Своеобразным выбросом накопленной общественной энергии, аккумулированной в результате многовековых взаимодействий крупных, прочных, долговременно сосуществующих сообществ-цивилизаций, явился размах политического тюркизма, давший о себе знать в России в началеXX столетия. Одним из проявлений общественно-политического движения мусульман (большинство тюрок России являлись мусульманами) стало проведение в 1905 - 1906 гг. съездов общероссийского звучания. Долговременные взаимовлияния исламской, российской и западноевропейской цивилизаций нашли отражение в конкретном социокультурном пространстве Российской империи в конкретное время - время, когда российское общество погрузилось в первую в своей истории революцию.

Ярким показателем политической активности тюркской элиты России в начале XX в. явились три Всероссийских съезда мусульман, проведенные в Нижнем Новгороде и Петербурге в ходе Первой российской революции¹. Именно она создала объективные предпосылки, позволившие тюркистам России в ходе съездов создать свою партию под названием "Союз мусульман" (Иттифак аль-муслимин). Создание организации было подготовлено усилиями группы немногочисленных, но чрезвычайно активных деятелей тюркизма (переписка между представителями тюркской российской элиты разных регионов; совещания; встречи с министром внутренних дел и земскими деятелями; поездки по многим городам России; публицистические выступления в прессе и др.).

Анализ архивных документов (они содержат программные документы съездов, материалы о ходе их проведения, отклики на них в прессе и др.) и опубликованных источников [Третий..., 1906; Топчибашев, 1906] позволяет реконструировать события, связанные с проведением съездов. Первоначальное зарождение российской мусульманской партии можно отнести к лету 1904 г. Эта точка зрения высказана в среде самих тюркских националистов [НАРТ, 1906] и подтверждается историками [Ибрагимов, 1926, с. 140 - 143; Аршаруни, Габидуллин, 1931, с. 23 - 24].

Исследование, проведенное автором, дает возможность утверждать, что во второй половине 1904 - начале 1905 г. разрозненные тюркские националисты России (преимущественно татарского происхождения) пришли к согласию об объединении и о последовательности своих первых открытых шагов на общероссийском политическом поприще. Общее согласие было достигнуто не фазу. Во время поездки одного из организаторов съезда, политического, общественного и религиозного деятеля Г. -Р. Ибрагимова (1857 - 1944), "в Сибирские страны" на собраниях мусульман происходили жаркие споры о том, следует

¹ Историография съездов отражена, как правило, в работах на более общие темы, не посвященных специально Всероссийским съездам мусульман: [Ибрагимов, 1926; Аршаруни, Габидуллин, 1931; Давлет-шин, 1974, 2005; Тагиров, 1999; Фахрутдинов, 1998; Усманова, 2005; Хабутдинов, 2001 и др.] Исключение составляет вышедшая в 2005 г. работа, специально рассматривающая историю одного из съездов [Сенют-кина, 2005].

стр. 112

ли посылать петиции правительству. Тем не менее Ибрагимов "склонил мусульман к посылке петиций к г. Председателю министров Витте" [НАРТ, л. 12об.]. Представители Казани считали себя вправе и состоянии выступать от лица мусульман всей России.

Прошедшая в стране кампания петиций мусульман в адрес властей, инициированная тюркистами, показала, что, несмотря на региональные различия, подавляющая часть петиций вовсе не касалась вопросов политической жизни страны. Крайней редкостью для петиций являлись просьбы введения свободы слова, печати [РГИА, д. 25, л. 94об.], организации "ежегодных съездов мулл для единообразного разрешения новых вопросов" [РГИА, д. 25, л. 95]. Эта последняя просьба имела явно выраженный политический подтекст, так как известно, что исламское мировоззрение по сути традиционно, и, как было сказано в одной из петиций, "всякое нововведение есть противообычай" [РГИА, д. 26, л. 9.]. Такие обстоятельства заставляют полагать, что зарождающееся движение тюркских националистов, пытающихся говорить от имени "двадцати миллионов российских мусульман", изначально было оторвано не только от руководства исламской конфессии, но и от подавляющего большинства верующих.

Рождающаяся партия (как и большинство других националистических российских партий того времени) отражала политические настроения и социальные интересы лишь незначительной части тюркского сообщества (известных журналистов, литераторов, общественных деятелей, адвокатов, помещиков, крупных коммерсантов, некоторых политизированных служителей исламского культа и др.), неспособных к волеизъявлению политических взглядов миллионов российских мусульман. Неспособных еще и потому, что основная масса мусульман России была политически инертна и не имела глубоко осознанных политических интересов.

А потому повторимся: само напрашивающееся и уже с 1904 г. витавшее в воздухе название партии - "Мусульманская" видится автору как ширма политических амбиций ее инициаторов и устроителей, не нашедших общего языка с тогдашними руководителями Духовных собраний и старающихся ею прикрыть свои отнюдь не лишь "исламские" устремления и цели деятельности. Но название полностью соответствовало воспитанию верхушки российских тюрок в исламском духе и мусульманской идентичности большинства тюркского населения России. "Российские мусульмане, - утверждал в то время идеолог тюркизма А. Агаев, - составляют не только единую религиозную общину, но также один этнический организм... принадлежат к великой тюрко-татарской расе, говорят почти одним общим языком..." [Каспий, 1.04.1905].

В разные адреса пошли письма и телеграммы с приглашением на съезд наиболее известных и авторитетных в тюрко-мусульманской среде лиц. Вышедший 17 (30) апреля 1905 г. императорский указ мог быть воспринят ими как явная уступка властей потоку петиций, что, конечно, ободрило их и заставило искать новые формы и средства давления на правительство в условиях внутренних беспорядков и войны с Японией. В конце мая 1905 г. в г .Чистополе состоялась широко празднуемая, многолюдная и многодневная свадьба татарского богослова, общественного деятеля М. Бигиева, постепенно превратившаяся в очередное массовое совещание тюркских националистов. В Чистополь съехалось до 500 мусульман из разных регионов России [НАРТ, л. 13об.]. На собрании в ходе свадьбы было вновь подтверждено решение о созыве съезда в Нижнем Новгороде, уже зарекомендовавшем себя центром общественной жизни мусульман России [подробнее см.: Сенюткин, 2001]. В принятой на совещании резолюции шла речь о том, что мусульманам России необходимо достижение "народного представительства" при всеобщем и равном избирательном праве, свободе совести, религии, слова, печати, собраний, сходок [Сеидзаде, 1978, с. 75].

Первое общее собрание прибывших в Нижний Новгород на съезд произошло 13 августа 1905 г. в номерах нижегородской ярмарочной гостиницы "Германия" во время

стр. 113

банкета, организованного миллионером В. Яушевым. На банкете присутствовали 30 человек. Сохранились сведения, что с речами выступили татарин Г. -Р. Ибрагимов и азербайджанец А. -М. Топчибашев, известный к тому времени общественный деятель.

На этом собрании было решено повторно обратиться к нижегородскому губернатору с прошением о разрешении собрания "татарской общественности". Однако губернатор на следующий день - 14 августа - официально отказал просителям, ссылаясь на обстоятельства войны с Японией, на то, что город находится на военном положении и что такое и подобного рода собрания не могут быть санкционированы властью. Тогда было принято решение нанять один из волжских пассажирских пароходов и под видом дневной увеселительной прогулки провести на нем первый съезд общероссийской мусульманской партии. Отметим, что это решение было вынужденным, мало продуманным, принятым наспех. 15 августа 1905 г. десятки "делегатов" собрались на борту парохода "Густав Струве", отчалившего в 13 часов. По мнению специалистов, там собралось от 120 до 150 человек [Бигиев, 1917; Ислам на европейском Востоке..., 2004, с. 55; Аршаруни, Габидуллин, 1931, с. 24]. До 23 часов того же дня в его салонах и каютах обсуждались ближайшие цели и задачи рождающейся на окских просторах партии. Председателем Первого (учредительного) съезда ("мугтабар меджлис") стал И. Гаспринский, которому активно помогали Ю. Акчурин и А. -М. Топчибашев. Работу секретаря выполнял С. -Г. Джантурин. Наиболее активными были: С. -Г. Алкин, Г. Апанаев, А. Агаева, Ш. -А. Сыртланов, А. Ахтямов, Г. -Р. Ибрагимов, А. Ахмаров, М. Бигиев, Г. Исхаков, Ф. Каримов, М. -З. Рамиев, К. -М. Тевкелев, Ф. Туктаров, А. Хусаинов, Г. Хусаинов, В. Яушев.

Первый съезд мусульман России открылся чтением Корана закавказским имамом Шакиром Садык Рахмангулу. Это стало символом, объединявшим всех делегатов съезда и демонстрировавшим их мусульманскую идентичность. Избранный председателем И. Гаспринский первое слово предоставил А. -М. Топчибашеву. Али-Мардан-бек выступил с большой речью, содержащей анализ политических, экономических, культурных, национальных и религиозных проблем российских мусульман. Он начал так: "Эй, правоверные, эй, братья, я сегодня так счастлив, что невозможно выразить словами, и этот день не сотрется из моей памяти. Несомненно, этот день ежегодно будет отмечаться как праздник всех российских мусульман... Мы - наследники тюрков, одного племени, единых корней, одной религии. Земли наших дедов простирались от Магриба до Машрика. Несмотря на героизм наших дедов, сегодня ни в горах Кавказа, ни в садах Крыма, ни в степях Казани, на нашей исторической родине, на своих землях у нас нет права говорить о наших нуждах. Хвала Всевышнему... несмотря на притеснения, сегодня на лоне чистых вод мы получили возможность открыть друг другу сердца, увидеть друг друга, обнять и возрадоваться. Теперь я всецело уверен: если нам не позволят говорить на воде, мы взлетим, найдем место среди звезд и повторим этот праздник" [Гасанлы, 2004.].

На съезде были рассмотрены как организационные, так и содержательные вопросы. Рождающаяся организация получила название "Иттифак аль-муслимин" ("Союз мусульман"). Тогда еще политические партии в России не функционировали легально, и до издания "Манифеста 17 октября", разрешившего создание политических партий в империи, оставалось совсем немного времени. Но судьба партии сложилась так, что она не обрела статус легальной - и оставалась на нелегальном положении все время своего существования.

Проект съезда предусматривал создание ЦК (в Баку) и 16 региональных отделений: Кавказского (Баку), Крымского (Симферополь), Петербургского и Московского (Петербург), Литовского (Минск), Нижневолжского (Астрахань), Верхневолжского (Казань), Оренбургского (Оренбург), Уфимского (Уфа), Туркестанского (Ташкент), Си-

стр. 114

бирского (Иркутск), Степного (Уральск), Омского (Омск), Семипалатинского (Семипалатинск), Семиреченского (Алма-Ата), Акмолинского (Петропавловск), Закаспийского (Ашхабад) [НАРТ, д. 772, л. 15]. Рассмотрение проекта показывает, что Баку, так никогда и не ставший общероссийским центром исламского движения, был формально избран в качестве центра из уважения к влиятельному редактору старейшей российской мусульманской газеты "Каспий" А. -М. Топчибашеву и "самому богатому мусульманину страны" миллионеру-нефтепромышленнику 3. Тагиеву. После съезда открылось и недолго работало лишь одно из региональных отделений "Иттифака", располагавшееся в Казани [ЦАНО, л. 13].

Резолюция съезда гласила: "Собрание мусульман всех сословий из разных губерний и областей Империи, обсудив вопросы, выдвинутые современною общегосударственною жизнью в России, а также вопросы, касающиеся специально нужд и польз мусульман с точки зрения текущих событий на съезде в Нижнем Новгороде (на пароходе "Густав Струве" на реке Оке) 15 августа 1905 г. нашло:

1. Необходимо и своевременно сближение мусульман всех областей России на почве общественно-культурных, политических запросов и задач современной русской жизни.

2. В достижении и осуществлении этих задач прогрессивная часть мусульман, разделяя идеалы передового русского общества, действует в смысле установления в стране правового порядка на началах участия свободно избранных народных представителей в законодательстве и управлении государством.

3. Сознавая, что достижение указанных целей возможно при пользовании мусульманами одинаково равными с русским населением правами, прогрессивная часть мусульман всеми законными средствами действует в смысле отмены всех изъятий и ограничений, которые установлены в отношении мусульман действующими узаконениями, правительственными распоряжениями и административной практикой, и полного уравнения мусульман с населением русского государства во всех правах, политических, гражданских и религиозных.

4. Деятельность свою мусульмане направляют сообразно с действительными и могущими народиться потребностями и запросами общегосударственной жизни, должны стараться открывать всякого рода школы, соответствующие потребностям мусульман, распространять и популяризировать идейные начала современной жизни, при помощи книг, газет и журналов, народных курсов, библиотек-читален и подобного рода учреждений просветительного характера.

5. Для успешного достижения всех намеченных целей на местах образуются свои меджлисы, руководимые периодическими съездами мусульман"².

Анализ пунктов резолюции съезда показывает, что она не выходила за рамки либеральных чаяний и не выдвигала конкретных требований в адрес правительства и Оренбургского Магометанского Духовного собрания (ОМДС). Используемые в ее тексте такие обороты, как: "необходимо сближение мусульман", "прогрессивная часть мусульман... действует в смысле установления... правового порядка", "прогрессивная часть мусульман... действует в смысле отмены всех... ограничений", "деятельность свою мусульмане направляют сообразно с действительными и могущими народиться потребностями и запросами общегосударственной жизни...", страдают расплывчатостью; они могут быть поняты по-разному в зависимости от настроений и убеждений читателя. Отсутствие в резолюции четких и недвусмысленных формулировок, последо-

² Постановление съезда от 15 августа 1905 г. имеется в следующих архивных источниках и публикациях (его текст несколько отличается по форме - переводу, но не по смысловому содержанию): [НАРТ, л. 13об. - 14; ГАУО, л. 14; Ибрагимов, 1926, с. 147 - 148; Политическая жизнь..., 1987, с. 14 - 15].

стр. 115

вательности и методов реализации конкретно означенных ближайших и дальних целей организации³ наводит на ряд размышлений.

По-видимому, устроители и идеологи мероприятия облекли суть базовых тезисов резолюции в такие обтекаемые формы, чтобы придать им (а стало быть, и самому съезду) характер только культурно-религиозного собрания мусульманской общественности, не претендующего на статус политической партии. В этом проявилось их отчетливое нежелание конфликта с государственной властью. Отсутствие в тексте резолюции раздела, касающегося вопроса выборности и сменяемости муфтия (руководителя Оренбургского Магометанского Духовного собрания), указывало на неготовность мусульманских "делегатов" посягать на давно сложившуюся общественно-государственную структуру ОМДС.

Вместе с тем в резолюции вполне просматриваются и сугубо политические настроения, и претензии части собравшейся 15 августа 1905 г. мусульманской элиты России. Изданный 6 августа того же года царский манифест "Об учреждении Государственной Думы" дал очередной импульс для активизации политической жизни в стране. И потому в его документах весьма различимы потребность сближения российских мусульман "на почве общественно-культурных, политических запросов и задач (подчеркнуто нами. - О. С.) современной русской жизни" и "участие свободно избранных народных представителей в законодательстве и управлении государством".

Отсюда становится очевидным то, что на борту "Густава Струве" поднимались и обсуждались вопросы, относящиеся к предстоящим выборам первого российского парламента. В речи Топчибашева, как и в последующих выступлениях Гаспринского и других участников съезда, звучала мысль о необходимости образования политической партии, способной объединить мусульман России. На основе всех выступлений была принята резолюция из пяти пунктов, в последнем из которых указывалось: по решению съездов, созываемых в определенное время, мусульмане будут организовывать местные меджлисы.

20 августа 1905 г. после ряда кулуарных встреч участники съезда разъехались по домам. "Российские тюрки разъезжались с этого первого съезда, опьяненные подъемом национальных чувств, с надеждой и верой в будущее" [Адиле Аида, 1996, с. 51].

Учитывая, что вскоре в рядах первой Госдумы оказалось большее (по сравнению с II, III, IV Думами) число мусульман, уместно допустить, что присутствие большого числа богатейших российских предпринимателей 15 августа в каютах "Густава Струве" позволило решить организационные финансовые вопросы: кто и при поддержке кого займет депутатские кресла под сводами Таврического дворца в Санкт-Петербурге.

Первый съезд мусульман России стал ярко выраженным проявлением политического тюркизма. В его постановлении от 15 августа 1905 г. была высказана, неудачно по форме, но вполне ясно по содержанию, мысль, что мусульманам не следует упускать возможности обозначить и реализовать свои интересы в условиях революции: "Мусульманам стало неизбежным объединиться по отношению политики, культуры и использования настоящего положения России" [ГАУО, л. 14].

Немногие сохранившиеся документы съезда позволяют считать, что он стал первым шагом на пути формирования "мусульманской партии", хотя его решения носили

³ В отличие от иных националистических объединений, вполне конкретно и четко обозначивших свои ближайшие задачи и конечные цели. Примером в данном случае может служить программа образованной в 1890 г. армянской националистической партии "Дашнакцутюн" ("Союз"). Ее базовой целью являлось "образование вольно властвующей демократической республики", методами деятельности были: "1. Вооруженное восстание, которое в свою очередь должно быть подготовлено; 2. Интенсивное революционирование не только армянского, но и всех народов, находящихся в угнетении; 3. Вооружение и организование армян; 4. Террор и раззорение правительственных лиц и учреждений" (орфография источника сохранена. - О. С.) [ГАРФ, д. 2, л. 4 - 4 об.].

стр. 116

весьма невнятный характер и не имели четко выраженных политических признаков. Они походили на производные продукты деятельности этнокультурного объединения с религиозным оттенком⁴. По сути, резолюция съезда - это декларация общего характера.

Съезд не смог выделить из своей среды общепризнанного лидера, хотя азербайджанские историки склонны считать таковым А. -М. Топчибашева. Например, Д. Гасанлы пишет: "Под его (имеется в виду А. -М. Топчибашев. - О. С.) личным руководством и по его инициативе 15 августа 1905 г. во время Нижегородской ярмарки на пароходе "Густав Струве" был проведен всероссийский съезд мусульман. В итоге зародилась новая организация - "Союз мусульман России" ("Иттифаги-Муслимин")" [Гасанлы, 2004]. Съезд не принял ни устав, ни программу. Тем не менее он и его решения стали важной вехой дальнейшего политического процесса, включавшего в себя II и III Всероссийские съезды мусульман 1906 г., деятельность мусульман в Государственной Думе и другие формы политической активности мусульман.

Политизированные российские мусульмане так и не смогли создать партию, поскольку имели разные воззрения: либеральные, консервативные и радикальные. В их сознании причудливо переплетались ценности западноевропейской и исламской цивилизаций. С одной стороны, они стремились к всеобщему обретению "буржуазных свобод", с другой - искали пути восстановления и усиления исламских начал в собственной среде.

Оказалось, что интересы большинства мусульман и интересы, прежде всего экономические, тюркского интеллектуального меньшинства в начале XX столетия не совпадали. Элита жаждала обновления жизни мусульманской части российского сообщества, но ею двигали прежде всего групповые интересы. Эти люди отрывались от мусульманской традиции уважения существующей власти, которой придерживались многие люди российской части уммы (мусульманского населения России), шли в политику и искали в западных вариантах развития те образцы действий (учась на опыте кадетов, эсеров и др.), которые позволили бы им в конечном счете либо кардинально изменить политический режим в России, либо отделиться от нее и попробовать развиваться по иному пути.

Однако крайние формы тактики политических действий в виде террора не увязывались с традиционными ценностями российских мусульман. Им был чужд террор, образцы которого в полной мере демонстрировали эсеры.

Вместе с тем общий революционный настрой в стране толкал тюркскую элиту к западной модели парламентаризма и партийности, совершенно незнакомой подавляющему большинству россиян. Самые политизированные и вестернизированные мусульмане - турки не смогли дать образцы решения политических проблем, волновавших российских тюркистов.

Таким образом, в начале XX в. многомиллионная российская умма не была монолитной, чему способствовали, помимо прочего, и разрозненные действия отдельных групп тюркской элиты России, все более стремящихся укрепить свое положение в условиях бурного развития экономики страны. Единство российских мусульман обеспечивалось политическими ценностными ориентациями российской цивилизации, воплощенными в деятельности государственного аппарата Российской империи. Свою духовную общность они ощущали благодаря прежде всего религии - исламу.

⁴ Некоторая свойственная тому времени хаотичность партийной работы была справедливо отмечена современником, кадетом А. А. Корниловым: "Жизнь партии (он говорит о кадетской, но это вполне можно применить и к иттифаковцам. - О. С), начавшаяся в момент самой напряженной борьбы за свободу, все время развивалась в совершенно исключительных, ненормальных условиях. Эти исключительные условия неизбежно отражались и на ходе партийной организации, и на работе партии и делали эту работу неправильной, отрывочной, лихорадочной, часто односторонней" [Съезды..., 1997, с. 500].

стр. 117

Российская цивилизация, пережившая процесс значительного пространственного расширения, дошла до предела, когда были исчерпаны ресурсные возможности экстенсивного характера. Некоторые этнонациональные элиты тогдашней России (поляки, финны) заявили о себе в начале XX в., как о силе, желавшей разрушения самодержавия и вставшей на пути политического сепаратизма. Это было во многом результатом влияния западного мира с его идеями демократии, раскрепощения личности, равенства, свободы. У других народов, в частности тюрок, появились политические примеры для подражания.

Однако тюркская элита России не могла полностью копировать модель поведения поляков и финнов, так как не имела сформировавшейся национальной идентичности. Следовательно, для решения политических задач приходилось привлекать на свою сторону массы тюркоязычного мусульманского населения, ощущавшего свое единение через религию. Слово "тюрки" не несло в себе тогда той объединяющей силы, какую имело понятие "мусульмане", "татары" как этноним продолжал отрицаться многими из самих татар [Исхаков, 1997]. Мусульманская идентичность, свойственная народам России, исповедовавшим ислам, диктовала традиционную линию поведения принятия существовавшей власти и вполне вписывалась в нормы существования российской цивилизации с ее важнейшей ценностью - государством.

Тюркская верхушка российского сообщества в силу этнической близости с турками обращала свой взор в сторону Османской империи, где намечались большие перемены. Часть турецкой элиты европеизировалась, и ею все более овладевали прозападные настроения. Наряду с этим российские тюрки-интеллектуалы стремились получить образование в Европе и понять причины быстрого экономического роста Запада.

К началу XX в. сама Российская империя переживала глубокий кризис. Исламский мир политически также резко ослабел во многом за счет европеизации его тогдашнего центра - Османской империи (хотя пространственно находившегося на окраине исламского мира, но остававшегося духовным центром мусульман). Западноевропейский мир выходил на финишную индустриальную прямую, приближавшую его к "закату", который скоро даст о себе знать двумя мировыми войнами. Взаимодействие Востока, Запада и России способствовало интенсификации их общения - каждая его составляющая все более ощущала на себе влияние соседей. Одно из проявлений этого взаимодействия - первые политические шаги российских тюркистов.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Адиле Аида. Садри Максуды Ареал. Пер. с тур. В. В. Феоновой. Науч. ред., прим., послесловие СМ. Исхакова. М.: 1996.

Аршаруни А., Габидуллин Х. Очерки панисламизма и пантюркизма в России. М.: Изд-во "Безбожник", 1931.

Бигиев М. Основы реформы. Пг., 1917.

Гасанлы Д. Лидер российских тюрков // Эхо. 2004. 10 (748). 17 января.

Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. 102. Оп. 285. Д. 2.

Государственный архив Ульяновской области (ГАУО). Ф. 855. Оп. 1, Д. 1085.

Давлетшин Т. Советский Татарстан. Теория и практика ленинской национальной политики. Лондон-Мюнхен, 1974.

Ибрагимов Г. Татары в революции 1905 года. Пер. с тат. Г. Мухамедовой / Под ред. Г. Ф. Линсцера. Казань: Гос. изд. ТССР, 1926.

Ислам на европейском Востоке. Казань: Магариф, 2004.

Исхаков Д. М. Проблемы становления и трансформации татарской нации. Казань. 1997.

Каспий. 1.04 1905.

Национальный архив Республики Татарстан (НАРТ). Ф. 199. Оп. 1. Д. 772.

Политическая жизнь русских мусульман до февральской революции (Сборник материалов и документов). Оксфорд, 1987.

Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 821. Оп. 10. Д. 25, 26.

стр. 118

Сеидзаде Д. Б. Из истории азербайджанской буржуазии в начале XX века. Баку: Элм, 1978.

Сенюткин СБ. История татар Нижегородского Поволжья с последней трети XVI до начала XX вв. (Историческая судьба мишарей Нижегородского края). Нижний Новгород: Изд-во ННГУ, 2001.

Сенюткина О. Н. Первый съезд мусульман России (к 100-летию проведения). Нижний Новгород: Изд-во НИМ "Махинур", 2005.

Съезды и конференции конституционно-демократической партии. Т. 1. 1905 - 1907. М.: РОССПЭН, 1997.

Тагиров И. Р. Очерк истории Татарстана и татарского народа (XX век). Казань, 1999.

Третий Всероссийский мусульманский съезд: Постановления Ш Всероссийского мусульманского съезда в Нижнем Новгороде 16 - 21 августа 1906 года. Казань, 1906.

Топчибашев Г. -М. Русия моселманнары иттифакынын программасы. СПб., 1906.

Усманова Д. М. Мусульманские представители в российском парламенте. 1906 - 1916. Казань: Фен АНРТ, 2005.

Фахрутдинов Р. Р. Татарский либерализм в конце XIX-XX веков (очерки политической истории). Казань, 1998.

Хабутдинов А. Ю. Формирование нации и основные направления развития татарского общества в конце XVIII-начале XX вв. Казань: ГУП ПИК "Идел-Пресс", 2001.

Центральный архив Нижегородской области (ЦАНО). Ф. 916. Оп. 3. Д. 198.

Permanent link to this publication: