ЗА ПРЕЛЮБОДЕЯНИЕ - РАДЖМ?

Как провозглашает Коран, пророк Мухаммад был воздвигнут посланником "в милость всем людям" (21:107). Для коранического закона характерно смягчение многих учрежденных Библией строгостей, в том числе в области уголовного права (2:178; 7:157). Так, библейский список преступлений, заслуживающих смертной казни, был сокращен до минимума, и, можно сказать, фактически был аннулирован - лишить человека жизни дозволено только в том случае, если он сражается против мусульман.

Вопреки этой, толерантно-гуманистической, установке Корана, средневековые богословы-факихи в ряде случаев вернулись к отвергнутым Кораном суровым мерам наказания, как было показано в предыдущих статьях цикла на примере отношения к иноверцам и переменившим религию. Факихи восстановили раджм - побивание камнями до смерти, утвердив его в качестве кары для состоящего/состоявшего в браке лица, уличенного в прелюбодеянии1. В обоснование такой кары они ссылаются на якобы имевшийся в Коране айат о раджме и/или на возводимые к Пророку речения и приговоры.

Мнимый айат о раджме

Халифу Умару приписывают речь, в которой он высказывает опасение, что по прошествии длительного времени некоторые станут говорить: "Мы не находим айат о раджме в Писании Божием"2, и так они собьются с правильной стези пренебрежением ниспосланного Богом предписания. "Воистину, - продолжает Умар, - Посланнику Божиему был ниспослан айат о раджме, который мы читали, осмысливали и понимали. Раджм применял сам Посланник Божий, а вслед за ним применяли раджм и мы. Согласно Писанию Божиему, раджма заслуживает совершившее прелюбодеяние лицо, если оно состоит в браке (ахсана) и [вина] его установлена либо через засвидетельствование, либо беременностью, либо собственным признанием" (Б 6829 - 6830; М 1691). По одной версии (Ж 2553), данный айат звучит так: "Старика и старушку3, коли они

* Последняя статья настоящего цикла. Первые четыре см.: Восток (Oriens), 2006, N 3 - 6.

1 В Библии побиванием камнями карается не только прелюбодеяние, но и вызывание мертвых, волхование, богохульство, идолослужение. Порой эта казнь применялась также за неповиновение сына отцу и за нарушение субботы.

2 В одной версии добавляется: "Ибо в Писании Божием говорится [лишь] о бичевании (джальд)" (X 198, 354). О бичевании упоминается в айате 24:2.

3 Под "стариком" (шайх)/"старушкой" (шайха), как объясняют толкователи, следует понимать зрелого мужчину/зрелую женщину.

стр. 20

прелюбодействуют, обязательно побивайте камнями" (аш-шайх ва-ш-шайха иза занайа фа-рджумухума ал-батта)4.

Сторонники применения смертной казни за прелюбодеяние порой утверждают, что упомянутый Умаром айат о раджме, якобы первоначально фигурировавший в тексте Корана5, был аннулирован (насх) в аспекте "чтения" (тилява), т.е. его слова были взяты обратно на небо, но содержащееся в нем предписание (хукм) осталось в силе. Поистине странная логика: Бог ниспослал откровение, потом Ему было угодно упразднить его текст, но не само его содержание!6

Еще больше поражают те предания, в которых отсутствие айата о раджме в зафиксированном, каноническом тексте Корана связывается не со взятием Богом обратно этого айата, а с его пропажей. В частности, со слов Айши передают, что айат о раджме был записан на свитке (сахифа), находившемся под ложем Пророка. Когда же Пророк умер и родные были заняты похоронами, в комнату, где покоилось тело, проникло некое домашнее животное, которое и съело свиток (Ж 1944)7. И сие при том, что Всевышний заверил Пророка в Своей заботе о сохранности коранического текста: "Это Мы ниспослали Поучение (аз-Зикр), и это Мы оберегаем его" (14:9)!

Столь же легкомысленно сообщают, как айат о раджме был утерян из-за того, что знавшие этот айат пали в войне с участниками движения отступничества-ридды, развернувшегося вскоре после смерти Пророка (X 1214).

Ведь хорошо известно, как при составлении коранического корпуса в правление халифа Абу-Бакра и/или Усмана было установлено, что для включения соответствующего фрагмента требуется лишь свидетельство двух товарищей Пророка в пользу принадлежности данных слов к Корану. Спрашивается: где тогда были те товарищи Пророка, к которым возводят свидетельства касательно айата о раджме?! Почему Умар, славившийся своей принципиальностью и решительностью, не настоял на включении айата в Коран?! Неужели никакой другой сподвижник Пророка не подтвердил слова Умара?!

Вызывают недоумение и слова, приписываемые Умару в некоторых версиях вышеупомянутой его речи: "Если бы не [опасение, что пойдет] людская молва, будто Умар добавил к Писанию Божьему чего там нет, я бы записал (катабт) этот [айат в Коран]" [Д 4418; Малик, 1985, N 1560]8. Если бы раджм был кораническим предписанием, разве уместным было бы такое опасение со стороны Умара?

Помимо разногласий в передаче слов айата о раджме9, бросающих тень на его принадлежность к кораническим откровениям, против подлинности возводимого к Умару предания говорит и само содержание айата. Ибо в нем упоминается о раджме как о наказании для "старика и старухи" вообще, хотя в мусульманской богословской

4 В некоторых версиях далее следуют слова: "в наказание от Бога, всеведущ Он и премудр" (никалян мина-Ллах, ва-Ллах 'алим хаким - см.: X 20702); или: "в наказание от Бога, всемощен Он и премудр" (никалян мина-Ллах, ва-Ллах 'азиз хаким - см.: ан-Насаи, 1991, N 7150); или: "за [незаконно] полученное ими удовольствие" (бима кадайа мин аль-лязза - там же, N 7146).

5 Согласно одной версии, айат входил в суру 33 [X 20702; аль-Куртуби, 1952, к айату 33:1].

6 См. также примеч. 50.

7 Понятно возмущение аль-Куртуби (ум. 1224), хотя оно и не по адресу: "Рассказ о том, что эти [слова айата о раджме] были в свитке в комнате Айши и их съело домашнее животное, сочинен еретиками (ма-ляхида) и рафидитами (т.е. крайними шиитами)" [аль-Куртуби, 1952, к айату 33:1].

8Другие версии: "...я бы утвердил (асбатт) [айат] таким, каким он был ниспослан" (X 354); "...я бы записал его где-то [на полях] Корана (фи нахийа мин аль-Мусхаф)" (X 157); "...я бы написал его в конце Корана" [аль-Аскалани, 1990, к Б 6829]. Ср. примеч. 5.

9 См. примеч. 5.

стр. 21

традиции раджм утвердился в качестве кары только для состоящих/состоявших в браке лиц10.

В данном предании заслуживают также внимания слова Умара: "И вслед за ним (т.е. Пророком) применяли раджм и мы", которые комментаторы (аль-Аскаляни, ан-Навави) обходят молчанием, не иллюстрируя их случаями из правления ни Абу-Бакра, ни самого Умара. Более того, аль-Бухари сообщает, как халиф утвердил решение одного из наместников Умара, приговорившего к бичеванию (а не к раджму!) женатого человека, уличенного в прелюбодеянии с рабыней своей жены11. Отметим и тот факт, что вложенное в уста Умара утверждение о раджме как о наказании для женщины, уличенной в прелюбодеянии просто на основании беременности, не получило поддержки у ханафитов, шафиитов и некоторых других богословов. И это обстоятельство служит дополнительным доводом против подлинности приписываемой Умару речи.

Главный же довод против раджма как коранического предписания представляет сам Коран.

Коран установил только джальд

Согласно господствующей в традиционном богословии-фикхе точке зрения, на ранних порах ислама мера наказания за прелюбодеяние12 определялась айатами 4:15 - 16. Первый айат устанавливает:

А что до женщин ваших, кто совершит мерзость (фахиша), -
Призовите против них четырех свидетелей из среды вашей.
Если они засвидетельствуют [грех сей],
Заприте [жен] в домах,
Пока не упокоит их смерть
Иль не устроит им Бог путь [к спасению].

В последующем же айате говорится:
Если двое из вас совершат [мерзость],
Накажите их обоих (аазухума).
Но коли они раскаятся и исправятся,
Отстаньте от них:
Воистину Бог препокаятель и всемилосерд.

Большинство толкователей считает, что первый айат касается замужних прелюбодеек, а второй - неженатых мужчин и незамужних женщин. Предусматриваемое же здесь "наказание" состоит в публичном поношении13.

10 Передают, как по сошествии айата о раджме к Пророку явился Умар с просьбой продиктовать ему этот айат, но Пророк ответил: "Я не могу" (ля-астаты') [ан-Насаи, 1991, N 7148]. Согласно другой версии, Пророку словно пришлось не по душе (кариха), чтобы Умар записал айат. Сам Умар объяснил сей отказ так: "Разве ты не видишь, что старик, если совершит прелюбодеяние, не будучи женатым, подвергается [только] бичеванию (джальд), а юноша (шабб), если совершит прелюбодеяние, будучи женатым, подвергается раджму?!" (X 21086). Из сего хадиса, комментирует аль-Аскаляни, явствует причина снятия (насх) текста (тилява) айата: практика не соответствует общему его звучанию (к Б 6829). И такая "небрежность" приписывается самому Богу!

11 Это свидетельство приводится перед хадисом Б 2292.

12 Под прелюбодеянием (зина, реже - сифах) богословами понимается незаконная половая связь между мужчиной и женщиной, т.е. между лицами, которые не находятся в супружеском союзе или не являются господином и рабыней (см. айаты 23:6 - 7; 4:24).

13 Некоторые толкователи полагают, что в первом айате подразумевается лесбиянство, а во втором - мужеложество.

стр. 22

Как видно из последней строки первого айата, данная мера наказания носила временный характер. С окончательным предписанием касательно прелюбодеев позже сошел айат 2 суры 24:

Прелюбодейку (аз-занийа) и прелюбодея (аз-зани) -
Каждого из оных секите сотней плетей14.

Правда, имеется хадис (от Убады ибн ас-Самита) с указанием "пути", о котором говорится в конце айата 15 суры 4: "Холостяк (бикр), [совершивший прелюбодеяние] с холостячкой (бикр), караются сотней плетей и выселением на один год, а женатый (сайиб), [согрешивший] с замужней (сайиб)15 - сотней плетей и побиванием камнями" (М 1690; Д 4415; Ж 2550; Т 1434). На основе этого хадиса и других преданий о случаях, когда Пророк приговаривал женатых/замужних прелюбодеев к раджму, адвокаты высшей меры сужают сферу действия айата 24:2, относя его лишь к девственным и сохраняя раджм в качестве меры наказания для состоящих/состоявших в браке лиц.

Такая "спецификация" (тахсыс) айата 24:2 вызывает возражения во многих отношениях. Начать с того, что помимо этого предельно четкого по смыслу айата, в Коране имеются и другие свидетельства, однозначно указывающие на джалъд (бичевание в сотню плетей), а не на раджм как о наказании для женатых/замужних. Так, айат 33:30, подчеркивающий особое положение жен Пророка, предусматривает удвоенное по сравнению с обычными женами наказание для тех из них, кто совершает "явную мерзость" (фахиша мубаййина). С другой стороны, для рабынь айат 4 суры 25 устанавливает: "Если они, ставшие женами вашими, совершат мерзость (фахиша), / Наказание их должно быть равно половине наказания жен свободных". Если допустить, что раджм - Божие предписание, коранические наставления в обоих случаях были бы лишены смысла, ибо смертная казнь/раджм не удваивается и не делится пополам.

Другим косвенным доводом против раджма служит учение Корана о наказании за лжесвидетельство/лжеобвинение касательно прелюбодеяния. Согласно Писанию, за подобную клятву полагается восемьдесят ударов плетьми (24:5). Эта единая мера была бы не вполне адекватной и справедливой, если бы за различные случаи прелюбодеяния полагались два существенно разных наказания - джальд и раджм. Ведь одно дело - обвинение в грехе, при подтверждении которого виновник карается сотней плетей, а в случае неподтверждения клеветник карается пропорциональной мерой, в восемьдесят плетей. Другое дело - когда обвиняют в грехе, наказуемом лишением жизни: в таком случае наказание теми же восемьюдесятью ударами за ложное обвинение выглядело бы слишком мягким, не сообразующимся с тяжестью обвинения.

Сторонники казни, возводящей раджм к сунне, а джальд - к Корану, словно не замечают, во-первых, что Пророк никак не мог противоречить Корану, и, во-вторых, что такой дуализм идет вразрез с неоднократно звучащей в Коране мыслью о самодостаточности Писания, его совершенстве и всеполноте: Коран есть "разъяснение всего" (12:111; 16:89); в нем "мы ничего не упустили" (6:38) и т.п. Как могло случиться, чтобы после отказа Корана от библейского раджма Пророк применил эту меру?! И о какой полноте Корана может идти речь, если в нем (в айате 24:2) определена кара для менее тяжкого греха - прелюбодеяния холостяка, тогда как молчанием обходится более тяжкий и опасный грех - прелюбодеяние женатого?!

14 Исходя из соответствующего указания Пророка, богословы-факихи учили, что удары не должны причинять травмы, но быть средней тяжести, что они не должны касаться лица и прочих чувствительных мест.

15 Слово "сайиб" богословы толкуют расширительно, имея в виду не только лицо, состоящее в браке, но также и состоявшее в нем ранее - вдовца/вдову и разведенного/разведенную.

стр. 23

Принципиальное значение для правильного соотношения Корана и пророческой практики по данному вопросу имеет хадис, согласно которому сподвижника Пророка, Абдаллаха ибн Ауфу, спросили:

- Приговаривал ли Посланник Божий к побиванию камнями (раджму)!

- Да16.

- До или после [сошествия] суры "Свет"?

- Не знаю (Б 6813; М 1702).

Речь в хадисе идет о суре 24, а точнее о ее 2-м айате, который, как отмечалось выше, приписывает джальд в качестве наказания за прелюбодеяние. И вряд ли Пророк применял раджм после ниспослания айата 24:2, ибо это непременно поставило бы вопрос о соответствии такой практики предписанию айата, а в сунне нет и намека на подобные вопросы.

В свете сказанного можно сделать предположение, что если практика раджма и вправду имела место на ранних этапах ислама, когда Пророк мог еще следовать библейской/иудейской традиции, то впоследствии она была отменена (насх) айатом 24:2. К этому раннему этапу следует отнести и соответствующее изречение Пророка о раджме как о мере наказания за прелюбодеяние, даже если их и признать подлинными.

"Все подлежат прощению, кроме грешивших в открытую"

Предписывая джальд как кару прелюбодеям, айат 24:2 скорее подразумевает закоренелых грешников, а не любое лицо, уличенное в незаконной половой связи. Сходным образом повеление отсечь руку вору и воровке, фигурирующее в айате 5:38, скорее касается не любого лица, совершившего кражу, пусть и случайно, а только заядлого преступника или вора. И в пользу такого толкования айата 24:2 отчасти свидетельствует последующий айат (24:3), по которому "прелюбодей соединяется только с прелюбодейкой..., / А прелюбодейка - только с прелюбодеем". Здесь, как справедливо отмечают комментаторы17, "прелюбодей"/"прелюбодейка" означает мужчину/женщину, которым свойственно заниматься прелюбодейством.

Далее, фигурирующая в айате 24:2/5:38 кара скорее выступает высшей мерой наказания за прелюбодеяние/кражу, когда грешник упорствует в своем проступке и когда все прочие методы увещевания и пресечения (включая, например, заключение) оказываются недейственными. Да и сам Коран дает понять о необходимой градации в мерах наказания. В частности, для хирабы (вооруженного разбоя на большой дороге) айат 5:33 определяет низшую меру - изгнание (нафи)18, среднюю - отсечение конечностей, высшую - смертную казнь. И если в случае с прелюбодеянием или воровством употребляется только одна мера наказания, то, надо полагать, она служит именно предельной, наиболее суровой мерой.

Предписания о наказании за прелюбодеяние (айат 24:2) и за воровство (айат 5:38) следует понимать в свете гуманных наставлений Корана, данных, в частности, в связи с преднамеренным убийством. Как до него и Библия, Коран устанавливает талион (кысас), или равное возмездие, отдавая виновника во власть родственников убитого, которые могут лишить его жизни. Но Коран принципиально смягчает этот закон, неоднократно заповедует мусульманам проявлять великодушие и прощать19 (2:178; 5:45; 16:126; 42:40). А раз в отношении тяжелейшего преступления - убийства - Бог призы-

16 "Да, иудея и иудейку", - говорится в одной версии данного хадиса (X 18647).

17 В частности, авторы "аль-Мунтахаба" (с. 691, араб, текст). А в комментариях ат-Табари к данному айату указывается, что здесь подразумеваются публичные проститутки.

18 Абу-Ханифа понимает нафи как "заключение в тюрьму".

19 На основе соответствующих хадисов богословы толкуют это в смысле согласия на виру или, что еще лучше, прощения убийцы и без уплаты виры.

стр. 24

вает нас не пользоваться своим правом карать, то неужто Он станет настаивать на применении высшей меры наказания в случае с прелюбодеянием и воровством?!

Коранические наставления касательно условий наказания за прелюбодеяние примечательны еще тем, что если во всех прочих проступках достаточно свидетельства двух лиц, то для подтверждения факта прелюбодейства Писание требует показаний со стороны четырех свидетелей (4:15; 24:4)20. Причем, свидетели не могут ссылаться на косвенные улики и подозрения, но должны заявлять, что своими глазами видели акт прелюбодеяния во всех его деталях - как мужчина проникал в женщину, "наподобие карандаша для сурьмления в сосуд для сурьмы" [Д 4452; Абу-Йусуф, 2001, с. 283]21.

Такие требования и к качеству свидетельства, и к количеству свидетелей наводят на мысль, что суровость коранической меры наказания направлена на искоренение именно публичного разврата22. С другой стороны, строгость этих требований вполне соответствует характерному для Корана и Сунны снисходительному отношению к человеческой слабости, прегрешениям людей.

Разделяя установку, выраженную в знаменитых словах Иисуса - "Кто из вас без греха, первый брось в нее камень", - основатель ислама заповедовал своим последователям закрывать глаза на недостатки мусульман, осуждая слежку и подозрительность (см.: айат 49:12; хадисы Б 6064 - 6065; М 2563 - 2564). "Кто покроет [грехи] мусульманина, того Бог покроет в День воскресения", - увещевал Пророк (Б 2442; М 2580)23. К сокрытию собственных грехов от чужих глаз он, конечно, призывал и самих лиц, впавших в порок: "Все [члены] моей общины подлежат прощению (му'афа), кроме [грешивших] в открытую (муджахирун)" (Б 6069; М 2990)24.

Примечательны и слова Пророка, обращенные к некоему Хаззалю из племени аслям, который склонил своего соплеменника Маиза, уличенного в прелюбодеянии, явиться к Пророку и признаться ему в содеянном: "Было бы для тебя лучше, если бы ты покрыл его (Маиза) собственным платьем!" [Д 4377; X 21383; Малик, 1985, 1553]25.

20 Рассказывают, как кто-то из мусульман, услышав про четырех свидетелей, воскликнул: "О, Посланник Божий! Неужто, если застану жену с любовником, то я должен дать ему время, пока не соберу четырех свидетелей?!" - "Именно так!" - подтвердил Пророк (М 1498; Д 4533).

21 Более того, если против прелюбодеев выступит менее четырех свидетелей или если впоследствии один из четырех откажется от своего показания, то, как гласит правовая традиция, приговор отменяется и все эти свидетели подвергаются наказанию в качестве клеветников. Обвинение снимается и в случае исчезновения (в частности, смерти) кого-либо из свидетелей.

22 В комментариях к словам айата 7:31: "О сыны Адамовы, / Наряжайтесь при посещении любого храма", - обычно упоминают о распространившейся среди аравийских язычников доисламских времен практике шествовать обнаженными вокруг Каабы (так же передают и хадисы: Б 1665; М 1219, 3029; Н 2956). Возможно, эти слова имеют также отношение к практиковавшемуся своего рода сакральному блуду/проституции. Согласно одному свидетельству, люди прелюбодействовали совершенно открыто, "наподобие скотины" (таса-фуд аль-хумур) [аль-Аскаляни, 1990, к Б 6829]. См. также примеч. 18 (комментарий ат-Табари).

23 Другие версии: "Кто покроет мусульманина, того Бог покроет и в этой жизни, и в иной" (М 2699; Д 4946; Ж 2544; X 7379); "Кто покроет слабость ('аура) своего брата-мусульманина, слабость того Бог покроет в День воскресения; а кто раскроет слабость своего брата-мусульманина, слабость того Бог раскроет, разоблачая [грехи] самой семьи его" (Ж 2546); "Кто, увидев слабость, покроет ее, тот словно спас кому-то (мае уда) жизнь" (Д 4891; X 16994).

24 Остерегая однажды мусульман от воровства, прелюбодейства и подобных поступков, Пророк заметил: "Тому, кто совершит что-либо из этих [грехов] и будет наказан в настоящем мире, наказание сие послужит искуплением. Если кто совершит что-либо из этих [грехов], но Бог покроет его [грех], то за Ним и [последующее решение] - коли пожелает, Он простит его, а коли пожелает, Он накажет его" (Б 18). В другой раз Пророк возвестил: "Кто совершил заслуживающий Божьего наказания поступок (хадд), но Бог покрыл его, [этим] простив ему, то великодушный Бог превыше того, чтобы возвращаться к [наказанию за] вещь, которую Он уже простил" (Ж 2604; Т 2626; X 777).

Передают также, как после наказания бичеванием одного человека, признавшегося в прелюбодействе, Пророк воскликнул: "О люди, не пора ли вам остерегаться заслуживающих Божьего наказания поступков (хадд)? Кто совершит что-либо из этих гадостей, пусть покроет себя покрытием Божиим, ибо кто напоказ выставит содеянное им, тому мы и воздадим согласно Писанию Божиему" [Малик, 1985, N 1562].

25 Версия: "Ну, и дурно же поступил ты, Хаззаль, со своим сиротой - нет, чтобы покрыть его краем своего плаща!" [Ибн Сад, 1968, т. 4, с. 423; по этой версии, Хаззаль опекал осиротевшего Маиза].

стр. 25

Рассказывают также, что когда к Пророку привели вора, требуя наказать его отсечением руки, Пророк изменился в лице.

- Что с тобой, о Посланник Божий? - недоумевали те. - Тебе это не по нраву?

- Как же иначе, раз вы поспешествуете Сатане против брата вашего?! Ведь Бог милостив и любит помилование, - ответил Пророк, процитировав айат 22 суры 24: "Прощайте и извиняйте - / Разве не желаете [вы сами],/Чтобы Бог простил вас? / Всепрощающ Он и всемилосерд" [X 3967,4157; см. также: X 3703; Абу-Ханифа, 1995, с. 263].

Своим последователям, особенно судьям, Пророк завещал относительно применения хадда - предписанного Божиим законом наказания: "Насколько возможно, устраняйте хадд (версия: устраняйте хадд сомнениями), ибо ошибка в помиловании лучше ошибки в наказании" [Ж 2545; Т 1424; Абу-Йусуф, 2001, с. 264]. И сам он являл в этом подобающий пример. В частности, вышеупомянутого Маиза Пророк все склонял к отказу от признания: "Может быть, ты только ее поцеловал, только обнял?" (Б 6824). В том же духе он подсказывал приведенному к нему вору: "Не думаю, что ты украл!" - дважды или трижды повторил Пророк (Д 4380; Ж 2597; Н 4877; X 22002).

Подавляющее большинство богословов-факихов надлежащим образом руководствовались этим толерантным наставлением Пророка, в уголовных делах рекомендуя истолковывать в пользу подсудимого всякие сомнения и для этого подсказывать подсудимому возможные пути ухода от наказания26. Однако многие из них не до конца осознали всю широту гуманной заповеди Корана и Сунны об искупительной силе раскаяния (тауба). Что касается интересующего нас здесь вопроса - о прелюбодеянии, то отношение Пророка к раскаявшимся грешникам хорошо иллюстрируют следующие истории.

Как-то к Пророку пришел человек, заявив: "Я совершил поступок, заслуживающий наказания (хадд), - исполни же его по отношению ко мне!" Пророк пропустил его слова мимо ушей, ничего не спрашивая о содеянном. Вскоре наступило время ритуальной молитвы, и этот человек сотворил ее вместе с Пророком. По ее окончании он вновь подошел к Пророку, повторив свое заявление.

- Разве ты не молился с нами? - спросил его Пророк.

- Да.

- Так Бог простил тебе грех твой (Б 68323; М 2764 - 2765)27.

Повествуют и об одном мединце, прибывшем к Пророку и признавшемся ему в интимной близости с недозволенной ему женщиной (в одной версии уточняется: не дошедшей до проникновения). Пророк оставил незамеченным его признание, а присутствовавший при этом Умар наставил того: "Бог покрыл бы твой [грех], если бы ты сам его покрыл". Когда тот вновь обратился к Пророку, последний процитировал ему айат 114 суры 11, где сказано: "Воистину, деяния добрые устраняют деяния дурные".

- Это касается только меня или всех людей? - спросил мединец.

- Всех без исключения, - ответил Пророк (М 2763; Ж 1398; Т 3112; см. также: Б 526; М 2763).

Также в одной версии вышеупомянутого предания о Маизе говорится, как при исполнении наказания над ним (раджм), тот убежал, но его догнали и прикончили. Когда об этом доложили Пророку, он воскликнул: "Почему не оставили его в покое?! Быть может, он бы раскаялся и Бог простил бы ему" (Д 4419; X 21383).

26 Например: "Может быть, ты не вознамерился сделать это?", "Может быть, ты не знал, что сие запрещено?" и т.п.

27 В ригористическом духе ан-Навави пишет в комментариях к хадису, что совершенный этим человеком проступок относится к малым грехам, а не к тяжким (куда входит прелюбодеяние), ибо "все ученые единогласны в том, что ...наказание за такие [тяжкие] грехи не снимается совершением молитвы-салята". Удивительно, что комментатор никак не замечает всего обнаруживающегося здесь раскаяния.

стр. 26

Не уделяя должного внимания ни такого рода свидетельствам28, ни кораническим откровениям, дарующим амнистию раскаявшимся лицам даже из числа воевавших против мусульман язычников (9:11) и из числа участников вооруженного разбоя-хирабы (5:34), факихи-ригористы не считают раскаяние снимающим уголовное наказание в случае прелюбодеяния (а также кражи и употребления вина). К такому противоречию фундаментальной толерантной ориентации Корана и Сунны, а с ней и здравому смыслу, их привело именно некритическое принятие некоторых хадисов, приписывающих Пророку соответствующие приговоры в отношении раскаявшихся грешников. Вместо того чтобы в свете этой толерантной ориентации разглядеть неподлинность таких хадисов или хотя бы отнести их к "отмененным" (мансух), ригористы, водимые такими хадисами, пошли в обратную сторону, существенно сужая коранический/пророческий гуманизм!

Предание об иудее и иудейке

Среди хадисов о случаях вынесения смертного приговора прелюбодеям есть один, который повествует о некоей иудейской паре, остальные же - о грешниках среди последователей ислама. Выше было высказано предположение, что оба типа этих свидетельств, если они оказываются подлинными, имели место еще до сошествия айата 24:2, окончательно определившего джальд в качестве меры наказания. Что же касается конкретно предания об иудеях, то к таким соображениям следует добавить следующее: Пророк мог судить иудеев по их же закону, библейскому, как то предписывает основателю ислама айат 5:4429. Более того, при ближайшем рассмотрении обнаруживается множество несоответствий и разногласий во всех хадисах о раджме, что заставляет усомниться в их подлинности.

Как было отмечено в предыдущей статье, предание о раджме иудея и иудейки обычно приводится в качестве иллюстрации коранических откровений (в частности, айата 5:41) о "сокрытии"/"искажении" иудеями некоторых положений Торы (по толкователям, - положения о раджме). Современные Пророку мединские иудеи, якобы отказывавшиеся от практики раджма и заменившие его на таджбийу (бичевание с преданием публичному позору), осведомились у него по поводу надлежащей кары уличенной в прелюбодеянии пары их единоверцев. На вопрос Пророка, какое наказание предусматривается Торой, иудеи назвали таджбийу. Тогда Пророк предложил обратиться к самой Торе, и в ней обнаружили скрываемый иудеями "стих о побивании камнями", в соответствии с коим Пророк и вынес нечестивцам приговор.

В этом предании, как и вообще в хадисах о приговоре к раджму/джальду за прелюбодеяние (или к отсечению руки за воровство), прежде всего бросается в глаза факт

28 Об этом хорошо сказал еще Ибн аль-Кайим (ум. 1350), комментируя следующее свидетельство. Одна женщина была изнасилована. Схватили некоего мужчину, подозреваемого в этом, и начали его подвергать раджму. Тогда кто-то из присутствующих встал и признался, что это он - настоящий виновник. И Пророк обратился к тому с добрыми словами. "Не надо ли исполнить раджм над мужчиной, который признался?!" - вмешался Умар. "Нет, ибо он раскаялся перед Богом (версия: он пошел на такое раскаяние, которого бы хватило на всех мединцев)", - возразил ему Пророк [ан-Насаи, 1991, N 7311; X 26698]. По словам богослова, "если даже душа повелителя правоверных [Умара] оказалась неспособной вместить покаяние как снимающее кару, то тем более не стоит ожидать такой широты от многих факихов!" [Ибн аль-Кайим, 1973, т. 3, с. 9 - 10].

По-видимому, такую широту души не показал и Абу Дауд, который, приводя данное предание (Д 4379), от себя вставил, что те добрые слова были адресованы первому мужчине, а признавшегося Пророк приговорил к раджму. В версии от ат-Тирмизи этот вставленный текст как бы исходит от самого рассказчика! [О критике последней версии см.: Ибн аль-Кайим, с. 86 - 88; впрочем, здесь сказано, что версия Абу-Дауда такая же, как изложенная выше версия от ан-Насаи и Ибн Ханбаля].

29 О смысле следования Пророком этому предписанию говорится и в хадисах Д 4450 - 4451.

стр. 27

полного (или почти полного) отсутствия упоминания об именах приговоренных30. И такая анонимность - как в ином контексте установила сама классическая хадисоведческая традиция (в частности, в связи с вопросом о надежности цепочки передатчиков хадисов) - уже вызывает настороженность.

Кроме того, из проводимой "Сахихами" (Б 1329,3635; М 1699) и Ибн Хишамом (т. 1, с. 564) версии следует, что виновная пара была из среды иудеев Медины. Согласно же другой версии, это была пара из иудейской знати города Хайбара, и именно хайбарцы послали к иудеям Медины, чтобы они выяснили у Пророка о надлежащем наказании. Встречаются и другие версии: мединские иудеи обратились к Пророку по поводу одного женатого мужчины; они привели к нему одну женщину; знатная иудейка совершила прелюбодеяние, и [для определения ей наказания] отец ее отправил своих людей к Пророку [ат-Табари, 1988, к айату 5:41; аль-Аскаляни, 1990, к хадису Б 6841].

Совершенно иного рода мотив сообщает следующая версия. Пророк проходил мимо уличенного в прелюбодеянии иудея, которого предали таджбийе. И Пророк, недоумевая, поинтересовался у иудеев: "Неужто такое наказание для прелюбодея предусматривается вашим Писанием?!" Иудеи же ответили утвердительно (М 1700; Д 4447; Ж 2558).

Столь же разноречиво передают и о последующих деталях апелляции Пророка к Торе, и о признании иудеями библейского стиха о раджме. По одной версии, когда иудеи обратились к Пророку по поводу прелюбодействующей пары и когда на его вопрос о предписанном в Торе наказании они называли бичевание с опозориванием, Ибн Салям (мединский иудей, перешедший в ислам) воскликнул: "Вы лжете, ибо в ней [указывается] раджм!" Тут принесли свиток с Торой, развернули его, но один из иудеев, прикрыв рукой (ладонью?) текст стиха о раджме, прочел предшествующие и последующие стихи. "Убери руку!" - потребовал Ибн Салям. И под рукой оказался тот самый стих о раджме (Б 3635; М 1699). Другая же версия не упоминает об Ибн Саляме, и из нее можно понять, что сам Пророк велел читающему поднять руку (см. Б 7534). А еще в нескольких версиях вместо свидетельства об обращении к тексту Торы рассказывается, как Пророк призвал к себе одного иудейского ученого мужа (варианты: призвал к себе двух ученых; сам Пророк, явившись в мидрас - иудейскую религиозную школу, обратился к одному из иудеев) и заклинал его Богом назвать наказание, налагаемое Торой за прелюбодеяние, и тот высказался за раджм (М 1700; Д 4450, 4452).

Можно было бы упомянуть и другие несоответствия в различных версиях этого предания, но и приведенных достаточно, чтобы усомниться в аутентичности обсуждаемого предания. Обращает на себя внимание и похожая на карикатуру деталь с чтением свитка Торы. Неужто раввин, прикрывавший рукой стих о раджме, не понимал, что таким образом он только привлекает внимание к этому месту?! И что за стих о раджме, который можно точно прикрыть ладонью, к тому же так, что при его пропуске стих плавно переходил от предыдущего к последующему? Да и какими наивными чудаками выглядят мединские иудеи, согласившиеся обратиться к Торе, заранее зная, что в ней имеется стих о раджме, и как они сразу попали на "неудобный" стих?! Также спрашивается: если эти иудеи истинно почитали Тору, то как они могли скрывать правду про стих о раджме; а если они уже давно отказались от раджма в пользу таджбийи, то отчего они - почти во всем противоречащие Пророку - вдруг с такой легкостью согласились с ним, вернулись к раджму и казнили двух своих знатных людей?! Такое согласие невероятно еще и потому, что сам айат 5:41 (согласно классической интерпретации) свидетельствует о предварительной договоренности иудеев между собой, когда они от-

30 Исключение составляет история Маиза, но и здесь, как увидим ниже, она находится на грани анонимности.

стр. 28

правились к Пророку за судейством: "Если он явит вам [предписание о таджбийе], / Примите сие, / А коли не оно, [но раджм], /Остерегитесь [следовать ему]"!

Хадис о раджме иудея и иудейки вызывает недоразумение и в другом аспекте. Из него следует, что Пророк вынес решение, не удостоверившись в вине, - не требовал ни свидетелей акта прелюбодеяния, ни признания самих подозреваемых. По-видимому, такая "небрежность" не осталась незаметной для средневековых богословов, и именно сие, надо полагать, породило версию, которую приводит Абу Дауд31. Согласно этой версии, Пророк, осведомившись у двух иудейских мужей о предписании Торы касательно прелюбодеев, услышал в ответ, что при наличии четырех свидетелей, видевших проникновение мужчины в женщину "наподобие проникновения карандаша для сурьмления в сосуд для сурьмы", виновные подвергаются раджму. Пророк потребовал четырех свидетелей, и таковые нашлись (Д 4452). Удивительно, как легко удалось получить свидетельство, условия которого практически невыполнимы, в связи с чем во всей дальнейшей истории ислама не отмечено подобного случая!32.

Версия Д 4452 уязвима и в свете требования самих средневековых факихов, полагающих, что свидетели должны быть мусульманами, иначе, пишет ан-Навави (в комментариях к версии М 1699), "их показания - не в счет". Но, как справедливо замечает аль-Аскаляни (в комментариях к версии Б 6841), "принадлежность [указанных четырех свидетелей] к исламу не установлена". Поэтому, продолжает ан-Навави, "Пророк, видимо, вынес решение на основе признания обоих [лиц]" (Там же). Так, вместо малоубедительной версии о свидетелях ригористы хватаются за еще менее вероятное предположение. Не лучше ли просто отказаться от признания подлинности самого хадиса?!

История Маиза

Строгого экзамена на аутентичность не выдерживают и предания о приговоре к раджму, вынесенном Пророком некоторым из мусульман. Поскольку установить факт прелюбодеяния на основе показаний четырех свидетелей практически невозможно, то, как и следовало ожидать, нет никаких хадисов о подобных случаях, а в имеющихся рассказах о раджме или джальде фигурируют лишь лица, сами признавшиеся в своей вине. Сразу бросается в глаза, что все они, как правило, упомянуты анонимно, часто и без указания племенной/родовой принадлежности33. Кроме того, полностью обойдены молчанием другие персонажи, о которых логично было бы сообщить хоть что-то. В частности, обычно не упоминается о партнере в акте прелюбодеяния, которого подобало бы допрашивать: если не с целью привлечения к ответственности (следуя заповеди покрывать мусульман), то хотя бы для проверки признания. Ведь известно, что само признание не служит надежным доказательством, поскольку оно может преследовать, например, задачу сокрытия истинного виновника, - так, холостой может заслонить собой женатого. Не забудем также о праве предполагаемого партнера выдвигать обвинения в клевете и требовать на нее наказания.

31 И только он среди авторов шести общепризнанных сводов хадисов.

32 Версия Д 4452 необоснованно приписывает Библии условие о четырех свидетелях, на самом деле наличествующее только в Коране. Кроме того, в версиях Д 4450 - 4451, а также в других вариантах обсуждаемого предания [см. Ибн Хишам, т. 1, с. 564] иудей и иудейка определяются как оба состоящие в браке (мухсан), а значит - речь идет в данном случае модификации этой истории под разработанную средневековыми мусульманскими богословами норму. В действительности же, как верно отмечает аль-Аскаляни (в комментариях к хадису Б 6841), предписание Торы о раджме не различает холостяков и состоящих в браке.

33 В тех же случаях, когда названы соответствующие племена, примечательно, что все эти племена не являются мединскими - к ансаритам (т.е. мединским мусульманам, представленным племенами аус и хазрадж) не возводят ни одного такого случая.

стр. 29

Понятно также, что у виновника обычно бывают родители, братья и сестры. А у состоявшего в браке имеется еще супруг (а если это мужчина, - возможно и несколько) и множество детей. И законно ожидать, что хоть кто-то из родственников возникнет в процессе суда или при исполнении приговора, будет взывать к состраданию и просить о помиловании или, наоборот, осуждать виновного. Обязательно должен был бы подниматься вопрос о судьбе жен и малолетних детей, лишившихся кормильца. А раз нет ни одной такой детали в рассказах о смертных приговорах, возводимых к Пророку, то само это обстоятельство вызывает серьезные сомнения в достоверности соответствующих преданий.

Среди таких преданий на первом месте стоит история некоего Маиза, приведенная в обоих самых авторитетных сводах хадисов - и у аль-Бухари, и у Муслима. Как повествуют, Маиз, явившись к Пророку, заявил ему о совершенном им прелюбодеянии, но Пророк отвернулся от него. Маиз подходил к Пророку четыре раза с тем же признанием, и лишь после этого Пророк велел побить его камнями (Б 5270 - 5272, 6815, 6820, 6824; М 1691 - 1695).

В этих хадисах рассказывается, как Пророк всячески пытался отвести от Маиза наказание, выясняя у самого Маиза и его соплеменников состояние его умственных способностей и осведомляясь, не выпил ли он до этого вина, а также расспрашивая его, знает ли он, что такое именно прелюбодеяние (зина). Согласно версии Б 6824, Пророк, подсказывая Маизу способ избежать наказания, спросил его, не ограничилась ли интимная близость поцелуем или объятием; и когда он получил отрицательный ответ, то ему не оставалось ничего, как повторить свой вопрос, прямо назвав половой акт своим именем ("а-никта-ха?")34.

Как отмечалось выше, история с Маизом является своего рода исключением, поскольку только в ней грешник назван по имени: Маиз ибн Малик. Названо и его племя - аслям (кочевавшее к югу от Медины). На фоне прочих, "анонимных" свидетельств, эта конкретика подкупает. Однако, как выясняется, "Маиз" выступает лишь как один из трех вариантов имени аслямита, наряду с "Урайбом" (араб. 'Урайб, др. чтение: Гурайб) и "Мухаммадом". Некоторые считают, что "Маиз" - прозвище35, а остальные два - варианты собственного имени (аль-Аскаляни, 1992, N 5540, 7593; аль-Азимабади, 1993, к Д 4377). К тому же, о Маизе, как и о его отце, известно лишь в связи с обсуждаемым хадисом.

По некоторым сведениям, Маиз рос сиротой (йатим), его отец, умирая, завещал своему соплеменнику Хаззалю опекать его [Д 4419; Ибн Сад, 1968, т. 4, с. 423]. Другие источники сообщают, что Маиз был нанят в услужение (иста'жара) к Хаззалю (X 21384). К Пророку Маиз явился в одном только нижнем платье (изар), без верхнего (рида), совсем растрепанным (М 1692). Поэтому, надо полагать, Пророк и подозревал, что он не в себе36. Неужто именно над таким, полубезумцем-полурабом, Пророк решил демонстрировать всю строгость "коранического" закона?!37

В качестве же партнерши Маиза в акте прелюбодейства упоминают некую невольницу (джарийа, мамлюка; см. М 1693; Д 4419; X 21384)38. Скорее всего, человек столь

34 Версия Д 4428 добавляет: "И твой орган скрылся в ее органе?" - спросил Пророк. - Да. - "Наподобие сокрытия карандаша для сурьмления в сосуде для сурьмы или наподобие сокрытия веревки в колодце?" - уточнил Пророк. - Да, - последовал ответ.

35 Араб. Ма'из означает "козел"; видимо, подразумевается, что он пас коз.

36 Вместе с тем удивляют версии (Б 5272; М 1691), приписывающие Маизу отрицательный ответ на вопрос Пророка: "Ты помешался?" (а-бика-джунун?) Интересно, какого еще ответа можно ожидать от сумасшедшего?

37 Широко известно наставление самого Пророка: прежние народы погубило именно то, что если провинился знатный, его освобождали от наказания, а если провинился человек низкого происхождения, его карали по всей строгости (см.: Б 3733; 4304; М 1688 - 1689).

38 Канонические своды ничего не сообщают о каком-либо допросе или наказании этой женщины. По сведениям Ибн Сада (т. 4, с. 123), Пророк ее простил и ни о чем не расспрашивал.

стр. 30

низкого социального положения, как Маиз, мог быть женат только на невольнице (если он и в самом деле был женатым - никаких сведений о его женах или детях источники не сообщают). А таковые не караются раджмом, но лишь джальдом.

Могут возразить: в некоторых версиях (в частности, Б 5270 и М 1691) передается положительный ответ Маиза на вопрос Пророка: "Ты женат?" (ахсант?). Однако даже если эти версии подлинные39, дело обстоит гораздо сложнее, чем оно показалось богословам-ригористам. Ведь глагол ахсана (отглагольное существительное - ихсан; сам человек - мухсан) многозначен и в рамках одного только айата 4:25 одновременно употребляется в трех разных смыслах: "быть свободным" (не рабом), "быть целомудренным", "состоять в браке". Неужели Маиз сразу и однозначно понял вопрос Пророка?! Кроме того, сами факихи обусловливают применение наказания-хадда к состоявшему в браке человеку множеством оговорок, только при наличии которых данное лицо считается мухсан. Должно быть, в частности, чтобы в момент согрешения одного из супругов оба супруга были свободными, совершеннолетними, вменяемыми, соединенными правильным (с точки зрения ислама) брачным договором, имевшими между собой полноценную половую близость (через детородные органы женщины). Абу-Ханифа (и Ибн Ханбаль, согласно одной из двух возводимых к нему версий) полагает также, что оба они должны быть мусульманами. Однако из преданий о Маизе никак не видно, чтобы Пророк перед вынесением смертного вердикта выяснял что-либо насчет наличия упомянутых условий. И вряд ли Пророк уступал факихам по части гуманности и тщательности в разборе дела, чреватого лишением человека жизни.

Много противоречий в описании обстоятельств появления Маиза у Пророка. Если в одних свидетельствах говорится о его приходе к Пророку, расположившемуся в Мечети (Б 5772; М 1691), что в центральной части Медины, то из других можно понять, что эта история произошла во время некоего похода [см. М 1692; ан-Насаи, 1991, N 7183; X 21044 - анонимно], а порой уточняют - между Меккой и Мединой (X 16149 - анонимно)40. Наряду с версией о добровольном приходе Маиза с признанием в грехе (Б 5272; М 1961), существует такая, по которой аслямита привели к Пророку (М 1692). Из еще одной версии явствует, что Пророку заранее было ведомо о прегрешении Маиза и что именно он инициировал разговор-допрос (М 1693; Д 4425; Т 1427)41.

Такие противоречия характерны чуть ли не для всех свидетельств и при описании других деталей истории Маиза. Согласно одной, наиболее распространенной версии (Б 5272; М 1691), Маиз четырежды42 произносил признание, а по другим, - два или три раза (М 1692). При этом четырехкратное признание порой относят к одному-единственному его появлению: Маиз подошел к Пророку, но тот отвернулся от него, однако он тут же возник перед ним снова, уже с другой стороны; и так повторилось четырежды (Б 5272; М 1691). По другим же версиям, Маиз отходил на небольшое расстояние, а потом возвращался снова (М 1695); уходил далеко, за пределы города [аль-Маргинани, т. 2, с. 95]; уходил и возвращался только на следующий день

39 В других версиях не фигурирует такой вопрос Пророка Маизу, но указывается, что Маиз был женат, или вовсе не упоминается о его семейном положении.

40 Сообщают также, что аслямит сперва обратился к Абу Бакру. Тот спросил, рассказывал ли он еще кому-то. Получив отрицательный ответ, Абу Бакр наставлял: "Покайся перед Богом и покрой [свой срам] покрытием Его, ибо Он принимает покаяние рабов Своих". Но аслямит, не успокоившись, с тем же явился к Умару, который дал ему сходный совет. Не удовлетворившись и этим, виновник подошел к Пророку, который трижды отмахнулся от него [Малик, 1985, N 1552; ан-Насаи, 1991, N 7179].

41 Версия начинается с вопроса Пророка Маизу: "Правда ли то, что дошло до меня о тебе?" - А что именно? - Что ты познал невольницу (джарийа) таких-то и таких-то. - Да, было такое.

42 По логике многих богословов (особенно среди ханафитов), такое четырехкратное признание соответствует полагающимся показаниям четырех свидетелей.

стр. 31

(М 1695); в первый свой приход он признался дважды, а во второй - еще дважды (Д 4426; X 2869).

Далее, в одной версии говорится, что для Маиза вырыли яму, где его и забили камнями (М 1695), другая же сообщает о привязывании его к некоему дереву (Д 4428), тогда как третья подчеркивает, что Маиза не связывали и не рыли для него вовсе никакой ямы (М 1694; Д 4431). Из большинства преданий следует, что Пророк не присутствовал при казни, однако порой повествуют, что он там был (ад-Дарими, 1987, N 63). Еще по одной версии, Пророк отправил Абу Б акра (будущего халифа) для исполнения раджма над Маизом (Ибн Сад, 1968, т. 4, с. 423).

В качестве места казни некоторые называют Мусаллу (открытую площадку, где совершали праздничные молитвы), а когда полетели в Маиза камни, он бросился прочь, но его настигли у Харры (вулканической лавы в окрестностях Медины), где над ним и завершили раджм (Б 5272). Другие вспоминают, как Маиза вывели к Бакы (мусульманскому кладбищу в Медине), где над ним начали совершать раджм, но оттуда он устремился к Харре (М 1694; Д 4431)43. Третьи же утверждают, что Маиза сразу отвели к Харре(Д4419;Т 1428).

Кроме того, в последней версии появляется новая деталь, полностью отсутствующая в версиях, приводимых у аль-Бухари и Муслима. Оказывается, бежавшему Маизу повстречался некий человек, державший в руке верблюжью челюсть, которой он запустил в Маиза и тем самым его убил (Д 4419), или: он колотил Маиза ею, а другие стали наносить ему удары [камнями], пока тот не скончался (Т 1428)44. И если в одной версии этот человек именуется Абдаллах ибн Унайс (Д 4419), то в другой он фигурирует как Анас ибн Надийа (X 21385), в третьей - это будущий халиф Умар (аль-Хайсами, 1987, т. 6, с. 266). Рассказывают также, что Маиза побивали камнями, но он остался жив, пока Умар не кинул в него верблюжью челюсть, которая угодила ему в висок, ранив его насмерть (Абд-ар-Раззак, 1972, N 13339).

По одной версии, Маиз, ощутив на себе удары камней, вскричал: "О люди, верните меня к Посланнику Божьему - воистину, меня обрекли, обманули, сказали, что он не станет приговаривать меня к смерти" (Д 4420)45 Однако из другой версии явствует, что Маиз, придя к Пророку и прося очистить его от греха, четко осознавал грозящее ему наказание. Вложив свою руку в руку Пророка, он настойчиво взывал: "Умертви меня [побиванием] камнями" (М 1695).

Не сообразуются между собой и свидетельства о заупокойной молитве Пророка над Маизом: одни упоминают о такой молитве, другие отрицают оную (Б 6820; Т 1429).

Можно сделать вывод, что таких несоответствий достаточно для того, чтобы усомниться в достоверности истории о Маизе. Главное же возражение против ее подлинности связано с отмеченной выше снисходительностью Корана и Пророка к кающимся. Эта снисходительность выражена, кроме всего прочего, в вышеприведенных словах Пророка о бежавшем Маизе - "Почему не оставили его в покое?! Быть может, он бы раскаялся и Бог простил ему". С этими словами никак не согласуется приговор Маиза к смерти, раз он явился и столь явно покаялся, четырежды признавшись и требуя очистить себя раджмом.

43 В согласование этих двух версий порой высказывают предположение, что под "Мусаллой" здесь подразумевается площадка для совершения заупокойной молитвы (Мусалла аль-джана'из), которая располагалась близ Бакы. Однако, заметим, в хадисе Б 1329, повествующем о раджме вышеупомянутой иудейской пары, четко говорится, что указанная площадка (мауды' аль-джана'из) находилась у Мечети!

44 В согласование этих версий передают, что повстречавшийся Маизу человек нанес ему удар по ноге, и тот упал; тогда его забили до смерти (аль-Аскаляни, 1990, к Б 6430).

45 Впрочем, эта версия не сообразуется с установленным в классической мусульманской правовой традиции принципом, по которому незнание о надлежащем наказании освобождает нарушителя от оного.

стр. 32

Резонно предположить, что в основе предания о Маизе могло лежать некоторое высказывание Пророка, идущее в русле вышеупомянутого его наставления касательно сокрытия своих прегрешений от чужих глаз. Пророк мог заявить приблизительно такое: "Кто явится ко мне с признанием прелюбодеяния, я непременно применю к нему хадд". И впоследствии гипотетический случай обрел черты реального факта, который изображался в соответствии с представлениями того или иного толка о надлежащих модусах слушания дела и исполнения наказания: достаточно ли одного признания или необходимо целых четыре; могут ли эти четыре признания произноситься в одно и то же время или они будут разделены по времени; должен ли присутствовать сам имам/судья при исполнении наказания; нужно ли рыть яму для виновника; принимается ли последующий отказ приговоренного от своего первоначального признания; можно/нужно ли совершить заупокойную молитву над казненным грешником; и т.п.

Впечатление о имевшем место подобном сочинительстве/моделировании еще более усиливается в свете остальных преданий о конкретных случаях вынесения Пророком приговора совершившим грех прелюбодеяния.

Рассказ о гамидитке/джухайнитке

Рассмотрим другое, также знаменитое предание, героиней которого выступает женщина. Согласно приводимой у Муслима версии, история Маиза имела такое продолжение. К Пророку потом пришла некая женщина из [племени] гамид, [ветви племени] азд. И подобно Маизу, гамидитка обратилась к Пророку со словами:

- О Посланник Божий, очисти меня!

- Несчастная, вернись, попроси у Бога прощения и покайся перед Ним!

- Вижу, что ты хочешь отослать меня, как ты отослал Маиза ибн Малика.

- А в чем дело?

- Я беременна через блуд.

- Иди, покуда не разрешишься от беременности.

Один из ансаритов взял попечительство над женщиной, и по ее разрешении он явился к Пророку, заявив:

- Гамидитка разрешилась.

- Не станем же мы предавать ее раджму, не оставим ее маленького ребенка без кормилицы, - изрек Пророк.

- Я беру на себя кормление его, - вызвался некий ансарит.

И Пророк совершил над женщиной раджм (М 1695).

Согласно другой версии у того же Муслима, в первый раз Пророк отослал гамидитку, но она явилась к нему на следующий день. Пророк велел ей не приходить, пока не родит. Когда она родила, женщина пришла к Пророку с ребенком в пеленках. Пророк вновь отложил дело до времени, когда младенца отнимают от груди. После того, как ребенка отняли от груди, гамидитка пришла к Пророку с ребенком на руках, который зажимал в ладони корку хлеба. И Пророк приговорил ее к раджму (М 1695; см. также Д 4442).

Муслим приводит еще одну такую историю, но без связи с рассказом о Маизе. К Пророку явилась беременная через блуд женщина из [племени] джухайна, которая требовала от него исполнить над ней положенное наказание (хадд). Призвав к себе опекуна (вали) женщины, Пророк заповедал ему: "Обращайся с ней по-доброму, а когда она разрешится, приведи ее ко мне!" По ее разрешении тот привел женщину к Пророку, который и велел подвергнуть ее раджму (М 1696; см. также Д 4440; Н 1957; Т 1435).

Во второй версии о гамидитке далее сообщается, что Халид ибн аль-Валид, участвовавший в раджме, бросил ей слова проклятия. Узнав об этом, Пророк заступился за нее: "Угомонись, Халид! Клянусь Тем, в Чьей деснице душа моя, она пошла на такое

стр. 33

раскаяние, что если бы так каялся даже сборщик пошлин (сахиб макс), то Бог простил бы ему!" Затем Пророк сотворил над женщиной заупокойную молитву (М 1695; согласно же Д 4442, Пророк "повелел, чтобы над ней совершили молитву"). А версия о джухайнитке сообщает, что после раджма Пророк совершил заупокойную молитву над женщиной (так рассказывает М 1696; согласно же Д 4440, он повелел мусульманам сотворить такую молитву). "О, Пророк Божий, неужто ты молишься над ней, прелюбодейкой?", - возмутился Умар. На что Пророк заметил ему: "Воистину она пошла на такое раскаяние, что если его поделить на семьдесят [грешных] мединцев, его бы хватило на них на всех - разве есть лучшее раскаяние, чем ее, которая не пощадила себя в угоду Богу?!"

Кроме указанных версий, из которых следует, что гамидитка пришла к Пророку, когда он был в Медине (в Мечети, надо полагать), имеется еще одна, относящая место действия к путешествию Пророка [см. X 19923; ан-Насаи, 1991, N 7209]. И как в предании о Маизе, существуют различия в версиях относительно присутствия самого Пророка при раджме. По одной из них, Пророк даже "запустил в женщину камешек величиной с горошину" (Там же; см. также Д 4443; Т 1435).

Надо сразу отметить, что предания о гамидитке и/или джухайнитке не нашло отражения в самом авторитетном сборнике хадисов - "Сахихе" аль-Бухари (а также у Ибн Маджи). И это при том, что оно является единственным хадисом на данную тему, а сам хадисовед посвящает отдельный параграф (в главе о наказаниях-худуд) вопросу о раджме беременной через блуд!

Подозрительна и тесная близость истории с гамидиткой и истории с джухайнит-кой46. Видимо, во избежание критических выводов большинство авторов (включая ан-Навави) поспешили отождествить двух женщин, объявляя гамид ответвлением джухайны. Но ведь в самой версии М 1695 однозначно сказано, что гамид - ответвление [племени] азд. Азд же обычно относят к группе племен кахлян, тогда как джухайна считается ответвлением кудаа, входящего в группу племен химйар (Химйар - брат Ках-ляна). И некоторые толкователи (в частности, аль-Аскаляни) четко различают гамидитку и джухайнитку.

Еще больше, чем в истории Маиза, обращает на себя внимание полная анонимность всех действующих лиц - как самой женщины, так и ее опекуна-вали или двух попечителей-ансаритов. Здесь возникают те же вопросы, что и в истории с Маизом: о соучастнике прелюбодеяния, о супруге и детях, о прочих родственниках и т.п. Странно, что в случае с гамидиткой/джухайниткой Пророк даже не выяснил, замужняя ли она, а тем более не разузнавал о наличии соответствующих условий брака, требуемых факихами для вынесения приговора о раджме. И как можно представить, чтобы замужнюю женщину отдавали на попечительство чужому мужчине?!

Из множества очевидных неувязок в разных версиях о беременной прелюбодейке больше всего обращает на себя внимание деталь, касающаяся времени исполнения казни - то ли сразу по разрешении от беременности, то ли гораздо позже, по отнятии младенца от груди. И вновь в голову приходит мысль, что предания о гамидитке или джухайнитке могли возникнуть на почве какого-то кроткого наставления Пророка, имеющего в виду отсрочку наказания беременных женщин до их разрешения - наставления, которое потом было развито в якобы имевшую место настоящую историю.

Как и предание о Маизе, история с беременной женщиной входит в явное противоречие со снисходительным отношением Корана и Пророка к кающимся грешникам, что заставляет усомниться в ее подлинности.

46 Героиней еще одной, сходной с упомянутыми версии выступает некая курайшитка по имени Субайа [аз-Зуркани, 2001, т. 4, с. 171]!

стр. 34

Наряду с уязвимостью со стороны матна-содержания, хадис о гамидитке имеет изъян и в отношении иснада, т.е. цепочки передатчиков. Ибо в ней фигурирует Башир ибн аль-Мухаджир, надежность которого сомнительна. Характерно, что в своде Муслима через него передается только этот хадис [см.: аз-Зайляи, 1938, т. 4, с. 171].

Другие хадисы

В "Двух Сахихах", т.е. в сводах аль-Бухари и Муслима, имеется и такое предание о приговоре к раджму. К Пророку пришли двое мужчин, один из которых заявил, что его сын, нанятый в услужение ко второму, совершил прелюбодеяние с женой последнего. "Твоему сыну полагается сотня плетей с выселением на год", - изрек Пророк и, обратившись к некоему аслямиту по имени Унайс, добавил: "Ступай к той жене и допроси ее - если она признается, то подвергни ее раджму" (Б 2725, 6633, 6836, 6843, 7260; М 1698).

Сомнение в достоверности этой истории вызывают разночтения в ее концовке. По одной версии, женщина делает признание Унайсу, который и подвергает ее раджму, а согласно другой - сам Пророк совершает над ней казнь. Кроме того, тяжущиеся требовали рассудить их "по Писанию Божьему" (би-Кшпаб Аллах), и сам Пророк начал свою речь словами: "Клянусь Тем, в Чьей деснице душа моя, я рассужу вас согласно Писанию Божьему". Между тем, в самом Коране нет ни предписания о выселении, ни повеления о раджме!

Непонятно также, как мог Пророк, не выяснив, женат ли тот сын или нет, сразу вынести решение именно о джальде. И еще, что более важно: почему Пророк не потребовал положенных четырех свидетелей или признания виновных?! И как Пророк, который настойчиво требовал закрыть глаза на чужие слабости и во всех прочих случаях не допрашивал/не приговаривал второго соучастника, на сей раз вдруг посылает человека с допросом к женщине?!47

Данная история страдает теми же изъянами, что предания о Маизе и гамидитке/джухайнитке - это и полная анонимность всех действующих лиц, и отсутствие каких-либо упоминаний о проверке наличия соответствующих условий ихсана. Случайно выплывшее здесь имя Унайса мало о чем говорит: об аслямите с таким именем абсолютно ничего неизвестно, и он вообще фигурирует исключительно в этом предании [аль-Аскаляни, 1990, к Б 6828].

В "Двух Сахихах" упоминаются только эти три истории о совершении раджма. Другие предания о подобных приговорах, приводимые в "Четырех Сунанах" (т.е. в сводах Абу-Дауда, Ибн Маджи, ан-Насаи и ат-Тирмизи), еще в меньшей мере заслуживают доверия - и не только потому, что два самых требовательных хадисоведа не включили их в свои своды.

Как повествуется в одном из таких преданий, Пророк приговорил некоего прелюбодея к джальду, и приговор был исполнен. Потом Пророку сообщили, что тот женат, и виновного приговорили к раджму (Д 4438). Помимо полной, как и всегда, анонимности, в этом предании вообще не говорится о том, как была установлена вина данного грешника. Неужели Пророк с такой легкостью и неразборчивостью вынес решение в столь серьезном деле, не выяснив семейного положения виновного?! К этому надо до-

47 Как пишет аш-Шафии (т. 5, с. 128 - 129), если кого-то обвинят в прелюбодеянии или в ином преступлении (хадд), то имаму-правителю не подобает посылать к нему и допрашивать о сем, поскольку Всевышний заповедал: "Не шпионьте!". Однако тот же аш-Шафии полагает, что этому не противоречит отправление Пророком Унайса к той женщине, ибо, говорит он, надлежало выяснить, признается ли женщина, - если да, то она подвергнется наказанию, и в таком случае с соучастника снимается наказание за возможное ложное обвинение; а если нет, то он подвергнется и такому наказанию (Там же). Вместе с тем, вложенное в уста Пророка наставление Унайсу никак не свидетельствует в пользу такого мотива!

стр. 35

бавить, что в иной версии данного предания сам Пророк не фигурирует (Д 4438 - 4439). Предание сие уязвимо не только со стороны матна (содержания), но и со стороны иснада (цепочки передатчиков), поскольку в этой цепочке значатся двое - Ибн Джурайдж и Абу-з-Зубайр, которые оба считаются ненадежными передатчиками.

С обеих сторон уязвимо и приведенное тем же Абу Даудом предание о случае, когда на рынке [в Медине?] появилась некая женщина, с ребенком [на руках], что взволновало всех присутствующих. Собравшаяся толпа вместе с ней двинулась к Пророку. "Кто отец этого ребенка?" - спросил Пророк у женщины, но она хранила молчание. Тут поднялся один юноша, заявив: "Я, о Посланник Божий". Пророк расспросил о нем окружающих, которые отвечали, что наслышаны о нем только с хорошей стороны. Потом Пророк выяснил у юноши, женат ли он и, получив положительный ответ, приговорил того к раджму (Д 4435; см. также: X 15504).

Относительно иснада данный хадис слаб тем, что спорна надежность сразу двух из его передатчиков - и Ибн Уляйсы, и аль-Ляджляджа. Что же касательно содержания, вызывает недоумение хотя бы тот факт, что женщина не подвергалась никакому наказанию или даже порицанию, хотя именно она явилась возмутителем спокойствия.

"Сунаны" рассказывают и о человеке, который совершил прелюбодеяние с рабыней своей жены. Его привели к наместнику Куфы, ансариту ан-Нуману ибн Баширу, который объявил виновнику: "Воистину я буду судить тебя согласно суду Посланника Божьего - если [жена твоя] дозволила ее тебе, то я тебе присужу сотню плетей, а коли нет - я подвергну тебя раджму" (Д 4458; Ж 2551; Н 3360 - 3361; Т 1451)48.

Приводя сей хадис, сам ат-Тирмизи отмечает слабую надежность иснада. К тому же, данному хадису противоречит другой (не более заслуживающий доверия!) хадис, по которому Пророк не применил наказание (хадд) к одному такому виновнику (Ж 2552) или же он установил, что "если половое сношение произошло вопреки воле рабыни, то она получает свободу, а муж возмещает ее жене, но коли по согласию рабыни, то она станет его рабыней, а жене он возмещает рабыню" (Д 4460; Н 3363 - 3364; X 19556).

Со ссылкой на практику (сунну) Пророка передают и такое, достаточно распространенное предание. К халифу Али привели некую Шараху (др. чтение: Шураху) - прелюбодейку из [йеменского] племени хамдан, и по его решению она была подвергнута джальду в четверг, а на следующий день, в пятницу - раджму. "Я приговорил ее к джальду согласно Писанию Божьему, раджму же - согласно сунне Пророка Божьего", - объяснил халиф (X 841,1189, 1214; ан-Насаи, 1991, N 7140)49. Впрочем, в передаваемой у аль-Бухари версии упоминается только о раджме (Б 6812)! Комментируя это предание (в его последней версии), аль-Аскаляни отмечает ненадежность хадиса со стороны иснада: некоторые хадисоведы считают, что аш-Шаби, передатчик данного свидетельства, не встречался с Али. А в отношении содержания достаточно сказать, что абсолютное большинство факихов не считает целесообразным присоединять джальд к раджму [см. например: аль-Маргинани, т. 2, с. 12; Хидая, т. 2, с. 99].

В свете такого, вполне здравого, мнения факихов представляется маловероятным приписываемое Пророку предписание в вышеупомянутом хадисе со слов Убады - о наказании холостяков-прелюбодеев джальдом с годовым выселением и о наказании состоявших в браке джальдом с раджмом50. Да и изгнание, к коему здесь приговаривают, является далеко не практичной и не целесообразной мерой, особенно в отношении

48 Версия Д 4459 возводит такое общее предписание прямо к Пророку, а версия Н 3362 сообщает о частном случае вынесения им такого приговора.

49 Нетрудно заметить, что это предание противоречит хадисам о раджме как о кораническом предписании.

50 Отметим также, что данный хадис не приводится у аль-Бухари. Кроме того, в нем говорится о наказании для прелюбодействующих между собой двух холостяков или же двух состоящих в браке лиц, без упоминания о каре в смешанных случаях!

стр. 36

женщин и рабов. Поэтому такую меру не признают многие факихи (в частности, хана-фиты и маликиты)51.

Имеется еще один хадис, возводящий к Пророку предписание раджма за прелюбодейство. Согласно этому хадису, кровь мусульманина дозволяется проливать лишь в трех случаях: за убийство, за прелюбодеяние (если он состоит в браке) и за вероотступничество52. Однако и подлинность этого хадиса сами средневековые факихи фактически поставили под сомнение53, значительно расширив список заслуживающих смерти деяний, который стал включать в себя чародейство (у маликитов и ханбалитов), пренебрежение ритуальной молитвой (у шафиитов и маликитов) и др.

В итоге напрашивается вывод, что все хадисы о раджме, приводимые в канонических "Шести книгах", не выдерживают строгий экзамен на аутентичность. И даже если некоторые из них и являются подлинными, то, надо полагать, таковые относятся к поре, предшествующей сошествию айата 24:2, который окончательно подтвердил упразднение сурового библейского приговора прелюбодеям.

Научно-критическое обсуждение остальных мер уголовного права, учрежденных фикхом (в частности, отсечение руки за кражу, бичевание за употребление алкогольных напитков), обнаруживает значительное отступление средневековых богословов от толерантного учения коранического/пророческого ислама. В этой области, как и во многих других, всеобщий гуманный дух этого учения нынешнему поколению мусульман предстоит открывать для себя вновь.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Абдарраззак. Аль-Мусаннаф. Бейрут, 1972.

[Абу-Ханифа]. Муснад Аби-Ханифа. Эр-Рияд, 1995.

Аль-Азимабади. 'Аун аль-Ма'буд: шарх Сунан Аби-Да'уд. Бейрут, 1990.

Аль-Аскаляни. Фатх аль-Бари би-шарх Сахих аль-Бухари. Бейрут, 1990.

Аль-Аскаляни. Аль-Исаба фи тамииз ас-сахаба. Бейрут, 1992.

[Ад-Дарими]. Сунан ад-Дарими. Бейрут, 1407 х. [1987 г].

Аз-Зайляй. Насб ар-райа фи тахридж ахадис аль-Хидайа. Каир, 1938.

[Аз-Зуркани]. Шарх аз-Зуркани 'аля аль-Му ватта'. Бейрут, 2001.

[Ибн аль-Кайим]. И'лям аль-муваккы'ин... Ибн Кайим аль-Джаузиййа. Бейрут, 1973.

[Ибн аль-Кайим]. Ат-Турук аль-хукмиййа. Каир, б.г.

Ибн Сад. Ат-Табакат аль-кубра. Бейрут, 1968.

[Аль-Куртуби]. Тафсир аль-Куртуби. Каир, 1952.

Малик. Аль-Муватта'. Бейрут, 1985.

Аль-Маргинани. Аль-Хидайа. Бейрут, б.г.

Аль-Мунтахаб. Толкование Священного Корана. Каир, 2000.

Ан-Насаи. Ас-Сунан аль-кубра. Бейрут, 1991.

[Ан-Навави]. Шарх ан-Навави 'аля Сахих Муслим. Бейрут, 1392 х. [1972 г].

Ат-Табари. Джами 'аль-байан 'ан та'виль ай аль-Кур'ан. Бейрут, 1988.

Аль-Хайсами. Маджма 'аз-зава'ид. Каир-Бейрут, 1987.

Хидая, комментарий мусульманского права. Ташкент, 1893.

Аш-Шафии. Аль-Умм. Бейрут, 1973.

51 Согласно "Хидае", "изгнание женщины открывает ей дорогу к дальнейшему блуду, ибо люди менее стесняются, когда удалены от своих друзей и знакомых, порицания которых они больше всего боятся. Кроме того, находясь в неопределенном положении и между чужеземцами, они с большим трудом могут снискивать пропитание, вследствие чего могут предаться непотребству ради существования, а это есть наихудшее из блудодеяний" (т. 2, с. 12). И еще: женщину, отбывающую в отдаленные края, должен сопровождать кто-то из близких родственников-мужчин (махрам). А в случае с рабами и рабынями выселение представляет большее наказание для хозяина, нежели для них самих. Поэтому даже сторонники изгнания не распространяют данную меру на таких лиц.

52 Как мы показали в третьей статье, в последнем случае речь идет о вероотступнике, присоединившемся к воюющим против мусульман врагам.

53 А некоторые (включая видного шафиита аль-Джувайни) и впрямь заговорили о его проблематичности (см. аль-Аскаляни, 1990, к Б 6978).

Permanent link to this publication: