Международная конференция под таким названием состоялась в Москве 18 - 19 июня 2007 г. Она была организована российской некоммерческой организацией "ИНО-Центр (Информация. Наука. Образование)" при участии Корпорации Карнеги (Нью-Йорк). Проведение конференции стало возможным благодаря программе "Межрегиональные исследования в общественных науках", осуществляемой Министерством образования РФ, "ИНО-Центром" и Институтом им. Кеннана при поддержке Корпорации Карнеги и Фонда Джона Д. и Кэтрин Т. Макартуров. Среди участников (около 80 человек) - этнологи, экономисты, политологи, историки, журналисты.

В России и за рубежом регулярно проходят конференции, посвященные проблемам ислама, в особенности вопросам радикального ислама. Данную конференцию можно считать уникальным научным мероприятием. На ней встретились исламоведы из России, США, Великобритании, стран СНГ, что позволило по каждой теме предложить сравнительный анализ подходов российских и зарубежных ученых. Работа конференции была сосредоточена на рассмотрении методологии в изучении современного ислама, была предпринята попытка проанализировать накопленный опыт и инструментарий исследований в области ислама в России и за рубежом.

С приветственным словом к участникам форума обратился президент "ИНО-Центра" А. В. Коршунов. Он определил главные цели конференции. Во-первых, анализ состояния, в котором находится исламоведение в России. Во-вторых, уточнение вопросов, в каких сферах отечественные востоковеды превосходят своих западных коллег, а где отстают; в каких формах и по каким направлениям может осуществляться взаимодействие российского и западного исламоведения.

Исполнительный директор "ИНО-Центра" И. В. Лактионова, касаясь организационной части конференции, отметила, что в каждую секцию включались доклады и российской, и американской сторон, что дает возможность сравнить подходы двух научных школ.

Участников конференции приветствовали сотрудники Корпорации Карнеги Х. Уизнер и П. Розенфельд, рассказавшие об исследованиях в области ислама, проводимых их организацией, - программах "Исламская инициатива" и "Мусульмане в США".

На первой секции конференции "Исследования в области ислама: современные тенденции и методологические подходы" выступил А. В. Малашенко (МГИМО, Московский центр Карнеги), посвятивший свой доклад проблемам методологии и историографии отечественного исламоведения.

По его мнению, сложно говорить о том, что в советский период сформировалось исламоведение как научное направление и его какая-либо устойчивая методология. Проблемами ислама занимались отдельные ученые различных специальностей - этнологи, филологи, историки, философы. Это негативно сказалось на анализе современного ислама в отечественной историографии. Для ученых советского периода существовало два ислама - ислам в СССР (который тихо отмирал при социалистическом строе как пережиток прошлого) и зарубежный ислам, где и происходили наиболее яркие события. Это характерно для отечественных монографий 1970 - 1980-х гг., посвященных исламу. Так, оригинальные работы Т. С. Саитбаева и Г. М. Керимова во многом не соответствовали политико-идеологическим требованиям, предъявлявшимся к работам по данной тематике. В основном же исследования отечественных исламоведов были вторичны по отношению к западным, около 80% работ имели компилятивный характер.

В качестве следующего этапа в становлении российского исламоведения А. В. Малашенко выделил вторую половину 1980-х гг. С наступлением "перестройки" у ученых появилась возмож-

ность писать об исламе свободнее, но ислам в СССР все еще оставался запретной темой для исследователей. Это были лишь первые попытки выйти за рамки марксистско-ленинской методологии. Большинство ученых, не только исламоведов, но и историков, обратились к цивилизационному подходу в поисках альтернативной методологии. В рамках этого подхода востоковедами было сделано многое для изучения ислама. Новым в методологии было также использование социологического подхода, начали проводиться первые опросы. Наибольших успехов удалось добиться ученым Татарстана и Дагестана, тем более что к концу 1990-х гг. опросы стали достаточно профессиональными, хотя цифры, получаемые в ходе социологических исследований, не всегда тождественны реальности, и поэтому опасно их абсолютизировать. Очень важным в сфере обновления инструментария стало использование методологии политической науки, но политологические методы и концепции использовались фрагментарно и в сугубо прикладном аспекте. При этом отечественным политологам не хватало знания ислама, а востоковедам - политологии. Ситуация стала меняться в конце 1990-х гг., когда в МГИМО стали выходить первые удачные публикации. По мнению А. В. Малашенко, без привлечения политологических методов исламоведение дальше не может развиваться, так как иначе трудно разобраться в проблемах политического ислама. Интересной тенденцией в отечественной историографии ислама последних лет стало то, что исламоведением продуктивно занялись люди, работающие на стыке исламского богословия и светской науки.

Одной из важнейших проблем, отмеченных А. В. Малашенко, в поиске новой методологии и становлении отечественного исламоведения стала необходимость разработки и унификации понятийного аппарата, исламоведческой терминологии (джихаддизм, неофундаментализм, исламизм). Это особенно важно для России, так как неразбериха царит не только в научных публикациях, но и в СМИ, речах политиков и представителей власти. Конечно, было бы хорошо в этом отношении наладить некоторый диалог между учеными и обществом.

О необходимости развития междисциплинарных исследований в науке говорится давно, но к исламоведению это имеет прямое отношение. Очень важно, чтобы ученые, изучающие ислам, имели бы и религиоведческую, и политологическую, и социологическую, и историческую подготовку и стремились учитывать методологические особенности этих наук в своих исследованиях.

Следующим с докладом о проблемах, стоящих перед современным исламоведением, выступил Д. Дэвиз - профессор евроазиатских исследований Университета Индиана (США). Он отметил, что в настоящее время интерес к исламу обусловлен в первую очередь политическими процессами на Ближнем и Среднем Востоке, Юго-Восточной и Центральной Азии, на Кавказе. В связи с этим среди ученых, занимающихся исламом, значительное число политологов опирается прежде всего на методы политической науки. Д. Дэвиз подчеркнул, что для успешного развития исламоведческих исследований этого недостаточно, и тем более нельзя допускать политизации исламоведения. Наоборот, по его мнению, следует внедрять результаты углубленных исторических исследований исламской цивилизации в анализ современных событий политической жизни мусульманских стран. Необходимость использования этого методологического подхода объясняется тем, что тенденции современного политического развития арабских стран можно понять, только если принять во внимание многовековую историю ислама и ареала его распространения.

Перед современным исламоведением также стоит проблема границ, фрагментации объекта исследований, связанная с комплексным и междисциплинарным характером этой науки. С одной стороны, часто представители различных направлений в исламоведении - этнологи, политологи, историки и т.п. - мало контактируют между собой. С другой стороны, исследователи уделяют внимание только отдельным мусульманским регионам. Д. Дэвиз убежден в том, что необходимо внимание к исламу в целом и ко всему мусульманскому миру для понимания имеющих в нем место глобальных тенденций и процессов.

Еще один важный фактор, определяющий успех в изучении ислама как в США, так и в России - тесное сотрудничество между научными центрами внутри отдельных стран и интенсификация международных связей между специалистами-исламоведами и научными учреждениями. Следующий аспект, который требует внимания в исламоведении, связан с религиоведением. При изучении ислама религиоведами основное внимание уделяется Корану, Сунне, что иногда приводит к абсолютизации полученных выводов, осмыслению других явлений в исламе преимущественно через призму письменных источников. В заключение докладчик отметил, что на протяжении своей научной деятельности он всегда следил за развитием советского и российского ис-

ламоведения и что успехи последнего в преодолении тех недостатков, на которые указал в своем выступлении А. В. Малашенко, очевидны.

На секции "Исламский секуляризм" ректор Российского исламского университета (Казань) Р. М. Мухаметшин отметил, что современное общество в целом секулярно, тем не менее в нем можно выделить религиозную и светскую составляющие. Секулярному дискурсу придается публичный и универсальный статус, но этот подход способствует радикализации религиозного дискурса и толкает его к тому же универсализму. Под секуляризмом принято понимать социальную концепцию, объясняющую процесс освобождения общества от религии. Р. М. Мухаметшин выделил три аспекта в секуляризме: 1) лаицизация - вытеснение религиозных институтов из общественной жизни; 2) изменения в самой религии, происходящие под воздействием современной жизни; 3) уменьшение влияния религии на отдельных людей, т.е. утрата веры в некоторые догмы. В настоящее время ученые отказались от ультралиберального взгляда на религию, зародившегося во второй половине XVIII в., как на репрессивный институт, нацеленный на подавление свободного саморазвития индивида. Сейчас распространен умеренный подход, исходящий из того, что религия выполняет функции, полезные для человека и общества, и поэтому она приемлема, но при соблюдении важного условия: религиозное сознание должно выработать толерантное отношение к другим конфессиям, не отвергать светские науки и не противоречить конституции. При несоблюдении этих условий, отметил Р. М. Мухаметшин, религия может проявить свой деструктивный потенциал. По этой причине секуляризацию сегодня надо рассматривать как процесс автономизации отдельных областей культуры от единого религиозного основания. Это означает, что мы вступили в постсекулярную эпоху, первая особенность которой заключается в проникновении секулярного в религиозное. Вторая - это потеря единой базовой идентичности, т.е. отсутствие идентичности, в которую жестко вплетена религиозность. Третья особенность -стремление к освобождению религиозного от трансцендентного.

В современной России секуляризм необходимо рассматривать в контексте процесса исламского возрождения. Р. М. Мухаметшин выделил два способа, позволяющих донести до секулярного российского общества вопрос об исламе, не разрывая при этом духовной и культурной общности. Во-первых, это усвоение формальных обрядовых аспектов религиозной деятельности, т.е. возврат к духовным истокам, который осуществляется через религиозные символы и поведенческие модели, выработанные и накопленные в традиционных исламских сообществах России. Во-вторых, это попытка начать религиозно-культурное строительство с нового листа путем социального конструирования, при этом используя чуждые, нетрадиционные для российского ислама традиции и ценности. Это проявляется в абсолютизации внешних форм религиозной жизни: вероучения, обрядов. Но в первом варианте слабо представлен потенциал обновления, во втором отвергаются сложившиеся культурно-исторические формы, а отказ от традиции в религии довольно опасен. Поэтому необходимо сочетание лучших черт обоих подходов.

Р. М. Мухаметшин отметил, что в России с середины 1990-х гг. во многих духовных управлениях мусульман (ДУМ) были созданы вертикальные структуры управления мусульманским сообществом, которые не были наделены правом проводить самостоятельную политику диалога с государством. ДУМ признали два условия, выполнения которых требует от них государство: лояльность и лаицизм. Но этого недостаточно, чтобы сформулировать свою политическую позицию и занять определенную нишу в секулярном обществе. К сожалению, сложившаяся ситуация устраивает как ДУМ, так и органы государственной власти. По мнению докладчика, мусульманскому сообществу России необходимо переосмыслить свою деятельность.

Руководитель департамента конфликтологии и миграции Института мира и демократии (Азербайджан) А. С. Юнусов считает, что проблемы ислама в том или ином обществе и в разных странах нельзя объединять, так как они слишком различны. Исследователь-исламовед должен исходить из того, что ислам в арабском мире отличается от ислама в Центральной Азии, на Кавказе и т.д.

Депутат Московской городской думы, член экспертного совета при Комиссии по межнациональным и межконфессиональным отношениям Г. Н. Энгельгардт на секции "Исламский радикализм" посвятил свое выступление проблеме терминологии в исламоведении. Необходимо учитывать, что политический ислам и исламский радикализм - явления разные. Автор доклада выделил следующие критерии, по которым следует определять, является ли то или иное направление в исламе радикальным или нет: отношение группы к насилию, к другим конфесси-

ям, стремление к переустройству всего общества, насколько в своем дискурсе группа актуализирует внешние проблемы.

Заведующий сектором геополитики и анализа информации Южного научного центра РАН (Ростов-на-Дону) И. П. Добаев отметил, что противодействие исламскому радикализму в России затрудняют религиозная безграмотность населения в регионах распространения ислама, финансовая и организационная слабость официальных исламских структур, отсутствие четкой государственной политики в сфере ислама.

Заведующий Центром изучения Ближнего Востока и международных отношений (Колледж Сары Лоуренс, Нью-Йорк) Ф. Гергез высказал свою точку зрения на проблему формирования единого понятийного аппарата, сконцентрировав внимание на термине "джихадизм" и критериях определения принадлежности индивида к этому течению. По его мнению, джихадист привержен идее создания панисламского государства. Ф. Гергез предложил "поколенческий" подход при изучении исламского радикализма. Так, для исламистов, родившихся в 1960-х гг., было характерно антизападничество. Представители поколения 1970-х гг. нацелены на глобальный джихад. Сейчас появилось иракское поколение, ориентированное на борьбу на местном уровне против американских войск. Сочетание глобального джихада с противостоянием правящим режимам в отдельных странах Востока позволяет экстремистам более гибко проводить свою политику, привлекать большое количество сторонников, выбирать различные методы борьбы.

Далее с комментарием по проблеме исламского радикализма выступила И. Д. Звягельская (ИВ РАН). Методологические трудности, отметила она, могут возникать при определении той или иной организации как экстремистской в условиях конфликта. Ведь в этом случае конфликт оправдывает поведение стороны и применение ею силы. Для таких организаций характерна многофункциональность. Они могут выступать как вооруженная сила, как социальная организация, подменяя собой государство. При исследовании исламистской организации в условиях конфликта надо учитывать, что их участие меняет сам конфликт, так как такие группировки не стремятся к компромиссу и мирному урегулированию путем переговоров.

Секция "Ислам в XXI веке: взаимодействие прошлого и настоящего. "Традиционный" и "нетрадиционный" ислам".

А. А. Ярлыкапов (Ин-т этнологии и антропологии РАН) посвятил свое выступление проблемам традиционного и нетрадиционного ислама. В России вопрос о том, что такое традиционный ислам, возник в 1990-х гг. Вскоре после того как ученые ввели в оборот термины "традиционный" и "нетрадиционный" ислам, их на вооружение взяла власть, объявив, что нетрадиционный ислам вреден и что с ним надо бороться. При этом в государственных структурах не разобрались в этих терминах. Нередко традиционным исламом называют то, что осталось от российского ислама после 70 лет советской власти. Но на самом деле это деформированный ислам, "ислам стариков", который А. А. Ярлыкапов называет псевдоисламом. К радикальному исламу причисляют также тот ислам, который представляют духовные управления мусульман. Это особенно характерно для республик Северо-Западного Кавказа. В этом регионе в качестве традиционного ислама часто преподносят суфийский ислам, несмотря на всю его неоднородность. И последний вариант традиционного ислама - этнический. Нетрадиционный ислам безапелляционно объявляется плохим, несмотря на то, что он далеко не однороден. В связи с этой сложной и неопределенной ситуацией автору доклада видится следующий наиболее разумный сценарий поведения властей в отношении ислама - широкий диалог со всеми исламскими группами (за исключением экстремистов) по всем вопросам.

По мнению Д. Дэвиза, под традиционным исламом следует понимать тот ислам, который эволюционировал на определенной территории в течение столетий. Исламистские организации, отвергающие длительную эволюцию и сразу напрямую апеллирующие к пророку Мухаммеду, можно считать фундаменталистскими. Фундаменталистам не нужна история, им нужен исток, заключил свое выступление Д. Дэвиз.

Секция "Ислам и образование".

Т. А. Костюкова (Томский гос. ун-т) в своем докладе отметила, что в изучении ислама необходим целый комплекс методологических подходов - социокультурный, культурологический, личностно-ориентированный, деятельностный, которые нужно уметь применять так, чтобы они не исключали, а дополняли друг друга.

В России с 1990-х гг. наблюдался бурый ренессанс ислама. Проблема заключалась в том, что система образования на это не реагировала. Между тем, считает докладчик, светское образова-

ние должно взять на себя функции религиозного просвещения, которое не следует путать с религиозным образованием и воспитанием, являющимися прерогативой религиозной общины и семьи.

Консультант ДУМ Нижегородской области Д. З. Хайретдинов, будучи хорошо знаком с системой исламского образования в России, сосредоточился на его проблемах и недостатках. Во-первых, сугубо исламское образование является недостаточным в современных условиях. Необходимо совмещение религиозного и светского образования для имамов. Во-вторых, сама структура исламского образования нуждается в серьезной реформе. Сейчас она состоит из нескольких ступеней. В самом низу находятся мектебе - воскресные школы, которые представляют собой примитивные курсы по ликвидации религиозной неграмотности. Следующий уровень - медресе, в которых готовят имамов. Занятия не регулярны, и в целом качество образования немногим отличается в лучшую сторону от мектебе. Последний уровень в системе исламского образования -исламские университеты, среди которых в европейской части России наиболее известны исламские университеты в Казани, Уфе и в Москве. Общая проблема для всех типов учебных заведений заключается в том, что отсутствуют четкие критерии их различения, свои учебные пособия, количество их выпускников незначительно. Перспективным способом решения этих проблем представляется не только коренная реформа и государственная поддержка всех уровней исламского образования, но и тесное сотрудничество исламских учебных заведений со светскими вузами, такими как ИСАА при МГУ и СПб.ГУ. В заключение докладчик выразил уверенность в том, что если будет решена проблема исламского образования в России, то через 6 - 8 лет появится новое поколение исламских лидеров, которые будут успешно бороться с проявлениями радикализма.

Ф. Гергез, комментируя выступления по теме "Ислам и образование", еще раз акцентировал внимание на том, что ислам не имеет жесткой организационной структуры наподобие христианских церквей. При этом он предположил, что ислам пройдет тот же эволюционный путь, что и христианство, и придет к формированию более жесткой организационной структуры, что сделает его предсказуемым.

Завершил работу первого дня конференции М. Евангелиста (Ун-т Корнелл, Итака), предложивший вниманию участников доклад "Соотношение тендерного фактора и националистических движений в контексте ислама". На примерах войны в Алжире за независимость, конфликтов в Чечне, бывшей Югославии и в Палестине он показал, что в мусульманских регионах женщины по отношению к мужчинам - главным участникам конфликтов - играют важную мобилизующую роль и таким образом принимают участие в политических процессах.

На второй день конференции состоялся семинар "Методология изучения ислама", на котором выступили отечественные и американские исследователи.

Известный исламовед и кавказовед Э. Ф. Кисриев (Кавказский сектор Центра цивилизационных исследований РАН) подчеркнул, что методология как интеллектуальный инструментарий должна соответствовать предмету исследования, т.е. свойства предмета должны определять те инструменты, которые помогают узнать его лучше. Ислам - весьма специфический объект исследования, в особенности потому, что он не похож на европейские религии. Часто это различие не учитывается при выборе методологии. Отсюда возникают проблемы в терминологии, когда привычные понятия церкви, догматики становятся непригодными для ислама. Ислам, по словам Э. Ф. Кисриева, представляет собой постоянно меняющееся многообразие форм. Выступавший сравнил некоторых исламоведов с богословами, так как часто они, как правило, постулируют, что соответствует "истинным нормам ислама", а что противоречит. Ислам же нужно изучать в тех формах, в которых мы его наблюдаем. Поэтому автор доклада подчеркнул важное значение феноменологического подхода при выборе методологии.

А. Д. Саватеев (Ин-т Африки РАН) посвятил свое выступление проблемам цивилизаций, их типологии. Широкий интерес ученых-исламоведов к этой тематике показывает, отметил он, что цивилизационный подход все еще имеет немало сторонников в исламоведении и его использование может принести свои плоды.

Н. Колтон (Ун-т Дрю, Нью-Джерси) констатировала, что долгое время экономисты не проявляли внимания к исламу. Но в последнее время встал вопрос о том, следует ли при изучении экономики исламских стран исходить из общих экономических подходов? Также возникает вопрос, на который должны постараться ответить экономисты: является ли ислам третьим путем для человечества? Современные экономисты, изучающие исламские общества, применяют нео-

классический подход. Его суть состоит в изучении всех аспектов исламской экономики и истории, что дает возможность увидеть общие тенденции развития. Весьма полезным в методологическом отношении оказывается структурный подход, использование которого дает возможность рассмотреть экономические институты в их связи с религией.

Без учета и серьезного анализа исламского фактора, считает К. Коллинз (Ун-т Нотр-Дам, США), невозможно понять политические процессы, происходящие на Ближнем и Среднем Востоке, Кавказе и в Центральной Азии. Так, в 1990-е гг. американские ученые допустили методологическую ошибку, сосредоточившись на вопросах демократизации стран СНГ, и не рассматривали исламский фактор. В методологическом отношении очень интересно изучение связей религиозных организаций с различными социальными группами: студентами, бизнесменами, политиками. На методологию накладывает свой отпечаток и то, что в мусульманских странах все быстро меняется. В связи с этим методология должна носить ситуативный характер.

Ф. Гергез в своем выступлении отметил, что в ходе конференции был поднят ряд острых и интересных вопросов. Возможно ли применение одного и того же инструментария при исследовании мусульман Кавказа, Центральной Азии и арабского мира? Отражает ли современное исламское возрождение глубинные тенденции в ближневосточном регионе? По мнению докладчика, не следует, заостряя внимание на проблемах ислама, забывать о социально-экономических трудностях в странах распространения ислама. Например, в Египте 40% населения живет менее чем на доллар в день. Необходимо, по его мнению, досконально исследовать, до какой степени рост исламизма обусловлен болезненной реакцией на социально-экономические трудности, вестернизацию и глобализацию. При исследовании ислама, по словам Ф. Гергеза, не следует исходить из того, что он схож с другими религиями, тем не менее необходимо четко выделить общие черты между христианством и исламом, попытаться найти некие универсалии.

С. А. Мозговой (МГПУ, Совет Ин-та свободы совести) в очередной раз поднял проблему терминологии в связи с деятельностью историографического направления, названного им "военным исламоведением". Так, термин "ваххабизм", по его мнению, не раскрывает суть явления, а лишь криминализирует его. Военные специалисты, занимающиеся проблемами ислама, сильно привержены концепциям столкновения религий, культур. Между тем широко используемый ими термин "экстремизм" является слишком общим. Термины должны быть строго научными и выверенными, отметил С. А. Мозговой.

К. Коллинз обратила внимание на следующее условие, которое помогает российским исламоведам в организации их научно-исследовательской деятельности. В России в отличие от США имеется Академия наук, и ученые не работают изолированно в своих университетах. Существующая в России структура облегчает проведение междисциплинарных исследований, которые так необходимы в исламоведении.

П. Розенфельд и К. Коллинз отметили, что данная конференция действительно уникальна и очень плодотворна. Чтобы полученный опыт общения и обмена научными достижениями не был утерян, она предложила создать российско-американские сетевые группы по изучению ислама.

В выступлении И. Д. Звягельской прозвучала мысль, что одна из главнейших задач исламоведения - связать науку с практикой. Дело в том, что исламские организации вплетены в ткань международных отношений. Необходимо разобраться в том, чем они отличаются от национально-освободительных движений. Именно выяснение этого является наиболее важным, а не определение того или иного исламистского движения как фундаменталистского, тем более что фундаментализм сам по себе не негативен и не подразумевает использования силовых методов для достижения политических целей.

В заключительном выступлении А. В. Малашенко подчеркнул, что необходима такая методология, которая позволит исламоведению уверенно прогнозировать события в регионе Центральной Азии, Кавказа и Ближнего и Среднего Востока. В свое время исламоведы оказались не в состоянии предсказать исламскую революцию в Иране 1979 г., резкий всплеск исламского экстремизма в Алжире в первой половине 1990-х гг. Другая проблема, стоящая перед исламоведами, - политизация исламоведения. Более того, в России она стоит острее, чем на Западе. А. В. Малашенко также выразил общее мнение российской и американской сторон о необходимости развития тесной кооперации и проведения трансграничных исследований, т.е, чтобы каждый отдельный исследователь не концентрировался на своем небольшом регионе, стране.

Таким образом, прошедшая конференция действительно не похожа на многочисленные форумы в России и за рубежом, посвященные проблемам ислама. Позитивным итогом конференции, имевшей международный характер, было то, что научные разработки отечественных исламоведов вызвали интерес у их западных коллег, тем более что российским авторам проще заниматься исламом на постсоветском пространстве. Отмечалось наличие в современном отечественном и зарубежном исламоведении ряда исследовательских задач, которые необходимо решить для успешного развития этой отрасли знаний: выработать внятный и унифицированный понятийный аппарат, проводить междисциплинарные исследования и соответственно сочетать методы нескольких наук при рассмотрении одного явления, использовать достижения исламоведения в изучении различных политических событий и социальных явлений на территории распространения ислама. Это означает, что исламоведение как новая для российской науки комплексная дисциплина обязательно требует особого внимания к методологии при проведении исследований.

Permanent link to this publication: