Только фальсификация религии
может приводить к насилию.

(Папа Иоанн Павел II)

Коран - Священная Книга мусульман, основа ислама, "первоисточник" этой мировой религии. Поэтому знание Корана, его правильное понимание необходимо как для самих мусульман, так и для тех, кто интересуется исламом и вопросами религии в целом. Как подчеркивал в своем выступлении на "круглом столе" в Госдуме, состоявшемся 1 ноября 2004 г., посол Исламской Республики Пакистан СИ. Муршед, именно верное, "подлинное понимание Корана" может способствовать "оздоровлению Исламского сообщества, более просвещенному отношению к исламу" /Муршед, 2005, с. 22].

К познанию Корана, его изучению и пониманию есть два основных пути: один путь - ознакомление со Священной Книгой в оригинале, однако читать и понимать Коран, записанный на арабском языке в VII в., могут лишь немногие, а задача обучения арабскому классическому языку широкого круга людей вряд ли выполнима. Поэтому остается лишь другой путь - постижение смысла Корана через переводы его с арабского языка на другие. И такие переводы в действительности осуществляются. Коран переведен на большинство языков Европы, Азии и некоторые африканские языки. Газета "Ислам минбаре" сообщает, что "по данным издаваемого в Баку журнала "IRS" ("Наследие". - В. У.), переводов до 1998 г. было сделано около 500. Смысл Священного Корана переводился на язык урду 98 раз, на фарси - 92 раза, на английский - 74 раза, на турецкий - 58 раз, на французский - 29 раз, на бенгальский - 25 раз, на испанский -17 раз, на индонезийский и немецкий - по 13 раз, на азербайджанский - 12 раз, на русский - 11 раз, на китайский и итальянский - по 10 раз" [Ислам Минбаре, 2005, N 2, с. 5]. Только в 2004 г. вышло в свет несколько переводов Корана: на русский язык - Э. Р. Кулиева, Б. Я. Шидфар; на немецкий - Аделя Теодора Хури, на английский - Абдель Халима и девятитомный перевод Мухаммада Таки-уд-Дина аль-Хиляли и Мухаммада Мухсина Хана. Однако, несмотря на это, некоторыми богословами и учеными-исламоведами высказывается мнение о нецелесообразности выполнения каких-либо переводов Корана. Какие же могут быть аргументы в пользу такой позиции?

Известно, что Коран считается "чудом Божиим", "Знамением Божественным" ('яй-ату-ллахи). Ему свойственны неподражаемость слога и дух сакральности, связанные с Божественным Законом и обнаруживающие себя в математической символике [Ушаков, 1996, с. 79 - 80; 1997, с. 59], в удивительном словорасположении и в структурной организации текста (ан-назм). Все это и создает "чудесность" Корана и "недостижимость" его художественных достоинств, обозначаемых в мусульманской догматике термином 'и'джаз алъ-Кур'ан [Махлуф, 1978; Резван, 1991, с. 89 - 90; Киктев, 1985,

стр. 108

с. 123 - 125; Фролов, 1987, с. 102 - 106]. Основой концепции "неподражаемости" Корана послужили также и его религиозное содержание, и отдельные айаты, в которых указывается на невозможность человека создать подобное творение (2:23; 10:38; 11:13; 17:88; 52:34). Соответственно следует вывод о том, что передать содержание и форму Корана в связи с его "неподражаемостью" и "непревзойденностью" невозможно, а потому и перевод его на другие языки нецелесообразен.

Но правомерен ли такой вывод? По-видимому, нет. Дело в том, что Священные Писания призваны нести Слово Божие людям, - причем не одному народу, а многим, а точнее - всему человечеству. Представим себе, что и в давние времена нашлись бы люди, выступавшие за запрещение переводов Священных Писаний на другие языки, и что эти их "рекомендации" нашли бы положительный отклик. Тогда о Ветхом Завете знали бы только те, кто владел древнееврейским языком, а о Новом Завете - те, кто был знаком с греческим, и т.п. Коран - последнее из единобожных писаний. Это - Священная Книга мусульман, говорящих и читающих на самых разных языках. Более того, как и другие писания, Коран имеет общечеловеческую духовную, нравственную и культурную ценность. И уже потому он непременно должен переводиться на другие языки. Именно качественный, грамотный, тщательно выполненный адекватный перевод Корана позволит составить читателю правильное, не искаженное представление о содержании этой Священной Книги.

Перевод Корана должен быть выполнен и на соответствующем художественном уровне, отражать его стилистические особенности, а также его высокую духовность. Переводчику необходимо отлично владеть как арабским языком, так и языком, на который осуществляется перевод. Он должен быть подготовленным специалистом в области языкознания, переводоведения, религиоведения, обладать литературными способностями. Желательно также, чтобы переводчик имел опыт перевода художественных произведений.

Нередко поднимается вопрос о том, кто может быть переводчиком Корана - человек верующий или неверующий, мусульманин или немусульманин и т.п. Можно сказать, что ответ на этот вопрос имеет отношение к проблеме свободы воли и предопределения. Оценивать переводы следует не по религиозности переводчика, - особенно в том, что касается ее внешней, обрядовой стороны, - а по качеству переводов, т.е. по результату выполненной работы. Как бы то ни было, оставлять Священное Писание без перевода - значит скрывать от людей Слово Божье и, следовательно, совершать великий грех. А если слушать Писание, не понимая ничего из его смысла, - значит уподобиться тому, о ком в айате 2:171 сказано: "Те, кои Веру отвергают, уподобляются [скотине бессловесной], - когда к ней [кто-то] обращается с призывом, она внимать ему не может, а различает только шум и крики... Глухи они, немы и слепы и разуменья лишены!"¹ .

Таким образом, необходимость перевода Корана, как и других Священных Писаний, на другие языки представляется очевидной. Однако применим ли к переводам священных книг принцип: "чем больше переводов, тем лучше?" Полагаю, что нет. Естественно, что каждый переводчик Корана вносит свой вклад в раскрытие его содержания, его смысла. И всякий перевод, каким бы ни было его качество, является основой для выполнения новых, более совершенных переводов. И в этом несомненная польза любого перевода, выполненного добросовестным, квалифицированным и непредвзятым переводчиком. Естественно, что ни один перевод не может быть безупречным, свободным от тех или иных недостатков. Однако существуют "ошибки" различной сте-

¹ Выдержки из Корана в тексте статьи, в которых нет указания на переводчика, приведены в переводе автора статьи. Этот перевод, выполненный в ритмизированной прозе, завершен и в настоящее время проходит стадию редактирования и подготовки к изданию.

стр. 109

пени. И вряд ли можно приветствовать появление переводов, искажающих смысл Священного Писания, его концептуальные основы, или переводов, выполненных сухим, невыразительным, "казенным" языком, ни в коей мере не отражающим дух оригинала. Подобные переводы вряд ли принесут желаемую пользу читателям или слушателям, а иногда они могут ввести людей в заблуждение и даже принести немалый вред. Поэтому порой и возникают возражения против выполнения переводов, которые не вносят ничего принципиально нового в передачу содержания и стиля Корана.

Тем не менее, как было показано выше, переводить Коран надо. При этом переводчик должен учитывать ту особенность этой книги, что в основе ее лежит устная речь. Коран - это запись изустно передаваемого Божественного Откровения, единственное писание, не имеющее авторской письменной традиции. Переводческие трудности, порождаемые этим фактом, не имеют аналогов при переводе письменных текстов. Эллипсисы, недоговорки, "подразумевания", намеки, обращения к ранее высказанному требуют использования при переводе компенсаторных средств, которые не являются необходимыми при переводе текстов, основанных на письменных традициях. Такими средствами являются комментарии и интерполяции, основанные на тафсирах (толкованиях Корана)² или на других источниках (на авторитетных научных трудах и т.п.).

Переводчик Корана должен осознавать, что, принимаясь за свой труд, он возлагает на себя огромную ответственность. Прежде всего ему не следует действовать стихийно, без представления о том, каковы должны быть теоретические и методические основы осуществляемого перевода, какие из известных в теории и практике методов перевода он предлагает использовать.

Как известно, существуют следующие основные виды переводов: а) свободный (иначе - вольный), б) дословный (иначе - буквальный, подстрочный) и в) смысловой (иногда он называется переводом смыслов, но это представляется не совсем корректным, поскольку такой термин может ассоциироваться с переводом вольным, приблизительно передающим "общий смысл" оригинала).

Перевод свободный предполагает передачу содержания написанного (сказанного) в самом общем виде, без соблюдения соответствия между языком оригинала и языком перевода. Естественно, что всякое вольное изложение или свободное толкование Священного Писания недопустимы в принципе. Исключение из правил допустимо лишь относительно перевода поэтического, преследующего иные цели, чем переводы традиционные, - например, для таких, как пушкинские "Подражания Корану" или поэтическое изложение смыслов Корана, выполненное современным ученым-арабистом Т. А. Шумовским. Сам переводчик "писал в предисловии к своему труду", что "в нем не следует искать пословного воспроизведения памятника: относительно к рифмованному тексту такое действие невозможно..." [цит. по: Алиев, 2004, с. 124 - 125]. Другими словами, переводчик и не ставил перед собой задачу выполнить адекватный перевод Корана.

Что касается перевода дословного, представляющего собой "механическую подстановку слов данного языка как эквивалентов слов другого языка при сохранении иноязычной конструкции" [Ахманова, 1969, с. 317], то он давно уже считается "неприемлемым" (по выражению известного ученого-лингвиста И. А. Мельчука [Мельчук, 1974, с. 200]) ни в теории, ни в практике перевода. Ведь еще в 1836 г. А. С. Пушкин писал: "Подстрочный перевод никогда не может быть верен (разрядка моя. - В. У.). Каждый язык имеет свои обороты, свои условленные риторические фигуры, которые не могут быть переведены на другой язык соответствующими словами" [Пушкин, 1987, с. 37]. Известный исследователь истории переводов Библии М. И. Рижский

² О роли тафсиров см.: [Суйути, 2000, с. 55 - 93].

стр. 110

указывал, что буквальный перевод может приводить к неясности и к "полной темноте текста" [Рижский, 1978, с. 22, 122].

Смысловой же перевод представляет собой равнозначное преобразование символов одной знаковой системы в символы другой не "механическим путем", как это происходит при дословном переводе, а посредством перекодирования текста на языке Ц сначала в некое представление, в некую первоначально невыраженную информацию, т.е. в смысл, который на последующем этапе преобразуется в текст L₂ . Таким образом, при дословном переводе процедура перекодирования одношаговая: Т (текст) L_t -> Т (текст) L₂ , при смысловом же - двухшаговая (TLj -" S (смысл) ->T L₂ ). Иными словами, при смысловом переводе происходит переход от "установления межъязыковых соответствий" (разрядка моя. - В. У.), т.е. от этапа, на котором "останавливается" дословный перевод, к установлению "смысловых эквивалентностей" (разрядка моя. - В. У.), что возможно лишь при обращении к "семантическому представлению" [Мельчук, 1974, с. 200].

Как правило, большинство переводчиков (и не только Корана) эмпирически, на основе опыта, без обращения к теоретическим посылкам используют в своей работе смысловой перевод. Тем не менее, несмотря на очевидные преимущества смыслового перевода, рецидивы дословного перевода допускаются многими переводчиками Корана. В частности, примеры буквализмов можно найти в переводе, выполненном акад. И. Ю. Крачковским. Хотя этот перевод не является законченным трудом, в 1963 г., после смерти ученого, последовавшей в 1951 г., он был впервые опубликован "как архивный материал". Несмотря на то, что в нем использована "подстрочная форма передачи арабского текста", и на то, что он "не предназначался в таком виде для печати" [Грязневич, 1986 с. 9 - 10], этот труд тем не менее был широко растиражирован в 1986, 1990 и в последующие годы³ .

Перевод И. Ю. Крачковского сыграл свою положительную роль в истории отечественной коранистики, однако, поскольку он, по существу, представлял собой "черновой вариант", читатели, обращавшиеся к этому переводу, порой получали неправильное, искаженное представление как о содержательной стороне Корана, так и о его стилистических, художественных достоинствах. Можно было бы и не обращаться здесь к этому незавершенному труду, но, поскольку он широко используется и даже цитируется, считаю целесообразным обратить внимание на некоторые его недостатки, объяснимые тем, что переводчик прекратил свою работу на этапе "предварительного", подстрочного перевода.

То, что подстрочный перевод приводит к неясности и неправильности текста, можно проиллюстрировать, в частности, на примере перевода И. Ю. Крачковским такого фрагмента айата (7:31): йа бани адама хузу зинтатакум 'инда кулли масджидин - "О сыны Адама! Берите свои украшения у каждой мечети..." В данном переводе механически, без обращения к смыслу, соединены "главные" значения лексем, составляющих фразу⁴ .

³ Замечу, что, переиздавая незавершенный труд И. Ю. Крачковского большими тиражами, "деловые люди" претендовали на то, что они якобы отдают дань памяти этому замечательному ученому и уважения к его работе. Однако на самом деле они оказывали этому выдающемуся ученому "медвежью услугу", представляя черновой вариант за законченную работу. Более того, они наносили вред Корану и исламу. Люди, прочитав Библию в синодальном переводе и Коран в переводе И. Ю. Крачковского и сравнив их, могут подумать, что Библия гораздо художественнее, понятнее и яснее, чем Коран. Этим читателям может не прийти в голову, что Коран в оригинале совсем не таков, каким его представляют издатели и переводчики, и что в принципе возможно выполнить и такой перевод, который в художественной форме передавал бы смысл и стиль оригинала.

⁴ Подробно см.: [Ушаков, 1996, с. 72 - 73].

стр. 111

Смысловой же перевод, предлагаемый автором этих строк, выглядит следующим образом: "О вы, Адама сыновья! Как подобает вам, вы одевайтесь, моленье каждое свершая". Следует разъяснить, что, хотя слово зпна и означает "украшения", речь, согласно авторитетным тафсирам, здесь идет об одежде⁵ , и цель данного обращения к верующим заключается в том, чтобы они совершали свои обряды молитв и хождения вокруг Каабы в надлежащем, пристойном виде, а не полуголыми или даже совсем голыми, как это нередко случалось. Глагол 'ахаза не означает здесь "брать" в его конкретном значении, а выступает как полувспомогательный глагол, соединяющий перифразу "сыны Адама", т.е. "люди", со словом "одеяния". Ср. рус. "принимать пищу", "лекарство"; англ. to take wine "пить вино", to take medicine "принимать лекарство" и т.п. Слово масджид не означает здесь "мечеть", а употреблено в его раннем значении - "место, где совершаются поклонения". Замечу также, что сура 7, из которой взята эта фраза, - мекканская, а первая мечеть была построена в селении Куба, недалеко от Медины, лишь после того, как Пророк Мухаммад покинул Мекку, направившись в Йасриб (прежнее название Медины) [см.: Бартольд, 1992, с. 109; с. 160].

Естественно, что от качества перевода Священного Писания зависит то, насколько он пригоден для цитирования. Ведь цитированный фрагмент должен быть адекватным оригиналу по смыслу и по стилю. Полагаю, что перевод, выполненный буквально, в принципе не может использоваться для цитирования. Однако перевод И. Ю. Крачковского широко цитируется многими учеными и политиками, не знающими арабского языка и слепо доверяющими печатному слову. Так, начало айата (47:4) - фа-'иза лаки-туму-ллазина кафару фа-д-дарба р-рикаби хатта 'иза 'асхантумухум фа-шудду ль-уасака - Д. Е. Еремеев и Т. С. Саидбаев цитируют в своих работах [Еремеев, 1990, с. 44; Саидбаев, 1997, с. 98]⁶ в переводе И. Ю. Крачковского: "А когда вы встретите тех, которые не уверовали, то - удар мечом по шее; а когда произведете великое избиение их, то укрепляйте узы". Такой дословный перевод неадекватен оригиналу. Здесь речь идет не о "нанесении удара по шее", а, согласно тафсиру "Джалялейн" и контексту, - об "отрубании голов", что означает просто "убиение врагов". "Отрубание голов" здесь метонимия, указывающая на один из видов поражения противника, что не исключает использования и копий, и стрел и т.п. Употребленное в переводе словосочетание шадда-ль-васака означает не "укрепление уз", а "связывание (врагов)", т.е., согласно контексту и тафсирам, - "их пленение".

Мной предлагается следующий перевод этой фразы: "А если с теми, не уверовал кто в Бога, сойдетесь вы [в сраженьи], то отрубайте головы вы им, пока не одолеете [врагов], а после крепко связывайте их. ... И либо милость проявляйте к ним иль выкуп требуйте вы с них, [и так] пока война не сложит свое бремя..." В примечании к переводу айата разъясняется, что "крепкое связывание" метонимически означает "пленение", а "милость" - "освобождение на волю без выкупа".

Особо следует обратить внимание на те искажения, к которым непременно приводит буквальный перевод фразеоречений, немотивированных относительно языка перевода⁷ . Например, фразеоречение такта 'уна сабилан у И. Ю. Крачковского переведено дословно: "отрезаете пути" (29:29), тогда как его словарное значение: "заниматься разбоем" [см.: Баранов, 1984, с. 647]. В данном же случае, соответственно контексту и тафсирам, речь может идти о нападении содомян на путников с целью совершения с ними развратных действий.

⁵ Так считает и автор "нового перевода" Корана на английский язык М. А. С. Абдель Халим. Он комментирует: "Букв.: "Вы одевайте свои украшения", однако ясно, что речь идет об одежде, а не о драгоценностях; ср.7:26 [The Qur'an, 2004, p. 96].

⁶ См.: [Ушаков, 1992, с. 183].

⁷ О способах перевода коранических фразеоречений в зависимости от их межъязыковой мотивированности/немотивированности см.: [Ушаков, 1988, с. 109 - 116].

стр. 112

Ниже приведу ряд примеров на переводы айатов (или их фрагментов), содержащие идиоматические фразеоречения, выполненные И. Ю. Крачковским методом буквального перевода, и перевода тех же айатов, выполненного методом смыслового перевода автором этих строк.

Замечу, что в примечаниях к переводу приведенных выше и других айатов, содержащих идиоматические выражения, выполненных автором этих строк, разъясняется, что в оригинале использована немотивированная фразеологическая единица, дословный перевод которой привел бы к полной бессмыслице.

Если метод буквального перевода, приведший к ряду недостатков¹⁰ в труде И. Ю. Крачковского, объясняется незавершенностью перевода, то широко разрекламированный и растиражированный перевод В. М. Пороховой не может даже подлежать серьезной научной критике, поскольку он осуществлен "человеком, не знающим арабского языка и не имеющим элементарной специальной подготовки... [ее перевод] являет собой синтез в высшей степени удачного менеджмента и крайне безграмотной реализации сложнейшей научной задачи" [Резван, 2001, с. 449].

Следует воздать должное попытке переводчицы придать своему переводу стихотворную форму с целью "внести несколько большую эмоциональную и стилистическую приближенность к оригиналу, нежели традиционное академическое издание" [Коран, 1997, с. 12]. Отчасти ей удалось добиться этой цели и придать многим фрагментам своего перевода возвышенное, торжественное звучание. Однако, к сожалению, в переводе В. М. Пороховой удачно переведенные айаты часто соседствуют с айатами, переведенными либо неверно, либо средствами, не соответствующими нормам русского языка. Причем некоторые ошибки и неточности достаточно серьезны. Так, айат 3:127 переведен В. М. Пороховой: "Что может Он (т.е. Бог. - В. У.) (от тел неверных)¹¹ / Лю-

⁸ Об этом и о других немотивированных фразеоречениях см.: [Ушаков, 1994, с. 144 - 150].

⁹ С проблемами буквализма, с такими случаями, когда "темнота перевода местами совершенно заслоняла смысл священных книг", сталкивались и переводчики Библии. При этом "отговорки, обычно представляемые, что неясный текст может проясняться через толкование, несостоятельны" [Рижский, 1978, с. 177].

¹⁰ Анализ некоторых недостатков перевода И. Ю. Крачковского содержится в работе: [Алиев, 2004, с. 122 - 123].

¹¹ Интерполяция В. М. Пороховой ни на чем не основана.

стр. 113

бую отсекать конечность, повергнуть их и вынудить уйти с позором и крушением надежд". Речь же здесь идет не об "отсечении конечностей", а о плане сражения с многобожниками (неверующими). Перевод автора этих строк: "[Дарует помощь вам Господь]¹² , чтоб часть язычников отсечь иль нанести удар такой им, чтоб обратились они вспять, надежду потеряв"...

Грубая ошибка допущена и при переводе айата (3:165): 'ава ламма 'асабаткум мусибатун кад 'асабтум мислайха култум 'анна хаза кул хува мин 'инди 'анфусикум 'ин-на ллаха 'ала кулли шай 'ин кадирун - "И что ж! Когда впервые вас коснулось горе, (А их подвергли вы двойной беде), Не вы ль спросили: "Откуда к нам пришла беда такая?" Скажи: "От вас самих!" Ведь всемогущ Аллах над всем!" При том В. М. Порохова сообщает в примечании 190 к этому айату: "Нанесли [мусульмане] поражение неверным¹³ в битвах при Бадре и при Ухуде" [Коран, 1997, с. 649]. Корректный же перевод айата 3:165 выглядит так: "Когда ж несчастье вас постигло, после того как поражение [врагам] вы нанесли такое, что вдвое [тяжестью своей] беду превосходило вашу, спросили вы: "Что это значит?" Ответь [Мухаммад] им: "От вас самих зависело все это". Бог, истинно, над сущим властен всем!" Речь в айате идет не о двух победах сподвижников Мухаммада над язычниками, а о том, что победа мусульман при Бадре (624 г.) значительно важнее их поражения от многобожников при Ухуде (625 г.), в котором были виноваты сами бойцы мусульманского войска. Стремясь захватить добычу, они отвлеклись от выполнения плана военных действий [см.: Большаков, 1991, с. 36, 247].

Ниже приведу в сопоставлении с переводами автора этих строк переводы В. М. Пороховой, которые, на мой взгляд, не соответствуют нормам русского языка и стилю, а иногда и содержанию переводимого текста:

Ряд подобных примеров можно продолжать и дальше. Множество "недоразумений" можно найти и в "Комментариях" к переводу В. М. Пороховой. В них существительное ат-таква объявляется глаголом [Коран, 1977, с. 631], неправильно транслитерируются многие арабские слова; существительные женского рода (хиджра, Тора) превращаются в слова мужского рода, например, - "Закон Тора" [Коран, 1977, с. 638], "Мединцы до Хиджра" [Коран, 1977, с. 648]. Критический разбор так называемого перевода смыслов мог бы занять не один десяток страниц. Из краткого анализа перевода мусульманки В. М. Пороховой также следует, что не принадлежность к той или иной религии, а

¹² Интерполяция - в целях установления связи с предыдущим, 126-м айатом.

¹³ На самом деле, - не "неверным", а "неверующим", "язычникам", однако, видимо, переводчица не обращает внимания на разницу между "неверными" (иноверцами) и "неверующими".

* Именно так - "уверить", а не "уверовать" (в Бога, Господа) - читаем мы во многих местах перевода В. М. Пороховой. Здесь нет опечатки, а имеет место некорректное употребление лексических единиц русского языка.

стр. 114

высокая компетентность переводчика, его труд и его требовательность к себе могут обеспечить успех в выполнении священной миссии перевода Корана на достойном уровне.

Выше были приведены "плоды" недостаточной квалификации главного редактора перевода Корана, выполненного В. М. Пороховой, д-ра Мухаммада Саида Аль Рошда и сотрудников издательства "Аль-Фуркан". Хотелось бы обратить внимание и на небрежное отношение издательского дома "Умма", выпустившего в свет посмертный перевод Корана, выполненный Б. Я. Шидфар [Коран, 2004] - авторитетной специалисткой в области средневековой литературы и Корана. Так, при самом беглом ознакомлении с этим изданием я обнаружил, что в суре 16 "Пчелы", начиная с айата 89 до конца суры, нумерация смещена на пять единиц. Таким образом, в этом издании в 16-й суре оказывается 123 айата, тогда как их на самом деле 128. Подобное смещение нумерации айатов, правда, только на одну единицу, имеет место в суре 10 "Йунус", начиная с айата 37 и до конца суры. Соответственно айатов в ней 108, хотя в действительности их 109. Данный перевод, по-видимому, и недостаточно квалифицированно отредактирован. Вряд ли Б. Я. Шидфар могла бы допустить такое словосочетание, как "сделать преграду", тогда как корректно было бы: "соорудить" или "воздвигнуть" преграду.

Нельзя не остановиться в данной статье и на проблеме "осторожного" обращения переводчика с терминами. Очевидно, что некорректный их перевод может приводить и действительно приводит к серьезному искажению концептуальных основ Священной Книги мусульман. Так, основной догмат, красной нитью проходящий через весь текст Корана, это догмат о Единобожии. Но даже и это положение искажается и, можно сказать, сводится на нет из-за того, что в последних переводах Корана (возможно, начиная с перевода И. Ю. Крачковского)¹⁴ на русский и в отдельных переводах на западные языки¹⁵ арабское слово 'Аллах(у) "Бог" оставлено без перевода, и это создает впечатление, что мусульмане поклоняются некоему своему божеству, отличному от Бога иудеев и христиан. Тем самым вольно или невольно эти переводчики внедряют в умы читателей представление о существовании двух богов (Аллаха и Бога), т.е. идею двубожия, в явной форме осуждаемую в Коране: "И молвил Бог: "Вы двух богов себе не избирайте! Воистину Он - Бог Единый. Меня, [о люди], вы страшитесь!"" (Коран, 16:51). Внушение мысли об особом, мусульманском Боге противоречит и айату 29:46, в котором утверждается, что все верующие в Бога Единого поклоняются Одному и Тому же Богу: "...И говорите [людям вы Писанья]¹⁶ : "В ниспосланное нам уверовали мы, а также и в ниспосланное вам. Бог наш и ваш - Один и Тот же, и предаемся мы Ему"".

Примечательно, что и арабы-христиане в церквах, и арабы-мусульмане в мечетях, обращаясь к Богу, называют Его одинаково - "Бог", т.е. по-арабски 'Аллах(у), - ведь Бог у них всех один и тот же. В этой связи следует подчеркнуть, что человек, который

¹⁴ Следует учитывать, что И. Ю. Крачковский выполнял свой перевод в период засилья воинствующего атеизма, и употребление слова "Бог" в тексте перевода могло бы привести к губительным последствиям для переводчика. Поэтому И. Ю. Крачковский объявлял Коран "литературным памятником", он не мог рассматривать его как сакральное произведение, как Священное Писание, и, возможно, с целью придания ему "восточного колорита" оставлял арабское слово 'Аллаху - "Бог" без перевода - Аллах.

¹⁵ Например, слово 'Аллаху представлено в транслитерации в переводе Корана на английский язык Абдуллы Йусуфа Али [The Holy Qur'an, 1922], в совместном переводе д-ра Мухаммада Таки-уд-Дина аль-Хиляли и д-ра Мухаммада Мухсина Хана, изданном в Саудовской Аравии в девяти томах [The Noble Qur'an, б.г.], а также в переводе на французский язык, изданном в Медине [Le Saint Coran..., 1990]. Однако в переводах на английский язык - Т. Б. Ирвинга [The Qur'an (The Noble Reading), 1998], изданного в Тегеране, и в М. А. С. Абдель Халима, изданного в Нью Йорке [The Qur'an, 2004], а также в переводе Корана на немецкий язык Аделя Теодора Хури [Der Коран, 2004] арабское слово 'Аллаху переведено God и Gott соответственно.

¹⁶ "Вы" относится к мусульманам; перифразой "люди Писания" обозначены иудеи и христиане.

стр. 115

противопоставляет Бога и Аллаха, не может считаться единобожником и соответственно - мусульманином.

Оставление слова 'Аллаху ("Бог") без перевода противоречит и традициям перевода священных единобожных писаний на другие языки. Еврейское elohim и греческое theos передаются соответственно: Бог, God, Dieu, Gott и т.д. Словом Бог арабское 'Аллах(у) переводили на русский, английский и французский языки переводчики Корана в XIX в.: Г. С. Саблуков, Д. Н. Богуславский, Е. Х. Пальмер, А. Б. Биберстейн-Казимирский. Кстати замечу, что и в Библии, переведенной на арабский язык, Бог не Элохим, а 'Аллаху, и это вполне естественно. Можно представить себе, что было бы, если бы Библию переводили люди, подобные современным "новаторам" - переводчикам Корана. Они бы оставляли слово "Бог" без перевода, и мы бы читали: "И сказал Элохим, говоря..." или - "Ваш Теос Теос единый" и т.п.

Транслитерирование слова 'Аллаху, т.е. передача его через "Аллах", объективно направлено не только на подрыв догмата о единобожии, но и на разведение людей разных единобожных религий, на их отчуждение друг от друга, на внесение розни и противоречий между ними, на выдвижение идеи о том, что у каждой монотеистической общины свой бог, и один бог может быть лучше другого, и что мусульман якобы будет защищать их бог - Аллах, не тот, что у христиан и т.п.

Отмечу, что представление о предпочтительности, а тем более о превосходстве одной религии над другой, чрезвычайно вредно для взаимоотношений между людьми разных конфессий и культур и чревато опасными конфликтами и кризисами. Справедливости ради следует отметить, что Коран выделяет ислам как строго единобожную религию, превосходящую "всякую другую веру" (9:33; 48:28). Исламу воздается должное как Вере истинной (аль-хакк), правой (аль-каййим). И это естественно, так как каждое Священное Писание, каждый верующий, при всем их уважении к другим религиям не могут не почитать прежде всего свою Веру. Коран рассматривается мусульманами как последнее Слово Божие, с одной стороны подтверждающее (мусаддик) ранее ниспосланные Богом единобожные Священные Писания, а с другой, - как утверждается в этой Книге, - призванное исправлять те или иные "отклонения" от единобожия, или даже "искажения" его, содержащиеся в этих Писаниях. Однако это не означает, согласно Корану, что "люди Писания" (иудеи и христиане) являются врагами мусульман. Люди, противопоставляющие одни религии другим, не знают или забывают о кораническом догмате, утверждающем: "А если Бог бы пожелал, то сделал бы Он вас одной общиной. [Однако вас Он разделил], чтоб испытанию подвергнуть тем, что вам Он даровал. Стремитесь же опередить друг друга в свершении деяний добрых..." (Коран, 5:48).

Действительно, единообразие религий, культур, цивилизаций было бы губительно для человечества. Оно привело бы к серому единообразию в искусстве, в живописи, в музыке, архитектуре, даже в одежде и т.п. Познавать друг друга, обмениваться друг с другом знаниями, культурными ценностями - вот к чему зовет Коран: "О люди, истинно, Мы вас произвели от мужа и жены¹⁷ . Народы Мы и племена из вас воздвигли, чтоб познавали вы друг друга, - ведь тот из вас у Бога почитаем больше, кто более [других] благочестив..." (49:13). Поэтому попытка противопоставить Аллаха как особого мусульманского бога Богу Единому противоречит основополагающему догмату трех монотеистических религий о единобожии и ничего, кроме вреда верующим людям, принести не может.

К сожалению, человеческая гордыня, строго осуждаемая как в Библии, так и в Коране, приводит к тому, что люди забывают, что Высший Судия есть Бог, что именно Он и только Он может разрешать человеческие разногласия и противоречия по вопросам Веры. Например, в Коране, в айате 2:113 в связи с противоречиями по вопросам ре-

¹⁷ Т.е. от Адама и Евы.

стр. 116

лигии между иудеями и христианами сказано: "И [только Бог рассудит в Судный день меж ними разногласья" (см. также: Коран, 10:93; 16:124; 32:25 и др.). Однако люди, преисполненные высокомерия, берут на себя смелость судить и даже наказывать лишением жизни братьев своих - "сынов Адама" только за то, что они думают о чем-либо или представляют себе что-то не так, как они сами. И самое чудовищное то, что, совершая тягчайший грех убийства, многие из них полагают, что они творят богоугодное дело.

В Коране последовательно проводится и та идея, что новая религия - ислам - чтит тех же пророков, которые возвеличиваются и в Ветхом Завете, и в Новом. Их имена многократно упоминаются в Коране. На западные языки они переводятся в соответствии с нормами этих языков - т.е. так, как они названы на них в Библии. Например: англ. и фр. Abraham (Авраам); англ. Moses, фр. Moise (Моисей) и т.п. [подробнее см.: Ушаков 19966, с. 74]. И в этом случае понятно, что в Коране говорится именно о библейских пророках, которые в то же время являются и кораническими, мусульманскими пророками. Современные же переводчики Корана на русский язык и здесь оригинальны. Они передают имена этих пророков не в соответствии с нормами русского языка, а в их арабской форме (Ибрахим, Муса, Давуд и т.п.), тем самым создавая впечатление, что речь идет о разных персонажах, о разных пророках (библейских и коранических), и таким образом выполняя "сверхзадачу" разведения друг с другом людей, поклоняющихся одному и тому же Богу и чтящих одних и тех же пророков.

Однако не только переводчики "вносят свой вклад" в разведение друг от друга людей разных единобожных конфессий, но и влияющие на них некоторые служители культа, стремящиеся к обособлению "своей" веры, - к представлению ее отличной, своеобразной религией, превосходящей всякие другие верования, выделяя ее из ряда других как более предпочтительную и т.п. Отсюда и возникает впечатление того, что будто бы у представителей трех упомянутых конфессий разные предки, как будто бы они не пересекаются на историческом и идеологическом уровнях. Однако же все эти религии восходят к одному пророку - Аврааму и потому называются авраамическими.

Нельзя не обратить внимание и на то, что христианство, распространившееся после иудаизма, чтит многие ветхозаветные предписания, прежде всего постулат о единобожии, отдает дань уважения ветхозаветным пророкам, в христианских храмах читаются извлечения из книг Ветхого Завета и т.п. Соответственно Коран чтит Тору и Евангелие и библейских пророков.

Однако по понятным причинам более ранние религии не могут выразить в своих Писаниях отношения к более поздним конфессиям. Поэтому, образно говоря, Библия не может повернуться лицом к Корану, - ее нельзя изменить или дополнить. Однако то общее, то существенное, что объединяет три монотеистические религии (идея единобожия, морально-нравственные и этические нормы и предписания, их гуманистическая сущность и др.), позволяет надеяться, что представители иудаизма и христианства - духовные лица и сами верующие - будут рассматривать ислам как великую единобожную религию, Коран как Священную Книгу, а Пророка Мухаммада как Посланника Божиего. Кстати, "де-факто", т.е. в отдельных светских исследованиях и выступлениях, Мухаммаду воздается должное, и он называется даже величайшим из людей двух истекших тысячелетий [Харт, 1999, с. 18]. А многие немусульмане вполне отдают себе отчет в том, что ислам - мировая религия, а Коран - Священное Писание глобального значения.

И именно для более глубокого и верного понимания Корана и необходим его перевод, адекватно передающий не только его внешнее содержание, но и его глубинную концептуальную и идеологическую сущность, а также и его эзотерическую сторону (об эзотерическом в Коране и в Библии см.: [Ушаков, 1999, с. 47 - 52]).

Многими - и переводчиками, и самими мусульманами - часто неправильно понимается такой термин, как кяфир (мн. ч. куффар, кяфируна), означающий в Коране, как

стр. 117

правило, многобожников, неверующих (в Бога Единого), - иногда тех, кто сбивается с пути веры [см.: Саидбаев, 1997, с. 94 - 104]. В тафсирах кяфируна в большинстве случаев толкуется через мушрикуна - "многобожники", "язычники". Тем не менее в переводах Корана на русский язык нередко смешиваются два понятия: "неверующий", т.е. "не признающий существования Бога (Единого. - В. У.), отрицающий религию" [Ожегов, Шведова, 1999, с. 401], и "неверный" - "исповедующий иную веру" [Ожегов, Шведова, 1999, с. 401], т.е. "иноверец" - человек другой веры, иной религии... [Ожегов, Шведова, 1999, с. 248]. В качестве "иноверцев" в Коране, как правило, выступают иудеи и христиане, которые называются "людьми/обладателями Писания", по-арабски - 'ахлю-ль-китаб. Последние могут быть названы кяфируна, куффар только в случае их вероотступничества (например, тогда, когда народ Моисея поклонялся золотому тельцу) или в случае грубого нарушения ими религиозных установлений (присваивание чуждого имущества, дача денег в рост и т.п., - С. М. айаты 4:160, 161 и др.). Подобными грешниками, еретиками могут быть и мусульмане, нарушающие религиозные заповеди, например совершающие убийства "без права на то" (см. айаты 6:151; 17:33 и др.)¹⁸ .

В заключение отмечу, что упомянутые выше новейшие переводы Корана на русский язык (М. -Н. О. Османова, Б. Я. Шидфар, Э. Р. Кулиева и др.)¹⁹ во многом обладают бесспорными достоинствами, - они более точны, более доступны пониманию читателей. Тем не менее они не отражают в полной мере выразительности стиля Корана и не оказывают на людей, хотя бы в некоторой степени, того воздействия, которое свойственно Корану в оригинале. Другими словами, пока не найден ключ к художественному переводу этой Книги.

Соответственно возникает задача выполнения научного и в то же время высокохудожественного перевода Корана, в котором бы устная речь облекалась в литературную форму, а также отражались сакральность, духовность и возвышенный стиль оригинала. При этом высокая художественность перевода ни в коем случае не может предполагать снижения требований к его точности и адекватности. Однако в то же время следует еще раз подчеркнуть, что стремление к точности перевода не должно приводить к упрощенчеству, шаблону, к тому же самому буквализму, о котором шла речь выше²⁰ .

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Алиев Ариф. Коран в России. Источник знаний или объект мифотворчества? М.: Дружба народов, 2004.

Ахманова О. С. Словарь лингвистических терминов. Изд. 2-е, стереотипы. М.: Советская энциклопедия, 1969.

Баранов Х. К. Арабско-русский словарь. Изд. 6-е, стереотипн. М.: Русский язык, 1984.

¹⁸ Замечу, что в переводах Корана на английский язык кяфир переводится как disbeliever - "неверующий" либо как pagan - "язычник" (но ни в коем случае как heterodox "иноверный"); 'аллазина кяфару - как those who reject Faith - "те, кто отвергает Веру". На французский язык куффар и 'аллязина кафару переводятся как mecreants - "неверующие", а на немецкий язык - Polytheisten, die nicht glauben - "многобожники", "те, кто не верует" (т.е. не верующие в Бога Единого). В переводах же на русский язык "неверующие" нередко превращаются в "неверных". Любопытно, что в переводе И. Ю. Крачковского слово аль-кяфируна, дважды употребленное в одном и том же айате (4:151) в отношении одних и тех же людей, один раз переведено правильно - словом "неверующие", а в другой раз - "неверные", что неправильно, так как речь идет об "отвергавших Бога и Его посланников" (4:150), о "тех, кто, воистину, не верует" (4:151). Подобным образом отождествляют "неверующих" с "неверными", "иноверцами" и другие переводчики Корана на русский язык.

¹⁹ Подробнее о новейших переводах Корана на русский язык см.: [Алиев, 2004, с. 124 - 126]

²⁰ О необходимости выполнения "нового научно-комментированного перевода Корана, адекватно передающего текст Единобожного Откровения", см.: [Михайлов, 2004, с. 14].

стр. 118

Бартольд В. В. Ориентировка первых мусульманских мечетей // Бартольд В. В. Ислам и культура мусульманства. М.: Из-во МГТУ, 1992.

Большаков О. Г. Бадр // Ислам. Энциклопедический словарь / Под ред. С. М. Прозорова. М.: ГРВЛ, 1991.

Большаков О. Г. Масджид // Ислам. Энциклопедический словарь / Под ред. С. М. Прозорова. М.: ГРВЛ, 1991.

Большаков О. Г. Ухуд // Ислам. Энциклопедический словарь / Под ред. С. М. Прозорова. М.: ГРВЛ, 1991.

Грязневич П. Предисловие к 2-му изд. // Коран / Пер. и коммент. И. Ю. Крачковского. М.: ГРВЛ, 1986.

Еремеев Д. Е. Ислам. Образ жизни и стиль мышления. М.: Изд-во политической литературы, 1990.

Киктев М. С. Теория "неподражаемости" Корана ('и'джаз) в арабской филологии X-XI вв. //IV Всесоюзная конференция арабистов: Тезисы докладов и научных сообщений. Ереван, 1985.

Коран / Пер. и коммент. И. Ю. Крачковского. Изд. 2-е. М.: ГРВЛ, 1986.

Коран. Перевод смыслов и коммент. Валерии Пороховой. Изд. 3-е дополненное и переработанное / Главный редактор д-р Мухаммад Саид Аль Рошд. М.: Аль-Фуркан, 1997.

Коран. Перевод смыслов и комментарии Э. Р. Кулиева. М.: Умма, 2004.

Коран. Смысловой перевод профессора Б. Я. Шидфар. М.: Умма, 2004.

Махлуф 'Абду-р-Ра'уф. Аль-Бакиллани и его книга о неподражаемости Корана. Бейрут, 1978 (на араб. яз.).

Мельчук И. А. Опыт лингвистических моделей "смысл" - "текст". Семантика, синтаксис. М.: ГРВЛ, 1974.

Михайлов Юрий. Непонятный Коран // Политический класс. 2005. N 2.

Муршед С. И. Выступление на "круглом столе": "Нужен исламский дискурс" // Азия и Африка сегодня. 2005. N 2.

Ожегов С. И. и Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка. М.: Азбуковник, 1999.

Пушкин А. С. О Мильтоне и Шатобриановом переводе "Потерянного рая" // Перевод - средство взаимного сбижения народов: худож. публицистика I Сост. А. А. Клышко. М.: Прогресс, 1987.

Резван Е. А. 'И'джаз ал-Кур'ан // Ислам. Энциклопедический словарь I Под ред. С. М. Прозорова. М.: ГРВЛ, 1991.

Резван Е. А. Коран и его мир / Отв. ред. В. Д. Ушаков. СПб.: Петербургское востоковедение, 2001.

Рижский М. И. История переводов Библии в России. Новосибирск, 1978.

Саидбаев Т. "Неверные" ("гяуры") Корана: кто они? // Коран в России (по материалам "круглого стола" "Священный Коран в России: духовное наследие и исторические судьбы" , Москва, 1997 год. Приложение к журналу "Этносфера". 1997.

Суйути Джалал ад-Дин. Совершенство в коранических науках. Вып.]: Учение о толковании Корана / Вводная статья, пер. и коммент. Д. В. Фролова М.: Муравей, 2000.

Ушаков В. Д. Фразеобразования в Коране и способы их перевода на русский язык // Народы Азии и Африки. 1988. N 1.

Ушаков В. Д. Рец. на: Д. Е. Еремеев. Ислам. Образ жизни и стиль мышления... //Восток (Oriens). 1992. N4.

Ушаков В. Д. Опыт интерпретации образной основы некоторых коранических идиоматизмов // Восток (Oriens). 1994. N 2.

Ушаков В. Д. Фразеология Корана (Опыт сопоставления фразеоречений Корана и арабского классического языка). М.: Восточная литература, 1996.

Ушаков В. Д. Некоторые аспекты перевода Корана на русский язык // Азия и Африка сегодня. 1996. N9.

Ушаков В. Д. Некоторые аспекты перевода Корана на русский язык // Азия и Африка сегодня. 1996. N 10.

Ушаков В. Д. Размышления о кораническом и библейском //Азия и Африка сегодня. 1997'. N 12.

Ушаков В. Д. Об эзотерическом в Коране и в Библии //Азия и Африка сегодня. 1999. N 9.

Фролов Д. В. Джалал ад-Дин ас-Суйути. Совершенство в коранических науках. Глава о неподражаемости Корана (XV в.) // Народы Азии и Африки. 1987. N 2.

Харт М. Х. Пророк Мухаммад - первый среди 100 самых выдающихся личностей в истории человечества // Ислам Минбаре. 1999. N 12(61); 2005. N 2.

The Holy Quran. Englisch Translation of the Meanings and Commentary. Аль-Мадина 'аль-Мунаууара (Медина), 1992.

стр. 119

Der Koran. Arabisch-Deutsch / Ubersetzt und Kommentiert von Adel Theodor Khoury, 2004.

The Noble Qur'an, translated by d-r Muhammad Taqi-ud-Din Al-Hilali and d-r Muhammad Muhsin Khan. -Darussalam. Publishers and Distribution, Riyadh, Saudi Arabia, [б.г.]

The Qur'an (The Noble Reading). The First American English Translation. New Iranian Edition by T.B. Irving (Al-Hajj Ta 'Mm 'Ali. Tehran, Iran, 1998.

The Qur'an. A new translation by M.A.S. Abdel Haleem. Published in the United States by Oxford University Press Inc., N.Y., 2004.

Le Saint Coran et la traduction en langue frangaise du sens de ses versets. Аль-Мадина 'аль-Мунаууара, 1990.

Permanent link to this publication: