Подготовка текста, вступительная статья и комментарий В. М. АЛПАТОВА

Это письмо, написанное в 1925 г. (точной даты нет), хранится в Центральном архиве Министерства национальной безопасности в Баку в деле Рухуллы Ахундова (дело N Пр 16229. Т. 5. Л. 64 - 66; далее при ссылках на дело приводятся лишь номера томов и листов). Оно было написано партийным работником Габибом Джабиевым своему другу Рухулле Ахундову, тогда второму секретарю ЦК КП Азербайджана.

Г. Джабиев и Р. Ахундов были близкими друзьями со времен совместной подпольной деятельности в период, когда власть в Азербайджане принадлежала мусаватистам (1918 - 1920); оба первоначально были левыми эсерами, но затем стали большевиками. После установления советской власти в Азербайджане в апреле 1920 г. они находились на высоких должностях: Джабиев был комиссаром Азербайджанской дивизии, а позже находился на руководящей партийной работе; Ахундов был секретарем Бакинского горкома, а в 1924 г. стал вторым секретарем ЦК КП Азербайджана (первым секретарем тогда был С. М. Киров).

Отношение двух молодых азербайджанских коммунистов поначалу были очень тесными, первое время после победы советской власти они даже жили в одной квартире. Вскоре в азербайджанском руководстве началась продолжавшаяся много лет борьба за первенство. Джабиев и Ахундов в 1921 - 1923 гг. занимали сходные позиции, но с 1924 г. они разошлись. Джабиев оказался среди коммунистов, которые были объявлены "скрытыми мусаватистами". Его взгляды в те годы имели явно выраженную националистическую окраску. В деле имеется свидетельство о том, что он в 1923 или 1924 г. добился того, чтобы на одном из партсобраний в руководящий орган были выбраны только рабочие из азербайджанцев; исход выборов он считал своей победой (т. 2, л. 434). Ахундов же вместе с Кировым стоял на интернационалистских позициях, о чем в период реабилитации свидетельствовала работавшая тогда в Баку старая коммунистка О. Г. Шатуновская (т. 4, л. 28). Джабиев оказался в меньшинстве.

В это время он написал несколько писем Ахундову, который, как он надеялся, мог бы ему помочь. Одно из писем (видимо, более позднее) Ахундов передал Кирову, и оно послужило предметом разбирательства. Данное же письмо оставалось у Ахундова, что потом способствовало гибели и его автора, и адресата.

Письмо, написанное без какого-либо "внутреннего редактора", безусловно, отражает реальные мысли и чувства автора. Джабиев в нем подчеркивает, что советская власть в Азербайджане была установлена не на русских штыках, а во многом стала результатом борьбы бакинских рабочих. В то же время важно его свидетельство о том, что и он, и другие азербайджанские большевики "коммунистами сделались главным образом благодаря внешним обстоятельствам", а не в силу какого-либо сознательного выбора. Письмо, безусловно, отражает сумятицу в умах многих национальных деятелей Азербайджана: не имея ни опыта, ни образования, они получили большую власть и взяли на себя огромную ответственность, но весьма плохо знали, что им делать.

Тогда, в 1925 г., попытки Джабиева обвинить Кирова в "русификаторстве" успеха не имели, а сам он был обвинен в "мусаватистских настроениях". Отношения автора и адресата письма, по-видимому, с тех пор испортились навсегда. В период реабилитации вдова Ахундова вспоминала слова мужа, относящиеся к этому времени: "Габиб всегда был упрямцем и сумасбродом, а теперь становится сволочью" (т. 4, л. 29). Однако когда в 1926 г. СМ. Киров уехал из Азербайджана в Ленинград, ситуация изменилась: уже Ахундов потерял должность и временно покинул Баку, а Джабиев стал зав. орготделом ЦК КП Азербайджана, и в период, когда Азербай-

стр. 132

джаном руководил Н. Ф. Гикало (1928 - 1929), его роль в республике была очень значительной (т. 4, л. 32). Однако в 1929 г. при новом повороте событий Джабиев был удален из Азербайджана, как оказалось, навсегда; Ахундов к тому времени уже занял прежнюю должность.

В период массовых репрессий былых друзей, а затем врагов, постигла общая судьба. Ахундова арестовали 17 декабря 1936 г., и среди "вещественных доказательств" сразу было запротоколировано письмо "троцкиста" Габиба Джабиева (т. 1, л. 20), хотя тот никогда в троцкистской оппозиции не состоял. Уже на первых допросах письмо стало одним из главных пунктов обвинения, поскольку в письме Джабиев обращался в Ахундову как к другу и (хотя бы отчасти) единомышленнику. Когда 9 февраля 1937 г. Ахундов (тогда еще сопротивлявшийся следствию) заявил, что не знал о националистических взглядах автора письма, ему было сказано: "Вы говорите неправду. Вы сами заявили, что Габиб Джабиев был Вашим личным другом и ему не было никакого смысла скрывать перед Вами своих взглядов" (т. 1, л. 44). Разумеется, следователи говорили с арестованным не так вежливо, как это выглядит в протоколе. В результате, 14 февраля 1937 г. Ахундов был вынужден заявить: "Тем, что я это не сделал (т.е. не передал письма. - В. А. ), я совершил преступление перед партией, давая возможность двурушнику-мусаватисту сохранить себя в партии" (т. 1, л. 46).

В это время "двурушник-мусаватист" Джабиев еще оставался членом партии и директором сахарного завода в Купянске на Украине. Но через четыре месяца очередь дошла и до него. Он был арестован 26 июня 1937 г. и включен в то же дело, что и Ахундов (т. 5, л. 50). Расстреляны они были оба в Москве в один день, 21 апреля 1938 г.

О следственном деле Рухуллы Ахундова подробнее см. публикации, подготовленные коллективом во главе с покойным Ф. Д. Ашниным: Ф. Д. Ашнин, В. М. Алпатов. Дело Рухуллы Ахундова // Восток (Oriens). 2000. N 2; Ф. Д. Ашнин, В. М. Алпатов, Д. М. Насилов. Репрессированная тюркология. М., 2002.

ПИСЬМО ГАБИБА ДЖАБИЕВА РУХУЛЛЕ АХУНДОВУ

Дорогой мой, неуклюжий, упрямый Рух!

Ибад ¹ пишет мне, что ты особым письмом спрашиваешь его о моем здоровье. Благодарю, и в эту благодарность пишу тебе это письмо. Такой твой косвенный запрос показывает, что я прав, что имеются причины и основания, не позволяющие тебе прямо со мной сноситься. Если они независимого характера, то бог с тобой, а если нет, то позор и очень большой позор, что ты их не можешь побороть и преодолеть в себе. Вообще несмотря ни на первое и ни на второе, я не гнушаюсь все же написать тебе, имея в виду общие вопросы и ни на минуту не поддаваясь влиянию личных обид.

Наверное тебе пришлось дать свой отзыв о моем просторном заявлении, что я послал в ЗККК ² тов. Мамия ³ . Меня очень интересует, что ты сказал по этому поводу. Если ты опять, как всегда, подошел к вопросу и к содержанию моего заявления, т.е. с высоты олимпийской абстрактной абстракции северного холодного полюса подошел к этому вопросу, то значит ты еще раз сам себя погубил и нас погубил, унизил, уничтожил. Хочу верить тому, что это не так и что ты хоть после стольких проигрышей и потерь стал иным и серьезно взялся за интересы дела.

Главное несчастье азербайджанских трудящихся заключается не только в том, что у них ⁴ в борьбе за культурно-экономическое развитие, в движении к социализму и т.д., оказались такие водители, как Буният-заде ⁵ , Багиров и т.д., но и такие помощники, как мы. Некого им ругать, ибо кроме нас никого не было. Без опыта, знаний, вслепую, шаблонно, без ясной, законченной, последовательной ⁶ учебной программы мы вступили на помощь азербайджанских трудящихся масс в самые великие, решающие исторические годы, в годы бурного исторического водоворота. За все эти годы мы были орудиями стихии, стихийно мы работали, делали, говорили и т.д., ибо, повторяю, во-первых, у нас не было никакого марксистского большевистского прошлого, и, во-вторых, коммунистами сделались главным образом благодаря внешним

стр. 133

обстоятельствам (борьба против Деникина, Дагестан, Анатолия, Персия и т.д.), без связи со строго классовым пролетарским движением, тем более тюрок- рабочих ⁷ .

Рух! Совсем нельзя сказать, с другой стороны, что тюркские рабочие Азербайджана не имеют своего революционного прошлого. Это неправда, и можно доказать, что это неправда. Правда, у них высшего пролетарского сознания и сознательного отношения к вещам [нет], но инстинктивно, не понимая по-русски, они принимали самое активное участие во всех политических и профессиональных движениях вместе с русскими рабочими. То же самое можно сказать о крестьянском революционном движении в Азербайджане и т.д.

А в 1919 - 1920 году тюрки-рабочие сыграли решающую роль, без них ничего не вышло бы, а с ними быстро, успешно и полностью все вышло.

Кроме этого и в 1900 - 1917 годах тюркские рабочие внесли свою долю в общий котел революционной борьбы, и все это остается в тени и без всякой связи с современным нашим движением и успехами и, конечно, это отразилось и отражается на нашей работе и, конечно, в первую очередь на всяком развитии рабочих-тюрок. Вот почему сейчас, лучше поздно, и больше чем когда бы то ни было, необходимо заняться самопознанием. Каждый имеющий свободное время должен заняться самопознанием тюркских рабочих масс, их истории, традиции и т.д. Самопознание есть лучшее орудие сознательной самоорганизации, самомобилизации, саморазвития, самодвижения тюркских рабочих и активного сознательного движения в общей массе Азербайджанских и всех рабочих СССР. Для создания этой активности и сознательности надо сосредоточить их внимание и на их собственных вопросах роста и развития и сознательно связать эти вопросы с общими вопросами всего большевистского рабочего движения. Этим путем мы разрушим и их национальную самоограниченность. Этим путем разовьются и их культурные и иные потребности. Чем выше будут их культурные и иные потребности, тем крепче и вернее будет дело советской власти и социализма в Азербайджане.

Вот почему мы должны стараться не только всячески удовлетворять эти потребности, но вообще стремиться создавать их, развивать их и обставлять вообще ими их и, таким образом, все выше и выше поднять тюркских рабочих, выравнив их с русскими рабочими.

Ну пока, привет всем. Почему Рагим ⁸ мне даже за себя не отвечает? Привет Фриде ⁹ и маме. Крепко целую тебя и Фриду.

Габиб

Верно: Нач. 4 отдела УГБ АзУНКВД майор госбезопасности Герасимов ¹⁰

Дело N Пр 16229 (Рухулла Ахундов). Т. 5. Л. 64 - 66.

Дело хранится в архиве Министерства национальной безопасности Азербайджана.

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ Возможно, речь идет об Ибаде Алиеве, партийном работнике, расстрелянном в 1937 г.

² Закавказская краевая контрольная комиссия.

³ В то время председатель Закавказской краевой контрольной комиссии.

⁴ В оригинале: у него (явная описка).

⁵ Буниат-заде Дадаш Ходжа оглы (1888 - 1938) - азербайджанский партийный и государственный деятель, во время написания письма - председатель Совнаркома Азербайджана. Расстрелян вместе с Р. Ахундовым и Г. Джабиевым.

⁶ Багиров Мир Джафар (1897 - 1956) - в то время председатель ГПУ Азербайджана, позднее, в 1933 - 1953 гг., -первый секретарь ЦК КП Азербайджана. Расстрелян как организатор массовых репрессий в республике.

⁷ Здесь и дальше под тюркскими рабочими имеются в виду азербайджанцы по национальности.

⁸ Неустановленное лицо.

⁹ Шлемова Фрида Наумовна (1901 - ?) - жена Р. Ахундова, партийный работник.

¹⁰ Герасимов В. - в 1937 - 1938 гг. заместитель наркома внутренних дел Азербайджана, расстрелян в 1938 г.

Permanent link to this publication: