Знаменитый персидский суфийский поэт эпохи Тимуридов (807-907/1405-1502) Низам ад-Дин Махмуд ибн Хасан, прозванный Да'и Ила'ллах и известный как Шах Да'и-йи Ширази (810-870/1407-1466), родился в Ширазе, в котором прожил всю свою жизнь. Генеалогическая цепь Да'и связана с ширазскими потомками четвертого праведного халифа Али ибн Аби Талиба (годы правления 35-40/656-661) и восходит к старшему сыну последнего, второму шиитскому имаму ал- Хасану ибн Али Абу Мухаммаду ал-Муджтаба (ум. в 49/669). Титул же Да'и (букв. "Зовущий", "Призывающий") относится к династии потомков Али, известной под названием Садат-и Талибийе, правившей с III в.х. (IX в.) в Мазандаране и Гургане ¹ .

Первым представителем этой местной династии был Хасан ибн Зайд, прозванный Да'и, живший в Рее, а затем овладевший Мазандараном и Гурганом (годы правления 250- 270/864-883/84). Вслед за ним в Табаристане 17 лет правил Мухаммад ибн Зайд (270-287/883-900), а после него с 301 по 304 г. (913/14-916/17) Гиляном, Табаристаном и частью Гургана правил другой представитель Садат-и Талибийе по имени Абу Мухаммад Хасан ибн Али ал-Утруш, прозванный Насир-и Кабир. Затем его сменил сын, Да'и-йи Сагир Хасан ибн Касим, правивший до 316/928 г. Неизвестно, когда эта династия перебралась с севера на юг Ирана, но, поскольку Шах Да'и принадлежал к ней, он взял себе этот титул и стал использовать его как поэтический псевдоним в своих стихотворениях. Второй свой поэтический псевдоним Низами или Низами-йи сани (второй Низами) Да'и использовал гораздо реже. Кроме сочинения стихов, Да'и всю жизнь занимался проповедничеством и наставлением людей, а также обучал своих учеников суфийской практике.

Шах Да'и родился в Ширазе и после изучения обычных религиозных наук, правил исполнения религиозных обрядов (адаб) и прочих наук, распространенных в его время, особенно мусульманского законоведения - шариата, вступил на мистический путь, вручив себя ширазскому шейху Муршид ад-Дину Абу Исхаку Бахрами (ум. 841/1437-38 или 851/1447), который был учеником и последователем основателя суфийского ордена Ниматуллахийа Шаха Ниматулла-ха Вали Кирмани (ум. 834/1431) и главой суфиев ордена Ниматуллахийа в Ширазе. Муршид ад-Дин побудил Да'и посетить Ниматуллаха Вали, жившего в деревне Махан в окрестностях Кир-мана. В этом путешествии, предпринятом Шахом Да'и в юности (до 834/1431 г.), поэту удалось получить хирку (суфийский плащ благословения) из рук главы ордена Ниматуллахийа и таким образом иметь право самому обучать и наставлять. О путешествии Шаха Да'и в Кирман к Ни'матуллаху Вали подробно рассказывает Масум Али Шах, Наиб ас-Садр (ум. 1344/1925) в своем сочинении "Тара'ик ал- хака'ик" ("Пути истин") ² .

После смерти шейха Муршид ад-Дина он занял его место и до конца жизни, более 30 лет, занимался проповедями и наставлением людей в Ширазе. Но большую часть времени он проводил в написании стихов и составлении своих многочисленных трактатов на персидском и арабском языках вплоть до своей смерти в четверг 22-го джумада 'л-ула 870 г.х. (январь 1466 г.). У Шаха Да'и был сын по имени Мир Касим, умерший в 920/1514 г. и похороненный в Ширазе рядом с отцом; именно Мир Касим по указанию отца собрал "Диван" его стихотворений в 865/1460-61 г.

В XV в. во всех областях Ирана усилились противоречия между суннитами и шиитами. Если в Ираке, Азербайджане, частично в Западном Хорасане и государствах побережья Каспийского моря шииты были широко распространены и более сильны, то в Фарсе, Кирмане, Хорасане

стр. 127

и Мавераннахре до границы Пенджаба большинство населения составляли сунниты. В это время Шираз был важным центром религиозных наук, таких как хадисы, тафсиры, схоластическое богословие (калам). Суфизм был также широко распространен в XV в. в Центральной Азии, особенно в Мавераннахре, Иране и Ираке. Принципиальное противоречие между суннизмом и шиизмом стало проявляться в суфизме особенно в этом веке. Так, орден Накшбан-дийа в Мавераннахре придерживался в основном ашаритской ³ школы спекулятивной теологии, толкуя догматы ислама, основываясь на разуме, признавая семью пророка (ахл-и байт) и доводя халифство до старшего сына четвертого праведного халифа Али ибн Аби Талиба и его супруги и дочери пророка Фатимы (ум. в 11/632-33), второго шиитского имама ал-Хасана ибн Али Абу Мухаммада ал-Муджтаба (ум. в 49/669), а орден Ниматуллахийа духовную цепочку своих шейхов связывал с восьмым шиитским имамом Али ибн Муса ар-Рида (ум. в 203/818). В Иране в IX/XV в. действовали три самых влиятельных суфийских ордена: Сафавийа в Арде-биле, основателем которого является Сафи ад-Дин (650-735/1252- 1334), Нурбахшийа с центрами в Рее и Ираке, руководителем которого стал шейх ордена Кубравийа шиит Мухаммад ибн Мухаммад ибн Абдаллах Нурбахш (795-869/1393-1465) и Ниматуллахийа с центром в Кирмане, основателем и руководителем которого являлся Hyp ад-Дин Ниматуллах Вали (ум. в 834/1431). Мирза Шахрух ибн Тимур (779-850/1377- 1447, годы правления 807-850/1404-1447), сын основателя династии Тимуридов, преследовал ордена Сафавийа и Нурбахшийа, но проявлял снисхождение к Ниматуллахийе. Сами эмиры-тимуриды, их дети и большая часть ученых Герата являлись суннитами ханафитского толка и состояли в суннитском суфийском ордене Накшбандийа. Что же касается Шираза, то, по мнению иранского ученого Али Асгара Хикмата, он был одним из главных центров различных религиозных толков и направлений, а население Шираза терпимо относилось ко всем религиозным толкам и богословско- правовым школам, не допуская кровавых распрей между ними ⁴ .

Шах Да'и в своем творчестве избегал восхваления султанов и эмиров и поношения поэтов. Исключение составляет лишь изящная поэма (месневи) "Зайл-и Шахнаме" ("Дополнение к "Шах-наме"), написанная в восхваление султана Абу л-Изза Абдаллаха, составителя текста поэмы "Шах-наме" ("Книга царей") Фирдауси (323 или 324/935-36 - 411/1020 или 416/1025). Этот восхваляемый, по мнению большинства исследователей, не кто иной, как тимурид Мирза Бай-сункур (ум. 837/1433), собравший списки "Шах-наме" в 829/1426 г. По мнению Али Асгара Хикмата. Шах Да'и был приверженцем суннизма шафиитского толка, превознося в то же время двенадцать шиитских имамов, восхваление которых следует у него за словами о превосходстве четырех праведных халифов и сподвижников Пророка ⁵ . Можно предположить, что духовным наставником Да'и в области хадисов являлся знаменитый суннитский ученый шафиитской религиозно-правовой школы, специалист по хадисам, поэзии и истории Шихаб ад-Дин Ахмад ибн Али, известный как Ибн Хаджар ал-Аскалани (773-852/1371-1449), всю жизнь проживший в Каире, с которым Шах Да'и никогда не встречался, но который стал объектом его восхваления ⁶ . Из стихотворений Да'и явствует, что он не отдавал предпочтения ни суннизму, ни шиизму, то есть суннитские и шиитские симпатии были у него уравновешены и сбалансированы. Что же касается суфийских симпатий Шаха Да'и, несмотря на то, что он стал учеником и последователем Ниматуллаха Вали, а его наставником был шейх ордена Ниматуллахийа Муршид Абу Исхак Бахрами, поэт проявлял интерес и к сефевидским суфиям Ардебиля и к суфиям ордена Кадирийа Малой Азии ⁷ . Как указывает издатель "Куллийата" Да'и иранский ученый Дабир Сийаки, поэт не ограничивал себя узкими рамками, а подчинял свое творчество высокой идее: будучи приверженцем сунны, признавая приоритет четырех праведных халифов, он в то же время восхвалял пророка Мухаммада, его дочь Фатиму и двенадцать шиитских имамов; в его стихах содержится и восхваление сподвижников Пророка, семьи Пророка, великих шейхов, провозглашается единство и единственность Бога. Кроме почтения и признания Ниматуллаха Вали, Низам ад- Дин Да'и изучал творчество персидского суфийского поэта Джалал ад-Дина Руми (604-672/1207-1273), подражая ему особенно в написании своих месневи: подобно Руми Да'и в своих поэмах, прежде всего в '"Ишк-наме" ("Книга любви"), говорит живо и пылко, выразительно объясняет тонкости мистических знаний, вводит рассказы и притчи в стиле "Маснавй-йй ма'навй" ("Духовная поэма") Руми ⁸ . Особенностью мировоззрения Шаха Да'и является широта его суфийской ориентации и отказ от выражения симпатий той или иной религиозно-правовой школе (мазхаб) или какому-либо одному суфийскому ордену или течению,

стр. 128

что связано с тяготением Да'и к сути мистики и признанием им единства и единственности Бога.

Все поэмы, стихотворения и прозаические трактаты Низам ад- Дина Да'и содержат упоминание и объяснение мистических проблем и ступеней мистического пути. Его газели и касыды, хотя и продолжают традицию прежних мистиков, включая в себя проповедь, увещевание, поиск истины на суфийских этапах, но особенно много внимания уделяется в них таким психическим состояниям, как притяжение Богом (джазбе) и страсть (шаук); используя дервишеские и каландарские выражения, он передает силу единства и единственности Бога. Свои сочинения он писал на персидском и арабском языках, а также на местном ширазском диалекте персидского языка, ныне не сохранившемся и поэтому непонятном современным иранцам. Среди его персидских стихотворных произведений имеются месневи, газели, тарджибанды, рубай, касыды, отдельные бейты, а среди арабских - касыды, кита, а также муламма ⁹ . Общий объем его стихотворного "Куллийата", изданного в Тегеране в 1339/1961 г., составляет 13661 бейт. Дабир Сийаки полагает, что в написании касыды Да'и следовал замечательному персидскому поэту Шамс ад-Дину Хафизу (726-791/1325-1389), в написании месневи - Джалал ад-Дину Руми, в написании тарджибандов - персидскому поэту-суфию шейху Фахр ад- Дину Ираки (610-688/1213-1289), а в написании газелей использовал собственный стиль. По мнению же Али Асгара Хикмата, месневи поэта написаны своим стилем, не зависящим от пятерицы (хамсе) Низами Ганджави (535- 606/1140-41-1209), "Маснави" Джалал ад-Дина Руми или "Шах- наме" ("Книга царей") Абу л-Касима Фирдауси. Так, в текст месневи поэт вводил другие жанровые формы поэзии, например газель и касыду. Месневи "Зайл-и Шах-наме" ("Дополнение к "Шах-наме""), написанное размером мутакариб в восхваление султана Абу 'л-Изза Абдаллаха, - единственный панегирик в "Диване" поэта. В поэме сначала восхваляется Фирдауси, а затем султан Мирза Байсункур, собравший в 829/1426 г. списки "Шах- наме" ¹⁰ .

Первый том "КуллИйата" Низам ад-Дина Да'и составляют шесть поэм (месневи) под названием "Машахид" ("Места проявления [Бога]"), "Гандж-и раван" ("Сокровище души"), "Чахар чаман" ("Четыре лужайки"), "Чихил сабах" ("Сорок утр"), "Чашме-йи зиндаганй" ("Источник жизни") и " Ишк-наме" ("Книга любви"). В каждом месневи поэт объяснял какую-либо мистическую тему, в том числе различные духовные этапы и психические состояния суфиев, такие как удовлетворенность (рида'), покорность (таслим), признание единства и единственности Бога (таухид), упование на Бога (таваккул), любовь ('ишк), страсть (шаук), концентрация внимания (таваджджух), раскаяние (таубе), отказ от мира (тарк), довольство малым (кана'ат), отделение от внешнего мира (таджрид), потеря собственного бытия (фана'), причем в некоторых поэмах в текст месневи вводятся газели и кита.

Самое раннее по времени написания месневи "Машахид" объемом 573 бейта было закончено в 836/1432-33 г., когда поэту было 26 лет. Это сочинение, описывая мистическую реальность проявления Бога в мире, рассматривает такие вопросы и категории, как удовлетворенность, покорность, упование на Бога, признание единства и единственности Бога, и каждая глава (машхад) завершается изящной и выразительной газелью.

Второе месневи "Гандж-и раван" объемом 774 бейта, законченное в 841/1437-38 г., содержит десять глав, каждая из которых завершается притчей (мисал) и рассказом, заключающими в себе этические и мистические идеи.

В третьем месневи "Чахар чаман", включающем в себя 910 бейтов и законченном в 842/1438-39 г., поэт изящно и захватывающе объясняет способы достижения мистической реальности (хакикат). Здесь встречаются уже знакомые персидской суфийской литературе идеи о том, что все вещи в мире являются местом проявления (мазхар) Бога, а путник после тяжелых поисков Бога от всего отказывается, обращает взор на себя и ищет Бога в себе, пытаясь оставить множественность мира и достичь единственности. Самый яркий образец такого поиска известен по поэме "Мантик ат-тайр" ("Язык птиц") знаменитого персидского суфийского поэта Фарид ад-Дина Аттара (ум. в 617/1220 или в 632/1234 г.), в поэме которого тридцать птиц под руководством удода отправляются на поиски своего царя Симурга, а когда достигают мистической реальности, то видят, что кроме тридцати птиц, т.е. их самих, никого нет.

Шах Да'и, развивая эту тему, вводит описание четырех лугов, на каждом из которых растут четыре розы и живут две красивых птицы; суфий же, ищущий мистическую реальность, побуждаемый страстью к Богу, движется от одной розы к другой и от одной птицы к другой. Роза слушает голос страсти, отвечает и передает путника другой розе, а птицы охотно указывают

стр. 129

ему путь по лужайке. Этот мистический путь заканчивается на четвертом лугу соловьем, который указывает страсти путь к мистической реальности. Идея поэмы состоит в том, что чувственная душа (нафс) подчиняется страсти и что в мире нет ничего, кроме Бога, а все эти имена: "ты", "я", "он" - суть виды проявления Бога, а кроме Него - Бога - ничего иного не существует.

В четвертом месневи "Чихил сабах" объемом 763 бейта, законченном в 843/1439-40 г., объяснены ступени мистического пути (су лук), по которым надо двигаться в течение сорока утр, чтобы достичь мистической реальности, такие как подготовка к экстазу или попытка достичь экстаза (таваджуд), уединение или уход от мира Сузлат), видение Бога путем концентрации внимания и помыслов на своем сердце, в котором присутствует Бог (муракаба), высокое стремление (химмат), потеря собственного бытия (фана'), бедность (факр). Каждое "утро" содержит объяснение какого-либо одного мистического понятия.

Пятая поэма "Чашме-йи зиндаганй" объемом 768 бейтов, законченная в 856/1452 г., представляет собой семь глав, или капель (рашхе) и описывает атрибуты человека, выступающего как сущность мира: человек как наместник Бога на земле (хилафат), вечная жизнь в Боге (бака'), дух человека, единство человека и мира. Каждая глава завершается тарджибандом и касыдой.

Последняя, шестая поэма Да'и '"Ишк-наме" объемом 1666 бейтов, завершенная в 856/1452 г., -вершина творчества поэта. Поэма изобилует высокими и тонкими мыслями и полностью посвящена мистической любви и ее атрибутам. В ней описываются сущность любви, свет любви, изумление, вызванное любовью, просветление от познания любви, причем в каждой главе (су хан) содержатся три иллюстрирующих тему рассказа. Английский иранист Дж. Болдик заметил, что, если обратиться к поэту Да'и, ученику сурового Ниматуллаха Вали, основателя ортодоксального ордена Ниматуллахийа. то сталкиваешься с некоторым консерватизмом. Его поэма '"Ишк-наме" содержит рассказы с примерами земной любви как посвящение в божественную любовь, но демонстрирует сильную враждебность к каландарам, в противовес которым превозносится сила суфийского шейха".

Второй том "Куллийата" включает в себя пять стихотворных "Диванов": "Кудсийат" ("Священные слова") объемом 846 бейтов, "Варидат" ("Входящие истины") объемом 2613 бейтов, "Садират" ("Возникающие истины") объемом 1326 бейтов, "Сухан-и тазе" ("Новая речь") объемом 1067 бейтов и "Файд-и муджаддад" ("Обновленная милость") объемом 2352 бейта. Первые три "Дивана" написаны до 865/1460-61 г., как сам поэт указывал во введении к ним, а два последних - после этой даты. Очевидно, первый "Диван" назван "Кудсийат" оттого, что его стихотворения не затрагивают пороки человеческой природы и чувственной души. Второй "Диван" назван "Варидат", поскольку стихотворения этого сборника вошли в его сердце из слов божественных откровений и посредством внушения стали его собственными мыслями, в то время как стихотворения и поэмы сборника "Садират" написаны с целью воспитания чувственной души и руководства другими людьми.

Сборник "Кудсийат" включает в себя газели и несколько поэтических произведений о суфийских этапах (макамат) и других вопросах мистики. После этих газелей следуют кита, рубай и несколько стихотворений в восхваление Пророка и его семьи, великих шейхов суфизма, а также молитвы. В этом сборнике отчетливо видны религиозные убеждения и взгляды Низам ад-Дина Да'и.

"Варидат" включает в себя несколько частей. Первая часть - это сборник газелей, содержащих основы мистики, затем следует сборник кита, в которых поэт почти не говорит о каждодневных жизненных проблемах и частных вопросах, но каждое кита - это законченное произведение, содержащее общую религиозную проблему и мистическую идею, например, исповедание единства и единственности Бога, восхваление Бога, мистическое знание, этические наставления, а также хронограммы смерти людей, причем каждое кита было придумано по какому-либо поводу. Далее следуют рубай, каждое из которых содержит какую-либо суфийскую мысль. Рубай Да'и написаны в стиле сочинителей рубай VIII/XIV в. с таким же порядком слов и выражений. После собранных вместе отдельных бейтов помещено несколько тарджибандов под названием '"Ара'ис ат-тарджи" ("Новобрачные тарджибанды"), каждый из которых представляет собой изящное стихотворение о мистических этапах и стоянках и о своих мистических переживаниях; написаны они в стиле Фахр ад-Дина Ираки. Затем следуют семь касыд, названных "Саб'а- йи саййаре" ("Семь планет"). Несмотря на то, что в 9/15 г. в Фарсе касыды уже не

стр. 130

пользовались популярностью, Да'и написал их в стиле касыд Хафиза. Касыды Да'и пронизаны идеями бедности (факр), вкусом мистики и не содержат восхвалений или порицаний султанов и правителей. В сборник "Варидат" входят также "Диван" арабских стихотворений, стихотворения муламма', представляющие собой газели и кита, различные месневи, посвященные объяснению суфийских проблем или ночным молитвам, а одна поэма - "Зайл-и Шах-наме" ("Дополнение к "Шах-наме") - в восхваление Султана Абу 'л-Изз Абдаллаха; книга траурных элегий (китаб ал-мараси), включающая несколько тарджибандов с оплакиванием шейхов и один - на смерть своей супруги.

Книга "Садират" содержит газели с мистическими наставлениями и кита, описывающие суфийские проблемы, а также два кита-хронограммы. Диван "Кан-и малаахат" ("Кладезь изящества") состоит из газелей, тарджибандов, кита и целиком написан на древнем ширазском диалекте. На этом же диалекте написаны и поэма "Си гуфтар" ("Три беседы"), составленная в объяснение трех ступеней восхождения по мистическому пути: шариата - религиозного закона, или первой ступени мистического пути; тариката - мистического метода, или второй ступени мистического пути и хакиката - мистической реальности, или третьей ступени мистического пути.

Сборник стихотворений "Сухан-и тазе" состоит из газелей, кита, рубай и отдельных бейтов. Книга "Файд-и муджаддад" - последнее сочинение поэта, представляющее собой "Диван", в который включены сборники газелей и кита на персидском и арабском языках, а также рубай и отдельные бейты. Среди кита имеются хронограммы.

В прозаическом предисловии Да'и ко второй группе своих "Диванов", написанном в 865/1460-61 г., он указывает, что в этом году, когда ему исполнилось 55 лет, "Диван" был переписан его сыном. Поэтому скорее всего Шах Да'и написал два своих "Дивана" - "Сухан-и тазе" и "Файд-и муджаддад" - после этой даты.

Низам ад-Дин Да'и сочинял также прозаические трактаты на арабском и персидском языках, некоторые из которых были опубликованы в Индии, а рукописи большинства из них разбросаны по крупным библиотекам Ирана и других стран. В различных источниках, сообщающих о жизни и творчестве Да'и, называется от 20-25 до 38 его трактатов. Наиболее часто упоминаются следующие трактаты: 1. Комментарий на суфийскую поэму "Гулшан-и раз" ("Цветник тайн") суфийского поэта и писателя Махмуда Шабистари (ум. 730/1320) "Шарх бар Гулшан-и раз мусамма ба Наса'им-и Гулшан" ("Толкование на "Цветник тайн", названное "Дуновения "Цветника""); 2. "Шарх бар Маснави-йи Маулавя-йи Румй" ("Толкование на "Маснави" Джалал ад-Дина Руми"); 3. "Китаб махадир ас-сайр фи ахвал хайр ал-башар" ("Книга путешествующих в состояния лучшего из людей" (т.е. Мухаммада. - В.Д. )); 4. "Хайр аз-зад" ("Лучший из припасов"); 5. "Байан ва 'айан фи 'л-хака'ик" ("Объяснение и видение воочию мистических истин"); 6. "Джавахир ал-кунуз" ("Жемчужины кладов") - объяснение рубай шейха суфийского ордена Кубравийа Са'д ад-Дина Хамуйи (587/1191 или 595/1198 - 650/1252); 7. "Низам ва саранджам" ("Порядок и завершение"); 8. "Калб ва рух" ("Сердце и дух"); 9. "Мир'ат ал- вуджуд" ("Зеркало бытия"); 10. "Ал-Фава'ид фя накл ал-'ака'ид" ("Польза в передаче мнений"); 11. "Чахар матлаб" ("Четыре проблемы"); 12. "Тарджумат ал-ахбар" ал-'ала-вийа" ("Толкование шиитских преданий"); 13. "У сват ал-кисват" ("Образец одеяния"); 14. "Камилийе" ("Совершенство"); 15. "Шаджарийе" ("Роща"); 16. "Тахрйр ал-вуджуд ал-мутлак" ("Описание абсолютного бытия"); 17. "Лам'а" ("Блистание"); 18. "Рисале фи ма'на 'л-махабба" ("Трактат о смысле любви"); 19. "Тухфат ал-муштак" ("Подарок страстно влюбленного"); 20. "Сулват ал-кулуб" ("Утешение сердец"); 21. "Лата'иф" ("Тонкие мысли"); 22. "Рах-и раушан" ("Светлый путь"); 23. "Дябаче-йи джамал у камал" ("Введение в красоту и совершенство"); 24. "Рида'ийе" ("Удовлетворенность"); 25. "Вилайат" ("Святость"); 26. "Кашф ал-маратиб" ("Снятие завесы со ступеней [мистического пути]"); 27. "Шарх бар ба'ди калимат-и Мухйи ад- Дян" ("Объяснение некоторых изречений (андалусского философа и мистика. - В.Д. ) Мухйи ад-Дина Ибн Араби (560-638/1165-1240); 28. "Шарх-и ба'ди аз аш'ар-и 'Аттар ("Объяснение некоторых стихотворений Фарид ад-Дина Аттара" (ум. 617/1220 или 632/1234)).

У иранских ученых, изучавших творчество Низам ад-Дина Да'и, нет единого мнения в оценке уровня его поэтического мастерства. Али Асгар Хикмат указывал, что у Да'и был сильный поэтический дар и огромный вкус к поэзии, и писал он не только на изящном литературном персидском языке, создав свой особый поэтический стиль, но и на арабском. В своих поэмах он вводил в текст месневи другие виды поэзии: газель, касыду и тарджибанд, что было новше-

стр. 131

ством в персидской поэзии. В каждой из своих шести поэм он изящно и красиво, с большой художественностью излагает тонкие мысли ¹² . Далее иранский ученый отмечает, что, хотя арабские стихотворения Да'и правильны, красивы и не имеют недостатков, но они не достигают уровня его персидских стихов, в то время как многие арабские стихотворения Хафиз-и Ширази изящны и сопоставимы со стихотворениями лучших арабских поэтов ¹³ . По мнению Али Асгара Хикмата, в искусстве написания газели Да'и относится к поэтам первого уровня. И хотя газели Низам ад-Дина Да'и не достигают уровня газелей Мушаррифа Муслихуддина Са'ди-йи Ширази (ум. 691/1292) и Хафиза (726- 791/1325-1389), они являются совершенными, гармоничными, приятными, зрелыми и безукоризненными. Его блестящие, сильные, высокого качества касыды лишены несовершенства, свойственного большинству касыдописцев его времени; они напоминают стиль касыд Хафиза. Его рубай - красивы и содержательны ¹⁴ .

Издатель "Куллийата" Дабир Сийаки подчеркивал, что из поэм и "Диванов" Да'и видно, что его стихи восхитительны и искусны, особенно удивительно и восхитительно месневи "Ма- шахид" ¹⁵ . В другом месте своего "Предисловия" Дабир Сийаки указывает на тонкость значений, безукоризненность речи и величественность выражений стихотворений и поэм поэта. В написании поэм Да'и следовал школе Джалал ад- Дина Руми, подобно ему он говорит живо и пылко, словно радуясь; он дает волю словам, выразительно объясняет тонкие значения и высокие идеи в простых и ласкающих слух рассказах и притчах своих шести поэм, сочиненных в стиле "Маснави-йи ма'навй" Джалал ал-Дина Руми, особенно в своей поэме '"Ишк-наме". Во всех поэмах Да'и интуиция и высокий смысл смешаны с простотой и выразительностью ¹⁶ .

По мнению иранского ученого Забихуллаха Сафа, хотя в целом стихотворения Да'и средние, а иногда слабые, они соответствуют уровню суфийских сочинений; поэт выражает мистические духовные значения, экстаз, свои психические состояния простым и плавным языком, легко и непринужденно обсуждает мистические проблемы. Мелодия его газелей напоминает стиль предшествующих мистиков, высшим образцом для которых является Джалал ад-Дин Руми ¹⁷ . На следующей странице Забихуллах Сафа повторяет, что газели и касыды поэта большей частью средние, а иногда слабые и заурядные ¹⁸ . Современный иранский ученый Саджджа-ди Саййид Дийа' ад- Дин вслед за З. Сафа заявляет, что поэзия Да'и-йи Ширази с точки зрения художественности среднего уровня, а с точки зрения мистических идей и толкования стоянок суфиев - интересна и заслуживает внимания ¹⁹ .

Поэма Низам ад-Дина Да'и '"Ишк-наме" объемом 1666 бейтов написана размером рамал-и мусаддас-и махзуф и состоит из вводной части, главки в восхваление Пророка и главки "Начало поэмы", четырнадцати глав или речей (сухан), каждая из которых включает в себя теоретическую часть, посвященную характеристике различных атрибутов любви и три иллюстрирующих рассказа, действующими лицами которых являются знаменитые деятели мусульманской цивилизации: Пророк Мухаммад (ум. 11/632), четвертый праведный халиф Али ибн Аби Талиб (годы правления 35-40/656-661), его супруга, дочь Пророка Фатима (ум. 11/632-33) и их дети - Хасан ибн Али (ум., вероятно, в 49/669-70) и Хусайн ибн Али (погиб под Кербелой в 61/680); коранические персонажи Муса, Хидр, Йуша' (библейский Иисус Навин); безымянные суфийские шейхи, а также названные по имени мистики первых веков ислама Раби'а ал-Адавийа (ум. 185/801), Байазид Бистами (ум. 261/874), Сахл ат-Тустари (ум. 283/896), Зу 'н-Нун ал-Мисри (ум. 245/860), Фудайл ибн Ийад (ум. 187/803), Бишр ал-Хафи (ум. 227/841), знаменитый персидский суфий Абу Саид ибн Аби 'л-Хайр Майхани (357-440/967-1049), мусульманский мистический философ Ибн Араби (560-638/1165-1240), персидские суфийские поэты Фахр ад-Дин Ираки (610- 688/1213-1289) и Джалал ад-Дин Руми со своим мистическим возлюбленным Шамс ад-Дином Табризи (убит в 645/1247), основатель ордена Сухравардийа Шихаб ад-Дин Умар ас- Сухраварди (539-632/1145-1234) и некоторые другие. Действующими лицами рассказов являются также герои ближне- и средневосточной литературной традиции, такие как Лайли и Маджнун, Махмуд и Айаз. После этих 14 глав или речей следует главка "Окончание поэмы" (хатиме). Эти четырнадцать глав или речей посвящены соответственно сущности любви (1-я), высокой степени любви (2-я), проявлению степеней любви (3-я), истинной и земной любви (4-я), возникновению любовной связи (5-я), крайним формам любовной связи (6-я), особым лучам света любви (7-я), необычным и удивительным вещам, связанным с любовью (8- я), несчастью и испытанию, вызванным любовью (9-я), изумлению, вызванному любовью (10-я), просветлению от познания любви (11-я), погружению в любовь (12-я), воспитанию с помощью

стр. 132

света любви (13-я), состояниям фана' (потеря собственного бытия) и бака' (пребывание в Боге) в любви (14-я).

Поэтический язык поэмы '"Ишк-наме" нельзя назвать изящным: встречаются нарушения рифмы и размера, иногда, чтобы заполнить строку и выдержать размер, поэт помещает в текст указательные местоимения "ан" или "ин", частицы "ки" или "чи", не несущие в контексте никакой смысловой нагрузки, повторяет в строке одни и те же слова, например указательные местоимения или глагольную связку. Эти и некоторые другие шероховатости стиля ничуть не умаляют глубины суфийских познаний и переживаний поэта, стремившегося выразить свою любовь к Богу, свое понимание мистической любви в самой последней по времени написания, самой большой по объему и, по мнению иранских ученых, самой удачной своей поэме, ставшей вершиной его поэтического творчества.

Поэма '"Ишк-наме" Низам ад-Дина Да'и переведена мною прозой. Комментарий не ограничивается филологическими и пояснительными примечаниями, а ставит целью дать анализ религиозных идей и технической лексики суфиев. Перевод выполнен на основе единственного существующего издания "Куллийата" поэта, подготовленного Мухаммадом Дабиром Сийаки в Тегеране в 1339/1961 г. ²⁰ . На иностранные языки поэма '"Ишк-наме" Да'и никогда не переводилась, и ее содержание на иностранных языках также не излагалось. В отечественной же востоковедной литературе я не встречал ни одного слова не только об этой поэме, но и о самом поэте и его творчестве.

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ Об этой династии см.: Му'ин Мухаммад. Фарханг-и фарси (Толковый словарь персидского языка). Т. 5. Тегеран, 1371/1992. С. 1066-1067.

² Хаджджи Мирза Масум Али Шах ан-Ниматуллахи аш-Ширази, Наиб ас-Садр. Тара'ик ал-хака'ик (Пути истин). Т. 1-3 (литография в одной книге). Тегеран, 1316-1319/1898- 1901; Т. 3. Тегеран, 1318-1319/1900-1901. С. 22.

³ Ашаризм (араб. ал-аш'арййа ) - название одной из основных наряду с мутазилизмом школ спекулятивной теологии (калам). Спекулятивная теология в принципе давала догматам ислама толкование, основанное на разуме, а не на следовании религиозным авторитетам, и в то же время опиралась в своих рассуждениях на нормативные положения ислама. Ашариты, школа которых возникла в IV в.х. (X в.), в области мировоззрения также утверждали приоритет разума перед религиозной традицией ( накл ) и отвергали слепое следование религиозным авторитетам.

⁴ Али Асгар Хикмат. Мукаддаме (Введение) // Бахш-и аввал-и Куллийат-и Шах Да'й-йи Ширази ша'ир ва 'ариф-и нами-йи карн-и нухум- и хиджри муштамил бар маснавйха-йи шашгане машхур ба Ситте-йи Да'и Ба кушиш-и Мухаммад Дабйр Сийаки (1-й том Полного собрания сочинений Шаха Да'й-йи Ширази, знаменитого поэта и мистика IX века хиджры/XV в.н.э. Включает в себя шесть поэм, известных как "Шестерица Да'и". Издал Мухаммад Дабир Сийаки). Тегеран, 1339/1961. С.та (9) (В своем "Введении" Али Асгар Хикмат использует для обозначения страниц цифровые значения букв арабского алфавита, дабы не было путаницы с нумерацией страниц помещенного в этом же томе "Предисловия" издателя "Куллийата" Дабира Сийаки).

⁵ Там же. С. йа-за (17).

⁶ Там же. С. йа-ха (18) и йа-та (19).

⁷ Там же. С. йа-та (19), каф (20), каф-ба (22), каф-джим (23).

⁸ Мухаммад Дабир Сийаки. Пйшгуфтар (Предисловие) // Бахш-и аввал-и... С. 58-59, 63.

⁹ Муламма' (араб.) - стихотворение, состоящее из чередующихся арабских и персидских бейтов: один бейт написан по-арабски, а другой по-персидски, или два бейта по- арабски, а вслед за ними - два бейта по-персидски; может быть и так, что одно полустишие (мисра') сочинено по- арабски, а другое - по-персидски.

¹⁰ Али Асгар Хикмат. Указ. соч. С. каф-джим (23), каф-дал (24).

¹¹ History of Persian Literature from the Beginning of the Islamic Period to the Present Day. Ed. by G. Morrison. Leiden- Koln, 1981. P. 131. Дж. Болдик имеет здесь в виду первый рассказ 5-й главы поэмы '"Ишк-наме", посвященный шейху Фахр ад-Дину Ираки (610-688/1213-1289). См.: Бахш-и аввал- и... С. 281-284, бейты 4491-4569.

¹² Али Асгар Хикмат. Указ. соч. С. каф-джим (23), каф-дал (24).

¹³ Taм жe. C. кaф-xa (25).

¹⁴ Там же. С. каф-вав (26), каф-за (27), каф-ха (28).

стр. 133

¹⁵ Мухаммад Дабир Сийаки. Указ. соч. С. 43.

¹⁶ Там же. С. 63.

¹⁷ Сафа Забихуллах. Та'рих-и адабййат дар Иран (История литературы в Иране). Т. 4. Тегеран, 1373/1994. С. 338.

¹⁸ Там же. С. 338-339.

¹⁹ Сиджджади Саййид Дийа ад-Дин. Мукаддаме бар мабани-ий 'ирфан ва тасаввуф (Введение в основы мистического знания и суфизма). Тегеран, зима 1374/1996. С. 213.

²⁰ Бами-и аввал-и... С. 243-336, бейты 3789- 5454.

Перевод

[Восхваление Бога] (бейты 3789-3805)

Если у тебя есть уши, то от предвечности (азал) до бесконечной вечности (абад) ты будешь слышать на любом языке хвалу Единому [Богу]. Для восхваления Истинного не существует предела и границы, [ибо] как гласит предание: "Мне не сосчитать восхвалений [надлежащих Тебе]" ¹ . Пылинки, восхваляя Господа, познают Его и влюбляются в Него. Все, что ты, находясь в [своем] бытии, узнаешь о Нем, является шагом к прославлению Дарителя милостей. Знает ли кто счет Его благодеяниям? Никто ничего не знает о Его ценности. Наша благодарность ограничена, а Его благодеяние безгранично: семь морей - [лишь] капля от Его милости. Когда Бог покровительствует, Его милость такова, что для каждой пылинки Он создал солнце. Солнце [Его] неисчерпаемой милости таково, что пылинки оно приводит к совершенству. Как жаль душу [того] человека, который здесь так и не узнал о постоянном возрастании щедрости Бога. Радостен тот, перед которым поднялась завеса, ибо он познал своего Творца. Однако не каждый, в душе которого было это знание [о Творце], на пути к Богу рисковал [потерять] свое бытие. Он потерял свое бытие [лишь] во время Его самопроявлений, когда сразу же исчезли его мысли и думы. Благодаря Богу у него не останется известия о самом себе; тот, кто наполнился Им, освободился от самого себя. Разум и душа не подходят для приближенных к Его свету: как сможет сосуществовать вечное (кадим) с преходящим (хадис)? Ты (т.е. Бог. - В.Д .) - такая площадь, на которой мы [лишь] твари; с помощью Своего света Он знает, кто мы такие. У солнца нет руководителя, кроме него самого, [поэтому] скажи пылинке: "Остановись в изумлении!". Бог не нуждается в том, чтобы мы на Него смотрели, а эта речь - наше восхваление Его единства и единственности (таухид).

О восхвалении Пророка (бейты 3806-3822)

Когда в самом начале проявился свет Истинного [Бога], первооснова ( асл ) бытия [Его света] озарила Пророка Мухаммада. Мир пребывал бы еще в небытии ('адам), если бы не было Его света, озаряющего мир. До тех пор пока [Его свет] не стал излучаться, увеличивая бытие, божественная тайна не выступала наружу из-за завесы. Устранив завесу со Своего лица, Он полностью погрузил знающего о Нем (Мухаммада. - В.Д. ) в [Свой] свет. Его (Мухаммада. - В.Д .) лицо стало местом проявления божественного света, из-за его лица люди в [нашем] мире обратились к нему. О дитя! Его имя стало властителем вселенной, а его бытие - это душа и вселенная. Раньше всех он скрепил печатью бытие, он - пророк, а Адам пребывает между водой и глиной (ибо создан Богом из воды и глины. - В.Д. ). Поскольку он стал указывать [истинный] путь раньше всех, то и в итоге он стал печатью пророков. О как прекрасен высокий сан посланника! Скажи глазу сердца: "Узри место посланника". Высока сте-

стр. 134

пень, которую дал [ему] Бог и на которую указывают слова Корана: "расстояние двух луков или ближе" ² и из-за которой он стал монетой мира (т.е. местом проявления и восприятия божественного света. - В Д .), заняв почетное место в нашем мире и в религии. Его дух Бог сделал отцом духов (т.е. главным духом. - В Д. ), его тело Он сотворил лучшим из тел. Сначала засияло солнце света Пророка, а затем уже все пылинки обнаружили свое бытие. Поскольку уровни сияния связаны со светом Пророка, то и милость [Бога] к мирам распространяется им. Считай, что вся основа бытия от высот и до низин светла благодаря ему. Он был впереди всех в прохождении этапов, ведущих к видению Бога воочию, и стал последним [из пророков], достигшим совершенств бытия. Да будет мир от Бога Пророку, а также его благородному семейству и сподвижникам!

Начало книги (бейты 3823-3841)

Послушай, о мой друг, речь Да'и, ты, ставший поверенным моих тайн и всех [моих] намеков на разные виды любви, на форму, на скрытую реальность и на дела любви. Однако, если в твоем сердце появится какая-либо фантазия, то и с помощью любви моей душе не достичь тебя. Будет ли счастлив от нашей любви человек, придирающийся к нам по поводу каждого слова? До тех пор пока каждый человек не познает наш язык, он будет постоянно придираться к нему. А кто заговорил о любви вместе с нами на одном языке, тот из- за нашей речи принес в жертву жизнь. Все, что объясняют люди, затрагивает технические термины [суфиев], технический термин влюбленных суфиев - это Друг; все, относящееся к любви и к [ее] тайнам, - это Он. Однако площадь ( майдан - ступень, на которой суфий воочию видит Бога или возлюбленного. - В.Д .), о которой суфий рассказывает [языком терминов], имеет скрытое значение и является суждением, связанным с разумом. Любовь говорит, что она не желает, чтобы эти слова причинили боль душе и телу. О почтенный! Разум говорит, что его целью не является различение благородного и подлого, а религиозный закон говорит о своем нежелании смотреть на дела добрых и злых людей. А если бедность заявит, что она приведет к большим богатствам, то потребность в ней и в лишениях [все равно] не будет желанной. У Джалал ад-Дина Руми ³ , предводителя влюбленных, я заимствую свидетельство очевидца: "Когда я говорю [слово] "берег", берег становится морем, когда я говорю [слово] "нет" (ла), имеется в виду слово "кроме" ( илла )" ⁴ .

О лучший друг! Короче говоря, не возражай моим словам, смотри на мой рассказ глазом одобрения, не отвращай взор от моей книги. "Книга любви" - это книга влюбленных, это подарок им от Да'и. Что бы я ни говорил, произнося слова о любви, не принимай меня за влюбленного.

Речь первая. О сущности любви (бейты 3842-3988)

Добро пожаловать, о наполненное скрытым смыслом сердце! Ты отлично доставляешь пловца (т.е. влюбленного. - В.Д. ) к этому морю [любви]. О пламенный язык! Ты говоришь приятно, пылко и одухотворенно в форме месневи. Однако повсюду я искал сущность любви, словно она от вас отвернулась. Но что же это такое - сущность любви? Это сущность всего, что существует: сущность бытия, сущность высокого и низкого, сущность мира, сущность человека как проявления [Бога]. Однако собственная душа не поддается описанию. Полное сокрытие - это скрытое от мира сокровище, это понимание того, что не осталось ни силы, ни признака. Свет [любви]

стр. 135

подобен солнцу на вершине небес: то освещает людей, а то обжигает, то он как дарующее море, а то как бедствие, то приносит бытие, а то небытие; он подобен дождю, потоки воды которого приводят то к процветанию, то к разрушению. То [свет любви] подобен ровной и безводной пустыне, а то - наполненному листвой и травой саду, в ласке он - стройный кипарис, а в смирении - раб. То он похож на лица разукрашенных возлюбленных, а то на глаза ожидающих влюбленных. [Свет любви] показывается повсюду: то внутри сердца, то во взгляде, то он проявляется в красоте щеки, а то заставляет глаз смотреть. Свет любви находится и по краям и в центре, а влюбленного и возлюбленного считай завесой [на его пути]. И внутри нас и вне нас существует лишь мистическая реальность и сотни тысяч видов [ее проявления]. Когда любовь будет именно такого рода (т.е. мистической. - В.Д .), она будет и началом и концом; во всем [тогда будут] видны ее дела, атрибуты и сущность, в каждом явлении [будут] заметны ее знаки. О, мир погружен в ее признак имя (нам), она - опьяняющее вино, а ее (любви. - В.Д .) чаша - бытие. Она - виночерпий для самой себя и сама себе компаньон, для себя самой она является и собранием и милым другом. Имя ее сущности - это имя другого, не ее; все [в мире] принадлежит ее бытию и ее питейному дому (дайр). Днем и ночью она сама с собой ведет любовную игру, а ищущие любовь, кроме ее имени, ничего о ней не знают.

Рассказ ⁵

У некоей старухи была луноликая, стройная, как кипарис, и привлекательная дочь, такая, что свеча страдала, завидуя сиянию ее щеки, а тюльпан горевал и печалился из-за блеска ее щеки. Если бы нарцисс увидел ее рядом с собой, он не нашел бы себе места в ее присутствии. Красная роза смущена ее заушной впадиной, гиацинт сконфужен ее черными локонами, сладостью своих уст красавица превосходила сахар и сахарный песок. Рубин и жемчуг имели явный изъян в сравнении с губами и зубами той прелестной луны. Несмотря на такую свою красоту, она ожидала [встретить] приятных людей, а ее брови всегда были дугообразными, чтобы выпускать в душу влюбленного верные стрелы, предопределенные судьбой. Мир из-за этой молодой сияющей розы подобен украшенной лужайке. Она - единственная роза, а точнее - сотня тысяч роз; соловей из-за нее плачет горькими слезами. Она сказала матери: ""О моя желанная, та, к которой в моем сердце родилась любовь. Люди говорят [мне]: "Мы влюблены в тебя; если ты убьешь нас, значит, мы достойны того, чтобы быть убитыми". В волнении они разрывают одежду на теле, ни одного мгновения не остается у них на покой, пищу и сон. Если когда-либо покажу им лицо, то они потеряют самих себя. О, раскрой тайну, что такое любовь и влюбленность, расскажи мне о смысле этого дела. О мать! Скажи мне о смысле любви, отчего у этих несчастных претензия на любовь?"" [Мать] ответила: "О моя дорогая, это не трудно, возьми зеркало и увидь себя в нем. Несколько раз посмотри в зеркало, чтобы стать как проницательные влюбленные. Тебе необходимо как следует смотреть в зеркало, тогда тебе будет ясно, что такое любовь".

Взяв зеркало, эта красавица увидела лицо, сравнимое с китайской картинной галереей. Она сказала себе: "Если мое лицо оказалось таким, то [действительно] многих людей оно оторвало от корня и от земли". Девушка влюбилась в свое лицо, каждый раз разглядывая его иным способом: то она видела свой локон, а то все лицо, в какой-то миг глаз, а в какой-то - бровь. Каждый раз она кокетничала по-иному, воздавая должное своему лицу. Она так сильно полюбила выражение своего лица, что не стала обращать внимание на любовь к ней самой. Поскольку она не выпускала зеркало из рук и была опьянена любовью к своему лицу, то всех влюбленных выгнала, сказав им: "Мы [сами] оказались

стр. 136

этим воином (т.е. влюбленным. - В.Д. ) нашу ценность, кроме нас, никто не знает, мы сами - и только мы - влюблены в свое лицо". Затем удалились и возлюбленный и влюбленный, [ибо] ее лица был достоин [только] ее глаз. Нет, не он (глаз. - В.Д. ) был влюбленным и не он был возлюбленным, [а суть дела в том, что] там находилась любовь, проявлявшаяся сама по себе. Вновь прозвучала эта речь о сущности любви, не существует, кроме любви, излучающего свет места. С помощью одного лишь света она является во всем великолепии, хотя в каждом месте как-нибудь и называет себя.

Рассказ ⁶

Некий крестьянин прочищал ручей, и один нищий спросил его: "Что ты делаешь?" Он ответил: "Я перетаскиваю [тем самым] виноград, гранаты, яблоки и айву от этого ручья в сад и в деревню. Смотри, я собираю таким образом фрукты, которые ты видишь. Я тащу эти фрукты наверх от ручья, чтобы от них была польза и мне, и другим". [Нищий] сказал: "Ты с ума что ли сошел? Где фрукты? Почему ты так шутишь со мной? В этом ручье нет ничего, кроме воды, а твой ответ не что иное как шутка". [Крестьянин] сказал: ""Нет, нет, воспринимай эти слова серьезно, раскрой глаза и не удивляйся. Если ты посмотришь на сад, то, кроме воды, в тех сочных фруктах ничего нет. Все - одна вода, но в каждом фрукте она имеет свой вкус, цвет и особенность. Хотя из винограда получается уксус или вино, но объясни, откуда в винограде вода?" Вода же объясняет: "Благодаря мне на лужайке это изящество в розе и в лилии. Благодаря мне весной цветет зеленая трава, мое отражение найдешь и на лужайке, усеянной тюльпанами. Если сказать по правде, от меня зависит жизнь всего, что ты видишь. Я присутствую в каждом саду, в его росте, развитии, цвете и аромате. Чтобы у тебя не осталось на этот счет никакого сомнения, знай, что наше имя -это имя каждой травинки и цветка".

"О нищий! Узнай о языке невидимых дел воды, не прячься за завесу от моей речи. Я не ошибся, назвав воду фруктом, проведи несколько дней в неведении (гайб) ⁷ , пока проточная вода, вытекающая из этого ручья, полностью [не] превратится в разные виды фруктов. На несколько дней ты оказался за завесой [отделяющей тебя от истины], а если не оказался, то [признаешь, что] фруктом является то, что ты назвал водой. Я передам тебе право разрешить спор, если ты принесешь из сада фрукты без воды. Моя речь - не шутка и не безумие, а [кажущаяся] потеря мной рассудка (инкар) связана с отчужденностью [от этого мира]"".

О добромыслящий! В ответе крестьянина улови намеки на любовь, хотя в воображении любого человека имеется нечто приблизительное и относящееся к соблазну, волнению, хорошему и плохому и тому, что мы находим в своей работе. Когда порок и совершенство смешаны друг с другом, одно является покоем, а другое тяжестью. Если ты назовешь любовью проявление всего, то как будет соотноситься с любовью зло? Когда я говорю, что мое сомнение рассеивают, то это значит, что из моего воображения удаляют зло. Из-за того, что где-то в мире существует абсолютное зло, никто никогда не желал себе зла. Если существует доброе лицо, то оставь все, что связано со злым лицом и само это лицо, стремись полюбить добро (хайр). [Отвернувшееся] от зла доброе лицо обращено к любви. Поскольку благодаря своей интуиции (заук) ⁸ ты воспринял эту речь, не связывай больше любовь со злом. Все, что проявляется благодаря любви, указывает на то, что моя душа не удалена от совершенства.

стр. 137

Рассказ ⁹

Когда Истинный [Бог] выбирал Себе собеседника ¹⁰ , Он приводил ему доказательства [Своей божественности]. Из числа тех [на кого было обращено внимание] оказался человек, ударивший кулаком египтянина и убивший его. Когда душа египтянина улетела с ветром, Муса впал в раскаяние: хотя он был из страстных приверженцев веры, но, очевидно, здесь не обошлось без шайтана. На следующий день он освободил другого египтянина из рук такого же, как и он, иудея. Египтянин сказал: "О властитель с неприятным голосом, вчера ты убил одного, разве уже достаточно?" У Мусы из-за слова "властитель", произнесенного египтянином, в душе поселился страх, страх за свою жизнь - из-за того, что, если речь о нем дойдет до фараона, то сразу появится опасность быть убитым. Когда страх и боязнь овладели Мусой, он быстро покинул Египет, отправившись в долину и в пустыню, двигаясь в страхе за свою жизнь, как ветер, днем и ночью, до тех пор пока через десять дней наводящего страх пути он [не] увидел населенную обжитую местность, в которой ничего не угрожало жизни: хороший колодец и привлекательное, приятное место, в котором не было никакой смуты. Он увидел пастухов с козами, черпающих для животных воду из этого колодца. У отверстия в колодец он обнаружил двух женщин с ведром и веревкой, обессилевших от работы. Увидев их состояние, он пожалел их, подошел и стал вытаскивать для них воду, расспрашивая их о делах, об их жилище, работе и тяготах. Тогда они ответили ему: "О великодушный, чья натура оказала милость слабым. Наша прибыль - это козы и молоко, но наш отец теперь очень старый и поэтому выбился из сил, и любая работа ложится на нас". Возвратившись домой, сестры тотчас рассказали отцу об этом случае. Он сказал: "Возвращайтесь к нему вдвоем и приведите сюда того добродетельного юношу". Поскольку Муса не увидел в их просьбе ничего предосудительного, он пришел к Шу'айбу ¹¹ . Наконец после знаков вежливости и учтивости, принятых среди людей, Шу'айб искренне сказал Мусе: "Ты тот, в ком я ощущаю аромат правды, и я хочу, чтобы ты вступил в брак с одной из двух моих дочерей, если сочтешь нужным. Однако за это, о любезный юноша, ты будешь восемь лет служить мне. А если закончишь работу через десять лет, то это будет с твоей стороны еще одним благодеянием". Муса принял предложение Шу'айба, проработал у него десять лет, проявляя все это время обходительность и вежливость, как свои обычные религиозные, так и мистические знания, до тех пор пока из невидимого мира (гайб) ему было передано обращение уходить от Шу'айба и двигаться в свою страну. Неожиданно во время этого путешествия и переезда его жена забеременела, в пути у нее случились роды, а внутри Мусы из-за того, что ночь была темной, а жилище далеко, вспыхнул огонь [печали]. Пребывая в таком состоянии, отягощенный горем, печалью и усталостью, он отвел в сторону семью и оставил с ней утварь. Неожиданно вдали показался огонь и приятный свет. Он сказал: "Отдыхайте здесь, пока я принесу от того огня лучину". Муса отправился к огню, похожему на дым, но это был не огонь, а свет, излучаемый жаровней, свет, идущий от огненного кустарника, из которого раздался возглас: "Я - Создатель. О Муса! Поистине, Я - Аллах великий ¹² . Подойди ко Мне чистым путем ¹³ , ты нашел место в священной долине, будь учтивым и сними обувь. Я избрал тебя за добродетель, будь разумным, послушай Мое откровение ¹⁴ . Иди к фараону и его народу Моим посланником, чтобы он стал бессильным и принял [нашу веру], признал Мою божественность и отказался от ложных претензий". [Муса] ответил: "О Господь, я убил одного из них и по этой причине у меня страх. О Все-

стр. 138

могущий! Сделай мне помощником и участником в этом разговоре [моего брата] Харуна, поскольку он красноречивее меня и он хорошо приведет врагам доказательство [Твоего существования]. Если брат будет моим помощником, мое дело пойдет лучше". [Аллах] ответил: "Конечно, оба идите к нему и приведите доказательство, провозглашающее единство и единственность Бога. О Муса! Хотя у Харуна и прелестное произношение, но у тебя есть чудо: этот твой посох Я сделаю змеей, а затем также дарую тебе белую руку. У тебя есть чудо, но Я сделаю еще девять знамений и буду проявлять к тебе чрезвычайную милость. Ступай, увеличь надежду, а страх уменьши, ибо Я с тобой повсюду, где бы ты ни находился".

Отныне рассказ о Мусе становится длинным, доходя до того, как Муса вновь увидел свою семью. Но у нас нет желания говорить об этом, ибо нужно закончить эту историю. А причиной таких духовных состояний [Мусы], его пророческой миссии, путешествия, счастья и милости судьбы было убийство египтянина, хотя люди удивляются этому. А значит, убийство египтянина потому было славным, что Муса сначала считал убийство злом, но фараон, узнав об убийстве, стал плохо относиться к Мусе (и у Мусы появились внутренние мотивы выполнить приказ Аллаха по распространению ислама в стране фараона - Египте. - В.Д .) . Поэтому, считай, что доброе лицо связано с делами любви, которые помогут тебе познать состояния любви. Узри последнюю мудрость во всем, что существует, чтобы отказаться от зла, присущего всему, чтобы тебе идти по пути веры, покорившись любви, чтобы видеть добро и прославлять любовь.

Речь вторая. О высокой степени любви (бейты 3989-4094)

Что бы ты ни говорил о том, кто достоин любви, степень любви будет выше его. Любовь не нуждается в нашем внимании, она выше нашего очищения [ее от всякого уподобления] (танзих) и уподобления нами ее [чему бы то ни было] (ташбих), она не зависит от того, освобождаемся ли мы [от нее] и сдерживаем ли [ее], от нашего вероотступничества и признания единства и единственности Бога. Если даже все люди в мире станут неверующими, а все пылинки в мире примут веру, то перед ее величием как люди, так и пылинки одинаково [ничтожны], ей все равно, есть ли мир или нет. Гуляки ли люди или совершенные аскеты - ни у кого из них нет с ней связи, вот и все. Хотя познавшие свою эпоху и знамениты, но в познании ее (т.е. любви. - В.Д.) они - милые невежды. Не стоит говорить тому, кто более осведомлен, что она (любовь. - В.Д .) существует, [ибо] на пути знания он не нашел к ней пути. Идущим по сложному пути к Богу вообще не удалось ее достичь. Несмотря на всю гордость суфиев, на пути к ней у них нет никакого ориентира. Сами влюбленные находятся ниже высокой любви и не предъявляют никаких претензий на любовь. Если во всем мире и найдется высший разум, то он знает, что любовь не нуждается в нашем мире. В этом мире, который ей не нужен, если кто-либо ищет ее, то получает отказ. В стороне от ее милостей не окажется тот, кто, достигнув такой [высокой] степени, разделяет ее участь. Никто здесь (т.е. в нашем мире. - В.Д. ) не знает ее ценности, никто не произнесет слов, описывающих ее, никто здесь не будет влюбленным, никто здесь не увидит молнии любви. Никакое сердце здесь из-за нее не найдет желаемого, здесь она никого к себе не подпустила. Каждый, кто сказал здесь, что представит свои заслуги, уйдет, без сомнения, в небытие. Это тот самый не имеющий конца путь, на котором совсем нет ни населенной местности, ни воды. Любовь расставила сотню смертоносных се-

стр. 139

тей и отрубила сотни тысяч голов. Если кто-либо пройдет этот путь до конца, скажи [ему]: "Именем Аллаха, иди и вновь возвращайся". Предположим, что, если однажды, направляясь к любви, в ее дворец прибудет расторопный влюбленный, то он увидит просторный и вместительный дворец, в котором, кроме вечной любви, - [лишь] гибель собственного бытия (фана') ¹⁵ .

Рассказ

Наставник на пути любви султан Байазид ¹⁶ , которому Бог раскрыл тайну любви, глава познавших [мистиков] своего века, тот, притяжение любви которого заранее закрыло дверь знанию, войско психических состояний которого с помощью военной хитрости полностью завоевало территорию сердца, благодаря [состоянию] потере собственного бытия и [стоянке] бедности (факр) ¹⁷ имел трон и корону, и поэтому получал подать из области сердца. Каждый миг сокровищница его души наполнялась монетами его мистического знания. Поскольку своим царством он сделал царство скрытой реальности [вещей], то она (скрытая реальность. - В.Д. ) постоянно устремлялась к его подсознанию (сирр) ¹⁸ . Он, в частности, рассказывает [следующее]: "Однажды ночью я отправился к порогу божественного величия из-за одного вопроса. Я увидел некий огромный величественный дворец, проявлявший могущество Бессмертного Предвечного [Бога]. Однако мне стало ясно, что в нем, кроме меня, никого не было. Никому нет доступа в тот дворец, этой близости [к Богу] удостоен исключительно и только я. Когда закончилось это ночное путешествие, на следующую ночь [Он] сказал: "Этой ночью опять поднимись наверх". Вновь отправившись во дворец, я увидел, что мастерская (каргах) ¹⁹ стала другой и мне не войти, и я остался [стоять] смиренно у двери, [хотя] любовь позволила войти каждому человеку, который оказался [рядом со мной]. Все приближены, а я удален, тот, кем я был вчера ночью, сегодня ночью [уже] не я. Огорченный, я возвратился к двери, размышляя над тем, чем у меня все это закончилось. Ночью снова меня туда потянуло притяжение (джазбе) ²⁰ , дворец величия стал явным, свободным от людей нашего мира, ни мне, ни другим нет в него доступа. Любовь и ревность издали крик: "Уберите ваши ноши от наших ворот!" Услышав это от них, я удивился из-за того, что они не нуждаются [в нас]. Я сказал [себе]: "Независимо от того, есть ли у кого-либо ноша или нет, никто не осмеливается заговорить". Любовь то пускала меня, а то не пускала, а моя душа должна [была] повиноваться"".

Правильно объясняет наставник в любви, что нет к ней подхода, кроме как быть удовлетворенным. Любовь [приказывает] нам все, что хочет: мы - рабы, ее повеление заставляет нас [в смущении] опустить голову. Следуя по пути слабости и покорности, мы рыдаем и становимся удовлетворенными.

Рассказ

Властелин мира ²¹ , глава пророков, тот, благодаря которому наш мир и вера стали украшенными, который увидел могущество [Бога] раньше пророков, который по повелению Бога является "пророком меча", блестящего как солнечный свет, осветивший всех на земле, тот, который словно забросил на небо вечернюю зарю, ставшую отражением крови врагов во время похода на неверных - от Бога он имел грамоту на Его милость, право использовать меч и звание наместника Аллаха на земле. Сказал ему [Аллах]: "О посланник Аллаха, тем, кто уклоняется от Меня, отсеки голову". Из-за такой предоставленной ему власти и выбора [Бога] Мухаммад пребывал однажды

стр. 140

в хорошем настроении, а рядом с ним сидели два его внука, радостные ввиду того, что он обращает на них внимание: одна драгоценная жемчужина - это Хасан ²² , а другая - прелестный Хусайн ²³ . Эти две славные жемчужины были рождены Али и Фатимой ²⁴ в таинственном море, и дед (т.е. пророк Мухаммад. - В.Д. ) обращал на них внимание, берег их как свет очей. Когда он смотрел на них, слезы текли из его глаз. Некий нищий спросил, когда Пророк плакал: "О посланник, что значит этот душераздирающий плач? Ведь Бог дал тебе все, что есть хорошего, расскажи мне, в чем смысл этого плача?" Он ответил: "Как мне не плакать, когда пришел Джабраил, который был моим проводником к Богу, и сказал мне: "О Пророк, хотя ты опечалишься, я сообщу тебе одну новость: несмотря на то, что оба они милы тебе и будут прибежищем мусульманской общины в день Страшного суда, но, увы, твоя община убьет их: одного ядом, а другого мечом. Считай своих последователей неверными, ибо считают дозволенным пролить кровь этих двух жемчужин". Как мне не плакать, когда эти двоих убьют? Будет ли мне в это время весело и радостно? О горе! Как мне не плакать, когда этих двух [славных] людей своей эпохи убьют? Как мне не плакать, когда когти сучьих детей (сагзаде) неожиданно разорвут эти два солнца? Однако невозможно [укрыться] от божественного повеления, если даже сердце и разорвано на куски".

Если ты идешь по пути любви и являешься проницательным, прочти в этом рассказе слово "ненуждаемость" (ucmuгн') ²⁵ и тогда считай плач Пророка удовлетворенностью (рида) ²⁶ , вызванной повелением, предопределенным судьбой (када). Почему Хасану дают смертельный яд? Есть ли кто на этом пути веры лучше его? Почему, когда к горлу Хусайна приблизится кинжал, он падет под ним? Почему Али и Фатима скорбят, когда на долю других выпадает приятный покой? Почему возлюбленный Аллаха (Мухаммад. - В.Д .) должен плакать, в то время как многие люди будут жить без забот? Если судьба причинит тебе муки, не расстраивайся, поскольку [даже] Исе причинили мучение. Поскольку и Муса выбирает бегство, то, если тебе оно подходит, уменьши [с его помощью] злобу. Поскольку друг Аллаха (Ибрахим, библейский Авраам. - В.Д .) упадет в огонь, то долго ждать не придется, если кто-либо другой упадет ²⁷ . Поскольку доверенное лицо Аллаха (Нух, библейский Ной. - В Д. ) не одобрили, ты меньше огорчайся по поводу [неудач] людей. Поскольку искренний друг Аллаха (т.е. Адам. - В.Д .) вышел из райского сада, ты будь спокоен здесь, если у тебя [как и у него] появится сильное желание. Поскольку Аллах является истинным, то на пути вручения себя Ему все, чего желает от нас любовь, того и Он пожелал. Если любовь выкажет тебе свое отвращение, не расстраивайся, считай его справедливым и оценивай как справедливость, идущую от любви. А если однажды она окажет тебе милость и ласку, вновь вспомни о том, что она ни в ком не нуждается. Из-за того, что глаз ни на миг не успокаивается, взгляд переходит с одного лица на другое.

Рассказ

В прежние времена жил некий страстно влюбленный безумец, не ведавший ни о теле, ни о душе, голова которого была свободна от дел нашего мира, ибо Бог избавил его от них. Хотя его тело было обнажено, он был покрыт одеяниями из света души. Он никогда ни с кем не разговаривал, никогда не имел жилища. Из-за превратностей [своей] несчастной любви он большей частью стоял на ногах или, с любовью поворачивая лицо ко всему миру, легко шагал по базару и улице. Какой-то дерзкий сказал ему: "Сядь на землю, наберись терпения и на некоторое время успокойся, чтобы зем-

стр. 141

ля познала чистую веру из-за того, что ты также на ней сидишь". Безумец ответил: "Ты прекрасно сказал, однако хорошенько прислушайся к известному мне скрытому смыслу: для меня эта земля не имеет покоя, я не считаю ее непоколебимой. Как и ветер, эта земля постоянно находится в движении, она движется и меня также уносит [с собой]. Я вижу, что каждый час кто-то вытаскивает землю из-под моих ног, а вместо вытащенной части земли кладет другую - знай же об этом. О достойный! Зачем же сидеть на непостоянной изменчивой земле? Поскольку земля меняется каждый миг, то никому не удастся посидеть на ней радостно. О, у вас сотня завес [перед лицом] и глаза закрыты, в то время как эту землю вытаскивают из-под ваших ног. Пока ты смотрел на меня, говорящего о мирских заботах, много человеческих жизней исчезло вместе с землей. Ты собирался весело посидеть [со мной], ты очень сильно надеялся на себя, не ведая о том, что любовь не дает надежды, не ведая о высоте, на которой находятся когти любви. Ее рука завладевает бытием, ее повеление имеет силу и в небытии и в бытии. Любовь всегда обладает степенями как бытия, так и небытия".

(Продолжение следует)

КОММЕНТАРИИ

¹ Данное предание в форме: ла ухси сана ан 'алайка анта кама аснайта 'ала нафсика - мне не сосчитать восхвалений, надлежащих Тебе из-за того, что Ты прославил самого себя - встречается в сборнике хадисов ат- Тирмизи (209-279/824-892). См.: ал-Джами' ас-сахих ва хува Сунан ат-Тирмизи ли Аби 'Иса Мухаммад ибн 'Иса (Сборник преданий Абу Иса Мухаммада ибн Иса ат-Тирмизи). Т. 5. Мекка, 1408/1987. С. 489-490.

² Коран, сура 53, айат 9(9): фа-кана каба каусайни ау одна - и был на расстоянии двух луков или ближе.

³ Джалал ад-Дин Мухаммад Маулави Балхи Руми (604- 672/1207-1273) - выдающийся персидский суфийский поэт, основатель ордена Маулавийа.

⁴ Очевидно, здесь содержится намек на первую часть изречения, являющегося символом мусульманской веры: ла илаха илла 'Ллаху - нет божества, кроме Аллаха.

⁵ Рассказ посвящен такому свойству любви, как ненуждаемость. Любовь ни в ком и ни в чем не нуждается: ни во влюбленном, ни в возлюбленном, она полностью самодостаточна. По желанию любви девушка влюбилась в свое лицо, забыв обо всем остальном, в том числе и о влюбленных в нее, которые стали ей теперь не нужны, ибо она сама стала влюбленной. Идеи о том, что любовь выше всего и о возможности превращения возлюбленного во влюбленного, впервые в иранском суфизме использованы в трактате Ахмада Газали (ум. 520/1126) "Саваних" ("Откровения").

⁶ Рассказ иллюстрирует мистические идеи о том, что божественная истина бывает глубоко сокрыта и не видима обычным зрением, ее связь с явлениями нашего мира не заметна человеку, не обладающему мистическим знанием и внутренним зрением (басйрат). Любовь тайно воздействует на жизнь всех людей так же, как вода в ручье на созревание фруктов в саду. Особенностью любви является то, что ее лицо всегда обращено к добру и удалено от зла.

⁷ Гайб (араб.) - сокровенная, непостижимая божественная тайна, знание, доступное одному лишь Богу.

⁸ Заук (араб., букв. вкус) - у мистиков слово означает духовный "вкус", интуитивный опыт, интуитивное узнавание, мистическое восприятие, особый способ сверхчувственного познания, когда с помощью божественной милости суфий распознает противоположности, например, отличает истинное от ложного; этот духовный "вкус" - результат богоявления и милости Бога. См.: Саджджади Саийид Джафар. Фар-ханг-и лугат-и истилахат у та'бират-и 'ирфани (Словарь терминов и выражений мистиков). Изд. 2-е. Тегеран, 1373/1994. С. 404-405; Utas Во. Tariq ut-tahqiq. A Sufi Mathnavi Ascribed to Hakim Sana'i of Ghazna and Probably Composed by Ahmad b. al-Hasan b. Muhammad an-Naxcavani. Lund, 1973. P. 135; Chittick W.C. The Sufi Path of Love. The Spiritual Teachings of Rumi. N.Y., 1983. P. 6.

⁹ Рассказ основывается на коранических преданиях о Мусе (Моисее). См.: Коран, сура 28, айаты 1(1) -35(35); сура 27, айаты 7(7) - 12(12); сура 20, айаты 9(10)-48(46); сура 26, айаты 9(10)- 15(16). Рассказ развивает кораническую идею о том, что даже пророки не всегда могли постичь глубинные мотивы тех или иных событий. Так, внешне убийство Мусой египтянина выглядело отвратно, и сам Муса сожалел об этом, но даже ему, будущему пророку, были неведомы глубинные причины этого убийства, предопределенные

стр. 142

волей и желанием Бога. Убив египтянина, Муса стал врагом фараона, был вынужден бежать из Египта, а после беседы с Аллахом, уверовав в Него, он отправился в Египет распространять свет истинной веры. Так отвратительное действие способствовало принятию им ислама и путешествию с пророческой миссией в Египет.

¹⁰ Калим Аллахи (собеседник Аллаха) - эпитет пророка Мусы (Моисея).

¹¹ Шу'айб - имя мадианского старика, ставшего тестем Мусы (Моисея). Мадиан - город (или территория), расположенный на северо-западе Аравии на побережье к югу от Синайского полуострова, место, где жил библейский Иофор, прозванный арабами Шу'айб.

¹² Аллюзия на: Коран, сура 27, айаты 8(8) - 9(9).

¹³ Аллюзия на: Коран, сура 28, айат 31(31).

¹⁴ Аллюзия на: Коран, сура 20, айаты 12(12) - 13(13).

¹⁵ Фана' (араб. букв. исчезновение, гибель) - потеря собственного бытия, своего собственного "я", своей индивидуальности, прекращение становления, полный отрыв от материального мира и обретение истинной сущности в духовном растворении в Боге.

¹⁶ Абу Йазид (Байазид) Тайфур ибн Иса ибн Сурушан ал-Бистами (ум. 261/874 г.) - знаменитый персидский мистик. См.: Абу 'л-Хасан Али ибн Осман ибн Аби Али ал-Джуллаби ал-Ху джвири ал-Газнави. Кашф ал-махджуб (Раскрытие скрытого за завесой). Персидский текст, указатели и предисловие. Издал В.А. Жуковский. Л., 1926. С. 132-134, 228- 234: Джами Абд ар-Рахман. Нафахат ал-унс мин хадарат ал-кудс (Дуновения дружбы из мест присутствия святости). Издано М. Таухиди Пуром. Тегеран, 1337/1958. С. 56-57; Абу ' л-Касим Абд ал-Карим ибн Хавазин ал- Кушайри. Ар-рисалат ал-кушайрпйат фй 'илм ат-тасаввуф (Трактат ал-Кушайри о суфизме). Каир, 1318/1900. С. 16-17; Фирид ад-Дин Мухаммад Аттар Нишабури. Тазкират ал-аулийа' (Жития святых). Издал Мухаммад Истилами. Изд. 8-е. Тегеран, 1374/1995. С. 160-210; The Tadhkiratu 'l-Awliya of Muhammad Ibn Ibrahim Faridn 'ddin 'Attar. Ed. by R.A. Nicholson. London-Leide, 1905. Pt. l. P. 134-179; Abu 'Abdal-Rahman Muhammad b. al-Husainb. Musa al-Sulami. KitabTabaqat al- sufiyya. Texte arabe avec une introduction et un index par Johannes Pedersen. Leiden, 1960.

¹⁷ Факр (араб. бедность, нужда) - суфийская стоянка (этап), следующая после стоянки "воздержания от соблазнов нашего мира" (зухд) и представляющая собой отказ суфия от обладания вещами нашего мира. На этой стоянке у суфиев еще может оставаться желание нашего мира, хотя никакого имущества, никакого богатства они уже не имеют. Истинная бедность бывает тогда, когда у суфия отсутствуют как стремление к нашему миру и воздержанию от его благ, так и сама возможность такого стремления. Сущностный атрибут на этой стоянке таков, что наличие или отсутствие вещей не влияет на мистические состояния суфиев. Если же у суфия окажется имущество, он не пытается его сохранить, поскольку занят движением к истиной реальности и наблюдением за своим сердцем для того, чтобы увидеть Бога (муракаба). Суфии, достигшие этой стоянки, часто покидают родину и путешествуют в поисках божественной милости и благоволения. На данной стоянке суфии нуждаются только в Боге и больше ни в чем. См.: Саджджади Саийид Джафар. Указ. соч. С. 623-627; Саджджади Саийид Дийа ад-Дин. Указ. соч. С. 24-26.

¹⁸ Сирр (араб. букв. тайна) - этот термин у мистиков не просто тайна, а понятие, обозначающее глубинное, сокровенное сознание, что является приблизительно синонимом сердца в суфийском понимании. Эта тайна является одним из внутренних духовных центров; она, по мнению одних суфиев, выше духа и сердца, а по мнению других, выше сердца, но ниже духа, по мнению же третьих, она не что иное, как сердце и дух. Некоторые суфии полагали, что сирр - это невидимая и непознаваемая реальность вещей и явлений, скрытая в глубине духа или внутри сердца. Иначе говоря, сирр - это внутренний духовный центр, скрытый от чувственного восприятия, это сердце, отказавшееся от всего чувственного и поднявшееся на ступень духа. У мистиков местом тайны является сердце. А.Д. Кныш считает, что сирр - это та часть души человека, которая обращена к Богу и несет в себе частичку божественного света, позволяя суфию отличать дозволенное от запретного, истину от лжи и воспринимать божественное откровение. По мнению А. Корбэна, сирр - технический термин суфизма, который можно переводить как "подсознание" (conscience subliminalе) или "потустороннее сознание" (transconscience). См.: Саджджади Саийид Джафар. Указ. соч. С. 460-462; Хрестоматия по исламу. Переводы с арабского, введение и примечания. М., 1994. С. 162; Corbin H. En Islam iranien. Т. III. Aspects spirituels et philosophiques. P., 1972. P. 23.

¹⁹ Каргах (перс.) - мастерская. Мастерская Бога, в которой Он производит вещи и дает им их существование - это небытие. Если мы желаем жизни с Богом, нелепо стремиться к ней в нашем мире среди уже существующих вещей, надо добиваться, чтобы она случилась там - в потустороннем мире - с Ним. Чего бы ни искал кто-либо в нашем мире, он ищет несуществующую вещь - несуществующую по отношению к самому ищущему, ибо все вещи созданы по желанию Бога.

стр. 143

²⁰ Джазбе (араб. букв. сильное желание, сильное чувство, страсть) - у суфиев это слово означало "притяжение", "привлечение" Богом, экстаз, т.е. приближение суфия к Богу, минуя различные стоянки (маназил), без всякого труда и усилий благодаря милости Господа, восходящей к предвечности. Бог сам приближает путника к Себе, Сам приготавливает все ему необходимое для прохождения духовных стоянок, чтобы суфий не прилагал усилий. Состояние "притяжение" выпадает на долю пророков и святых. Поэтому "притяжение" исходит от Бога, в то время как желание (майл), любовное влечение (махаббат), любовь -от людей. Увеличивая свое внимание к Богу, суфий доходит до состояния, когда он забывает о вещах и обо всем, кроме Бога. См.: Саджджади Саийид Джафар. Указ. соч. С. 285-286. По мнению А. Шиммель, мистики знали, что существует и другой способ достижения высших уровней мистического опыта - джазбе ("экстаз"), одно-единственное духовное переживание, которое может возвысить человека до состояния экстаза и единения с Богом. См.: Шиммель А. Мир исламского мистицизма. Пер. с английского Н.И. Пригариной и А.С. Раппопорт. М., 1999. С. 88, 392.

²¹ Речь идет о пророке Мухаммаде.

²² Хасан ибн Али (ум., вероятно, в 49/669-670) - сын четвертого халифа Али ибн Аби Талиба, двоюродного брата и зятя пророка Мухаммада. См.: The Encyclopaedia of Islam. V. III. Leiden-London, 1971. P. 240-243.

²³ Хусайн ибн Али Абу Абдаллах аш-Шахид (погиб под Кербелой в мухарраме 61 / октябрь 680) - сын халифа Али ибн Аби Талиба, внук пророка Мухаммада. См.: Джамал ад-Дин Аби 'л-Фарадж Абд ар-Рахман ибн Али ибн ал-Джаузи. Китаб Сифат ас-сафва (Описание всего лучшего). Т. 1. Хайдарабад, 1388/1968. С. 321-322; The Encyclopaedia of Islam. V. III. P. 607-615.

²⁴ Фатима (ум. в 11/632-33) - дочь пророка Мухаммада и супруга четвертого халифа Али ибн Аби Талиба.

²⁵ Истита' (араб.) - ненуждаемость, самодостаточность. Термин означает ненуждаемость, отсутствие потребности в благах и вещах нашего мира, а также указывает на ненуждаемость возлюбленного или Бога во влюбленном. См.: Саджджади Саийид Джафар. Указ. соч. С. 86; Ritter H. Das Meerder Seele. Mensch, Welt und Gott in den Geschichten des Fariduddin 'Attar. Leiden, 1955. S. 401-402, 550-554.

²⁶ Рида (араб.) - удовлетворенность, внутреннее согласие, суфийская стоянка (макам), представляющая собой спокойное перенесение трудностей и тягот судьбы и преодоление недовольства ими. См.: Саджджади Саийид Джафар. Указ. соч. С. 416-421; Ritter H. Op. cit. S. 235, 239-244, 324, 389, 390.

²⁷ Когда царь Нимруд (Намруд) обвинил Ибрахима (Авраама) в его вере и бросил его в пылающий костер, Аллах охладил огонь и спас Своего пророка. См.: Коран, сура 21, айаты 52(51)-71(71).

Permanent link to this publication: