И НА ТИХОМ ОКЕАНЕ СВОЙ ЗАКОНЧИЛИ ПОХОД

Петр Балакшин. Финал в Китае.

– М.: Государственная публичная историческая библиотека, 2013. – т. 1. – 528 с. – т. 2. – 494 с.

Конец Гражданской войны не принес спокойствия эмигрантам. Для русской диаспоры возникло множество проблем, связанных с устройством в иноязычной и инокультурной среде стран рассеяния. Впрочем, многим изгнанникам он не принес и мира. Так, отступившие в пределы Китая остатки армии адмирала Колчака – Земской рати генерала Дитерихса – столкнулись с местной междоусобицей и перманентной гражданской войной, идущей еще от падения монархии в 1911 году.

Белогвардейцы оказались вовлеченными в эти конфликты. Кто-то шел ландскнехтом к тому или иному полевому командиру. Кто-то, напротив, стремился проводить собственную политику. Так, генерал Роман фон Унгерн-Штернберг в ходе тяжелой кампании освободил от китайцев Внешнюю Монголию, восстановив независимость страны.

Книга Петра Балакшина (1898–1990) воссоздает историю «русского Китая». Балакшин, ветеран Первой мировой и Гражданской войн, одно время жил в Шанхае. Затем перебрался в Соединенные Штаты, где занялся литературной (в том числе и издательской) деятельностью. В ходе Корейской войны служил в армии США, принимал участие в последующих мирных переговорах. Именно тогда у Балакшина возник замысел написать историю русской эмиграции в Китае. Однако сбор материалов (как в знаменитых Бахметьевском и Гуверовском архивах или Библиотеке Конгресса, так и в менее известном Музее-архиве русской культуры в Сан-Франциско) и собственно работа над «Финалом…» затянулись. В итоге двухтомное исследование, изданное писателем за свой счет (стоимость книг обошлась примерно в 3 тыс. долл.), вышло в 1958–1959 годах.

Балакшин пишет о зарождении русской колонии в Китае. Еще до революции строительство Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД), увеличение торгового оборота привели к появлению соответствующих анклавов в Маньчжурии. Например, на территориях, примыкавших к КВЖД, действовали законы Российской империи. Казалось бы, наличие «русской» инфраструктуры при слабости центральной власти дает беженцам определенные преимущества по отношению к дискриминационному положению эмигрантов в таких «осколках» империи, как Польша или Литва периода режима Антанаса Сметоны. Однако в реальности, как уже говорилось, местная смута ударила и по беженцам. Впрочем, Балакшин обращает внимание еще на одну причину, ныне звучащую совершенно неполиткорректно: «Белая эмиграция в Китае была лишена возможности нормальной ассимиляции. Человек со светлым цветом кожи всегда остается чужим в Азии».

Вскоре к китайской смуте добавилась японская интервенция. В 1931 году Токио оккупировал Маньчжурию, создав марионеточное государство Маньчжоу-го, а в 1937 году, после инцидента у моста Марко Поло (Лугоу) под Пекином начал полномасштабную агрессию.

Естественно, лишенные дипломатической защиты русские беженцы оказывались разменной монетой для любой из враждующих сторон, тем более что обычаи войны и так не соблюдались (нанкинская резня 1937 года).

Исследователь добавляет к указанным проблемам и опасностям еще и инфильтрацию русской диаспоры агентами советских спецслужб (убийство атамана Александра Дутова в Суйдуне).

После поражения Японии в 1945 году инфильтрацию чекистов, по образному выражению Балакшина, сменил «красный поток», обернувшийся охотой на эмигрантов. Основная масса беженцев спешно покидала охваченную новой гражданской войной страну. Поток усилился после того, как стало понятно, что поражение антикоммунистических сил Китая неизбежно. Беженцы были размещены на Филиппинском архипелаге на острове Тубабао. Палаточный лагерь, жара. Ограничения в передвижении… Началась новая война, теперь со стихией. Проносившиеся над островом тайфуны гнули стальные рельсы…

Труд Балакшина – не апология невинных жертв. В одном из писем ученый возмущался: «Как эти пресловутые «белые рыцари», «бескомпромиссные борцы против коммунизма» были одни из первых, метнувшихся в советские объятия. Большинство из них до этого легко переходило из одной разведки в другую... могли делать все, что хотели, в отношении масс, и делали все это безнаказанно».

Но от этого не легче. Ведь и для остальных беженцев мира не было. Для них война закончилась лишь весной 1953 года, когда последние изгнанники покинули Филиппины.

Permanent link to this publication: