С точки зрения демографической ситуации современный этап истории человечества кардинально отличается от всех других исторических эпох. Появление и широкое распространение эффективных средств контрацепции изменило ход исторических процессов до неузнаваемости. И если в большинстве стран численность населения в наши дни стабильна или стабилизируется, то развитие исторических обществ, в особенности, аграрных империй, то и дело прерывалось демографическими коллапсами, то есть периодами депопуляции, за каждым из которых стоят сотни тысяч, а иногда миллионы человеческих трагедий.

Теория демографических циклов восходит к трудам Томаса Роберта Мальтуса [Мальтус, 1993]. Сегодня изучение демографических циклов представляет собой развитую сферу исторической науки [Яшнов, 1933, с. 41 - 42; Postan 1950, 1973; Abel, 1974; Abel, 1980; Мургузин, 1986; Мургузин, 1994; Goldstone, 1991; Бродель 1992; Нефёдов, 1999 (1); Нефёдов, 1999 (2); Нефёдов, 1999 (3); Нефёдов, 1999 (4); Нефёдов, 1999 (5); Нефёдов, 2000 (1); Нефёдов, 2000 (2); Нефёдов, 2000 (3); Нефёдов, 2002 (1); Нефёдов, 2002 (2); Нефёдов, 2003; Ганджа, Геворкян, Русаков, 2003; Read, LeBlanc, 2003; Turchin, 2003; Usher 1989]. Один из лидеров этого направления, С. А. Нефёдов так описывает демографический цикл:

"Каждый демографический цикл начинается с периода внутренней колонизации (или периода восстановления), для которого характерны наличие свободных земель, рост населения, рост посевных площадей, строительство новых (или восстановление разрушенных ранее) поселений, низкие цены на хлеб, дороговизна рабочей силы, относительно высокий уровень потребления, ограниченное развитие городов и ремесел, незначительное развитие аренды и ростовщичества. После исчерпания ресурсов свободных земель наступает период сжатия, для этой фазы характерны отсутствие свободных земель, высокие цены на землю, крестьянское малоземелье, разорение крестьян-собственников, распространение ростовщичества и аренды, рост крупного землевладения, низкий уровень потребления основной массы населения, падение уровня реальной заработной платы, дешевизна рабочей силы, высокие цены на хлеб, частые сообщения о голоде и стихийных бедствиях, приостановка роста населения, уход разоренных крестьян в города, где они пытаются заработать на жизнь ремеслом или мелкой торговлей, рост городов, развитие ремесел и торговли, большое количество безработных и нищих, голодные бунты и восстания, активизация народных движений под лозунгами передела собственности и социальной справедливости, попытки проведения социальных реформ с целью облегчения положения народа, ирригационные работы,

Авторы выражают признательность Д. М. Бондаренко, Н. Л. Комаровой, А. С. Малкову, А. Омари, И. В. Следзевскому и П. В. Турчину за экспертную помощь в разработке этого исследования.

стр. 52

направленные на увеличение продуктивности земель, поощрительная политика в области колонизации и эмиграции, внешние войны с целью приобретения новых земель и понижения демографического давления.

В конечном счете усугубляющаяся диспропорция между численностью населения и наличными продовольственными ресурсами приводит к экосоциальному кризису; для этого периода характерны голод, эпидемии, восстания и гражданские войны, внешние войны, гибель больших масс населения, принимающая характер демографической катастрофы, разрушение или запустение многих городов, упадок ремесла и торговли, высокие цены на хлеб, низкие цены на землю, гибель значительного числа крупных собственников и перераспределение собственности, социальные реформы, в некоторых случаях принимающие масштабы революции" [Нефёдов, 2003, с. 6 - 7].

В ходе исторического процесса человечество делало инновации, поднимавшие потолок несущей способности земли (т.е. способность территории обеспечить пропитание для определенного количества населения при данном уровне технологии). В Новое и Новейшее время этот процесс стал все более ускоряться, и показатели среднемирового ВВП на душу населения стали все сильнее превышать необходимый для простого выживания минимум. Беспрецедентные модернизационные процессы изменили характер демографических циклов. Демографические циклы Нового времени участились по сравнению с циклами аграрных империй, но при этом депопуляции стали охватывать все меньший процент населения, постепенно сходя на нет (хотя в абсолютном значении на определенном этапе потери могли и возрастать). На диагр. 1 представлена динамика населения мира и Китая с 700 г. до н.э. по 2003 г.:

Диаграмма 1

Динамика населения мира и Китая (млн человек) 700 г. до н.э. - 2003 г.

-----

Примечание: Основные источники по населению мира: [Durand, 1960; Haub, 1995; Kremer, 1993; McEvedy, Jones, 1978; Thomlinson, 1975; UN Population Division, 2005; World Population..., 2005; World Development..., 2004]. Основные источники по населению Китая: [Мельянцев, 1996; Чжао Вэньмин, Си Шудзюнь, 1988; Bielenstein, 1947; Bielenstein, 1986; Durand, 1977; Ho Ping-ti, 1959; Lee Mabel Ping-hua, 1921].

стр. 53

Кардинальное изменение соотношения между трендовой и циклической динамикой за последние два века особенно хорошо видно при сопоставлении демографической динамики за 700 г. до н.э. -1800 г., с одной стороны, и за 1800 - 2003 гг. - с другой (см. диагр. 2 ). Сопоставление данных двух диаграмм неплохо демонстрирует и то обстоятельство, что кардинальная трансформация моделей демографического развития в последние два века была логичным продолжением тенденций развития мирсистемы, наметившихся задолго перед этим.

Ди аграмма 2

Динамика населения мира и Китая (млн чел.)

-----

Источники: [Те же, что и в диагр. 1 ]

Если "пинский" политико-демографический цикл в Китае (1650 - 1851 гг.) длился более двухсот лет, то следующий, "республиканский" цикл (80-е гг. XIX в. -30-е гг. XX в.) продолжался менее семидесяти лет, а "маоистский" (40-е гг. -начало 60-х гг. XX в.) -порядка двадцати лет. В ходе "пинского" цикла депопуляция составила около 30% населения, в ходе "республиканского" - менее 10%, а в ходе "маоистского" - менее 5% (если рассматривать в качестве демографического коллапса события, связанные с "Великим скачком").

В XIX в. человечество вступило на путь демографического перехода, и это наряду с ростом производительности сельского хозяйства в результате мощнейшего технологического прорыва последних веков позволило большинству стран окончательно вырваться из "мальтузианской ловушки" демографических циклов.

Первая стадия демографического перехода сопровождается падением смертности в связи, например, с ростом и распространением современных медицинских знаний и технологий, что обуславливает увеличение скорости роста населения. На второй стадии дальнейшее развитие медицины вкупе с другими модернизационными процессами (в особенности ростом уровня образования среди женщин) [Bongaarts, 2003] ведет к массовому использованию средств ограничения рождаемости и снижению роста населения [Chesnais, 1992].

В африканских странах к югу от Сахары модернизационные процессы начались, в целом, позже, чем в других регионах мира. Если численность развитых стран к настоящему моменту полностью стабилизировалась, а в ряде случаев имеет тенденцию к

стр. 54

снижению, то многие страны Тропической Африки совсем недавно перешли от первой фазы демографического перехода, фазы увеличения темпов роста населения, к фазе второй, когда происходит их снижение. В результате численность населения в этом регионе пока интенсивно растет (см. диагр. 3).

Ди аграмма 3

Численность населения Африки южнее Сахары в 1960 - 2003 гг.

-----

Источник: [WorldDevelopment.. , 2004].

Хотя население Тропической Африки и растет, темпы роста в последнее время снижаются, в первую очередь, за счет снижения рождаемости, а во вторую, за счет роста смертности в связи с распространением эпидемии СПИДа¹ . Темпы роста населения стабилизировались в начале 1980-х гг., а с начала 1990-х они постепенно снижаются. Динамика рождаемости, смертности и роста населения в Африке южнее Сахары представлена на диагр. 4. Если современная тенденция продолжится, то можно предсказывать стабилизацию численности населения Африки уже через 30 - 50 лет.

Рост населения в Тропической Африке частично компенсируется ростом производительности сельского хозяйства. Урожай зерновых с 1960 по 2003 г. вырос в полтора раза примерно с 8 до 12 п/га² . Рост урожайности происходит за счет внедрения достижений мировой агрономической науки, таких как минеральные удобрения, более продуктивные сельскохозяйственные культуры и сорта, научно обоснованные севообороты и др.

Не только рост урожайности вносит вклад в "зеленую революцию" в Африке. Площадь обрабатываемых земель на континенте также растет. В большинстве случаев это не только экстенсивный, но и интенсивный рост, поскольку большинство так называемых свободных земель в Африке находится под залежью. Расширение посевных площадей здесь означает сокращение срока перелога, а значит, интенсификацию сельского хозяйства. Впрочем, в ряде регионов этот процесс идет рука об руку с деградацией почв, в том числе деградацией антропогенного характера [Потемкин, Ксенофонтова, 2001; Черняев, 2002].

¹ Можно сказать, что эпидемия СПИДа в современной Тропической Африке имеет и некоторый мальтузианский компонент, подобно эпидемиям, являвшимся одним из механизмов демографических коллапсов в аграрных империях. Ведь, если бы население африканских стран не росло столь интенсивно, то у африканских обществ было бы гораздо больше ресурсов для борьбы с этим страшным бедствием.

² Впрочем, показатели урожайности в Африке, в среднем, остаются одними из самых низких в мире [FAO Database, 2003].

стр. 55

Диаграмма 4

Динамика рождаемости, смертности и темпов роста населения Африки южнее Сахары в 1960 - 2003 "".

-----

Источник: [World Development.. , 2004].

Темпы роста сельского хозяйства в Тропической Африке в 1990-е гг. составили, в среднем, 1.4 - 1.8%, что существенно ниже темпов роста населения 2.5 - 3% [Рощина, 1999]. Продовольственная проблема в регионе решается за счет не только роста производительности сельского хозяйства, но и развития других сфер экономики, доходы от которых позволяют импортировать продовольствие.

Для африканских стран опасность "мальтузианской ловушки" состоит не в том, что растущее население "упрется" в постоянный потолок несущей способности земли, как это было в аграрных империях до начала модернизации, а в том, что население может расти быстрее, чем этот потолок. Несмотря на определенные модернизационные успехи африканцев [Павлова, 2001], над рядом государств висит дамоклов меч продовольственного кризиса.

В связи с тем, что модернизационные процессы развивались в XX в. в Тропической Африке медленнее, чем в других регионах [Васильев, 1999] (в значительной степени из-за низкого уровня образования населения на континенте), сельское хозяйство продолжает играть ведущую роль в экономиках многих африканских государств. Хотя продовольственная проблема и является для Африки критически важной, высокий вклад сельского хозяйства в ВВП является скорее тревожным признаком. Возможности роста сельского хозяйства ограничены как конечностью земельного фонда, так и малыми возможностями роста урожайности [Brown, 2001]. Высокий вклад сельского хозяйства в ВВП, как правило, сочетается с высокой рождаемостью и является индикатором близости модели развития страны к экономикам доиндустриальных аграрных обществ с их трагическими демографическими циклами.

стр. 56

Вклад сельского хозяйства в экономику статистически значимо и положительно коррелирует (по общемировой выборке) с количеством вооруженных внутренних конфликтов в стране за предыдущие 30 лет (ρ = 0.43; α = 10 ^{- 11} ) ³ (см. диагр. 5 ).

Диаграмма 5

Соотношение между вкладом сельского хозяйства в ВВП и количеством вооруженных внутренних конфликтов за предыдущие 30 лет (1973 - 2003)

-----

Источники: [World Development..., 2004; Страны Африки, 2002; Sarkees, 1997; White, 2005].

³ Корреляционный анализ - это наиболее широко применяемый метод аналитической статистики. Корреляция - это систематическая и обусловленная связь между двумя показателями. Корреляция обычно характеризуется четырьмя параметрами: показатели силы связи (ρ, r, τ-b, γ и др.), ее направление, значимость (а) и количество случаев (N).

Для расчета силы связи между показателями чаще всего (в зависимости от типа данных) используются коэффициенты корреляции, принимающие значения от - 1.0 до + 1,0. Значение + 1.0 означает полную ("функциональную") положительную связь между признаками. В этом случае увеличение значения величины А сопровождается однозначно определенным увеличением значения величины Б. Значение - 1.0 означает полную ("функциональную") отрицательную связь между признаками. В этом случае увеличение значения величины А сопровождается однозначно определенным уменьшением значения величины Б. В "мире людей" закономерности, описываемые функциональными зависимостями, почти не встречаются. Практически все социальные закономерности проявляют себя в виде корреляций с силой от 0.1 до 0.8. Квадрат коэффициента силы корреляции между определенными показателями указывает, на сколько процентов они связаны между собой. Для социальных исследований имеет смысл рассматривать корреляции с коэффициентом более 0.5 как сверхсильные, от 0.3 до 0.5 - как сильные, от 0.15 до 0.3 - как средние, и только ниже 0.15 - как слабые.

Статистическая значимость корреляции (а) означает вероятность того, что данная корреляция могла появиться в результате случайности. Если, например, статистическая значимость некой корреляции равна 0.01 (или, эта корреляция значима на уровне 0.01), то вероятность того, что подобная корреляция могла появиться в результате случайности, при отсутствии реальной закономерной связи между признаками равна 0.01 (т.е. существует один шанс из ста, что наблюдаемая корреляция является результатом случайности). В таком случае вероятность довольно низка, и гипотеза о наличии связи между признаками может считаться нашедшей подтверждение. Исторически сложилось, что в качестве порогового уровня статистической значимости принимается 0.05 (~ 5% ~ 1 шанс из двадцати), т.е. если мы получили показатель значимости менее 0.05, то соответствующая гипотеза считается успешно прошедшей статистическую проверку, если же этот показатель более 0.05, то соответствующая гипотеза считается неподтвержденной.

Диаграмма 5 - это диаграмма рассеивания с наложенной линией Лоуэсса. Количество лучиков вокруг точки означает число стран с соответствующими показателями вклада сельского хозяйства в ВВП и количества внутренних вооруженных конфликтов.

стр. 57

Из диагр. 5 мы видим, что снижение вклада сельского хозяйства в ВВП (т.е. диверсификация экономики) ведет к уменьшению вероятности внутренних вооруженных конфликтов, при этом критическим уровнем этого показателя является 35 - 40%.

В некоторых африканских странах встречаются следующие черты, характерные для аграрных империй в периоды сжатия, предшествующие демографическому коллапсу: недоедание, частые случаи голода [Морозов, 2002], крестьянское малоземелье, массовая миграция в города, рост городов, бурное развитие несельскохозяйственных отраслей экономики, падение доходов населения, дешевизна рабочей силы, относительно высокие цены на основные продукты питания, относительно высокие цены на землю, большое количество безработных и нищих, голодные бунты и восстания, активизация народных движений под лозунгами передела собственности и социальной справедливости, попытки проведения социальных реформ с целью облегчения положения народа, внешние войны, строительство ирригационных систем с целью освоения новых земель.

Полномасштабных демографических коллапсов со значительной депопуляцией в современной Африке, к счастью, не наблюдается. Однако их там и не может быть, поскольку Африка довольно далеко продвинулась по пути модернизации, а потолок несущей способности земли там устойчиво растет.

Популяционные данные свидетельствуют о том, что демографические циклы современного типа, сопровождавшиеся некоторым снижением численности населения в период с 1960 по 2003 г., наблюдались в Сомали. Кривая роста населения в Сомали похожа на популяционные кривые современных развитых стран периода начала модернизации.

Диаграмма 6

Население Сомали в 1960 - 2003 гг.

-----

Источник: [World Development.. , 2004].

Большинство африканских стран продвинулись по пути модернизации дальше, чем Сомали, поэтому демографические катастрофы во многих горячих точках Африки отражаются прежде всего не на численности населения, а на показателях роста его численности за счет подскоков смертности и эмиграции⁴ .

⁴ Подобным образом, Вторая мировая война крайне слабо отразилась на тренде роста мирового населения, поскольку огромные людские потери воюющих стран были компенсированы бурным демографическим ростом в странах, не затронутых войной так сильно.

стр. 58

Действительно, имеющиеся в нашем распоряжении данные указывают на колебания темпов роста населения в странах Африки, характеризующихся высоким уровнем внутриполитической нестабильности (см. диагр. 7):

Диаграмма 7

Темпы роста населения Бурунди, Сьерра-Леоне и Либерии в 1960 - 2003 гг., %

-----

Источник: [World Development.. , 2004].

Уровень среднедушевого потребления является надежным показателем соотношения между численностью населения и объемом ресурсов. Мы проанализировали отношение между среднедушевым потреблением в калориях в день на человека и уровнем политической стабильности в разных странах Африки южнее Сахары.

Продовольственная проблема стоит в Африке остро как нигде. В развитых странах мира показатель душевого потребления превышает 3000 килокалорий (ккал) в день на человека и достигает 3800 ккал [FAO Database, 2003] в отдельных странах⁵ . В Африке южнее Сахары среднедушевое потребление составило в 1999 г. 2214 ккал, что ниже рекомендованной ВОЗ нормы 2300 - 2400 ккал. При продолжительности полевых работ 4 - 6 часов в день в погодных условиях Африки работнику требуется 2800 - 3000 ккал в день.

Наиболее высокие показатели среднедушевого потребления (более 2500 ккал в день) в Африке южнее Сахары в 1999 г. были в ЮАР, Намибии, Ботсване, Нигерии, Мавритании, Свазиленде, Гамбии и Гане. В Сомали, Бурунди, Демократической Республике Конго, Эритрее и на Коморах этот показатель был ниже 1800 ккал, что опасно для здоровья и жизни человека.

Снижение уровня потребления в африканских странах обычно происходит не внезапно. Как правило, это длительный и устойчивый процесс, обусловленный тем, что темпы экономического роста отстают от темпов роста населения. Например, в перена-

⁵ Разрыв между уровнем потребления в развитых странах и рекомендованной ВОЗ нормой в 2300 - 2400 ккал объясняется, по-видимому, тем, что биограмма человека формировалась в палеолите, когда люди занимались охотой и собирательством, проходя пешком несколько десятков километров в день. Как только материальное положение населения улучшается, уровень потребления в калориях увеличивается. Стабилизация происходит на уровне 3400 ккал, что, возможно, оптимально для охотника-собирателя, но приводит к избыточному весу у значительной части населения в современных условиях.

стр. 59

селенном Бурунди падение потребления с 1960 по 1999 г. составило 476 ккал и достигло катастрофического уровня 1628 ккал в день на человека (диагр. 8 ):

Диаграмма 8

Динамика среднедушевого потребления в Бурунди в 1960 - 1999 ""., ккал в денъ/чел.

-----

Источник: [FAO Database, 2003].

Аналогичные процессы в тот или иной период наблюдались в большинстве африканский стран.

Мы провели статистический анализ гипотезы о наличии связи между уровнем потребления и политической ситуацией в государствах Тропической Африки. В качестве единиц анализа были взяты трехлетние промежутки времени в истории стран Африки южнее Сахары с 1980 по 2000 г.⁶ (Данные по уровню политической стабильности были взяты из источников: [Страны Африки, 2002; White, 2005]).

Политическая ситуация была разделена на три типа: 1) мирные годы без серьезных политических потрясений; 2) политические потрясения средней интенсивности, такие как перевороты и кровопролитные массовые беспорядки (в том числе этнические); 3) масштабные гражданские войны, в ходе которых погибли более 100 тыс. человек и чаще всего происходило падение политического режима.

В ходе анализа данных мы обнаружили, что низкий уровень душевого потребления является достаточно сильным предиктором (от англ. predict предсказывать) политических потрясений. Корреляция между уровнем душевого потребления и уровнем политической стабильности является статистически значимой (α < 10^-7 ). Особенно надеж-

⁶ Десятилетие до 1980 г. не было принято во внимание, поскольку оно включало в себя достижение независимости некоторыми африканским странами, а всякие кардинальные политические изменения сами по себе могут быть источниками нестабильности в регионе. После начала масштабной гражданской войны страна исключалась из анализа, поскольку такие войны разрушают сельское хозяйство и экономику в целом и, таким образом, ухудшают ситуацию с продовольствием. В случаях начала масштабных гражданских войн в анализ включался трехлетний период до начала войны, поскольку уже первый год войны мог негативно отразиться на уровне потребления людей. В некоторых случаях отсчет начинался с 1979 или 1981 г., для того чтобы избежать попадания года начала гражданской войны в выборку или чтобы не учитывать дважды беспорядки, длившиеся два или три года. Небольшие островные страны не были включены в анализ, поскольку экономические, социальные и политические процессы там зачастую имеют специфическую логику развития.

стр. 60

Таблица

Корреляция между душевым потреблением продуктов питания и уровнем политической стабильности

-----

Примечание: ρ = -0.42; α = 10 ^{- 5} (односторонний тест); γ = -0.77; α < 10 ^{- 10} (односторонний тест). Источники: [FAO Database, 2003; Страны Африки, 2002; White, 2005].

ным предиктором политических потрясений является потребление менее 1850 ккал в день на человека в среднем в течение трех лет, т.е. в течение срока, достаточного для накопления критического потенциала напряженности в обществе⁷ (см. табл.).

При уровне душевого потребления более 2000 ккал в день на человека в 90.7% случаев политическая ситуация была спокойной. Политические потрясения средней интенсивности происходили в 8.2% случаев, а масштабные гражданские войны - лишь в 1.1% случаев. Интересно, что в этой части выборки зависимости между уровнем потребления и уровнем политической стабильности обнаружено не было. Значит, если питание хотя бы несколько выше нормы, то 1) вероятность политических потрясений низка; 2) в качестве факторов таковых выступают не среднедушевое потребление продовольствия, а другие параметры.

При уровне потребления продуктов питания выше 1850 и ниже 2000 ккал (что несколько ниже минимальной нормы, установленной ВОЗ) политическая обстановка, в среднем, несколько ухудшается: ситуация была стабильной в 69.7% таких случаев, а политические потрясения средней интенсивности и гражданские войны происходили в 21.2% и 9.1% случаев соответственно.

Кардинально иной становилась политическая ситуация, когда душевое потребление падало ниже 1850 ккал. После наличия такого уровня потребления в течение трех лет ситуация оставалась спокойной лишь в 16.7% случаев. В половине случаев происходили политические потрясения средней интенсивности: государственные перевороты и/или кровопролитные беспорядки. Следует отметить, что в ряде стран такого рода катаклизмы были прелюдией к гражданской войне. Масштабные гражданские войны при таком уровне потребления начинались в 33.3% случаев, а именно в Мозамбике (1982), Эфиопии (1991), Сомали (1991 - 1992) и Демократической Республике Конго (2000).

⁷ Потребление менее 1850 ккал в день на человека в течение трех лет означает, что заметная часть населения страны оказалась на грани голодной смерти. В такого рода ситуации для многих обитателей страны присоединение к криминальным группировкам (или повстанческим армиям, которые, как известно, легко трансформируются в криминальные группировки и наоборот) оказывается по-своему разумным выбором - продолжение попыток добывать себе средства к существованию привычным образом оказывается нередко равноценно практически неизбежной голодной смерти, присоединение же к бандитскому формированию/повстанческой армии дает хоть какие-то шансы выжить.

стр. 61

Данный результат указывает на возможность оценки вероятности политических потрясений в той или иной стране. Средний душевой уровень потребления ниже 1850 ккал в 1999 - 2001 гг. наблюдался (в порядке возрастания) в Демократической Республике Конго, Бурунди и Эритрее. Это указывает на исключительно высокую вероятность вооруженного насилия и государственных переворотов там в ближайшие годы. В Замбии, Анголе, Эфиопии, Сьерра-Леоне, Мозамбике, Центрально-Африканской Республике, Танзании и Руанде уровень потребления в 1999 - 2001 гг. был выше 1850, но ниже 2000 ккал в день на человека. Если обеспеченность населения продовольствием в этих странах будет ухудшаться, то вероятность политических потрясений и даже гражданских войн там станет весьма высокой.

Безусловно, вооруженные конфликты в Мозамбике, Эфиопии, Сомали и ДРК имели предпосылки, не связанные с уровнем душевого потребления: этническая напряженность, просчеты и преступления властей, интервенция других государств, особенности клановой и племенной структуры и др. Однако такие проблемы были и в тех африканских странах, где уровень потребления был выше. Там вооруженные столкновения если и были, то, как правило, имели гораздо менее интенсивный и зачастую краткосрочный характер. Иными словами, уровень потребления населения является определенным индикатором прочности общества перед лицом пока еще многочисленных в Африке проблем.

Нередко существующие в обществе политические, социальные, этнические, религиозные и тому подобные противоречия дают материал для формирования идеологии народных масс, недовольных систематическим недоеданием, представляющим угрозу их жизни. Форма выражения народного негодования может быть самой разной, однако подлинный размах конфликту придает демографическое давление населения на ресурсы.

Рассмотрим случаи-исключения. При уровне потребления ниже 1850 ккал в день на человека ситуация оставалась относительно стабильной в Джибути в 1980 - 1982 гг. и в Гане в 1983 - 1985 гг. В обоих случаях в этот период происходило становление относительно жестких режимов во главе с сильным лидером. Кроме того, в обеих странах период недоедания достаточно скоро сменился периодом роста потребления.

Начало гражданской войны в Либерии в 1989 г. и эскалация насилия в Судане в 1983 г. сопровождались неплохим (по африканским меркам) уровнем среднедушевого потребления. В Судане этот показатель в период с 1980 г. лишь однажды опустился ниже 2100 ккал, а в Либерии перед началом войны он превышал 2400 ккал на человека в день.

Данные по потреблению продовольствия в Судане - средние по стране. Между тем есть основания полагать, что обеспеченность продовольствием на арабском Севере значительно отличается от таковой на "черном" Юге.

Что касается Либерии, то здесь также следует принимать во внимание радикальные различия в уровне жизни между Монровией (и в особенности среди американолиберийцев) и регионами, где началась война. Впрочем, вооруженный конфликт в Либерии может быть и ярким показателем того, что война может начаться и при благоприятной ситуации с продовольствием.

Низкий уровень среднедушевого потребления в результате избыточного демографического давления на ресурсы, безусловно, не является единственной причиной возникновения гражданских войн. Среди других причин можно назвать, например, наличие минеральных ресурсов, в особенности алмазных руд, крупные просчеты внутриполитической стратегии, негативное влияние соседних государств и крупных игроков на региональной и мировой политической арене, макрополитические сдвиги, исторически сложившиеся этнические и социальные противоречия, перепроизводство элиты, деятельность криминальных сообществ, низкий уровень политической культуры общест-

стр. 62

ва, не говоря уже о разного рода событиях случайного типа и др. Однако при потреблении менее 1850 ккал в день в течение нескольких лет политические потрясения становятся практически неизбежными, а угроза начала масштабной гражданской войны - вполне реальной.

Участники проекта "State Failure Task Force Report" провели анализ коррелятов политической нестабильности в разных регионах. Для Африки южнее Сахары с помощью множественной линейной регрессии они выделили следующие значимые факторы (в порядке убывания значимости): тип режима (демократии в Африке гораздо более уязвимы перед лицом этнических конфликтов, а частичные демократии практически всегда терпят крушение [впрочем, есть некоторые основания сомневаться в корректности классификации африканских стран авторами по этому признаку]); наличие этнической дискриминации; урбанизация (более урбанизированные страны более стабильны); открытость торговых связей (сумма экспорта и импорта положительно коррелирует с политической стабильностью) и срок пребывания лидера у власти (недавно возникшие режимы терпят крушение чаще других, так же как и режимы, где лидер находился у власти достаточно долго, более 14 лет). Важным фактором политической нестабильности является также несбалансированное развитие (высокий уровень урбанизации при низком показателе производства ВВП на душу населения) [Goldstone et ah, 2000]. Отметим, что последний показатель является индикатором предколлапсного состояния и в модели С. А. Нефёдова [Нефёдов, 2003, с. 26]. Действительно, за этим, как правило, стоит исключительно высокий уровень относительного перенаселения, выталкивающего оставшееся без средств к существованию сельское население в города. При этом только часть этого населения находит за пределами своих родных мест легальные альтернативные пути добывания средств к существованию, в то время как заметная его часть пополняет ряды криминальных группировок и повстанческих армий.

Таким образом, политические потрясения, и в особенности гражданские войны в Африке южнее Сахары имеют ярко выраженную демографическую подоплеку. Гражданские войны в Африке представляют собой демографические кризисы современного типа, лишь до некоторой степени аналогичные демографическим коллапсам аграрных империй. Современные демографические кризисы происходят на фоне роста потолка несущей способности земли и характеризуются все меньшей продолжительностью и интенсивностью (в процентном отношении числа жертв к численности населения). Африканские демографические кризисы являются колоссальными гуманитарными катастрофами, однако в них погибает все меньший процент населения. С ходом модернизации демографические колебания в абсолютном масштабе затухают (как в Сомали) и начинают все в большей степени проявлять себя в снижении относительных темпов роста, а не абсолютной численности населения. В этом смысле современная Африка повторяет путь, который уже прошли развитые страны. Полное исчезновение демографических циклов и, как следствие, гуманитарных катастроф в Африке возможно только по мере продвижения по пути демографического перехода и модернизации экономики.

Изучение параметров экономического развития в Африке является непременным условием разработки инструментария прогнозирования и предотвращения демографических катастроф. Тенденции экономического развития ряда африканских стран представляются достаточно тревожными. Рост населения в ряде стран этого региона продолжает сохранять экспоненциальный характер. Здоровым рыночным экономикам также присуще развитие экспоненциального типа, однако далеко не во всех африканских странах наблюдается такая экономическая динамика. В экономическом развитии ряда африканских стран преобладает тенденция логистического типа, которую можно охарактеризовать как "рост с насыщением", т.е. фаза активного экономического роста сменяется фазой замедления темпов роста, а затем стагнацией. Примеры такой динамики представлены на диагр. 9.

стр. 63

Диаграмма 9

Динамика ВВП Либерии, Сьерра-Леоне и Того, долл. США 1995 г. (на основе паритета покупательной способности)

-----

Источник: [World Development.. , 2004].

Если экономика Того находится в фазе замедления темпов роста, то Сьерра-Леоне и Либерия уже прошли фазу стагнации. Характерно, что за фазой стагнации в обоих случаях последовала кровопролитная гражданская война.

Процессы логистического типа (т.е. рост с насыщением) наблюдались с 1960 по 2003 г. в следующих странах: Бурунди, Гана (1960 - 1984), Гвинея-Биссау, Демократическая Республика Конго, Замбия, Кения, Либерия, Мавритания (1960 - 1993), Нигер (1960 - 1993), Нигерия (1960 - 1985), Республика Конго, Руанда, Свазиленд, Сьерра-Леоне, Того, Центрально-Африканская Республика (до 1997 г.), Эритрея, ЮАР (1960 - 1993) и др.

Причиной замедления темпов экономического роста, очевидно, в ряде африканских стран является хорошо известный экономистам закон повышающихся издержек, согласно которому по мере того, как экономика производит все больше данной продукции, альтернативные затраты производимой дополнительной единицы, выраженной в возможностях производства другой продукции растут [см., например: Любимов, Ранеева, 1995, с. 27]. Основу экономик многих африканских государств составляют сельское хозяйство и добывающая промышленность. Обе эти отрасли подвержены закону повышающихся издержек. Так, инвестиции в разработку месторождения со временем будут давать все меньше прибыли. Использование минеральных удобрений на первых этапах может существенно увеличить урожайность сельскохозяйственных культур, однако использование удобрений сверх нормы не только не увеличит продуктивность, но и может привести к снижению урожайности [Weight, Kelly, 1999]. Из этого следует, что наилучшей стратегией экономического развития для африканских государств является диверсификация экономики.

Если рост ВВП на душу населения не всегда линейно отражается на уровне среднедушевого потребления, то падение этого показателя в большинстве случаев приводит

стр. 64

к ухудшению продовольственной ситуации в стране. В среднем в зоне риска (т.е. при уровне потребления продуктов питания порядка 1900 ккал на человека в день) падение ВВП на душу населения на один доллар США 1995 г. (в паритете покупательной способности) приводит к падению ежедневного среднедушевого потребления в среднем на 4.2 ккал.

Исходя из этого, мы создали математическую модель современного экономико-демографического цикла в стране с экономическим развитием логистического типа. Данная модель отражает ситуацию, приводящую в африканских странах к началу гражданской войны [см. подробнее об этом: Коротаев, Малков, Халтурина, 2005, с. 271 - 301].

Модель описывает следующую ситуацию. Население страны растет в целом экспоненциально. Экономика же развивается по логистическому сценарию. Страна делает экономический рывок, но через некоторое время его возможности исчерпываются, и рост ВВП замедляется. Это выражается в падении ВВП на душу населения в ходе фазы экономической стагнации. В результате падения ВВП на душу населения происходит падение среднедушевого потребления и незначительное снижение темпов роста населения (в основном в результате роста смертности), которое, как правило, лишь отодвигает, но не предотвращает политический кризис. Среднедушевое потребление падает до уровня менее 1850 ккал в день на человека. После сохранения такого уровня потребления в течение трех и более лет в стране начинается либо гражданская война, либо серия мелких политических потрясений, которые, если ситуация не улучшается, также ведут к гражданской войне, т.е. к политико-демографической катастрофе современного типа.

С помощью данной математической модели мы сгенерировали динамику ВВП на душу населения в такой ситуации.

Диаграмма 10

Динамика а) ВВП на душу населения, сгенерированная моделью и б) уровень среднедушевого потребления в Замбии (ккал!день/чел.)

-----

Источники: [Коротаев, Малков, Халтурина, 2005; FAO Database, 2003].

Сгенерированная моделью кривая хорошо описывает реальную динамику экономического развития в некоторых экономически неблагополучных африканских странах. Кривая потребления в ряде стран имела ту же форму: рост уровня потребления, быстро сменяющийся стагнацией и затяжным падением.

стр. 65

Признание демографической составляющей причин многих политических потрясений на африканском континенте (как и в некоторых неафриканских странах) может помочь скорректировать стратегию оказания помощи странам, где средний душевой уровень потребления близок к критическому.

Известно, что женское образование, даже минимальное, играет важнейшую роль в снижении рождаемости [Bongaarts, 2003]. Поэтому оказывающие помощь беднейшим странам международные фонды должны инвестировать прежде всего в образовательные программы, в особенности, для женщин. Небезынтересным вариантом является выдача продовольственной помощи в школах, в качестве положительного прецедента чего можно рассматривать бесплатные школьные завтраки, эффективно стимулировавшие посещаемость школ в Советском Союзе во время Великой Отечественной войны.

В экономическом плане оптимальной стратегией для африканских стран (и других стран аналогичного уровня экономического развития) является диверсификация экономики и уменьшение доли сельского хозяйства и добывающей промышленности, т.е. если в какой-либо африканской стране происходит уменьшение темпов роста сельского хозяйства в силу исчерпанности основных ресурсов развития отрасли, то усиленно инвестировать в развитие сельского хозяйства зачастую может оказаться не просто не нужно, но и опасно.

История показывает, что демографический взрыв, сопровождаемый падением среднедушевого потребления и/или появлением большого количества люмпенизированных мигрантов из сельской местности в городах, является серьезным вызовом для любого общества. Именно на этом социально-демографическом фоне произошли Октябрьская революция и последовавшая за ней кровопролитная гражданская война в России. Выдающийся экономист Д. Кейнс отмечает:

"До войны суммарное население Германии и Австро-Венгрии не только превышало численность населения Соединенных Штатов, но и практически было равно всему населению Северной Америки. Именно в этой численности населения, занимавшего компактную территорию, заключалось могущество центральных сил. Но эта же численность населения - даже война не уменьшила ее заметным образом, - если ее лишить средств к существованию, представляет не меньшую опасность для мира в Европе. Европейская часть России увеличила свое население еще в большей степени, чем Германия - от менее 100 млн. в 1890 г. до 150 млн. к началу войны. В год, непосредственно предшествующий 1914, превышение рождений над смертями в России было впечатляющим - более 2 млн. в год. Этот необыкновенно стремительный рост населения России, на который не было обращено должного внимания в Англии, представляется одним из наиболее существенных фактов недавних лет. Великие события истории часто обязаны медленному вековому ходу роста населения и другим фундаментальным экономическим причинам, которые, благодаря своему постепенному характеру, ускользают от внимания современных наблюдателей и потому приписываются слабостям государственных деятелей или фанатизму атеистов. Необычайные события, произошедшие за последние два года в России: величайший переворот общества, опрокинувший то, что казалось столь незыблемым - религию, основы собственности, землевладения, а также формы государственного устройства и иерархию классов, быть может, больше обязаны глубокому влиянию возрастающей численности населения, чем Ленину или Николаю II; могущество избыточной плодовитости могло сыграть большую роль в разрушении устоев общества, чем сила идей или ошибки самодержавия" [Кейнс, 1924, цит. по: Капица, 1999; см. также об этом: Исупов, 2000].

В Африке, как и во всем остальном мире, "демографический взрыв" в основном идет на спад. Через несколько десятилетий численность населения континента стаби-

стр. 66

лизируется. Мировое сообщество должно сделать все возможное, чтобы не допустить эскалации вооруженных конфликтов в отдельных странах, поскольку гражданская война может свести на нет многолетние усилия африканских правительств и международных агентств по модернизации местных обществ (включая образовательные процессы, способствующие спаду демографического давления). Особенно необходимо не допускать возникновения конфликтов на фоне и в значительной степени благодаря низкому уровню потребления. Если в дальнейшем вооруженных конфликтов удастся избежать, то через несколько десятилетий африканские страны получат возможность нормально развиваться, и человечество станет свидетелем их значительных экономических, социальных и культурных успехов.

Результаты данного исследования полезны для анализа политической ситуации и за пределами Африки южнее Сахары. Обнаруженная зависимость между уровнем потребления и политической ситуацией действует в беднейших странах по всему миру. При этом на относительно благополучные африканские государства эта закономерность, как отмечалось выше, не распространяется. Например, в Алжире в начале 1990-х гг. произошло обострение внутриполитической ситуации, несмотря на то, что за 1980-е гг. уровень среднедушевого потребления продуктов питания вырос с 2667 до 2890 ккал в день. Однако война за независимость (1954 - 1962) проходила на фоне уровня потребления, сопоставимого с таковым в беднейших африканских странах сегодня (1730 ккал в день на душу населения в 1961 г.).

За пределами Африки уровень среднедушевого потребления ниже 2300 ккал в день в 2002 г. наблюдался в Йемене (2038 ккал), Камбодже (2046), Гаити (2086), Узбекистане (2241), на Соломоновых островах (2265), в Панаме (2272), в Палестинской автономии (2272), Монголии (2250), Гватемале (2219), Боливии (2235), Бангладеш (2205) и Армении (2268). Особую озабоченность вызывает ситуация с продовольствием в Таджикистане, где службы ФАО в 2002 г. зафиксировали потребление в 1828, а в 2001 г. -1789 ккал в день на человека, что, видимо, и объясняет интенсивную трудовую миграцию из Таджикистана. Это значит, что в современном Таджикистане имеются существенные предпосылки для политической дестабилизации, и международное сообщество должно с большей ответственностью подходить к вопросу о помощи этой стране.

Результаты данного исследования позволяют по-новому взглянуть и на политическую ситуацию в Палестине. Достаточно невысокий показатель среднедушевого потребления в этом регионе (2271 ккал/чел. в день) представляет собой усредненное значение для Западного берега р. Иордан и сектора Газа (для сравнения: аналогичный показатель для Израиля равнялся в 2002 г. 3666 ккал). Экономическое положение чрезвычайно тяжело в обоих регионах, однако в секторе Газа ситуация еще тяжелее, чем на Западном берегу р. Иордан. По оценкам ЦРУ, производство ВВП на душу населения в 2004 г. равнялось 800 дол. на Западном берегу р. Иордан и 600 дол. в секторе Газа в паритете покупательной способности [World Factbook, 2005]. При столь низком уровне потребления эта разница может оказаться критической. Так, согласно данным Палестинского статистического бюро, уровень безработицы на Западном берегу р. Иордан составлял 27%, а в секторе Газа - 40%.

Таким образом, есть все основания полагать, что уровень среднедушевого потребления продовольствия в секторе Газа ниже, чем на Западном берегу р. Иордан, и если не равен, то, по крайней мере, приближается к критическому уровню в 1850 ккал в день на душу населения. Среди беднейших слоев жителей сектора Газа практически наверняка уровень потребления может быть ниже критического. Как мы знаем, такой уровень потребления приводит к радикальному росту политической напряженности и уровня насилия в обществе. Ситуация осложняется значительной массой безработных представителей молодых когорт, представляющих собой "готовый питательный бульон" для всех революций [Goldstone, 1991]. Именно в секторе Газа наибольшей поддерж-

стр. 67

кой пользуется радикальная организация "Хамас", и именно там находится штаб-квартира этой организации. Результаты данного исследования дают основание полагать, что приведение к норме уровня среднедушевого потребления на Западном берегу р. Иордан и особенно в секторе Газа могло бы снизить остроту проблемы терроризма в регионе (в том числе, и на территории Израиля).

На этом фоне совершенно рациональным с точки зрения перспективы решения арабо-израильского конфликта представляется сложное с внутриполитической точки зрения решение израильского руководства о выводе еврейских поселений из сектора Газа. С одной стороны, эта мера может увеличить ресурсную базу недоедающего арабского населения. С другой стороны, что может быть при такой экономической ситуации более конфликтогенным, чем вид процветающих еврейских поселений посреди пораженного нищетой сектора?

Впрочем, долгосрочное решение конфликта в этом регионе потребует более серьезных мер. Необходимо снизить демографическое давление в этом регионе, а также добиться существенного экономического роста, который позволил бы создать необходимую ресурсную базу для палестинского населения. И вновь, на наш взгляд, оптимальное решение лежит в сфере образования. Обе поставленные задачи были бы выполнены, если бы израильскому руководству и/или международному сообществу удалось бы добиться массового отъезда палестинской молодежи (включая девушек) на учебу за границу путем выделения значительного числа стипендий.

Во-первых, такая мера устранила бы с палестинских территорий основную взрывоопасную силу - безработную молодежь (что было бы серьезным ударом по экстремистским организациям). В долгосрочной перспективе повышение образовательного уровня в этом регионе способствовало бы снижению рождаемости. Наконец, повышение уровня развития человеческого капитала способствовало бы становлению здоровой экономики в Палестинской автономии.

Устранение демографических и экономических предпосылок терроризма (в особенности при условии выполнения намерений израильского руководства о возвращении к границам 1967 г. с фактическим предоставлением Палестинской автономии полного государственного суверенитета) могло бы привести к полному исчерпанию арабо-израильского конфликта в насильственной форме.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Бродель Ф. Время мира. М.: Прогресс, 1992.

Васильев А. М. Африка - падчерица глобализации. М.: Институт Африки, 1999.

Ганджа А. Г., Геворкян С. Г., Русаков СВ. Демографо-экологические циклы в истории общества // Эволюция. 2003. N 1.

Исупов В. А. Демографические катастрофы и кризисы в России в первой половине XX века: Историко-демографические очерки. Новосибирск: Сибирский хронограф, 2000.

Капица СП. Сколько людей жило, живет и будет жить на земле. М.: Наука, 1999.

Кейнс Д. М. Экономические последствия Версальского Договора. М.: Госиздат, 1924.

Коротаев А. В., Малков А. С, Халтурина Д. А. Законы истории. Компактные макромодели эволюции Мир-Системы. Демография, экономика, войны. М.: УРСС, 2005.

Любимов Л. Л., Ранеева Н. А. Основы экономических знаний. М.: Московская типография, 1995.

Мальтус Т. Опыт о законе народонаселения. Петрозаводск: Петроком (Шедевры мировой экономической мысли. Т. 4), 1993.

Мельянцев В. А. Восток и Запад во втором тысячелетии. М.: МГУ, 1996.

Морозов В. П. Продовольственная проблема в Африке // Страны Африки 2002 // Ред. А. М. Васильев, И. О. Абрамова. М.: Институт Африки РАН, 2002.

Мугрузин А. С. Роль природных и демографических факторов в динамике аграрного сектора средневекового Китая (к вопросу о цикличности докапиталистического воспроизводства) // Исторические фак-

стр. 68

торы общественного воспроизводства в странах Востока / Ред. Л. И. Рейснер, Б. И. Славный. М.: Наука, 1986.

Мугрузин А. С. Аграрно-крестьянская проблема в Китае. М.: Наука, 1994.

Нефёдов С. А. Метод демографических циклов в изучении социально-экономической истории допромышленного общества. Автореф. дис. ... канд. ист. наук. Екатеринбург: Уральский государственный университет, 1999.

Нефёдов С. А. О демографических циклах в истории Вавилонии. Рукопись (N 54 930), депонированная в ИНИОН РАН. Москва, 1999 (http://www.hist1.narod.ru/Science/Babilon/Vavilon.html).

Нефёдов С. А. О демографических циклах в истории Древнего Египта. Рукопись (N 54 931), депонированная в ИНИОН РАН. Москва, 1999 (http://www.hist1.narod.ru/Science/Egipt/Egipt.html).

Нефёдов С. А. О демографических циклах в средневековой истории Китая. Рукопись (N 54 932), депонированная в ИНИОН РАН. Москва, 1999 (http://www.hist1.narod.ru/Science/China/China.html).

Нефёдов С. А. Опыт имитационного моделирования демографического цикла. Рукопись (N 54 933), депонированная в ИНИОН РАН. Москва, 1999 (http://www.hist1.narod.ru/Science/Cycle/Cycle.html).

Нефёдов С. А. О демографических циклах в истории Китая (XIV7XIX вв.). Рукопись (N 128367), депонированная в ИНИОН РАН. Москва, 2000 (http://www.hist1.narod.ru/Science/China/China1.html).

Нефёдов С. А. О законах истории и математических моделях // Известия Уральского государственного университета. 2001. N 15.

Нефёдов С. А. Метод демографических циклов // Уральский исторический вестник. 2001. N 7.

Нефёдов С. А. О демографических циклах в истории Индии. Рукопись (N 556324), депонированная в ИНИОН РАН. Москва, 2001 (http://www.hist1.narod.ru/Science/India/india.html).

Нефёдов С. А. Опыт моделирования демографического цикла //Информационный бюллетень ассоциации "История и компьютер". 2002. N 29.

Нефёдов С. А. О теории демографических циклов // Экономическая история. 2002. N 8.

Нефёдов С. А. Теория демографических циклов и социальная эволюция древних и средневековых обществ Востока // Восток (Oriens). 2003. N 3.

Страны Африки 2002 / Ред. А. М. Васильев, И. О. Абрамова. М.: Институт Африки РАН, 2002.

Павлова В. В. Африка в лабиринтах модернизации. М.: Восточная литература, 2001.

Потемкин Ю. В., Ксенофонтова Н. А. (ред.). Африка. Экологический кризис и проблемы выживания. М.: Институт Африки РАН, 2001.

Рощина Л. А. (ред.). Тропическая Африка: структурные сдвиги в хозяйстве. 90-е годы. М.: Издательская фирма "Восточная литература" РАН, 1999.

Черняев Ю. А. Экологическая политика в Африке // Экономика Африки. Повторение пройденного или смена ориентиров? М.: Институт Африки РАН, 2002.

Чжао Вэньлинь, Си Шудзюнь. История населения Китая. Пекин: Народное издательство (на кит. яз.), 1988.

Яшнов Е. Е. Особенности истории и хозяйства Китая. Харбин, 1933.

Abel W. Massenarmut und Hungerkrisen im vorindustriellen Europa. Versuch einer Synopsis. Hamburg: Parey, 1974.

Abel W. Agricultural Fluctuations in Europe from the Thirteenth to the Twentieth Centuries. N.Y.: St. Martin's, 1980.

Bielenstein H. The Census of China during the Period 2 - 742 A.D. // Bulletin of the Museum of Far Eastern Antiquities. N 19 (1947).

Bielenstein H. Wang Mang, the Restoration of the Han Dynasty, and Later Han // The Cambridge History of China. Vol. 1. The Ch'in and Han Empires, 221 B. C. -A.D. 220. Cambridge, UK: Cambridge University Press, 1986.

Bongaarts J. Completing the Fertility Transition in the Developing World: The Role of Educational Differences and Fertility Preferences // Population Studies. N 57 (2003).

Brown Lester R. Eradicating Hunger: A Growing Challenge // State of the World 2001. New York-London: W. W. Norton & Company, 2001.

Chesnais J. C. The Demographic Transition: Stages, Patterns, and Economic Implications. Oxford: Clarendon Press, 1992.

Durand J. D. The Population Statistics of China, A.D. 2 - 1953 //Population Studies. N 13 (1960).

Durand J. D. Historical Estimates of World Population: An Evaluation // Population and Development Review. Vol. 3. 1977. N 3.

FAO Database. FAO (Food and Agriculture Organization of the United Nation). Last updated: June 30, 2003 (www.faostat.org).

стр. 69

Goldstone J. A. Revolution and Rebellion in the Early Modern World. Berkeley, CA: University of California Press, 1991.

Goldstone J. A., Gurr T. R., Harff B., Levy M. A., Marshall M. G., Bates R. H., Epstein D. L., Kahl C. H., Surko P. T., Ulfelder J. C., Unger Jr., Unger A. N. State Failure Task Force Report: Phase III Findings. McLean, VA: Science Applications International Corporation (SAIC) (http://www.cidcm.umd.edu/inscr/stfail/), 2000.

Haub C. How Many People have ever Lived on Earth? //Population Today. Vol. 23. 1995. No. 2.

Ho Ping-ti. Studies on the Population of China, 1368 - 1953. Cambridge, MA: Harvard University Press, 1959.

Kremer M. Population Growth and Technological Change: One Million B.C. to 1990 // The Quarterly Journal of Economics. 1993. N 108.

Lee Mabel Ping-hua. The Economic History of China, with Special Reference to Agriculture. N. Y.: Columbia University Press (Studies in History, Economics and Public Law, 99), 1921.

McEvedy C. R. Jones. Atlas of World Population History. N.Y.: Facts on File, 1978.

Postan M. M. Same Economic Evidence of Declining Population in the Later Middle Ages // Economic History Review. 1950. Vol. 2.

Postan M. M. Essays on Medieval Agriculture and General Problems of the Medieval Economy. Cambridge: Cambridge University Press, 1973.

Read Dwight W., LeBlanc, Steven A. Population Growth, Caring Capacity and Conflict // Current Anthropology. Vol. 44. 2003. N1.

Sarkees M. R. The "Correlates of War" Data on War: An Update to 1997 // Conflict Management and Peace Science. 1997. N 18. Database Intrastate War (V 3 - 0) (http://cow2.la.psu.edu/cow2%20data/WarData/IntraState/IntraState%20War%20 Format%20(V%203-0).htm).

Thomlinson R. Demographic Problems: Controversy over Population Control. 2nd ed. Encino, CA: Dickenson, 1975.

Turchin P. Historical Dynamics: Why States Rise and Fall. Princeton, NJ: Princeton University Press, 2003.

UN Population Division. United Nations. Department of Economic and Social Affairs. Population Division, 2005 (http://www.un.org/esa/population).

Usher D. The Dynastic Cycle and the Stationary State // The American Economic Review. No. 79 (1989).

Weight D., and V. Kelly. Fertilizer Impact on Soils and Crops of Sub-Saharan Africa. East Lansing, MI: Michigan State University (MSU International Development Working Paper, 21), 1999.

White M. Death Tolls for the Man-Made Megadeaths of the Twentieth Century. Last updated on January 2005 (http://users.erols.com/mwhite28/warstatx.htm).

World Development Indicators 2004. Washington, DC: World Bank, 2004 (www.worldbank.org).

The World Factbook, 2005. Central Intelligence Agency (http://www.cia.gov/cia/publications/factbook/).

World Population Information, 2005. U.S. Bureau of the Census (http://www.census.gov/ipc/www/world.html).

Permanent link to this publication: