Эрхч.: А. Очир, Б. Энхтувшин. Улаанбаатар: ADMON компанид эхийг бэлтгж хэвлэв, 2003. 420 с*

Первой обобщающей работой по истории Монголии был совместный труд российских и монгольских историков - "История Монгольской Народной Республики", изданный на двух языках в 1954 г. и получивший Государственные премии СССР и МНР. Эта коллективная монография была настольной книгой для целого поколения обществоведов России и Монголии, а также для широких читательских кругов, интересующихся древней и самобытной монгольской историей и культурой. Она выдержала второе издание на монгольском языке в 1966 г., на русском - в 1967 и на английском - в 1973 г., причем каждый раз в обновленном и дополненном виде. В 1987 г. этот однотомник был издан на русском языке в третий раз.

Бурный рост обществоведения в МНР позволил монгольским ученым своими силами подготовить и опубликовать в 1966 - 1969 гг. "Историю Монгольской Народной Республики" в трех томах на монгольском языке. Для своего времени это была фундаментальная работа, выдержанная, естественно, как и все издания однотомника, в духе господствовавшей в наших странах марксистской идеологии.

В условиях демократических перемен в мире и в самой Монголии, обновления духовной жизни и подъема национального самосознания возникла потребность пересмотра многих представлений об исторических проблемах и современной жизни в стране. В этой связи президент Монголии Н. Багабанди в январе 1999 г. издал указ "О написании заново и публикации истории Монголии". Был образован редакционный совет в составе проф. А. Очира (председатель), акад. Ч. Далая, академиков Н. Ишжамца, Ш. Нацагдоржа, Б. Ширендыба (ныне, к сожалению, покойных), доктора, а с недавних пор академика Ж. Болдбатара, докторов Л. Жамсрана, Ц. Ишдоржа, Д. Цэвэндоржа. Совет сумел привлечь к работе ведущих историков, археологов, этнографов, экономистов и других специалистов и в 2001 - 2003 гг. оперативно выпустить все пять томов издания. Каждый из них отражал современный уровень изучения соответствующих периодов - от глубокой древности почти до наших дней.

Объектом моей рецензии стал четвертый том данного издания, наиболее отвечающий моим научным интересам и компетенции. Он посвящен периоду новой истории Монголии, который согласно современной монгольской историографии охватывает немногим более трех столетий: начало XVII в. - рубеж XIX-XX вв. Такая периодизация и соответствующие ей хронологические рамки тома стали сами по себе новым словом, ибо ранее в работах монгольских авторов, в том числе и в коллективной трехтомной "Истории МНР", предшественнице пятитомника, было принято относить конец нового времени (modern history) к 1917 г., к победе Октябрьской революции в России.

Сразу же отмечу, что новизна, новые подходы нашли отражение и в структуре тома, и в содержании ряда его разделов.

Так, структурно том делится на две основные части, которым, как это сделано во всем пятитомнике, предшествует вступительный обширный обзор источников и литературы по истории Монголии указанного периода.

Часть I "Сопротивление монголов процессу покорения Монголии маньчжурской империей Цин" состоит из четырех глав и посвящена главным образом героической борьбе монголов против маньчжурской экспансии, за объединение, свободу и независимость своей родины. Впервые эти события освещаются на широком фоне общей международной ситуации в Центральной Азии, внутримонгольских, монголо-тибетских и монголо-казахских отношений, взаимоотношений с Минской династией в Китае, установления и развития связей с Россией.

Согласно проводимой концепции в этой борьбе на разных этапах и в разной степени приняли участие практически все княжества и ханства Южной и Северной Монголии и Джунгарии, одна-

* История Монголии. [В 5 т.]. Т. 4 (XVII - начало XX в.) / Ред.: А. Очир, Б. Энхтувшин. Улан-Батор: АДМОН и К?, 2003. 420 с.

стр. 174

ко главными вождями сопротивления были чахарский Лигдан хутухта хан (1581 - 1637), халхаский Цогт хунтайджи (1581 - 1637), глава ойратского Джунгарского ханства Галдан Бошокту хан (1644 - 1697) и, конечно, "народные герои": инициатор и руководитель крупного народного восстания в Джунгарии в 1755 - 1758 гг., родовитый ойратский князь Амурсана (1717 - 1754) и выходец из халхаского племени хотогойтов, шадарван, эфу Чингунжав (1710 - 1757), в эти же годы возглавивший широкое антиманьчжурское движение в Халхе.

Жизнь первых двух из указанных исторических вождей, их политическая, военная, культурная деятельность, а главное, все перипетии их противостояния Цинам подробно, с привлечением редких летописных и архивных материалов, рассмотрены в главе I "Монголы в начале XVII в., захват маньчжурами Южной Монголии"¹, а Галдана - в главе III "Захват маньчжурами Халхи", причем описание заключительного этапа его драматической борьбы с маньчжурами в 1690-х гг. совершенно справедливо выделено в отдельный параграф этой главы. Замечу, что здесь же (с. 132) выражено несогласие с мнением "некоторых исследователей" (дана сноска на работу И. Я. Златкина [Златкин, 1983, с. 188]), согласно которому Галдан действовал по указкам из Лхасы и своими успехами во внутренней и внешней политике обязан только им. На основании исторических фактов и источников показано, что он был не протибетским, а полностью самостоятельным "видным военным и политическим деятелем, оставившим глубокий след в политической и культурной истории не только Монголии, но и всей Центральной Азии" (с. 135).

Деятельность Амурсаны и Чингунжава, как пишут авторы, борцов за "освобождение Родины от маньчжурского господства, возрождение независимого монгольского государства со своей столицей, своей армией, своей налоговой системой" (с. 158 - 159) рассмотрена в главе IV, посвященной истории завоевания маньчжурами Джунгарского ханства и, главным образом, антиманьчжурскому восстанию 1755 - 1758 гг., охарактеризованному, как "самое крупное событие в борьбе монголов за независимость в XVII-XVIII вв." (с. 157)².

Как известно, монголы потерпели поражение в борьбе с маньчжурами. Причины этого авторы тома (Ж. Гэлбадрах, Д. Дашбадрах, Г. Дашлям, Н. Ишжамц, А. Очир, С. Цолмон) видят в политической (замечу - не в феодальной) раздробленности страны, в бесконечных распрях между монгольскими ханствами и княжествами, в невозможности в тех исторических условиях объединения Монголии ни политическими, ни силовыми средствами, к которым, в основном, прибегали и Лигдан хан, и Галдан, в определенной недооценке ими динамизма, мощи и силы созданного маньчжурами молодого и крепкого государства - сначала Поздняя Цзинь (1616 - 1643), а затем Цинская империя (с. 67). Это, так сказать, внутренний ряд причин. Внешний же состоял в агрессивности маньчжуров, умелом применении ими заимствованной у Китая политики "разделяй и властвуй" и игры на противоречиях в стане монголов, в огромном военном превосходстве их армии, опиравшейся на людские и материальные ресурсы Китая, а в разгроме Галдана и затем всего Джунгарского ханства использовавшей также силы и средства Южной Монголии, Халхи и Хами.

Вызывает, однако, возражение весьма голословное объяснение авторами причин поражения Галдана: "Российское государство, неуклонно расширявшее зоны своего влияния в Сибири и Средней Азии, тайно проводило политику свержения Галдана" (с. 134). В подтверждение этого в работе не приведено ни одного факта, более того, оно вступает в противоречие с авторскими же оценками отношений Галдана с Россией, как в целом "добрососедских" (с. 89 - 90), а также с приведенными ими свидетельствами стремления Галдана заключить с русскими своего рода антиманьчжурский военный союз (с. 129). Как неоднократно отмечают авторы, слухи об этом

¹ Основной интерес представляют сведения о яркой личности Цогт хунтайджи - политике, поэте, просветителе, строителе монастырей и городских поселений. Например, приведены его стихи в честь Лигдан хана, выбитые на скале, фото входных каменных ворот в его "Белый дом", история его изгнания из Халхи за приверженность секте "красношапочников" (с. 68 - 70). А его борьбе с ойратским Гуши ханом Турубайху (1582 - 1655) за господство над Тибетом посвящен отдельный параграф.

² Глава почти дословно повторяет § 2 - 5 (5-й - не полностью) главы 4 второго тома трехтомной "Истории МНР" также описывающие события 1755 - 1758 гг. (автор - Н. Ишжамц), что представляется оправданным, ибо покойный академик был и продолжает посмертно оставаться наиболее крупным знатоком данной проблемы, специально исследовавшим ее в своей уникальной монографии [Ишжамц, 1962]. Сохранение авторского текста и имени Н. Ишжамца в числе авторов тома также дань уважения памяти одного из выдающихся монгольских историков XX в.

стр. 175

очень пугали Цинов и заставили их поторопиться с подписанием в 1689 г. Нерчинского договора (с. 123, 124, 336). Документы русских архивов также убедительно показывают, что, соблюдая нейтралитет и не вмешиваясь в ойрато-халха-маньчжурский конфликт, русские де-факто морально поддерживали Галдана, а спокойствие и мир на границах русских владений с Джунгарией и Халхой в 1690-е гг. давали Галдану дополнительную возможность оказывать сопротивление Цинам [Гольман, 1997].

Если вся первая часть рецензируемого тома, за исключением сжатой, но емкой характеристики социально-экономического положения Джунгарского ханства (с. 94 - 105) в главе II, это, по сути, политическая история Монголии XVII - первой половины XVIII в., освещение которой, естественно, перекликается, а местами и повторяет материалы соответствующих разделов второго тома "Истории МНР" от 1968 г., то большая по охвату хронологического периода и по объему часть II "Монголия в период маньчжурского господства" носит проблемно-тематический, социально-культурный характер, конечно, с необходимыми экскурсами в историю. И композиционно, и по содержанию эта часть выглядит нетрадиционно: в самостоятельные разделы выделены такие темы, как административное обустройство, социальная структура, экономика, налоги и повинности (гл. I), религия и монастыри (гл. II), иностранная китайская и российская торговля в Монголии (гл. III), жизнь, борьба и движения монголов (гл. IV), культура Монголии (гл. V) и, наконец, формирование коренных границ Монголии (гл. VI).

Эти темы охватывают практически все сферы положения Монголии в эпоху более чем двух столетий маньчжурского господства, а в их освещении наиболее выпукло просматриваются общие установки и позиции авторов, характерные черты и особенности всего тома. Они, на мой взгляд, следующие:

1. Идея общности исторических судеб населения Внутренней и Внешней Монголии в новое время. Прямо она не формулируется, но фактически пронизывает все главы этого тома. Особенно наглядно она выступает при описании политики маньчжуров по национальному, точнее, племенному, военно-административному делению и расселению монгольских народностей на территории Внешней и Внутренней Монголии, Тувы, Барги и Синьцзяна (с. 163 - 176), при характеристике антиманьчжурских выступлений, большая часть которой посвящена восстаниям и движениям во Внутренней Монголии (с. 262 - 273), в главе о культуре и о границах.

2. Отказ от классового подхода и замена его сравнительно-историческим, простой констатацией сложившихся в обозреваемый период общественных отношений без их социальной характеристики. Сравнительно-исторический подход четко проявляется, например, в предлагаемой в разделе "Социальная структура" схеме разделения монгольского общества на три сословия: высшее (потомственная родовая аристократия); хошунная знать (засаг нойоны, тайджи и др.) и ламаистские иерархи, которых, как отмечается, лишь "иногда", "в некоторых сочинениях" именуют соответственно "черными (т.е. светскими. - М. Г.) и желтыми (т.е. духовными. - М. Г.) феодалами" (с. 176, 180); среднее, куда отнесены все категории "подведомственного, зависимого аратства" (араты хамжилга, шаби и сомонные или албату), "в правовом и экономическом отношении находившегося в тяжелых условиях" (с. 182) и низшее (домашние слуги и рабы). Проявляется он и в разделе о фискальной системе, существовавшей при Цинах (с. 192 - 201), в котором основное место занимает описание различных государственных налогов, податей и повинностей, в то время как натуральным и трудовым поборам в пользу местной знати отведено всего полторы страницы (с. 200 - 201), причем совершенно не используются такие общепринятые в социологии понятия, как продуктовая, отработочная, денежная ренты, издольщина.

Вообще, во всем томе нет никаких упоминаний о крепостничестве, о феодальной эксплуатации (эксплуататорская сущность отнесена только к китайскому торгово-ростовщическому капиталу), антифеодальных движениях, феодализме как таковом, о чем в изобилии шла речь во всех изданиях однотомной, а также в трехтомной "Истории МНР". Создается впечатление, что авторы старательно обходят эту проблему. В итоге за скобками остаются характеристики социального строя, социальной, да и политической дифференциации монгольского общества XVII-XIX вв., что методологически несколько обедняет часть II и всю работу в целом.

3. Все это с лихвой компенсируется необычайной фактологической насыщенностью, новизной, разнообразием и богатством приведенных во всех главах и параграфах тома исторических сведений. Особенно впечатляют, к примеру, детальная история поэтапного проникновения и утверждения господства в Монголии китайского торгово-ростовщического капитала, показ механизма торговых и ростовщических операций китайцев вплоть до сообщения некоторых био-

стр. 176

графических данных об основателях китайских фирм, широкая картина выступлений против христианских миссионеров и особенно серий спорадических и локальных вооруженных народных восстаний против маньчжурской администрации, китайских колонистов и местных властей во Внутренней Монголии и Барге, впервые столь подробно представленная в главе IV. И конечно, необычайно познавательной является глава V "Культура монголов XVII - начала XX в.", значительно расширяющая представления о постановке светского и религиозного образования в Монголии в новое время, о народных знаниях, художественной и исторической литературе, искусстве и архитектуре этого периода.

Отдельно отмечу необычную для всех предыдущих общих "Историй МНР" и очень содержательную заключительную главу рецензируемого тома. В ней скрупулезно прослеживается длительный процесс формирования и обустройства границ современной Монголии, начиная со становления их основ в XVII в. и окончательного определения тройственным русско-китайско-монгольским Кяхтинским соглашением в 1915 г. Причем из текста вытекает, что на юге и на востоке пограничная линия сложилась в результате превращения Цинами естественных географических рубежей между Северной (Халха) и Южной (Внутренней) Монголии в государственную границу Монголии с Китаем. На формирование же северной и особенно западной границы и на их обустройство в соответствии с серией российско-китайских договоров конца XVII - начала XX в. прямое воздействие, по версии авторов, оказали захватническая политика Цинского Китая и территориальная экспансия царской России в Сибири, встретившая упорное сопротивление монголов в XVII в. (с. 334 - 335), а затем экспансия и в Средней Азии, одним из проявлений которой якобы явилась экспедиция подполковника И. Бухгольца в район Ямышева озера в 1715 г., т.е. на территорию, подвластную Ойратам, вытеснившим русских с этого соляного прииска в 1717 г. (с. 330).

Представляется, что некоторый антироссийский налет отдельных положений в этой главе - дань политической конъюнктуре 1990-х гг., ибо они не коррелируются с историческими фактами. Не вдаваясь в дискуссию, замечу только, что освоение "новоприбыльных" земель в Сибири и на Дальнем Востоке, при всех неизбежных в тех условиях спорах и столкновениях с монголами, не преследовало цели захвата искомых монгольских владений, что естественное расширение границ Российской империи в XVIII-XIX вв. не затрагивало интересов Монголии и шло в противоборстве с Цинским Китаем, что авантюра с экспедицией Бухгольца была предпринята Петром I только в целях поиска золота, которое было необходимо для ведения Северной войны, и, наконец, что именно позиция России в 1911 - 1915 гг. помогла отстоять территориальную целостность коренного монгольского улуса Халха [Материалы по истории..., 1959 - 2000; Международные отношения..., 1989].

Говоря о фактологической насыщенности тома, нельзя не отметить внушительный вступительный обзор источников и литературы по новой истории Монголии, в который включены соответствующие летописи, архивные документальные материалы на монгольском, маньчжурском, китайском, тибетском языках, в том числе редкие, слабо используемые и до сих пор малоизвестные рукописные сочинения из архивов не только Монголии, но и автономного района Внутренняя Монголия Китая и Тайваня (с. 25 - 26), а также труды всех поколений монгольских, русских, западноевропейских, китайских и японских авторов по этому периоду монгольской истории.

Думаю, что обзор носил бы еще более исчерпывающий характер за счет включения в него публикаций С. Д. Дылыковым свода маньчжурских законов для монголов "Цааджин бичиг" (М., 1998), фундаментального труда Б. Ширендыба "Монголия на рубеже XIX-XX вв." (Улан-Батор, 1965), монографий И. Я. Златкина "Очерки новой и новейшей истории Монголии" (М., 1957) и Ш. Б. Чимитдоржиева "Россия и Монголия" (М., 1987), работы Ч. Боудена "Modern History of Mongolia" (L., 1964).

Эти пожелания не умаляют огромного труда авторов, сумевших достойно представить все богатство источниковедческой и историографической базы, на которой зиждутся исследования новой истории Монголии. Вообще, широкое использование и введение в научный оборот многих документальных материалов, глубокое проникновение в предмет исследования - еще одно достоинство этого коллективного труда. Он бесспорно является новым весомым вкладом в изучение самобытной истории Монголии. Авторскому коллективу удалось показать, что в тяжелых условиях иноземного господства страна и народ сохраняли свою национальную идентичность, образ жизни, культуру, а войдя в систему мировых экономических связей, создали предпосыл-

стр. 177

ки для возрождения своей государственности и вступления в эпоху коренных перемен - в XX век.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Гольман М. И. Русские архивные материалы об отношениях Галдана Бошокту хана с Российским государством // Altaica. I. М., 1997.

Златкин И. Я. История Джунгарского ханства (1635 - 1758). М., 1983.

Ишжамц Н. Монгол ард тYмний 1755 - 1758 оны тусгар тогтнолы толоо зэвсэгт тэмцэл (Вооруженная борьба монгольского народа за независимость в 1755 - 1758 гг.). Улан-Батор, 1962.

Материалы по истории русско-монгольских отношений 1607 - 1699. М., 1959 - 2000.

Международные отношения в Центральной Азии XVII-XVIII вв. Документы и материалы. Кн. 1. М., 1989.

Permanent link to this publication: