УДК 902.674

В. С. Мыглан¹, И. Ю. Слюсаренко², А. Ю. Майничева²

¹ Сибирский федеральный университет

пр. Свободный, 79, Красноярск, 660041, Россия

E-mail: vladimir@forest.akadem.ru

² Институт археологии и этнографии СО РАН

пр. Академика Лаврентьева, 17, Новосибирск, 630090, Россия

E-mail: sligl963@yandex.ru; annmaini@gmail.com

В статье рассмотрены результаты дендрохронологического анализа башен Казымского (Юильского) острога, являющихся экспонатами Историко-архитектурного музея под открытым небом Института археологии и этнографии СО РАН. На основе полученных данных установлено время сооружения острога - 1745 г. Реконструкция динамики пожаров показала, что он был заново отстроен по причине гибели его предшественника в пожаре 1742 г. Уточнение строительной истории Казымского острога подтверждает версию о постоянном возобновлении в различных, но родственных формах сооружений русского деревянного зодчества.

Ключевые слова: дендрохронологический анализ, Казымский (Юильский) острог, Историко-архитектурный музей под открытым небом, строительная история, русское деревянное зодчество.

Введение

Применение дендрохронологического метода для датировки архитектурных (археологических) памятников имеет почти вековую историю (начиная с работ основоположника метода - А. Дугласа). В настоящее время существует ряд крупных дендрохронологических центров за рубежом (Лаборатория изучения годичных колец (США), Федеральный институт леса, снега и ландшафтных исследований (Швейцария) и др.) и в России (в г. Екатеринбурге и г. Красноярске). В них изучается широкий круг вопросов, связанных с биоиндикацией природных и техногенных процессов, реконструкцией климатических изменений, динамикой пожаров в прошлом и пр. Применительно к азиатской части России дендрохронологические исследования ведутся преимущественно по экологической проблематике, поэтому, несмотря на наличие значительного количества памятников деревянного зодчества, число работ, посвященных определению времени сооружения архитектурных (археологических) объектов, невелико [Шиятов, 1980; Шиятов, Хантемиров, 2000; Мыглан, Ваганов, 2005; Мыглан и др., 2006]. Авторы предлагаемой статьи, занимаясь целенаправленным сбором и изучением древесины из сибирских острогов (проект РФФИ N 08 - 06 - 00429а "Дендрохронологическое исследование русских острогов Сибири"), на примере датировки башен Казымского (Юильского) острога хотели бы привлечь внимание к этим аспектам и показать возможности метода.

Казымский острог располагался на р. Казым (ныне Березовский р-н Тюменской обл.). В 1969 г. он был обследован археологическим отрядом под руководством

* Работа выполнена в рамках тематического плана (НИР 1.5.09) и АВЦП "Развитие научного потенциала ВШ (2009 - 2010 годы)" (проект РНП.2.2.1.1/1822) Рособразования при финансовой поддержке РГНФ (проект N 08 - 01 - 18094е) и РФФИ (проект N 08 - 06 - 00429).

В. И. Молодина. На месте острога сохранились срубы двух крепостных башен, полуразвалившееся здание, названное участниками экспедиции избой-казармой, остатки нескольких амбаров и следы более 100 других построек жилого, хозяйственного и культового назначения (более подробно см.: [Молодин, Добжанский, 1978]. В 1973 г. Северную и Южную башни перевезли в г. Новосибирск, и после реставрации они наряду со Спасской церковью из Зашиверска составили основу экспозиции музея под открытым небом Института истории, филологии и философии СО АН СССР (ныне музей находится в ведении ИАЭТ СО РАН) (рис. 1). Дендрохронологическое исследование построек Казымского острога впервые было выполнено в 1972 г. Г. Е. Коминым, который взял образцы древесины с двух наиболее хорошо сохранившихся башен (четыре образца с Южной и три - с Северной) и избы-казармы. Результаты их датирования показали, что строительство Южной башни велось не ранее сентября 1744 г., Северной - не ранее мая 1745 г. Правда, как отметил исследователь, эти результаты предварительны, поскольку для абсолютно надежной датировки необходимо иметь не менее пяти образцов с каждого строения [Комин, 1980, с. 126].

Недостаточность имеющихся исторических источников и неоднозначность их интерпретации породили разные суждения о дате и обстоятельствах основания Казымского острога. В. И. Кочедамов [1968] высказал предположение, что он, как и ряд других, возник во время похода князя С. Курбского в 1499 - 1500 гг. По мнению В. И. Молодина и В. И. Добжанского [1978], появление Казымского острога следует связывать с первой половиной XVII в., поскольку он мог быть создан для сбора соболиного ясака. В. Н. Курилов и А. Ю. Майничева [2005], проанализировав планиграфию поселения, пришли к заключению, что строительство острога осуществлялось в несколько этапов. На исходе 1730-х гг. было построено укрепленное зимовье со сторожевой вышкой, затем "аманатская изба" и избушка. Позднее, скорее всего в 1745 г., вокруг зимовья поставили тын с двумя проездными башнями. После 1751 г. острог потерял значение укрепления и использовался как место ярмарочного сбора до начала XX в.

Таким образом, существует неопределенность в вопросе о времени сооружения Казымского острога. Поэтому в 2008 г. был проведен отбор образцов с его башен для выполнения повторного дендрохронологического анализа.

Материалы и методы

В Историко-архитектурном музее под открытым небом ИАЭТ СО РАН (г. Новосибирск) с помощью специальных буров для взятия образцов из сухостойной древесины был отобран материал в виде кернов с Северной и Южной башен Казымского остро-

Рис. 1. Общий вид башен Казымского острога на территории Историко-архитектурного музея под открытым небом ИАЭТ СО РАН. На переднем плане Южная башня.

Фото В. П. Мыльникова.

Результаты перекрестной датировки образцов с башен Казымского острога

Примечания: С, З, Ю, В - начальные буквы сторон света; северная и южная стенки входным проемом делятся на восточный (вост.) и западный (зап.) простенки.

га*. Для репрезентативности выборки керны брали с каждой стены башни, но только с бревен, сохранивших на внешней поверхности фрагменты коры или луба, поскольку в этом случае можно надежно (с точностью в год, сезон) определить год заготовки древесины, а значит, и время сооружения памятника. Ввиду отсутствия таких бревен не были отобраны образцы с южной стенки Северной башни. Выборку составили 10 кернов с Северной башни и 13 с Южной (см. таблицу).

Поскольку основным материалом для постройки башен острога послужила древесина сосны обыкновенной (Pinus sylvestris L.), для датировки памятника использовалась созданная по этой же породе 484-летняя древесно-кольцевая шкала (охватывающая период с 1523 по 2006 г.). Шкала построена по стандартной методике [Шиятов и др., 2000] для участка соснового бора, расположенного в радиусе 5 км от Казымского острога (63° 33' с.ш., 69° 10' в.д.). Дополнительно с целью реконструкции пожаров на этом участке были взяты образцы древесины у восьми деревьев, имеющих пожарные "подсушины".

* Авторы выражают признательность Ю. А. Абдулиной за помощь при отборе образцов.

Ширина годичных колец измерялась на полуавтоматической установке "LINTAB" (с точностью 0,01 мм). Для датирования измеренных серий использовалось сочетание графической перекрестной датировки [Douglass, 1919] и кросс-корреляционного анализа (в пакете специализированных программ для дендрохронологических исследований - DPL [Holms, 1984] и "TSAP V3.5" [Rinn, 1996]).

Результаты и обсуждение

На первом этапе измеренные по бревнам каждой башни индивидуальные серии прироста были подвергнуты процедуре перекрестного датирования, чтобы определить расположение хронологий относительно друг друга и выявить "выпавшие" кольца у отдельных серий (рис. 2). Таких колец оказалось менее 0,5 %, и наибольшее их количество приходится на 1625, 1704 и 1826 гг. (т.е. именно в эти годы у некоторых деревьев в силу экстремальных условий внешней среды годичное кольцо не формировалось).

На следующем этапе обобщенные серии прироста по каждой башне были сопоставлены с 484-летней древесно-кольцевой шкалой (1523 - 2006 гг.). На рис. 3 хорошо видна синхронность изменчивости прироста, совпадение "реперных" участков на интервалах 1625 - 1645 гг., 1690 - 1705, 1720 - 1730 гг., что подтверждает правильность проведенной перекрестной датировки. У большинства деревьев время формирования подкорового кольца пришлось на 1744 г. и лишь у двух - на 1743 г. (см. таблицу). Сопоставление результатов с данными Г. Е. Комина показало, что наблюдается расхождение в определении года рубки деревьев. Им получены следующие даты: для Южной башни - 1738 г. (один образец) и 1744 г. (три), для Северной - 1740,

Рис. 2. Пример перекрестной датировки образцов с Северной башни Казымского острога.

1 - образец З_15; 2 - З_11; 3 - С_12; 4 - С_16; 5 - В_17; 6 - В_15.

Рис. 3. Сопоставление обобщенных серий прироста, полученных для Северной (1) и Южной (2) башен Казымского острога, с 484-летней древесно-кольцевой хронологией (3).

1744 и 1745 гг. Следует обратить внимание, что 1744 г. определен по четырем из семи образцов, более ранние даты других образцов, вероятно, можно отнести на счет потери в них части периферийных колец. Не случайно, говоря о времени сооружения башен, Г. Е. Комин выбрал наиболее позднюю дату [1980, с. 126].

Для уточнения сезона рубки деревьев была проанализирована структура последнего (прижизненного) годичного кольца образцов с Южной и Северной башен (рис. 4). Анализ показал, что процесс формирования поздней древесины в 1744 г. был завершен. Следовательно, деревья, использованные для сооружения Северной и Южной башен Казымского острога, были заготовлены в период осени 1744 - зимы 1745 г. Если сопоставить наши данные с полученными Г. Е. Коминым, то результаты датировки совпадают по Южной башне и имеют расхождение по Северной. В одном из проанализированных им образцов "имеется несколько слоев клеток 1745 г." [Там же], а в десяти исследованных нами таких клеток не отмечено. Было бы неправильно определять время рубки деревьев для сооружения постройки по одному образцу, поэтому более корректной является наша дата.

Для уточнения строительной истории Казымского острога мы проанализировали реконструированную динамику пожаров на рассматриваемой территории. Исследование образцов со следами пожарных "под-сушин" показало, что на участке леса, прилегающем к Казымскому острогу, пожары были в 1625, 1742 и 1989 гг. Чтобы конкретизировать масштабы повреждений, коротко опишем последствия пожара 1989 г., которые один из авторов наблюдал в 2006 г. (т.е. через

Рис. 4. Фотография структуры подкорового годичного кольца.

А - образец с Северной башни С_16; Б - образец с Южной башни 312.

Рис. 5. Современное состояние участка леса в районе расположения Казымского острога после пожара 1989 г.

Фото В. С. Мыглана.

16 лет). В сосновом бору, расположенном в непосредственной близости от территории острога, отмечались участки полностью сгоревшего леса (площадью до 1000 м²), значительное количество погибших деревьев (в виде сухостоя и валежа), выгоревшие муравейники (рис. 5). На месте памятника оставшиеся после перевозки башен в г. Новосибирск бревна сильно обгорели с внешней стороны. Можно говорить о том, что решение о перемещении башен в Историко-архитектурный музей под открытым небом спасло их от повреждения или даже гибели в пожаре 1989 г. В свете последствий этого пожара особое значение имеет предыдущий - 1742 г. Поскольку только они вызвали повреждения клеток камбия и образование пожарных "подсушин" у растущих в настоящее время деревьев, можно предположить, что пожар 1742 г. имел не менее разрушительный характер и именно в нем сгорел предшественник Казымского острога. Скорее всего, это обстоятельство заставило власти заново отстроить острог, который уже в 1751 г. был упразднен. Наши предположения косвенно подтверждает почти полное отсутствие археологических находок на его территории [Молодин, 1980, с. 136 - 140].

Выводы

Полученные результаты позволяют утверждать, что массовая заготовка деревьев для сооружения башен Казымского острога проводилась в период осени 1744 -зимы 1745 гг., хотя некоторые были срублены в 1743 г. и весной 1745 г. Таким образом, временем сооружения острога, скорее всего, следует считать 1745 г. Реконструкция динамики пожаров показала, что, вероятно, Казымский острог был заново отстроен по причине гибели его предшественника в пожаре 1742 г. Уточнение строительной истории Казымского острога подтверждает версию о постоянном возобновлении в различных, но родственных формах сооружений русского деревянного зодчества.

Список литературы

Комин Г. Е. Дендрохронология Казымского городка // Историко-архитектурный музей под открытым небом: принципы и методика организации. - Новосибирск: Наука, 1980. -С. 121 - 126.

Кочедамов В. И. К вопросу о датировке первых русских построек в Сибири // КСИА. - 1968. - Вып. 113. -С. 68 - 72.

Курилов В. Н., Майничева А. Ю. Крепость и храм: Тенденции движения русской культуры в архитектурном творчестве. - Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2005. - 96 с.

Молодин В. И. Археологическая разведка по реке Казым // Историко-архитектурный музей под открытым небом: принципы и методика организации. - Новосибирск: Наука, 1980. - С. 127 - 140.

Молодин В. И., Добжанский В. И. Археологическое исследование Казымского острога // Древние культуры Алтая и Западной Сибири. - Новосибирск: Наука, 1978. -С. 191 - 202.

Мыглан В. С., Ваганов Е. А. К вопросу о датировке исторических памятников на Таймырском полуострове: дендрохронологический и исторический аспекты // Вестн. Краснояр. гос. ун-та. - 2005. - N 5. - С. 176 - 182.

Мыглан В. С., Слюсаренко И. Ю., Ойдупаа О. Ч., Гаркуша Ю. Н. Царский курган Аржан-2 в Туве: дендрохронологический аспект // Археология, этнография и антропология Евразии. - 2006. - N 4. - С. 130 - 138.

Шиятов С. Г. Датировка деревянных сооружений Мангазеи дендрохронологическим методом // Мангазейский крестный ход. - Л.: Гидрометеоиздат, 1980. - Ч. 1. - С. 93 - 107.

Шиятов С. Г., Ваганов Е. А., Кирдянов А. В., Круглов В. Б., Мазепа В. С., Наурзбаев М. М., Хантемиров Р. М. Методы дендрохронологии. - Красноярск: Краснояр. гос. ун-т, 2000. - Ч. 1: Основы дендрохронологии. Сбор и получение древесно-кольцевой информации: учеб. -метод. пособие. - 80 с.

Шиятов С. Г., Хантемиров Р. М. Дендрохронологическая датировка древесины кустарников из археологического поселения Ярте VI на полуострове Ямал // Древности Ямала. - Екатеринбург; Салехард: УрО РАН, 2000. - Вып. 1. -С. 112 - 121.

Douglass A.E. Climatic cycles and tree-growth: A study of the annual rings of trees in relation to climate and solar activity. -Washington: Carnegie Inst, 1919. -Vol. 1. - 127 p.

Holms R.L. Dendrochronological Program Library / Laboratory of Tree-ring Research. - Tucson: The University of Arizona, 1984. - 51 p.

Rinn F. TSAP V3.5. Computer program for tree-ring analysis and presentation. -Heidelberg: Frank Rinn Distribution, 1996. - 269 p.

Материал поступил в редколлегию 13.11.08 г.

Permanent link to this publication: