В работе дается типологический анализ кинжала с городища поздней бронзы на территории Южной Сибири. Находка имеет аналоги среди оружия этого типа из Юго-Восточной Европы (клад Хетин, случайные сборы). Образец из погребения Ковачици-Виногради позволяет отнести кинжалы этого типа к культуре Гава. Высказано предположение, что подобные кинжалы не характерны для Юго-Восточной Европы. Происхождение артефакта связано с культурогенезом эпохи бронзы Причерноморья. Предложена гипотеза о транзитном обмене между населением Европы и Южной Сибири в конце эпохи бронзы.

Ключевые слова: кинжал, городище Люскус, культура Гава, эпоха бронзы, ирменская культура, Западная Сибирь, Юго-Восточная Европа.

В музее археологии, этнографии и экологии Сибири Кемеровского государственного университета хранится бронзовый кинжал, найденный в 1982 г. сотрудником кафедры археологии А. М. Коротаевым. По его словам, кинжал залегал на городище Люскус в культурном слое обрушенной стенки раскопа 1978 г. Этот памятник был открыт в 1972 г. на высоком правом берегу р. Томи, в месте впадения в нее р. Люскус. В первой половине 1970-х гг. городище было осмотрено А. В. Циркиным, Г. А. Максименковым, Б. Н. Пяткиным, а в 1976 - 1978 гг. на укрепленном поселении под руководством автора производились раскопки.

Принадлежность памятника к ирменской культуре не вызывает сомнения: на территории объекта распространена характерная для этой культуры керамическая посуда. Малочисленные находки из культурного слоя относятся к двум более поздним историческим периодам - гунно-сарматской эпохе (кулайская культура) и раннему средневековью (лачиновская культура) [Бобров, 1979]. Среди материалов городища, относящихся к эпохе поздней бронзы, много предметов из цветного металла, что не характерно для поселенческих комплексов ирменской культуры, впрочем, как и других культур эпохи бронзы лесостепной зоны Западной Сибири. Найденный артефакт несомненно связан с ирменским археологическим комплексом поселения, хотя не типичен для культур развитой и поздней бронзы Сибири и Центральной Азии.

Кинжал был отлит в двусторонней литейной форме из оловянной бронзы и затем тщательно обработан. Длина изделия 21,7 см, клинка - 14,5 см, рукояти - 6,8 см. В сечении рукоять овальная, плавно расширенная в средней части, где имеются узкие поперечные углубления. Навершие рукояти выполнено в виде плоского овала размерами 2,5×1,5 см. В основании клинка - рельефный дугообразный валик, который служит гардой. Под гардой клинок дополнительно отделен от рукояти боковыми выемками. Клинок плоский, немного асимметричный. Вдоль него практически по центру расположена нервюра (рис. 1; 2, 1).

Аналогичные кинжалы были найдены на территории Венгрии и Сербии. Из семи европейских кинжалов, относящихся по морфологическим признакам к одному типу, пять близки к находке с поселения Люскус, сходство проявляется даже в асимметрии клинка, которая не обусловлена ни функционально,

стр. 65

Рис. 1. Кинжал с городища Люскус.

Рис. 2. Бронзовые кинжалы. 1 - Люскус; 2 - 5 - Хетин (по: [Hampel, 1886]).

Рис. 3. Кинжал (1) и сосуд (2) из погр. 5 могильника Ковачици-Виногради (по: [Буквип, 1994]).

ни технологически. Четыре кинжала этого типа - из клада, обнаруженного у с. Хетин (старое название - Tamasfalva) (рис. 2, 2 - 5), остальные - из случайных сборов. В конце XIX в. были опубликованы четыре кинжала из клада [Hampel, 1886] и кинжал, найденный в местечке Домбовар в Венгрии [Wosinszky, 1896, Taf. 4]. Через 70 лет венгерская находка вновь была опубликована в научных изданиях, в которых она демонстрировала самостоятельный тип кинжалов эпохи поздней бронзы на территории Юго-Восточной Европы [Patek, 1968, Taf. LXXVIII, 17; Müller-Karpe, 1980, Taf. 385, Д 4]. Интерес к кладу у с. Хетин возник вновь в связи с обнаружением в 1976 г. близкого по типу кинжала в погребальной урне в местечке Ковачици-Виногради (рис. 3) [Буквиh, 1994].

За многолетнюю историю археологического изучения эпохи бронзы Юго-Восточной Европы кинжалов указанного типа (назовем его хетинским) найдено немного. Возможно, они не характерны как для территории Венгрии и Сербии, так и Европы в целом. Не типичны такие кинжалы и для культур степной и лесостепной зон Северной и Центральной Азии. Кинжал с городища Люскус среди себе подобных выделяется оформлением рукояти и гарды. Своеобразие клинку, несмотря на функционально предопределенную простоту его формы, придают боковые выемки ниже гарды (кинжалы с перехватом у основания клинка). Этот признак прослеживается у кинжалов, распространенных на обширной территории - от Причерноморья до среднего Енисея. На этом пространстве он сохранялся длительное время.

Впервые такие клинки-кинжалы появляются в культурах древнеямной общности. Перехват у них выражен еще слабо. Более отчетливые очертания на кинжалах он приобретает в последующее время на южной

стр. 66
территории Восточной Европы, например, в ареале полтавкинской культуры. Не исключено, что клинки с перехватом в лесостепных и степных районах Евразии не утратили актуальности в сейминско-турбинскую эпоху. Они представлены, например, в материалах памятника Шайтанское Озеро II, расположенного в горно-таежном районе Среднего Урала [Сериков, Корочкова, Кузьминых, Стефанов, 2009, рис. 4, 16, 17]. Распространение клинков такого типа на восток по лесостепным и степным районам до среднего Енисея связано с миграцией андроновского (федоровского) населения. Кинжалы с перехватом бытовали, видимо, с середины II тыс. до н.э. до предскифского времени. Они представлены в срубной, поздняковской, абашевской, приказанской археологических культурах [Бадер, Попова, 1987, рис. 65, 11 - 13; Попова, 1985, с. 121, рис. 2, 8; Пряхин, Халиков, 1987, рис. 60, б]. На западе в пределах Причерноморья среди предметов вооружения были кинжалы т.н. киммерийского типа с перехватом в основании клинка. На востоке в лесостепном Приобье и на территории Минусинской впадины в конце эпохи поздней бронзы традиция изготовления таких клинков-кинжалов начинает затухать. Возможно, это связано с распространением более эффективных карасукских кинжалов с цельнометаллической рукоятью [Членова, 1976]. Однако в северных лесостепных районах Западной Сибири, например Красноярской лесостепи, андроновская традиция изготовления клинков-кинжалов сохранялась до раннескифского времени [Максименков, 1961, с. 305; Кулемзин, 1974]. К востоку от Енисея кинжалы с перехватом не зафиксированы в памятниках ни эпохи бронзы, ни более поздних периодов.

Что же касается типологических признаков рукояти, то они не характерны для материалов из ареала клинков с перехватом. Но этот вывод следует дополнить замечанием: поскольку рукояти кинжалов часто делали, скорее всего, из дерева, они не сохранились. Цельнометаллические рукояти кинжалов эпохи поздней бронзы, известные в степной и лесостепной зонах Евразии, морфологически совершенно иные; они отличаются от кинжала с городища Люскус. Исключение составляют кинжалы сабатиновской культуры и сосновомазинского типа. Их рукоять в целом не похожа на рукоять образцов описанной серии из Подунавья, хотя близка по форме навершия и по расширению в средней части. Следует отметить, что Дж. Коледин также указывает на связь кинжалов хетинского типа с сабатиновскими [Koledin, 2001 / 2003, с. 30]. Последние были распространены в ареале сабатиновской культуры, но, вероятно, в большей степени они связаны с территорией Северного и Северо-Западного Причерноморья.

Таким образом, можно предположить, что тип кинжалов, представляющий собой синкретичный вариант, сформировался в культуре населения Причерноморья и Закарпатского региона. В этой связи небезынтересной представляется концепция В. А. Дергачева о юго-восточно-европейском и восточно-европейском факторах в кулыурогенезе эпохи бронзы и исторических процессах на территории Карпато-Поднестровья [1999, с. 212 - 218]. Появление своеобразных кинжалов на восточной периферии Западной Сибири можно традиционно объяснить обменом. Однако места обнаружения этих кинжалов удалены друг от друга на несколько тысяч километров. В этой связи следует отметить кинжал сосновомазинского типа из числа сборов на территории Минусинской впадины [Гришин, 1971, с. 46]. Другой кинжал этого же типа был обнаружен в погр. 3 кург. 9 могильника ирменской культуры Танай-7 в Кузнецкой котловине [Бобров, Мыльникова, Мыльников, 2004, с. 18, рис. 7, 1]. О длительном использовании этого кинжала свидетельствует сильная изношенность клинка. Если кинжалы хетинского и сосновомазинского типов на сибирских просторах явление неслучайное, то можно предположить, что через данную территорию в эпоху поздней бронзы осуществлялся транзитный обмен. Подтверждением этого, вероятно, можно считать распространение роговых псалиев с отверстиями в одной и в разных плоскостях от Юго-Восточной Европы до Забайкалья и Китая. Как считает Н. Борофка, псалии такого типа были известны до бассейна средней Волги [Borofika, 1998, S. 109]. Однако они зафиксированы и в более удаленных восточных районах. И если в материалах с памятников на территории Забайкалья и Китая подобные вещи единичны, то в коллекциях с памятников лугавской культуры представлены значительной серией. Появление своеобразных стержневых псалиев в Среднеенисейском регионе приходится на период поздней бронзы, точнее на конец II - начало I тыс. до н.э.

Представленный вариант интерпретации отдельных находок не противоречит концепции Н. Л. Членовой о существовании общности в эпоху поздней бронзы в степном поясе Евразии (от ареала карасукской до ареала гальштатской культуры) [1972]. В основе этой концепции - некоторые общие черты материальной культуры обществ в пределах этого пространства.

В связи с обсуждением кинжала с укрепленного поселения Люскус возникает необходимость вновь обратиться к проблеме датирования развитого этапа ирменской культуры. По мнению большинства исследователей, культура существовала в первой трети I тыс. до н.э.; наиболее убедительно это определение обосновано в работе Н. Л. Членовой [1994]. Л. Буквит относит погребение с кинжалом из Сербского Подунавья к культуре Гава, бытовавшей от периода бронзы Д (Br Д) до периода В гальштатской культуры (На В) [Буквиh, 1994, с. 39]. Т. Клеменцеи обосновывает точку зрения о принадлежности культуры Гава к

стр. 67
XI-IX вв. до н.э. [1986, с. 130 - 131]. Нижние хронологические границы культур, ареалы которых разделяет значительное расстояние, явно не совпадают. По мнению большинства специалистов, временем существования ирменской культуры является X-VIII вв. до н.э. По результатам комплексных исследований городища Чича в Барабинской лесостепи ирменская культура датируется в пределах XIV-XI вв. до н.э. [Молодин, 2008; Молодин, Парцингер, 2009]. Современные данные, полученные традиционными археологическими методами, стратиграфические и планиграфические наблюдения, а также крупные серии радиоуглеродных дат позволяют синхронизировать ирменскую культуру с культурой Гава и, вероятно, другими культурами Юго-Восточной и Центральной Европы. Кинжал хетинского типа с укрепленного поселения Люскус и другие материалы, подтверждающие версию о том, что Западная Сибирь была зоной транзитного обмена, органично вписываются в хронологию финальной бронзы, предложенную В. И. Молодиным и Г. Парцингером.

Список литературы

Бадер О. Н, Попова Т. Б. Поздняковская культура // Эпоха бронзы лесной полосы СССР. - М.: Наука, 1987. - С. 131 - 135. - (Археология СССР).

Бобров В. В. Поселение на реке Люскус // Археология Южной Сибири. - Кемерово: Кем. гос. ун-т, 1979. - С. 47 - 59.

Бобров В. В., Мыльникова Л. Н., Мыльников В. П. К вопросу об ирменской культуре Кузнецкой котловины // Аридная зона Западной Сибири в эпоху бронзы. - Барнаул: Алт. гос. ун-т, 2004. - С. 4 - 33.

Гришин Ю. С. Металлические изделия Сибири эпохи неолита и бронзы // САН. - 1971. - ВЗ-12. - С. 43 - 74.

Дергачёв В. А. Особенности культурно-исторического развития Карпато-Поднестровья. К проблеме взаимодействия древних обществ Средней, Юго-Восточной и Восточной Европы // Stratum plus. - 1999. - N 2. - С. 169 - 221.

Клеменцеи Т. Культура Гава //Археология Венгрии. Конец II тысячелетия до н.э. - 1 тысячелетие н.э. - М.: Наука, 1986. - С. 115 - 138.

Кулемзин А. М. Об эволюции татарских кинжалов // Изв. Лаб. археол. исслед. - Кемерово, 1974. - Вып. 5. - С. 27 - 36.

Максименков Г. А. Новые данные по археологии района Красноярска // Вопросы истории Сибири и Дальнего Востока. - Новосибирск: Наука, 1961. - С. 301 - 316.

Молодин В. И. Периодизация, хронология и культурная идентификация памятника Чича (Барабинская лесостепь) // Время и культура в археолого-этнографических исследованиях древних и современных обществ Западной Сибири и сопредельных территорий: проблемы интерпретации и реконструкции. - Томск: Том. гос. ун-т, 2008. - С. 155 - 163.

Молодин В. И., Парцингер Г. Хронология памятника Чича // Чича - городище переходного от бронзы к железу времени в Барабинской лесостепи. - Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2009. - Т. З. - С. 51 - 77.

Попова Т. Б. Металлообработка у племен поздняковской культуры // Новые материалы по истории племен Восточной Европы в эпоху камня и бронзы. - М.: Сов. Россия, 1985. - С. 119 - 132. - (Тр. ГИМ; вып. 60).

Пряхин А. Д., Халиков А. Х. Абашевская культура // Эпоха бронзы лесной полосы СССР. - М.: Наука, 1987. - С. 124 - 131. - (Археология СССР).

Сериков Ю. Б., Корочкова О. Н., Кузьминых С. В., Стефанов В. И. Шайтанское Озеро II: новые сюжеты в изучении бронзового века Урала // Археология, этнография и антропология Евразии. - 2009. - N 2. - С. 67 - 78.

Членова Н. Л. Хронология памятников карасукской эпохи. - М.: Наука, 1972. - 248 с.

Членова Н. Л. Карасукские кинжалы. - М.: Наука, 1976. - 104 с.

Членова Н. Л. Памятники конца эпохи бронзы в Западной Сибири. - М.: Пущин, науч. центр РАН, 1994. - 170 с.

Boroffka N. Bronze- und fruheisenzeitliche Geweih-trensenknebel aus Rumanien und ihre Beziehungen. Alte Funde aus dem Museum fur Geschichte Aiud. T. II // Eurasia antique. - 1998. - Bd. 4. - S. 81 - 135.

Буквиh Л. Гава налази у jужном Банату // Културе гвозденог доба jугословенског Подунавлььа. - Београд: б.и., 1994. - С. 39 - 44.

Koledin J. Ostava bronzanih predmeta iz Hetina // Рад музеjа Воjводине. - 2001/2003. - N43/45. - С. 29 - 39.

Muller-Karpe H. Handbuch der Vorgeschichte. - Munchen: s.a., 1980. - Bd. IV/3: Bronzezeit. - 602 S.

Hampel J. A Bronzkor emlekei Magyarhonban I. - Budapest, 1886.

Patek E. Die urnenfeldderkultur in Transdanubien. - Budapest: Akademiai kiado, 1968. - 173 S.

Wosinszky M Tolnavarmgye ar oskortol a honfoglalasig (Gesehichte des Komitats Tolna von der Urzeit bis zur Landnahmezeit). - s.l., 1896.

Материал поступил в редколлегию 10.03.10 г.

стр. 68

Permanent link to this publication: