Распределение и использование воды и выработка энергии представляют собой сферу, от которой зависит нормальная жизнь каждой страны. В Центральной Азии эта сфера таит в себе огромный конфликтогенный потенциал, и изучение различных аспектов проблемы представляет интерес для политологов и конфликтологов. Все государства региона понимают, что контроль над водно-энергетическими ресурсами не только позволяет обеспечить собственное устойчивое развитие, но и является ключевым рычагом влияния в регионе в целом.

Изменившаяся расстановка сил на международной арене после развала Советского Союза и лавинообразно разросшееся количество локальных конфликтов в разных частях земного шара стимулировали поиск адекватных подходов к решению возникших конфликтных ситуаций. Среди предложенных политической мыслью современности путей решения обозначенных проблем большую популярность завоевала концепция превентивной дипломатии.

В представленном в 1992 г. на рассмотрение Совета Безопасности и Генеральной Ассамблеи ООН докладе "Повестка дня для мира" тогдашний Генеральный секретарь ООН Бутрос Бутрос-Гали определил превентивную дипломатию как "действия, направленные на предупреждение возникающих споров между сторонами, недопущение перерастания существующих споров в конфликты и ограничение масштабов конфликтов после их возникновения" [Бутрос-Гали]. За время, прошедшее после публикации доклада Генсека ООН, превентивная дипломатия стала постепенно завоевывать позиции в тактических и стратегических расчетах и действиях, особенно во внешнеполитической деятельности, как отдельных государств, так и основных международных и региональных организаций, поддерживающих международный мир и стабильность. Предотвращение кризисов стало ведущим направлением в прогнозном планировании многих субъектов превентивной дипломатии.

Анализ теоретических составляющих концепции превентивной дипломатии и примеры ее практического применения наряду с разбором современной социально-политической ситуации в Центральной Азии доказывают несомненную востребованность этой стратегии. Детальное рассмотрение всего круга вопросов, связанных с пограничными и территориальными проблемами, порожденными в основном в советское время, показывает, что они, ввиду их нерешенности, оказывают серьезное дестабилизирующее влияние на ситуацию в регионе. Проблемы усиливающейся из года в год напряженности между государствами Центральной Азии в вопросах водно-энергетических вопросов, не находя пока своего решения, только увеличивают конфликтный потенциал региона. Немаловажный негативный вклад в сложившийся клубок проблем вносят создаваемые в угоду сиюминутным интересам искусственные преграды на границах, затрудняющие перемещение товаров, капиталов и услуг, что в условиях региона, не

стр. 138
имеющего выхода к морю, повышает напряженность в межгосударственных отношениях. Даже появившиеся вызовы и угрозы так называемого нетрадиционного ряда - расширение ареала распространения радикального ислама и увеличение масштабов наркоагрессии - не подтолкнули государства региона к коллективному отпору этим явлениям.

Таким образом, назревает острейшая необходимость разрешения целого комплекса противоречий. Ныне реальное взаимодействие государств региона по элиминации всего вышеперечисленного круга проблем отсутствует. В этих условиях системная и постоянная реализация превентивной стратегии, направленной на постепенное снятие существующей напряженности в отношениях между странами Центральной Азии и создание нормальных межгосударственных связей, ориентированных на тесную интеграцию, становится жизненно важной.

Итак, получается, что реализация огромного экономического, транспортного и коммуникационного потенциала, которым обладают страны Центральной Азии, и на этой основе - обеспечение национальной безопасности каждой из пяти стран, их устойчивого экономического развития, затрудняется из-за несогласованности подходов к решению ряда ключевых проблем, среди которых немаловажное место занимают вопросы водопользования.

Распределение и использование воды, от которой зависит жизнь населения каждой страны, а тем более Центральной Азии, таит в себе огромный конфликтогенный потенциал. Все государства региона понимают, что контроль над водными ресурсами позволит не только обеспечить собственное устойчивое развитие, но и обладать ключевым рычагом влияния на весь регион, и стремятся, используя имеющиеся у них преимущества, получить доступ к этому рычагу.

Проблема распределения водных ресурсов имеет исторические корни, в рамках бывшего Советского Союза ее удавалось удерживать в жестких рамках. В условиях независимого развития государств ЦА она обостряется, чему способствуют такие факторы, как экстенсивное орошение земель при нерациональном водопользовании и изношенности ирригационных систем, бурный рост населения центральноазиатских стран. Если в 1956 г. население всех пяти государств составляло чуть более 20 млн. человек, то теперь эта цифра составляет свыше 50 млн. Так что водная проблематика является ключевой как для перспектив дальнейшего развития интеграционных процессов в регионе, так и - наоборот - для обострения социальных проблем, и ее решение, с учетом общерегиональных интересов, становится задачей первостепенной важности.

Парадоксальность ситуации состоит в том, что Центральная Азия считается регионом с одним из самых высоких уровней водообеспеченности в масштабе планеты. Однако неэффективное использование воды, практическое отсутствие при этом современных технологий, необходимость постоянного увеличения производства продовольствия и промышленной продукции для обеспечения нужд быстрорастущего населения уже сегодня породили острую нехватку воды не только в сельской местности и пустынных зонах, но и в промышленных центрах и предгорьях. Кроме того, как уже отмечалось, износ построенных в основном в 1960 - 1970-х гг. ирригационных сооружений и водосберегающих систем значительно усложняет проблему. Если охарактеризовать регион с точки зрения природно-климатических условий, то его достаточно большое пространство (порядка 4 млн. кв. км) и наличие двух крупных трансграничных речных систем (Амударьи и Сырдарьи), входящих в бассейн Аральского моря, дают значительные потенциальные возможности для нормальной жизнедеятельности каждой из пяти стран в плане водообеспеченности. На первый взгляд здесь не должно быть никаких трудностей для решения вопросов распределения воды. Однако дело в том, что рельеф региона сочетает обширные пустынные и степные равнины на территориях Казахстана, Туркменистана и Узбекистана, богатые запасами углеводородных энергоресурсов,

стр. 139
с горными массивами. Так, большую часть территорий Таджикистана (93%) и Кыргызстана (около 87%) составляют горные системы Памиро-Алая и Тянь-Шаня. Это создает в последних острый дефицит земли, пригодной для обработки.

В условиях Центральной Азии без орошения практически невозможно ведение сельского хозяйства, и поэтому издревле русла основных рек и питающих их водных артерий считались важнейшими центрами производства продовольствия. Здесь расположены крупнейшие города и промышленные центры.

В прошлом веке аграрный сектор региона развивался ускоренными темпами. Если в начале XX столетия площадь орошаемых земель в Центральной Азии составляла примерно 2.5 - 3.5 млн. га, то к концу века обрабатываемое пространство увеличилось более чем в три раза и исчисляется цифрами примерно 8 - 8.3 млн. га. Однако сложность данного региона заключается в том, что при относительно небольшом пространстве, пригодном для обитания человека, численность населения увеличивалась темпами, превышающими средние общемировые показатели. Так, если в начале прошлого века на душу населения приходилось по 0.6 га орошаемых земель, то сегодня этот показатель составляет всего лишь 0.17 га на человека, тогда как, по мнению специалистов, для полной обеспеченности населения региона необходимо, как минимум, 0.3 га на человека [Verhoog, 221].

Таким образом, уже в конце прошлого века возникло острое противоречие между потребностью в увеличении орошаемых площадей и ограниченностью запасов водных ресурсов, в основном из-за их нерационального использования. В результате создалась ситуация, когда в целом богатые водные ресурсы на сегодняшний день не могут удовлетворить потребности региона в расширении посевных площадей и производстве промышленной продукции и электроэнергии. По оценкам экспертов, сегодня в регионе расходуется до 90% из 170 - 180 куб. км имеющихся водных ресурсов, что порождает противоречия как в региональном масштабе, так и внутри каждой страны в зависимости от демографической ситуации и наличия орошаемых земель в тех или иных районах.

Советский Союз уделял повышенное внимание орошению земель в Центральной Азии главным образом для увеличения объемов производства хлопка, который широко использовался в первую очередь для нужд оборонной промышленности. Ирригация в регионе в советский период развивалась очень высокими темпами, и к 1994 г. суммарный водозабор в масштабе региона составил 111.7 млн. куб. км. Были построены десятки водохранилищ и каналов, таких как Каракумский, Кизиткентский, Ташнасайский, Аму-Бухарский, Каршинский, Кызылординский, Кызылкумский, Южноферганский, Большой Ферганский, Большой Андижанский, Большой Чуйский, Мирзачульский, которые практически неограниченно забирали воду из Амударьи и Сырдарьи и сокращали объем ее поступления в Аральское море.

Советская система хозяйствования одновременно способствовала порождению проблем на почве водообеспеченности и в то же время гарантировала их смягчение. Проблема осложнялась тем, что распределение водных ресурсов не было привязано к той или иной республике, а зависело от экономической эффективности территорий. Получалось, что сами республики не участвовали в принятии решений по такому серьезному вопросу, от которого зависели условия их жизни в настоящем и будущем. Директивы центра же не учитывали местные особенности и природно-климатические условия региона. Пренебрежение к этим вопросам, как мы знаем, породило такую гигантскую экологическую катастрофу, как высыхание Аральского моря, смягчение последствий которой теперь ложится тяжким бременем на новые независимые государства региона.

В принципе ориентация Центральной Азии на производство монокультуры, каковой является хлопок, была необходимостью. Климатические условия региона благоприятствовали этому, а другие производственные мощности были сосредоточены в

стр. 140
районах, где имелись достаточные сырьевые запасы и необходимый потенциал. Индустрия центральноазиатского региона была при этом направлена в первую очередь на удовлетворение потребностей хлопкоробства. Такой однобокий подход таил в себе неизбежную опасность того, что при неблагоприятной климатической ситуации регион должен был столкнуться с кризисом.

Развитие энергетики в Центральной Азии также планировалось центральными советскими органами. Справедливости ради следует отметить, что эта отрасль в советскую эпоху получила большое развитие. К 1990 г. суммарное производство электроэнергии в регионе при населении около 50 млн. человек достигло 189.5 млрд. кВт.ч в год [Петров, Назриев, 2001, с. 141]. Вместе с тем этой отрасли присущи проблемы, аналогичные тем, которые возникли в ирригации.

Единая энергосистема значительно повышала стабильность энергоснабжения отдельных республик. При этом размещение гидроэлектростанций в горных районах Таджикистана и Кыргызстана, а тепловых - в Казахстане, Узбекистане и Туркменистане обеспечивало их взаимокомпенсируемость только в рамках указанной системы.

Распад СССР немедленно вызвал несбалансированность работы энергосистем новых независимых государств даже при сохранении и по сей день фактически единой энергосистемы в рамках региона. К тому же энергетика Таджикистана и Кыргызстана сильно зависит от природных условий, в частности от уровня воды, тогда как в остальных трех странах такая зависимость минимальна. К примеру, Таджикистан в весенне-летний период, когда происходит интенсивное таяние ледников, производит электроэнергию, которая превышает его собственные потребности, примерно на 2 млрд. кВт, а зимой испытывает дефицит примерно в таком же объеме. В Кыргызстане ситуация такая же. В советское время такой дисбаланс покрывался путем перераспределения энергоресурсов между странами региона.

Сегодняшнее положение в водно-энергетической сфере Центральной Азии характеризуется противоречием между ирригацией и энергетикой. Страны, расположенные в верховьях рек, - Таджикистан и Кыргызстан заинтересованы в использовании воды для развития своей энергетической отрасли с целью обеспечения собственных нужд и экспорта энергии в другие страны, тогда как государствам, находящимся в низовье, - Казахстану, Узбекистану и Туркменистану вода необходима в первую очередь для ирригации. Таким образом, национальные интересы этих двух групп в вопросах водораспределения входят в противоречие.

Нельзя сказать, что страны региона не предпринимают попыток к нахождению баланса интересов. Первая встреча глав государств Центральной Азии по водной проблематике состоялась в Нукусе в 1995 г. Там же была принята Декларация, в которой государства региона подтвердили свои "обязательства по полному сотрудничеству на региональном уровне на основе взаимного уважения, добрососедства и решимости" с целью смягчения последствий кризиса в зоне бассейна Аральского моря, воздействия этой экологической катастрофы на природу и человека [Диагностический доклад..., 2001, с. 9].

В то же время стали проявляться особенности неравномерного экономического развития государств региона, обозначились различия в подходах к внешнеполитическим проблемам. Это усугубило указанные противоречия. Подписанные соглашения зачастую игнорировались или трактовались односторонне, в угоду собственным интересам. Немалую роль в этом сыграло и то, что в рамках СНГ десятки подписанных договоров остались только на бумаге. То же коснулось и немногочисленных договоренностей в области водораспределения.

В результате загрязнение почв, опустынивание, заболачивание, засоление пашен и их деградация стали повсеместным явлением. Следует также учесть, что наименее развитые Таджикистан и Кыргызстан вынуждены самостоятельно нести расходы по под-

стр. 141
держанию функционирования и эксплуатации расположенных на их территории водохозяйственных объектов регионального значения, а страны, расположенные в низовье, не проявляют заинтересованности в своем участии в этом деле. Для иллюстрации сказанного достаточно привести следующий пример.

В советский период потребности в воде четырех республик бассейна реки Сырдарья покрывались путем регулирования режима работы и объема воды в водохранилищах расположенного в Кыргызстане Нарынского каскада (среди них наиболее крупными гидроэнергетическими узлами являются Токтогульский, Кировский, Орто-Токойский, Папанский) с приоритетом направления этих вод на нужды ирригации. Такая мера дала мощный импульс развитию аграрного комплекса и в целом экономики прежде всего Узбекистана и Южного Казахстана. В то же время сам Кыргызстан терпел из-за этого убытки в виде отвода больших площадей плодородных земель под водохранилища, невыработки электроэнергии, ввиду вынужденного сброса воды для нужд орошения земель в соседних государствах. Взамен расходы по содержанию и эксплуатации этих объектов покрывались в основном за счет средств, поступавших из центра, при этом соседние республики обязывались покрывать потребности Кыргызстана в энергоресурсах. Эта схема действовала в советское время бесперебойно. К примеру, в период с 1986 по 1991 г. в компенсацию за сбор воды в Токтогульском водохранилище общим объемом 68.3 куб. км Узбекистан и Казахстан поставляли Кыргызстану более 11 млн. т угля, 3.6 млн. т мазута, 9.6 млн. куб. м газа [Маматканов, 2001, с. 106]. Такие специализация и кооперация представляются и сейчас вполне разумными и эффективными.

Однако происшедший в 1991 г. распад Советского Союза в одночасье разрушил накопленный десятилетиями опыт взаимовыгодных межреспубликанских хозяйственных связей. Переход к рыночной экономике вызвал кризис и значительно ухудшил экономическое положение большинства государств, образовавшихся на постсоветском пространстве, в том числе и Кыргызстана. Последствия этого кризиса до сих пор не везде преодолены. В то же время нелегкое бремя расходов по содержанию и эксплуатации дорогостоящих водохозяйственных объектов регионального значения, как отмечалось выше, Кыргызстан вынужден был все эти годы нести самостоятельно. Узбекистан и Казахстан - основные потребители воды из киргизских водохранилищ, заявили о своем нежелании участвовать в этом деле, хотя настаивают на сохранении установленного в советский период порядка распределения и расходования воды. Переход на взаимную торговлю по мировым ценам и постоянный рост цен на энергоносители, а также различные барьеры на пути цивилизованной коммерции еще более ухудшили положение Кыргызстана. Поэтому в 1993 г. Бишкек принял решение об изменении работы Токтогульского каскада водохранилищ с их переориентацией на выработку электроэнергии для покрытия собственных нужд. В результате в зимний период, когда потребность в энергии особенно высока, идет интенсивный сброс воды, происходит затопление и заболачивание земель, а в летние месяцы, когда вода жизненно необходима для аграрного сектора, идет процесс ее накопления и ощущается повсеместная нехватка воды в низовьях.

17 марта 1998 г. было подписано межправительственное соглашение между тремя указанными государствами. Через три месяца к этому документу присоединился и Таджикистан. Это соглашение действует и в настоящее время.

Важнейшим условием эффективности данной схемы является неукоснительное соблюдение всеми ее участниками своих обязательств, протяженных во времени. Любое, даже мельчайшее нарушение этих обязательств приводило к возникновению напряженности и демаршам той или иной стороны, что на практике происходило не один раз. Отсутствие объективных механизмов контроля над выполнением обязательств создавало дополнительные сложности. При практической реализации этих договоренно-

стр. 142
стей было немало случаев, вытекающих из противоречий между интересами энергетики и ирригации.

Что касается другого трансграничного речного бассейна - Амударьи, то, по данным Научно-исследовательского центра Межгосударственной координационной водохозяйственной комиссии Центральной Азии (НИЦ МКВК ЦА), из его суммарного ежегодного стока в объеме 79.280 куб. км воды: около 50 куб. км (63%) формируется на территории Таджикистана, 21.6 куб. км (27%) - Афганистана и Ирана, 4.7 куб. км (6%) -Узбекистана и 1.5 (1.9%) приходится на территорию Туркменистана [Диагностический доклад..., 2001, с. 9].

Для распределения водных ресурсов Амударьи среди четырех республик региона - Таджикистана, Узбекистана, Туркменистана и Кыргызстана - в советское время была разработана Генеральная схема развития водных ресурсов в бассейне реки Амударья. Распределение было утверждено решением Научно-технического совета Министерства мелиорации и водного хозяйства СССР N 556 в 1987 г. [Диагностический доклад..., 2001, с. 23]. В соответствии с этим документом вода этого бассейна распределялась по следующей схеме: Кыргызстан - 0.6%, Таджикистан - 15.4, Туркменистан -35.8 и Узбекистан - 48.2%. По настоящее время сохраняется квотированный порядок распределения воды в низовьях между Узбекистаном и Туркменистаном. В годы маловодья и засухи, когда уровень воды в реке падал, возникали сложности в делении воды в верховьях и низовьях даже в рамках одной страны.

Здесь также необходимо учесть еще один важный момент, который в будущем может превратиться в серьезную проблему. Речь идет о возрастании в перспективе потребностей Афганистана в воде. Многолетняя гражданская война в этой стране вызвала экономический застой. Однако по мере стабилизации положения и необходимости экономического развития этой страны ситуация может привести к появлению еще одного крупного потребителя воды в регионе. На сегодняшний день потребности Афганистана покрывают его собственные водные ресурсы, превышающие 2 куб. км в год, но в обозримой перспективе этого окажется недостаточно и вопрос придется решать. Такая перспектива таит в себе немало сложностей и противоречий.

С учетом всего вышеизложенного напрашивается вывод: созданная в советское время водно-энергетическая модель оказалась выгодной для стран, расположенных в равнинах, богатых запасами углеводородного сырья (нефти, угля, газа) и большими площадями плодородных орошаемых земель. Республики же с высокогорным рельефом ввиду недостаточной степени развития сельского хозяйства и слабости соответствующей инфраструктуры для удовлетворения собственных нужд в продовольствии оказывались в зависимости от хозяйственной политики центра. Это привело к тому, что они неизбежно оказались в сложнейшей экономической ситуации после обретения независимости и столкнулись с необходимостью несения больших расходов по содержанию и эксплуатации водохозяйственных объектов общерегионального значения, работающих, как и в советский период, на нужды своих соседей. Созданная в условиях Советского Союза система распределения и управления водными ресурсами в новых условиях оказалась дискриминационной.

Для Таджикистана, в частности, который и в составе СССР был одной из беднейших республик, сложилась критическая ситуация. Сезонное регулирование воды, поступающей для орошения земель Узбекистана и Казахстана в бассейне реки Сырдарья, осуществляется Кайраккумским водохранилищем, расположенным на севере страны, а компенсации по вышеприведенной схеме выделялись Кыргызстану. Между тем дефицит электроэнергии зимой вынуждал власти закупать электроэнергию и топливо у соседей по неуклонно растущим мировым ценам и ввести жесткий лимит его потребления внутри страны. Вырабатываемый же летом излишек электроэнергии не находил спроса в регионе, ни одна из стран Центральной Азии не соглашалась принимать ее с

стр. 143
условием возврата в зимний период, а возможности экспорта энергии за пределы региона отсутствуют из-за замкнутости энергосетей. Поэтому сегодня объем перетоков между государствами региона крайне низок и характеризуется цифрами порядка 200 - 250 млн. кВт.ч.

Ставший уже перманентным энергетический дефицит в Таджикистане и Кыргызстане в зимний период говорит об абсолютной неэффективности старой схемы, основанной на бартере. Очевидно, что требуется разработка новых подходов и методологий для решения водно-энергетических вопросов, чему должно способствовать создание пока еще планируемого регионального водно-энергетического консорциума.

Таким образом, становится ясным, что незамедлительное задействование методов и инструментов превентивной дипломатии, ведущей к элиминации латентных конфликтных ситуаций в водно-энергетической сфере, важнейшей для экономики стран региона, является императивом. Не острые кризисы в межгосударственных отношениях, не выяснение отношений между странами нецивилизованными методами, а разумные, взвешенные, учитывающие интересы всех решения - вот в этой плоскости сегодня лежат общие интересы стран региона.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Бутрос-Гали Б. Повестка дня для мира. 2-е изд. Нью-Йорк, 1995.

Диагностический доклад для подготовки региональной стратегии рационального и эффективного использования водных ресурсов Центральной Азии. Душанбе, 2001.

Маматканов Д. М. Современное состояние и проблемы управления водными ресурсами ЦА // Водные ресурсы ЦА и их рациональное использование. Душанбе, 2001.

Петров Г. Н., Назриев М. Н. Водно-энергетический комплекс бассейна Аральского моря. Современное состояние, проблемы и перспективы развития // Водные ресурсы ЦА и их рациональное использование. Душанбе, 2001.

Verhoog Frits. Water Resources Problems in Central Asia and the Aral Sea Basin Vision // Водные ресурсы ЦА и их рациональное использование. Душанбе, 2001.

Permanent link to this publication: