М.: Социально-политическая МЫСЛЬ, 2003. 416 с.

Из-за последовавшего после развала СССР разрыва научных связей ценнейшие документальные материалы, хранящиеся в архивах Москвы и Петербурга, стали почти недосягаемы для среднеазиатских исследователей, в основном занимавшихся историей своей родины, и отчасти по

стр. 178

этой причине количество публикуемых работ на данную тему остается весьма незначительным. Однако в последнее время российские историки стали все чаще обращаться к событиям, происходившим в Средней Азии в первой четверти XX в. [Литвинов, 1998; Куделя-Одабашьян, 2003; Пылев, 2005], и одним из самых плодовитых исследователей этого периода является В. Л. Генис - автор двух монографий и целого ряда научных статей по истории Туркестана, Бухары, Хивы и Персии [Генис, 2000; Генис, 2001; Генис, 2004; Генис, 2004].

Рецензируемая книга, как и все предыдущие труды автора, посвящена периоду революционной смуты на южных границах империи и написана в занимательном жанре документальной хроники, в которой больше внимания уделяется ее героям, нежели историографическим или методологическим вопросам. В. Л. Генис опирается на богатейшие архивные и печатные источники, хранящиеся в фондах Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ) и Архива внешней политики Российской империи (АВПРИ), а также на периодические издания тех лет. Но, сопровождая свое повествование цитированием архивных документов, которые служат наиболее очевидным доказательством реальности описываемых сюжетов и персонажей, автор старается не навязывать читателю свою точку зрения.

Формально книга В. Л. Гениса является жизнеописанием чиновника Министерства иностранных дел Российской империи Павла Петровича Введенского (1880 - 1938) - выпускника московского Лазаревского института восточных языков. Именно владение персидским, арабским и "турецко-татарским" языками позволило П. П. Введенскому поступить на дипломатическую службу, и вскоре же после окончания института, в 1906 г., он был назначен драгоманом в генеральное консульство в Тавризе, где проработал 10 лет, получив в 1914 г. должность вице-консула в Урмии. Это был пик его дипломатической карьеры. Однако в конце 1915 г. в связи с обвинениями в "лихоимстве", которые не подтвердились, П. П Введенского перевели в Бухару, в небольшое по численности российское Политическое агентство, являвшееся, по сути, единственным официальным посредником между эмиром Бухарским и властями метрополии.

Политическое агентство находилось в городке Новая Бухара, расположенном недалеко от столицы Бухарского ханства - Старой Бухары. Это был один из российских анклавов, суверенная территория империи, значительная часть населения которой состояла из русских и "русско-подданных". Включившись в их общественную жизнь и наладив продовольственное снабжение* населения Бухары, П. П. Введенский быстро завоевал себе доброе имя, что в сочетании со знанием персидского языка позволило ему снискать доверие самого эмира и его приближенных.

В связи с падением самодержавия далекая колониальная окраина оказалась в состоянии глубокого кризиса, а все аспекты взаимоотношений между Россией и коренным населением Средней Азии, включая бухарцев, потребовали коренного пересмотра. Хотя Временное правительство намеревалось заставить эмира осуществить прогрессивные реформы, он, как и российский МИД, опасался любых нововведений в ханстве, считая, что они могут привести к взрыву народного религиозного "фанатизма", политической нестабильности и умалению авторитета России не только в Бухаре, но и по всей Средней Азии. Однако младобухарцы, представители российского мусульманского движения и революционных организаций Самарканда требовали немедленного проведения реформ в Бухаре и оказывали давление в этом направлении как на правительство эмира, так и на органы власти метрополии.

В результате Политическое агентство, переименованное после Февральской революции 1917 г. в Резидентство, оказалось в эпицентре развернувшихся в Бухаре драматических событий, с которыми теснейшим образом была связана и судьба П. П. Введенского. После Октябрьского переворота функции Резидентства ненадолго перешли к Коллегии по бухарским делам при Совнаркоме Туркестанской республики, а затем к ее Полномочному представительству в Бухаре. С октября 1917 г. вплоть до прибытия в край в ноябре 1919 г. Турккомиссии ВЦИК и Совнаркома РСФСР политика в отношении Бухары определялась Ташкентом, который все это время действовал фактически независимо от Центра. Так, в начале 1918 г. краевой Совнарком под руководством Ф. И. Колесова попытался решить бухарскую проблему военным путем и после успешной ликвидации провозглашенного в Коканде автономного правительства Туркестана совершил вооруженное нападение на Старую Бухару. Однако эмиру удалось отразить это спровоцировав-

* В годы Первой мировой войны продовольственное положение в Средней Азии катастрофически ухудшилось, из-за чего коренное население во многих местах умирало от голода [см.: Buttino, 2003].

стр. 179

шее ужасное кровопролитие вторжение, и военное поражение Ташкента не оставило ему никакой иной возможности, кроме мирного сосуществования с Бухарой, которая в 1918 - 1920 гг. служила источником продовольствия для советского Туркестана.

К восстановлению своего контроля над среднеазиатской окраиной Москва смогла приступить лишь с прибытием туда членов Турккомиссии. Поскольку же большевиков весьма беспокоило присутствие британских войск в Северной Персии и возможный союз эмира с англичанами, руководители Турккомиссии снизошли до "дружественного" визита в Старую Бухару и, публично заклеймив там Колесова "колонизатором", вернули отнятые им у бухарцев орудия. Но в конечном счете большевики выбрали все тот же насильственный путь решения бухарской проблемы, и в результате проведенной в августе-сентябре 1920 г. военной операции эмир лишился своего трона, а Бухара стала "народной советской республикой".

Хотя после Февральской революции 1917 г. П. П. Введенского избрали членом Ново-Бухарского исполнительного комитета и областным комиссаром русских поселений, местные революционеры, включая младобухарцев, относились к нему с враждебной подозрительностью как к старорежимному чиновнику, препятствующему развитию реформ в ханстве. Поэтому уже в декабре он был арестован и выслан в Ташкент, где за отсутствием обвинительных материалов его освободили. После провала "колесовского похода" именно П. П. Введенский, накануне вновь арестованный, отправился в качестве парламентера к эмиру и, рискуя собственной жизнью, добился прекращения кровопролития и заключения мирного договора с Бухарой. Эмир пригласил Введенского на должность управляющего своим хлопкоочистительным заводом в Новой Бухаре, но уже в апреле 1919 г. П. П. Введенский был похищен большевиками и вывезен в Ташкент, где восемь месяцев его продержали в тюрьме без предъявления обвинений. Впрочем, знания и опыт бывшего дипломата снова понадобились советской власти, и в декабре он был направлен в Бухару уже в качестве сотрудника Турккомиссии.

Его служба в российском полпредстве в Бухаре продолжалась до свержения власти эмира, когда Введенский снова был арестован по обвинению в "шпионской деятельности" и "политической неблагонадежности". Узнав о его освобождении, новый полпред В. В. Куйбышев писал: "Я знаю ценность Введенского, как ориенталиста, и согласен, что он не должен быть расстрелян, а наоборот, должен быть использован. Но это должно быть вдали от места его предательской деятельности и исключительно в кабинетной научной работе" (с. 211). В последующее десятилетие П. П. Введенский служил экономистом в различных хозяйственных учреждениях Средней Азии, включая Госплан Узбекской ССР, и за этот период неоднократно подвергался кратковременным арестам. В восьмой раз его арестовали в ноябре 1931 г., обвинив во "вредительстве" в ирригации и "активных действиях против революционного движения в бывшем Бухарском эмирате" (с. 213). Его даже конвоировали в Москву, однако там за отсутствием каких-либо доказательств вредительства освободили, после чего он преподавал персидский и арабский языки в Институте востоковедения. Последний раз П. П. Введенского арестовали в апреле 1938 г. по обвинению в шпионаже в пользу французской, английской, афганской и иранской разведок, а 15 сентября расстреляли...

Труд В. Л. Гениса выходит за рамки биографического очерка об одном из российских дипломатических чиновников, и его вполне можно отнести к разряду тех редких трудов, которые дают намного более обширную информацию, нежели обещает их название. Книга проливает свет на многие стороны как царской, так и советской дипломатии на Востоке и богата ценными сведениями об отношениях России с Туркестаном ("внутренней" колонией империи), Бухарой (якобы независимым государством, находившимся под "защитой" метрополии) и Персией (формально независимым государством, северная часть которого входила, однако, в российскую "сферу влияния"). Хотя в последние 20 лет вышло несколько ценных работ, в которых анализируются российско-бухарские отношения в 1917 - 1920 гг. [Айзенер, 1994; Хотамов, 1997], книга В. Л. Гениса превосходит их по широте использования и богатству архивных источников, позволивших автору подробнейшим образом восстановить историю и проследить судьбы участников описываемых событий.

Автор внес весомый вклад в изучение истории революции в Средней Азии, разрушив последние остатки "советского" стиля пересказа событий. Вместо триумфального шествия советской власти, руководимого вездесущей компартией, мы видим конкретных людей, вовлеченных в бурные события и вынужденных действовать, сталкиваясь с непредвиденной политической и со-

стр. 180

циальной ситуацией. События в Бухаре явились результатом не исторической закономерности, а революционного авантюризма и специфической конъюнктуры сложившихся условий. В других своих работах В. Л. Генис даже определяет революции в Бухаре, Хиве и Гиляне "бутафорскими" [Генис, 2000; Генис, 2001], т. е. проведенными насильственно, внешними силами и почти без всякого положительного отклика со стороны большинства местного населения.

Труд В. Л. Гениса относится в основном к российскому постсоветскому восприятию прошлого, поэтому было бы несправедливо обвинять автора в игнорировании среднеазиатского толкования описываемых событий. Однако этот единственный недостаток может показаться весьма существенным для историка Средней Азии, и в целом роль самих бухарцев в происходившем в 1917 - 1920 гг. остается еще мало изученной. Какие опасения терзали население Средней Азии после революции? Как относились бухарцы к обещанным им преобразованиям? Почему эмир так боялся реформ? Эти вопросы нуждаются в исследовании и не совсем полно освещены автором, что, впрочем, никак не преуменьшает значение его работы. Особый интерес представляют примечания к книге (с. 335 - 402), а также подробные биографии 40 чиновников МИД России (с. 217 - 290), служивших в Персии и Бухаре, и 12 туркестанских деятелей (с. 291 - 334), имевших отношение к бухарским событиям. Иллюстрированная уникальными архивными фотографиями, книга В. Л. Гениса является фундаментальной работой по истории русской дипломатии на мусульманском Востоке, Бухарской "революции" и вообще Средней Азии раннего советского периода.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Айзенер Р. Бухара в 1917 году Ц Восток (Oriens). 1994. N4. С. 131 - 144; N 5. С. 75 - 92.

Генис В. Л. Красная Персия: Большевики в Гиляне. 1920 - 1921. Документальная хроника. М., 2000.

Генис В. Л. "С Бухарой надо кончать...": К истории бутафорских революций. Документальная хроника. М., 2001.

Генис В. Л. "Один из столпов Комиссариата...": Арсений Николаевич Вознесенский (1881 - 1937). Библиографический очерк // Неизвестные страницы отечественного востоковедения. Вып. II. М., 2004.

Генис В. Л. Свержение младохивинского правительства в 1921 г. II Вопросы истории. 2004. N 1.

Генис В. Л. "Бутафорская революция", или российское торгпредство в Хиве в 1920 г. // Восток (Oriens). 2000. N 2.

Куделя-Одабашьян М. Л. Туркестан в составе советской России. Проблемы социально-экономического и политического развития (октябрь 1917 г. - октябрь 1920 г.). М., 2003.

Литвинов П. П. Государство и ислам в русском Туркестане (1865 - 1917). Елец, 1998.

Пылев А. И. Политическое положение Бухарского эмирата и Хивинского ханства в 1917 - 1920 гг.: выбор путей развития. СПб., 2005.

Хотамов Н. Свержение эмирского режима в Бухаре. Душанбе, 1997.

Buttino M. La Rivoluzione Capovolta: L'Asia centrale tra it crollo dell' impero Zarista e la formazione dell'URSS. Napoli, 2003.

Permanent link to this publication: