Предложенные В.И. Максименко для дискуссии тезисы особых возражений не вызывают. Полагаю, что принципиально ни одно из выдвинутых положений не может быть отвергнуто. В своих заметках я хотел бы обратить внимание на некоторые, малоосвещенные в литературе аспекты развития Средней (Центральной) Азии.

В первую очередь это касается природно-климатических процессов, которые повлекли за собой серьезные изменения в среднеазиатском обществе. Речь идет об очень заметном увеличении площади песчаных пустынь. Процесс опустынивания хорошо иллюстрируется археологическими раскопками в южных окраинах Каракумов. Этот же процесс известен и в западной Туркмении - это город в песках Шахрислам, поглощенный песками в средние века. Здесь же, к западу от Кюрендага, прекратил свое существование городской комплекс Дихистана.

Особенно наглядно иллюстрируют наступление пустыни на древние цивилизации раскопки В.И. Сарианиди ¹ . В междуречьи Теджена и Мургаба (древняя Маргина) им открыт громадный комплекс - городище и могильник - Гонур, идентифицируемый с легендарным Маргушем. В этой связи можно и предполагать, что "осушение" земель к югу от современных Каракумов вызвало и перемещение центра Парфянской державы из Ниссы (Ашхабад) далеко на запад, в северный Иран. Не в последнюю очередь обезвоживание определило и упадок цивилизаций в подгорной полосе Копетдага. Великие пустыни расширялись и в других направлениях.

Процесс обезвоживания Западных Каракумов обозначился с середины 2-го тысячелетия н.э. Большинство колодцев этой части Средней Азии к середине XX в. уже были с соленой водой. Археологическое изучение Восточного Прикаспия позволяет сделать вывод о том, что к XVII в. население этой части региона из-за отсутствия пресной воды покинуло территорию предков и частично ушло в Хорезм, в Прибалханские степи и в Ахальский оазис. Аналогичный процесс опустынивания проходил в восточной части Средней Азии. Здесь забрасывались десятки средневековых городов, лишившихся источников водоснабжения. Это хорошо показано в работах профессора К.М. Байпакова ² .

Опустынивание края вело к увеличению плотности населения в оазисах, расположенных в восточных и южных частях региона. Не избежал сокращения орошаемых территорий и Хорезмский оазис. К середине XIX в. орошаемые площади заметно сократились также в Фергане и в Ташкентском оазисе. Права гражданства получило ныне малоиспользуемое понятие "земли древнего орошения".

В сохранившихся оазисах население остро почувствовало недостаток влаги, которую можно было использовать на орошение. Экономическая слабость местного общества позволила Российской империи без особого труда завоевать Среднюю Азию. Здесь не надо было распылять силы на большие территории. Завоевание того или иного оазиса автоматически подчиняло России и степняков, так как в руках военных были главные источники существования степняков - хлебные рынки.

Сравнительно быстрое продвижение России в Среднюю Азию было обусловлено и тем, что завоевывать приходилось лишь оазисы. Последние же не обладали, как степь, мобильными кавалерийскими отрядами, способными в какой-то мере противостоять регулярным войскам. Что же касается "оазисных" воинских подразделений, то их возможностей было явно недостаточно для оказания сколько-нибудь серьезного сопротивления российской армии.

Гораздо более сложные барьеры, которые Россия не смогла преодолеть, - Сырдарья и Амударья на востоке и юге страны и Копетдаг, - и дальше которых она не

(c) 2003

стр. 82

продвинулась. Восточные границы России в Средней Азии долгое время оставались "туманными". Русское общество больше интересовал Кавказ. Даже Георгиевские кресты, полученные в сражениях на Кавказе, ценились среди военных больше, нежели такие же награды, но полученные в Средней Азии. Несколько позднее, в начале XX в. Россия все же продвинулась к югу в "прикаспийских владениях". Это был эпизод, который не получил развития, и конфликта с Ираном не возникло. Даже басмачество не смогло обострить взаимоотношения СССР с южными соседями - Ираном и Афганистаном. Тем не менее специалисты, в большинстве своем военные, предупреждали ³ и царское и советское правительство о неизбежных сложностях, которые могут со временем возникнуть в отношениях с Афганистаном.

Афганская трагедия до сих пор продолжает напоминать о себе - от тысяч искалеченных россиян до неприятия "шурави" ("советских") в Афганистане. Но это только "внешняя" сторона проблемы. Афганистан своими событиями "закрыл" остроту ситуации в Средней Азии. Занимаясь проблемами зарубежного Востока, правительство СССР, как и правительство России, упустило развитие негативных процессов в Средней Азии. При оценке ситуации в первую очередь не учитывался вышеотмеченный процесс "усыхания" или сокращения площадей продуктивного земледелия и обводненных пастбищ. Общество постепенно деградировало - природный жизнеобеспечивающий ресурс уменьшался, а численность "коренного" населения постоянно увеличивается. За 130 лет прошедших с момента присоединения Средней Азии к России, численность населения региона выросла в семь раз ⁴ :

За это же время количество доступной человеку влаги сократилось как минимум в два раза. Это произошло за счет засоления колодцев, обезвоживания кяризов и уменьшения реального количества влаги в небольших реках и крупных ручьях. Например, в Западной Туркмении (Забалханье) и на восточном берегу Каспия в 60-х годах XX столетия 8 из каждых 10 колодцев были солеными. Уходя от безводья население степей оседало на границах оазисов, на наименее пригодных для хозяйствования землях. Эти земли могли быть использованы только при условии комплексного ведения хозяйства - сочетания земледелия с отгонным степным скотоводством. В литературе такой вид хозяйства часто называют "полукочевым". Главная его характеристика - отсутствие идеи развития. "Полупрофессионализм" земледелия и скотоводства делают невозможным прогресс ни в земледелии, ни в скотоводстве и ведет к деградации (в лучшем случае - к застою) общества. Такие "полуобщества" чрезвычайно взрывоопасны и их поведение непредсказуемо. В частности, Афганистан доказывал это неоднократно.

Важно учитывать и то обстоятельство, что подобное состояние экономики общества определяет и всю его социальную структуру. Здесь не образуется сколько-нибудь реальных крупных племенных подразделений, подчиненных одному руководителю. Ситуацию, как правило, определяли главы племенных структур, состоявших между собой в реальных родственных отношениях. Именно такие образования -

стр. 83

туркменские племенные подразделения высокого уровня тире - были наиболее социально дееспособны. Они были экономически самостоятельны и их главы определяли политику более крупных образований - племен. Именно племенная структура являлась определяющей в государствах Средней Азии во время завоевания ее Российской империей.

Здесь следует обратить внимание на то, что ни в одном документе - ни государственном, ни "частном", нет даже намека на желание России овладеть Британской Индией. Это желание в большей мере додумывают исследователи внешней политики России и Англии.

В наши дни ситуация на южных границах России кардинально изменилась. В современных условиях о "полномасштабном" завоевании Средней Азии может мечтать только невежда или человек с расстроенной психикой. Для России регион стал дестабилизирующей территорией только в "большой" политике. У российского государства в настоящее время просто нет ни политических, ни серьезных экономических рычагов давления на политические элиты среднеазиатских государств. Речь о "зависимости" Средней Азии от России может идти лишь на бытовом уровне - торговле фруктами выходцами из региона на рынках российских городов. Насколько можно судить по публикациям в российских СМИ и данных статистических сборников ⁵ , экономические связи центральноазиатских государств с зарубежными партнерами в денежном эквиваленте весьма незначительны. Их связи с Россией ограничиваются транспортировкой нефти и газа и в очень ограниченном объеме поставкой фруктов на базары в российские города. Несколько больших размеров достигает торговля России с Казахстаном, который помимо углеводородного сырья располагает и запасами металлических руд. В значительно меньших масштабах рудные запасы разведаны в других постсоветских государствах региона, и их добыча существенно не влияет на экономический потенциал этих государств.

Весьма сложные и межгосударственные отношения центральноазиатских республик. Наибольшего напряжения ситуация достигла на границах Узбекистана с Таджикистаном и Киргизией, и на таджико-афганской границе. Помимо собственно экономических проблем, обстановку здесь осложняет и наркоторговля, которая в двух последних республиках достигла опасного уровня. Влияние наркоторговли на реальное социально-экономическое положение в этих странах хорошо иллюстрируется на примере северных провинций Афганистана и южных областей Средней Азии. Наркодельцы через различные каналы оказывают огромное влияние на властные структуры различных уровней и не хотят изменения ситуации в пограничных провинциях. Это государство в государствах. Никакая промышленность не даст и десятой части того дохода, который имеют наркоторговцы. Они, вместе с коррумпированными чиновниками, не хотят и не дадут, в обозримом будущем во всяком случае, изменить ситуацию "ни в ту, ни в другую" сторону. Главной причиной этого является то, что только очень редко наркоторговлю контролируют не главы племен, а просто богатей. Во всяком случае, в районах нет реальной силы, которая могла бы противостоять наркомафии. А она первая, кто заинтересован в сохранении такой ситуации.

В настоящее время вряд ли стоит связывать напрямую положение в Средней Азии, Афганистане, Индии и в Иране. За 150 лет, прошедших со времени завоевания Россией Средней Азии, ситуация изменилась в корне. Индия уже не зависит от могущества Англии и проводит вполне самостоятельную политику, а Россия не может справиться даже со своими внутренними проблемами. Она уже не тот "зверь", которого следует опасаться.

Полагаю, что изменилась и причина заинтересованности в контроле над Средней Азией. Вместе с этим изменились и объект и субъект такой заинтересованности. Теперь это нефть и газ и США. Главный вопрос в том, кто будет реально владеть неф-

стр. 84

теносными районами этой части Азии. Американцы, а не Англия, уже довольно прочно обосновались в регионе, не спросив на то разрешения России, которая уже не играет здесь ведущей роли. В то же время главной проблемой, с которой в самое ближайшее время придется разбираться Средней Азии, будет обеспечение населения продовольствием.

Безработица и чрезвычайно низкие заработки работающих делают перспективы новообразованных государств Центральной Азии весьма безрадостными. Желающим получать ее нефть и газ необходимо самим думать о благополучии и мире в регионе. Необходимо налаживать альянс с Ираном и Афганистаном. Необходимо далее создавать "южный путь", ибо "северный путь" полностью контролируется Россией, незаинтересованной в изменении современной ситуации. Что же касается постсоветских республик региона, то им объективно не с руки осложнять ситуацию с Россией еще и из-за того, что очень большая часть населения, как отмечалось, кормится за счет торговли с Россией и работает на ее территории. У меня нет уверенности в том, что это положение сколько-нибудь существенно изменится в ближайшее время. Ни та, ни другая сторона, при всем желании, не в состоянии это сделать. У России просто нет сил изменить ситуацию в Средней Азии, а у последней, помимо отсутствия реальных возможностей, еще отсутствует и желание что-либо менять в политике по отношению к России.

Что же касается присутствия США в Средней Азии, то это очередная попытка прорваться не столько к местной нефти (ее очень сложно вывезти из региона), сколько подобраться к ирано-иракскому нефтеносному району и попытаться "надавить" на шиитскую часть исламского мира, с которой у Соединенных Штатов сложились достаточно сложные взаимоотношения. Для США и их союзницы Великобритании среднеазиатские государства сейчас представляют собой скорее "промежуточный" аэродром, нежели прочный плацдарм. Полагаю, что американские политики трезво оценивают реальное состояние и новообразованных государств и ситуацию в Афганистане. Серьезных причин обустраиваться в Средней Азии надолго у Америки пока нет. США уже сейчас, практически без затрат, чувствуют себя в регионе достаточно комфортно. Что же касается позиции России в отношении ситуации в Средней Азии то она, позиция, отличается как всегда полным алогизмом. Россия относится к ней, как к вражеской территории или как к веригам, которые ей навязали. Она, Россия, сейчас полностью отказалась от "забот" в этой части Азии, справедливо полагая, что при новых владельцах производственных структур региона ей там уже нечего делать. Москву Средняя Азия уже не интересует, так как там появились новые хозяева, ориентированные совсем в другую сторону. К сожалению, эта ориентация в социально-экономическом плане является продолжением или развитием того процесса, о котором речь шла в начале повествования. Природное усыхание и обезвоживание Средней Азии, как части исламского мира, получило свое продолжение не только в деградации сельскохозяйственного производства. Разрушена вся экономика региона. Страна превратилась в топливный резервуар, в керосиновый бидон, из которого качают нефть и газ.

К чему приводит подобная политика - красноречиво свидетельствует опыт нефтедобывающих стран в различных частях ойкумены. Деградация общества и массовая миграция населения в промышленно развитые страны. Население богатых эмиратов, Саудовской Аравии, Ливии, и некоторых других стран составляют малую толику мусульман мира. Подавляющее большинство стран, аналогичных по своей сути теперешним республикам Средней Азии и живущих за счет доходов от продажи углеводородного сырья, остановились в своем социально-экономическом развитии. "Нефтяной бум" не создал современной промышленности, не изменил средневековую социальную структуру подобных обществ.

стр. 85

Отмеченные процессы с течением времени будут все четче проявляться. Их будут определять в первую очередь два фактора. Первый - нерегулируемый рост численности населения (о нем уже упоминалось) и нехватка воды. И если, находясь в составе СССР, Средняя Азия могла рассчитывать на использование части стока западносибирских рек, то в настоящей ситуации, с ориентацией не на Россию и при совсем не добрососедских отношениях ее с некоторыми государствами региона, вопрос о водоснабжении повисает в воздухе. Довольно скоро к отмеченным проблемам прибавится еще одна - кадровая. Старая техническая интеллигенция свой срок уже дослуживает, а новой уже нет. И если в Казахстане кадровая структура в промышленности еще не до конца разрушена, то положение в четырех государствах Средней Азии в этой сфере не внушает оптимизма.

Та экономическая растерянность и неразбериха, которые царят в Средней Азии в наши дни, определяют политику внешних доноров. Как показала практика последних 10 лет, "добрых дядей" найти очень непросто. Правящие элиты пытаются осуществить невозможное - сохранить за собой всю полноту власти в своих странах и одновременно получить без всяких условий деньги на содержание своих государств. И именно это определяет и значимость среднеазиатских государств в системе мировой политики. От них самих мало что зависит, впрочем, как и от России.

Выход из создавшейся ситуации требует особых исследований. Детальный анализ требует дополнительных материалов. Их необходимо собрать. И возвращаясь к первоначальному сюжету, отмечу, что помимо детального анализа социально-экономических условий, которые сложились в регионе к настоящему времени, следует тщательно исследовать природные процессы, проходящие здесь в наши дни. Это совершенно особая тема, требующая привлечения современного, очень разно-планового материала. К сожалению, он если и есть, то недоступен или отсутствует вообще.

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ Сарианиди В.И. Некрополь Гонура и иранское язычество. М., 2001.

² Байпаков К.М. Средневековые города Казахстана на Великом Шелковом пути. Алматы, 1998.

³ Снесарев А.Е. Афганистан. М., 2002.

⁴ Материал любезно предоставил зав. отделом Средней Азии ИЭ РАН В.И. Бушков.

⁵ Содружество Независимых Государств. Статистический ежегодник-99. М., 2000.

Permanent link to this publication: