернативных) логик британского имперского строительства, в основе которой лежала британская культурная модель единства нации, протестантизма и империи.

В сообщении М. Ю. Френкеля (Ин-т Африки РАН) отмечалось, что большинство отечественных африканистов не выделяют определенных периодов в истории колониализма на континенте. Их коллеги-востоковеды в истории колониализма в Азии различают три этапа: ранний (без временных рамок); зрелый, характеризовавшийся взиманием дани; империалистический, когда расходы на колонии становятся обременительными и метрополии предпочитают избавиться от них.

М. Ю. Френкель предложил собственную периодизацию истории колониализма: 1. Период меркантилизма, на протяжении которого колонизаторы использовали лишь отдельные порты на Африканском побережье, обслуживающие торговлю Европы с Азией, а также служащие центрами работорговли; 2. Период фритредерства. На этом этапе в центре внимания Европы оказались вопросы легальной торговли и борьба с экономически изживавшей себя работорговлей. Создаются поселения для рабов-реэмигрантов в Либерии и Сьерра-Леоне. Колониальные власти предпринимают шаги по развитию образования среди коренного населения. Появляется слой образованных африканцев (врачи, юристы, журналисты, сотрудники местной администрации); 3. В конце XIX в. наступает этап "белой гегемонии" и империализма, среди администраторов многих колоний получают распространение расистские умонастроения, африканцы вытесняются с ответственных постов, начинается колониальный передел континента; 4. Середина XX в. - период колониализма, отмеченный подъемом освободительных движений и их поддержкой на других континентах. В самих метрополиях крепнет понимание экономической и политической невыгодности "содержания" колоний. После 1960 г. - "Года Африки" - на континенте возникли более 50 новых независимых государств.

В сообщении Г. С. Остапенко (ИВИ) "Особенности британского колониализма (глядя из Лондона)" были рассмотрены следующие проблемы: особенности структуры империи, ее управление, экономические и социальные корни колониализма в метрополии, специфические черты английской колониальной политики, а также духовное наследие, оставленное Англией в странах Содружества. При анализе структуры империи было обращено внимание на то, что это грандиозное сооружение состояло из нескольких ступеней: колоний, протекторатов и подопечных территорий (нижняя ступень) и Британского Содружества наций, окончательно оформленного Вестминстерским статутом 1931 г. и являвшегося административно- политической вершиной империи. Именно наличие Содружества во многом облегчило деколонизацию, так как британские политики не только руководствовались идеей, но и имели реальную основу для создания новой ассоциации на базе империи. К специфическим чертам колониальной стратегии Г. С. Остапенко, в частности, отнесла гибкую политику смены союзников в туземном обществе - от переориентации с племенной знати на союз с европеизированной частью интеллигенции и буржуазии.

стр. 163

Г. С. Остапенко считает, что планы британского правительства по постепенной деколонизации были нарушены под влиянием четырех факторов: антиколониализма двух супердержав - СССР и США, интернационализации имперских вопросов, экономического ослабления метрополии и мощного подъема освободительного движения на зависимых территориях. На каждом этапе деколонизации Британия старалась сохранить инициативу в своих руках и избежать кровопролитий, хотя это ей не всегда удавалось. Тем не менее историческая память колониальных народов не была отягощена воспоминаниями о продолжительных войнах, что в конечном счете и способствовало возникновению Содружества.

A. M. Казанов (ИВ РАН), проведя сравнительный анализ различных типов колониализма, отметил, что между ними имеются серьезные отличия. Он обратил внимание исследователей на такой по существу неизученный фактор, как влияние религии на формирование того или иного типа колониализма. По его мнению, без учета религиозно-конфессионального фактора невозможно понять многие их особенности. Например, нельзя понять, почему африканеры создали столь жестокий расистский режим с идеологией апартеида, в то время как соседние португальские колонизаторы не были в строгом смысле слова расистами, если не принять во внимание, что португальцы - католики (а в католицизме силен эгалитарный элемент: "Все равны перед богом"), а африканеры - кальвинисты (кальвинизм проповедует догмат избранничества и отличается крайней нетерпимостью). В случае с французами помимо религии большую роль играло идейное наследие Великой Французской революции с ее принципами "Свобода, равенство, братство".

Между различными формами колониализма, отметил докладчик, существует преемственность. Так, английские колонизаторы заимствовали систему косвенного управления колониями у португальцев. Не подлежит сомнению, что португальская колониальная доктрина и практика включали в себя ряд элементов, заимствованных у колонизаторов более ранних эпох и прежде всего у древних римлян, арабов, генуэзцев и венецианцев. У древнеримских колонизаторов португальцы заимствовали метод создания цепи укрепленных форпостов, позволявший эффективно контролировать обширные территории, а также римскую систему косвенного управления, у арабов - методы ведения торговли (в частности, бартерный обмен золота и слоновой кости у африканцев на безделушки и ткани, вывозимые из Индии), а также методы духовной колонизации с помощью насильственно навязываемой религиозной доктрины. У Венеции Португалия перехватила после открытия морского пути в Индию исключительно прибыльную торговлю специями, а у Генуи заимствовала методы торговли, в большей степени свойственные новому времени, когда решающим фактором стала масса товаров, а не их исключительность.

В. А. Тюрин (ИВ РАН) в сообщении "Прямое и косвенное колониальное управление в Британской Малайе" отметил, что перед Первой мировой войной в Малайе сложились три группы колониальных владений:

1. Первой из них стал Стрейтс сетлментс - колония короны, которая складывалась на протяжении конца XVIII - 60-х годов XIX в. В нее входили Пинанг (о-в Пинанг у северо-западного побережья Малаккского п-ова и территория на п-ове - Провинция Уэлсли), о-в Сингапур и Малакка. Вначале сетлменты существовали как отдельные колонии в составе Британской Индии, в 1826 г. были объединены в Восточное президентство, а в 1830 г. - в резидентство Бенгалии. В 1851 г. Стрейтс сетлментс перешли под непосредственное управление генерал-губернатора Индии, а в 1867 г. стали колонией короны во главе с губернатором, при котором действовали законодательный и исполнительные советы;

2. Захваченные в 1874 - 1888 гг. западные (Перак, Селангор и Сунгей-Уджонг) и один из восточных (Паханг) малайские султанаты в 1896 г. были объединены в федерацию, в которой после реформ 1909 г. и 1927 г. сочетались методы прямого и косвенного управления (сохранение султанатов и малайских местных властей) при достаточно четком контроле со стороны администрации верховного комиссара федерации - он же губернатор Стрейтс сетлментс. К Федерации по типу управления примыкал южномалайский султанат Джохор;

3. Косвенное управление было установлено в северомалайских султанатах (Кедах, Перлис, Тренггану и Келантан), находившихся под английским протекторатом. Здесь не было единообразной системы управления, и участие в нем султанов и других малайских феодалов было значительным;

стр. 164

4. Различие в системах (прямое и варианты косвенного) британского управления в Малайе повлияло на особенности экономического, социального, этноконфессионального и политического развития страны и в немалой степени определило специфику независимых Малайи (Западной Малайзии) и Сингапура.

Сообщение "Национальная консолидация в колониях Британской империи" Ю. М. Кобищанов (Ин-т Африки) начал с упоминания о так называемом "Бостонском чаепитии", устроенном белыми горожанами, переодетыми индейцами. По его мнению, "Бостонское чаепитие" положило начало не только Американской революции, но и эпохе антиколониальных движений и революций нового времени, и стало началом плодотворного мифологического, в духе классицизма, а затем и романтизма, процесса отождествления истории сопротивления колонизации с национально-освободительными движениями, войнами и революциями.

Англичане занимали доминирующее положение в северо-американских колониях в XVII-XVIII вв. среди восьми других этносов. Но именно национально активная группа англичан осуществила в основном Американскую революцию, в то время как другие национальные группы колонистов проявляли либо пассивность, либо лояльность короне. В конечном счете национально активная группа английских колонистов стала ядром формировавшейся американской нации. Далее Ю. М. Кобищанов также осветил роль национально активных групп в процессе национальной консолидации в других частях мира (в Ирландии, Южной Африке, Малайе, Судане, Адене и т.д.). Он подчеркнул, что колониальным обществам была присуща большая или меньшая кастовость, разделение по этноконфессиональному признаку, которые препятствовали процессу национальной консолидации, но так и не смогли его приостановить.

Е. Ю. Сергеев (ИВИ) в выступлении "Парадоксы британской колониальной политики в Восточной Азии в первой половине XX в. (1902 - 1939)", посвященном оценке политики Лондона в Восточной Азии на протяжении первой половины XX в., обратил внимание на сочетание методов военно-политического давления, финансового контроля и культурной экспансии Лондона под флагом защиты интересов Британской империи, которым угрожали замыслы конкурирующих держав (прежде всего США и Японии), на расширение социальной базы национально-освободительных движений после Первой мировой войны, а также на распространение коммунистических идей при поддержке III Интернационала. Учитывая изменение внутриполитической ситуации на Британских островах, вызванное укреплением позиций левых сил в связи с расширением избирательных прав и формированием первых лейбористских кабинетов, правящая элита империи предприняла попытки осуществить переход к более "тонкой" настройке отношений между метрополией и зависимыми территориями (странами). Ключевую роль при этом играли контакты между Англией и Китаем, раздираемым борьбой региональных военных клик. Ликвидация англо-японского союза 1902 - 1921 гг. и возрастание влияния США на ход событий в Восточной Азии требовало от британской дипломатии гибкого маневрирования с использованием преимущественно финансовых рычагов (Гонконгский-Шанхайский банк) и авторитетных торгово- промышленных организаций (Китайская ассоциация). Ориентация режима Чан Кайши на США и оккупация Японией северо-восточного Китая резко ограничили для Форин оффис свободу маневра. Однако вплоть до начала Второй мировой войны Лондон фактически сохранил контроль над "сферой влияния" (бассейн Янцзы), поддерживая с правительством Чан Кайши оживленные экономические и политические контакты.

Рассмотрение второй группы проблем началось выступлением Е. А. Глущенко (Ин-т Африки) "О некоторых причинах распада Британской империи". Он отметил, что колониальные империи были "атрибутами великодержавности". В создании Британской империи заметную роль сыграло "кастовое" британское офицерство, выросшее в колониях (Ф. Лугард, Роберте и др.). Время строительства империи во многом совпало с викторианской эпохой, став ее яркой чертой. Колониализм и империализм как исторические явления имели, в интерпретации Е. А. Глущенко, много общих черт, по крайней мере в британской истории. Докладчик подчеркнул особую роль в демонтаже Британской империи Индии - страны, где к 30-м годам XX в. окреп местный индийский капитал. Это стало важным стимулом в борьбе за независимость Индии. Е. А. Глущенко считает, что предоставление независимости Индии в 1947 г. предопределило развал империи. Рядовые британцы, по его мнению, были равнодушны к судьбе империи (чего не скажешь о белых жителях британских колоний. - Е. Г.); к тому же финансовые средства, вкладываемые в колонии, особенно в послевоенный период правления лейбористов, не оправдывали себя. Подавление национально-освободительных движений в британских вла-

стр. 165

дениях также требовало больших затрат. К тому же в 1950-е - 1960-е годы экономические интересы Великобритании стали смещаться в Европу. Сыграла свою роль и антиколониальная (по разным причинам) позиция США.

В выступлении Г. К. Широкова (ИВ РАН) "Британская империя в первой половине XX в. (экономические аспекты)" отмечалось, что с конца XIX в. темпы развития Британской империи оставались довольно низкими, ниже, чем у ее основных конкурентов - США, Германии и пр. Обусловливалось это прежде всего положением самой Великобритании. В этот период происходит сокращение ее доли в мировых инвестициях, торговле, судоходстве, утрачивается лидерство в научно-техническом прогрессе и пр. Первая мировая война ускорила процессы отставания. Если в 1913 г. ВВП Британской империи был примерно равен аналогичному показателю США, то в 1938 г. - уже на 1/5 ниже.

Эта замедленность вызывалась, по мнению Г. К. Широкова, медленной модернизацией отраслевой структуры экономики, унаследованной от эпохи промышленного переворота, особенностями факторов накопления, преимущественно выталкивавших капитал из страны. В результате капиталовложения в машины, оборудование и производственные постройки на одного занятого оказывались в несколько раз меньше, чем в США, а в 1930-х годах, - чем во многих других европейских странах. Следствием низкой технической оснащенности производства стала утрата лидерства и в производительности труда: уже в 1913г. Британия по этому показателю оказалась на третьем месте в мире, а в 1938 г. - на восьмом. Выявились дефекты и в развитии технического образования и научных исследований. Вследствие этого новые отрасли - химия, электроэнергетика, автомобильная и авиационная промышленность - впервые возникли в странах-конкурентах. Как считает Г. К. Широков, в ходе Первой мировой войны ведущее место по стоимости производства заняла тяжелая промышленность, которая нуждалась в поставках сырья и дополнительных рынках сбыта. Колонии же и зависимые страны специализировались на экспорте растительного сырья и импорте изделий потребительского назначения. В силу расширения числа поставщиков и появления заменителей цены на растительное сырье упали и колониальные доходы снизились. В данных условиях заинтересованность в колониях слоев элиты, связанных с тяжелой промышленностью, снизилась. Хотя влияние перешло, как писали в 1930-х годах, от Ланкашира к Бирмингему, мало заинтересованному в сохранении колониальной системы в прежнем виде, эти разногласия в элите не нашли отражения в практической колониальной политике.

Л. А. Зимулина (Владимирский гос. педагогич. ун-т) в выступлении "Эволюция национальной государственности британских доминионов" подчеркнула, что преобразование системы взаимоотношений Великобритании и входивших в Британскую империю владений, имевшее своим результатом создание Британского Содружества наций, убеждает в предпочтительности мирной трансформации многонациональных государственных образований имперского типа их стихийному распаду.

Британская империя выступала как точно обозначенный субъект международного права и как один из важнейших факторов в системе мирового хозяйства. Империя осуществляла единую международную и военную политику, вырабатывавшуюся на Даунинг-стрит. В руках английского правительства были сосредоточены все без исключения внешние сношения стран империи. Могущественный английский военно-морской флот служил становым хребтом ее военной системы.

Одной из жизненных проблем XX - начала XXI в, как для Великобритании, так и для России стала национальная проблема. Исторические параллели здесь очевидны. Распад СССР дал новый импульс к изучению этой проблемы, к обобщенной интерпретации национально-колониального опыта.

Л. А. Зимулина выделила четыре периода борьбы доминионов за независимость:

1. В годы Первой мировой войны в условиях ослабления конкуренции со стороны европейских государств британские доминионы значительно развили свою национальную промышленность и расширили торговые связи. Правящие круги доминионов были допущены к участию в создании послевоенной системы мирных договоров на Парижской конференции 1919г.;

2. Второй период борьбы британских доминионов за государственный суверенитет начался на рубеже 1922 - 1923 гг. Формирование националистических правительств в Канаде, Ирландии и Южно-Африканском Союзе, укрепление экономических позиций национального капитала этих стран со вступлением в полосу стабилизации способствовали тому, что борьба за сувере-

стр. 166

нитет доминионов стала систематической. Своей кульминации противостояние доминионов и метрополии достигло в 1925 - 1926 гг. (политический кризис в Канаде и ЮАР). В 1926 г. Англия была вынуждена пойти на политические уступки доминионам, признав их юридическое равноправие с метрополией;

3. Третий период становления суверенитета британских доминионов был связан с экономическим кризисом 1929 - 1933 гг. Выход из экономических затруднений виделся тогда в переходе к протекционизму в рамках всей Британской империи. Вестминстерский статут юридически закрепил за доминионами завоеванные ими права. Так завершился эволюционный процесс преобразования правовой системы взаимоотношений британских доминионов и Великобритании. Возникло принципиально новое межгосударственное образование - Британское Содружество наций. Метрополия и доминионы стали участниками ассоциации независимых государств с качественно новыми принципами их взаимоотношений;

4. Содружество на современном этапе объединяет Великобританию и большинство ее бывших владений. В декларации стран Содружества, принятой в 1971 г., подчеркивается, что оно создано на принципе добровольности.

В сообщении Т. Л. Шаумян (ИВ РАН) "Особенности британской колониальной политики в Центральной Азии в начале XX века: тибетский угол" подчеркивалось, что во второй половине XIX в. власти Британской Индии, стремившиеся обеспечить защиту индийских границ в Центральной Азии, столкнулись с интересами России, которая также была заинтересована в укреплении своих центральноазиатских владений. В связи с этим отношения англо-индийских колониальных властей с пограничными территориями вышли далеко за рамки локальных пограничных конфликтов и определялись условиями "большой игры" - англо-русского соперничества в Центральной Азии, непосредственно затронувшего и европейские интересы обеих держав. Русские владения в Азии нигде непосредственно не соприкасались с Индией - их разделяли Синьцзян и Тибет, до середины XIX в. находившиеся в сфере влияния Цинского Китая. Поэтому вице-король Индии лорд Керзон с крайней настороженностью относился к успехам русской политики в Синьцзяне, а затем и к распространению русского влияния в Тибете. Его переписка с государственным министром по делам Индии Гамильтоном по вопросу о взаимоотношениях с Тибетом свидетельствует о том, что между англо-индийским правительством и лондонским кабинетом существовали серьезные разногласия, которые проявлялись каждый раз, когда какой-либо вопрос внешней политики касался Индии.

Так случилось и с вопросом о Тибете. И Керзон, и лондонское правительство понимали всю важность событий, происходящих в Тибете, однако не имели единого мнения в оценке степени серьезности положения и методов, которыми нужно действовать в отношении Лхасы. То, чего Керзон не мог добиться путем переговоров, он был готов достичь силой, в то время как лондонское правительство было более осторожным и подходило к международным проблемам с учетом интересов Британской империи в целом. Тем не менее в 1903 г. британские колониальные власти направили хорошо вооруженные отряды на территорию Тибета, воспользовавшись слабостью и неподготовленностью страны к противодействию такому могущественному и многоопытному соседу, как британские властители Индии, неспособностью Китая в силу сложности внутреннего положения защитить своего вассала, а также дальнейшим осложнением положения на Дальнем Востоке, отвлекавшим Россию от Тибета. Они получили возможность в 1904 г. навязать тибетским властям те условия конвенции, которые в максимальной степени отвечали их устремлениям.

В условиях изменившейся ситуации в Европе и усиления англо-германских и русско-германских противоречий Россия и Великобритания приступили к переговорам о разделе сфер влияния в Персии, Афганистане и Тибете. Договоренности о разделе сфер влияния в Тибете открыли путь к конструктивным переговорам по Афганистану и Персии, которые были для России гораздо более важными с точки зрения обеспечения ее военно- стратегических, политических и экономических интересов. Соглашение 1907 г. завершило создание англо-франко-русской Антанты, противостоящей блоку Германии и Австро-Венгрии, что сыграло решающую роль в расстановке сил на мировой арене накануне Первой мировой войны.

В. Я. Белокреницкий (ИВ РАН) в выступлении "Уход Англии из Индии и проблема образования двух доминионов" выделил две тенденции в подходе британских колонизаторов к вопросу о предоставлении Индии независимости. Одна из них - консервативная - была долгое время господствовавшей и исходила из представлений о неподготовленности индийской политиче-

стр. 167

ской элиты к самостоятельному управлению страной. В соответствии с этой тенденцией реализовывалась тактика постепенного и неполного ухода метрополии. Лишь с принятием Вестминстерского статута трактовка доминиона в рамках Британского Содружества наций стала совпадать с понятием в полной мере независимого государства, и предоставление независимости в этой форме совпадало с полным суверенитетом (пурна сварадж), к которому стремились деятели индийского освободительного движения. Противостоящая консервативной либеральная тенденция формировалась на базе представлений о быстром вызревании в недрах Индии политического класса, способного взять на себя ответственность за государственное управление. Постепенно укрепляясь в годы Второй мировой войны, она превратилась в преобладающую с 1945 г. после прихода к власти в Великобритании лейбористского правительства во главе с К. Эттли, которое и осуществило передачу власти в 1947 г. национальным силам.

В. Я. Белокреницкий привлек внимание также к другой существенной стороне различий между двумя подходами к проблеме ухода англичан из Индии. Точка зрения консерваторов заключалась в том, что подлинное национальное единство в колонии отсутствует, так как оно состоит из крайне разнородных историко-географических и культурно-религиозных частей. Отсюда, в частности, проистекала поддержка консерваторами тенденций консолидации местных политических сил на религиозно-общинной основе. Опираясь на некоторые объективные обстоятельства, колониальные власти способствовали распаду антиколониального движения на два главных потока - общенациональный, стремящийся к объединению всей Индии в рамках независимого государства, и сепаратистский, нацеленный на вычленение из нее районов с мусульманским большинством. Несмотря на поддержку представителями либеральной тенденции идеи неделимой Индии, долгое время господствовавший консервативный подход дал о себе знать в решающий период борьбы за определение судьбы колонии и содействовал принятию решения о предоставлении независимости двум доминионам - Индийскому Союзу и Пакистану. Докладчик, кроме того, остановился на проблеме индийских княжеств, которую осложняла двусмысленность в действиях англичан, объясняющаяся сосуществованием двух отмеченных тенденций. Он подчеркнул, что наряду с исторически преодоленными последствиями этой двойственности до сих пор сохраняются ее "проекции" на современность в виде спора между Индией и Пакистаном по поводу судьбы бывшего княжества Джамму и Кашмир.

В выступлении "Взаимодействие и конфликт культур в британской Африке" И. Т. Катагощиной (Центр цивилизационных и региональных исследований РАН) отмечалось, что культура - основополагающее для истории человечества понятие - лежит в основе той драмы, которую и сегодня переживают бывшие британские колонии, в свое время вступившие в тесный контакт с британской (западной) цивилизацией. В условиях политического господства Великобритании диалог и (или) противостояние этих полярных культур привели к глубоким переменам и противоречиям в жизни африканских народов, включая кризис общественного сознания и идентичности. И. Т. Катагощина считает, что многие десятилетия Англия осуществляла политику так называемой культурной колонизации в Африке, формы и методы которой варьировались от региона к региону. В ее основе лежала идея расового и культурного превосходства, нежелание англичан адаптировать эту политику к потребностям местного населения даже в своих собственных интересах. Это проявлялось в различных сферах, в частности в области высшего образования (первые африканские университеты создавались по образцу и подобию британских). В итоге в постколониальной Африке конфликт местных и западных культур сохраняется, усугубляясь экономическими, политическими, социальными проблемами, доставшимися в наследство от колониального прошлого. В то же время не прерываются связи с Англией, бывшая метрополия остается центром притяжения для образованных африканцев.

Остановившись на вопросе об имперском наследии на Юге Африки, Л. Н. Рытов

(Ин-т Африки) уделил особое внимание судьбе политических институтов, созданных метрополией в ее африканских владениях. Причину крушения в 1970-1980-х годах парламентской формы правления и многопартийной системы он видит в немногочисленности и слабости интеллигенции, буржуазии, рабочего класса, которые должны были стать опорой демократии. Тогда в Африке и за ее пределами появилось идеологическое обоснование цивилизационной несовместимости западной модели правления с африканской реальностью: в отсталом и неграмотном обществе порядок и прогресс может обеспечить только власть "железной руки". Это кредо претворялось в жизнь, особенно в Южной Африке, во многих странах были установлены диктаторские режимы.

стр. 168

Сейчас, считает Л. Н. Рытов, Африка возвращается к демократической системе власти. Перспективы этого процесса представляются более благоприятными, чем 20 - 30 лет назад. Новые социальные слои стали более значительными, но они нуждаются в защите своих корпоративных интересов в органах власти, и лучше всего это позволяет делать демократическая система. Л. Н. Рытов подверг критике скептическое утверждение некоторых российских политологов: можно говорить о демократизации в Африке, но демократии пока нет. По его мнению, можно считать демократическими, по крайней мере, три страны на юге Африки - ЮАР, Намибию и особенно Ботсвану, которая сохранила разработанную в Лондоне в 1966 г. конституцию. За 36 лет там не была запрещена ни одна политическая партия, ни одна газета, регулярно проводятся выборы, имеется сильная парламентская оппозиция, а смена президентов проходила в полном соответствии с законом. Причина укоренения здесь демократии объясняется стечением многих благоприятных обстоятельств, ролью первого президента Серетсе Кхамы, обеспечившего удачный симбиоз западной и традиционной политической культуры. За годы независимости Ботсвана превратилась, по терминологии Всемирного банка, в страну с "выше среднего уровнем развития", с доходом ВВП на душу населения в 2 тыс. дол. Л. Н. Рытов делает вывод о существовании реальной альтернативы демократического развития недавно господствовавшим на Западе моделям жесткого всеобъемлющего контроля за всеми сферами жизни Африки.

После основных выступлений на "круглом столе" развернулась дискуссия. В частности, обсуждался вопрос о двойственном воздействии колониализма на Африку (в свете известного положения К. Маркса, сформированного в его классической работе "Будущие результаты британского владычества в Индии"). В этой связи В. Г. Шубин (Ин-т Африки) отметил спорность вопроса о позитивном влиянии колониализма на развитие стран Азии и Африки. Единственной страной Азии, добившейся реальных успехов в экономическом развитии, напомнил он, стала Япония - практически единственная азиатская страна, не ставшая колонией или полуколонией. В. Г. Шубин также считает, что утверждение об отсутствии расизма у англичан (речь шла о "жестком расизме") также весьма спорно. По его мнению, Запад допустил серьезную ошибку, позволив Англии играть роль ментора в отношении Зимбабве, страны, в которой слишком хорошо помнят колониальные времена с их "демократией" и "правами человека".

А. В. Притворов (Ин-т Африки) отметил, что Британская империя строилась не только на торговле, хотя и наследовала опыт голландской и британской Ост-Индских компаний. Она использовала разные формы финансового и вооруженного контроля, заимствовала передовые технологии у других стран. Великобритания вела многочисленные колониальные войны, иногда в союзе с другими странами, использовала современное оружие и жестокие методы подавления гражданского населения (англо-зулусские войны 1830 - 1870-х годов, опиумные войны 1830 - 1840-х годов, подавление восстания сипаев 1859 г., гражданская война в Северной Америке 1861 - 1865 гг., тройственная агрессия против Парагвая 1870 - 1875 гг., англо-бурская война 1899 - 1902 гг. и др.). Методы и результаты колониального правления Великобритании определялись также и высоким уровнем промышленного развития этой страны в XIX - начале XX в. Говоря о двойственной роли колониализма, А. В. Притворов подчеркнул, что колониализм не только угнетал, но и модернизировал покоренные страны. В итоге, например, Южная Африка к 60 - 80-м годам XX в. стала одним из лидеров научно-технического прогресса на континенте, распространяя свой опыт в других африканских странах. В частности, в Зимбабве с 2000 г. осуществляется действенная программа аграрных преобразований.

Е. Ю. Полякова (ИВИ) рассмотрела особые отношения между Англией и Ирландией и непростые пути этой страны к статусу доминиона. Являясь в начале XX в. частью Соединенного королевства Великобритании, Ирландия, наиболее близко расположенная к метрополии, не имела собственного законодательного органа. В ходе длительной ее борьбы за независимость участвовали разнородные социальные и политические силы, использовались и мирные, так называемые конституционные, и вооруженные методы борьбы. В результате национально-освободительной революции 1918 - 1921 гг. большая часть страны получила статус доминиона и вошла в состав Британского Содружества наций под названием Ирландского свободного государства, шесть ольстерских графств остались в составе Англии в качестве автономии. Однако борьба за создание единой, полностью независимой от Англии страны продолжалась. В 1937 г. было провозглашено "суверенное, демократическое, независимое государство" Эйре, связь которого с Англией рассматривалась лишь как временная. Провозглашение Ирландии респуб-

стр. 169

ликой в 1948 г., ее выход из Содружества и, позднее, в 1973 г., присоединение к "Общему рынку" позволило стране стать на путь европейской интеграции и проводить более независимую внешнюю политику. Отношения с Великобританией осложнялись нерешенностью североирландской проблемы.

Б. Г. Петру к (Ин-т Африки) осветил историю формирования колониальных войск в британских владениях в Западной Африке и многочисленные факты их использования для насильственного захвата этого региона, подавления антиколониальных выступлений, а также борьбы с главным конкурентом Англии на западе и востоке континента - Германией.

О. С. Свистунова (Луганский педагогии, ин-т) обратила внимание на роль отдельных политических деятелей в идеологическом и политическом обосновании британского колониализма. Она остановилась, в частности, на взглядах и деятельности видного государственного деятеля Англии XIX в. лорда Пальмерстона, оказавшего заметное влияние на формирование принципов колониальной политики этой страны в последующие десятилетия. Ю. Н. Винокуров (Ин-т Африки) также подчеркнул значение персонифицированного подхода к истории колониальной политики - направления, еще не получившего должного развития в отечественной историографии колониализма.

Л. Б. Алаев (ИВ РАН) высказал мнение, что данный "круглый стол" является лишь началом углубленного изучения проблем колониализма, которые явно были в загоне в советской социогуманитарной науке. Разоблачение колониального угнетения и восторги по поводу любого антиколониального движения вытеснили объективное изучение исторической роли колониализма для стран Азии и Африки. На данном заседании не были затронуты вопросы: организация власти колонизаторов, изменения в системе права и судопроизводства; соотношения намерений колонизаторов и реальных результатов их политики; вопрос о том, насколько разные страны сумели воспользоваться новыми возможностями, открывшимися перед ними в период разнообразной экспансии Запада и почему. Например, Индия сумела воспользоваться в значительной степени, а бывшие части той же Британской Индии, Пакистан и Бангладеш - в гораздо меньшей. Здесь могут иметь значение и цивилизационные отличия, и элементарная разница в социально-экономическом развитии.

Permanent link to this publication: