В результате мощного подъема национально-освободительного движения и краха колониальной системы в середине XX в. сначала в Азии, а затем и в Африке, возникли десятки новых государств. Произошли радикальные изменения в их политических структурах, экономическом базисе, развитии национальных культур. Молодые государства стали активными субъектами международных отношений и мировых экономических связей.

Создание в освободившихся странах национальных научных центров и научных школ, заинтересованно и заново пересматривающих древнейшую историю своих народов, их богатейшую культуру, а также возможность доступа к государственным архивам, побудило советских ученых классического цикла ориенталистики к глубокому изучению работ своих азиатско- африканских коллег.

Завоевание суверенитета бывшими колониальными странами и демократические перемены в СССР, происшедшие в начале второй половины XX в., создали условия для систематических научных поездок советских ученых в изучаемые ими афро-азиатские страны, а также их контактов с учеными- ориенталистами этих стран, Западной Европы и Америки. Впервые стали проводиться полевые исследования в странах Востока. В нашей стране резко возрос интерес к Востоку. Были созданы десятки обществ дружбы с азиатскими и африканскими странами. Все это потребовало внесения изменений в организацию и содержание работы советских востоковедов.

В 1953 г. директором Института востоковедения был назначен Александр Андреевич Губер - известный специалист по новой и новейшей истории Востока. Он был авторитетным ученым и незаурядным организатором науки. Пожалуй А. А. Губер, как никто другой, олицетворял московскую школу отечественного востоковедения середины XX в. В тот же год он был избран членом-корреспондентом Академии наук СССР (в 1966 г. он станет академиком) ¹ .

А. А. Губер начал действовать энергично. В 1953 г. институт переехал из тесного здания на Волхонке в более просторное помещение в Армянском переулке, где когда-то находился знаменитый Лазаревский институт. Постановлением Президиума АН СССР от 12 августа 1955 г. была установлена новая структура института - 12 секторов, созданных по страноведческому принципу (включая сектор восточных рукописей в Ленинграде). В этом же году начал издаваться научный журнал института "Советское востоковедение" (Ответственным редактором журнала был назначен доктор экономических наук В. А. Масленников.) В это время в институте работали 220 на-

Данная статья продолжает разработку темы, начатую в статьях: П. М. Шаститко, Н. И. Скворцова. Отечественное востоковедение после Второй мировой войны (1943 - 1950) // Восток (Oriens). 2000. N 5; П. М. Шаститко, Н. К. Чарыева. Как закрывали Московский институт востоковедения // Восток (Oriens). 2002. N 6.

стр. 21

учных сотрудников, из них историков - 105, экономистов - 37, литературоведов - 25, лингвистов - 50.

В 1955 г. советская делегация в составе 24 человек во главе с А. А. Губером впервые в истории советской ориенталистики приняла участие в XXIII Международном конгрессе востоковедов в Великобритании. Институт приступил к подготовке ряда фундаментальных работ, в том числе по новой и новейшей истории Востока. Востоковедение находилось на подъеме.

Но в 1956 г. на XX съезде КПСС член Президиума ЦК КПСС А. И. Микоян подверг критике работу института. Он сказал, что "есть в системе Академии наук институт, занимающийся вопросами Востока, но про него можно сказать, что если весь Восток в наше время пробудился, то этот институт дремлет и по сей день" ² . Далее в тексте стенограммы съезда следует фраза, которая не вошла в текст публикации материалов съезда: "Говорят, что там изучение истории еле дошло до рождения Христова (оживление в зале. Смех.) Не пора ли ему подняться до требований нашего времени?" ³ Представляется, что такая суровая оценка деятельности института была несправедливой. В востоковедении с начала 1950-х годов обозначились очевидные положительные перемены.

Критическое выступление А. И. Микояна послужило основанием для принятия сурового решения по работе института, а также для смены его директора. Определенную роль в этом, видимо, сыграл и факт бурного обсуждения итогов XX съезда КПСС на партийном собрании института в конце марта 1956 г. Выступивший в прениях старший научный сотрудник института, ветеран КПСС Г. И. Мордвинов ⁴ сказал, что речь Н. С. Хрущева о культе личности И. В. Сталина не отражает того факта, что ответственность за расстрелы и репрессии должны нести все члены сталинского Политбюро, в том числе Н. С. Хрущев. Г. И. Мордвинов предложил открыть в партии свободную дискуссию по вопросу о культе личности и созвать внеочередной съезд партии. Это предложение поддержал аспирант П. М. Шаститко, который также добавил, что необходимо вернуться к ленинскому лозунгу "вся власть Советам" с выборами делегатов по альтернативному принципу, утверждая, что партия подменила всю законодательную и исполнительную власть в стране. Секретарь партбюро института М. Н. Иванова предложила осудить такие антипартийные и антисоветские выступления, но коммунисты не поддержали это предложение. Выступления, подобные тем, которые были в Институте востоковедения, имели место и в партийных организациях других научных учреждений. 3 апреля 1956 г. ЦК КПСС принимает закрытое постановление о ходе обсуждения итогов XX съезда в партийных организациях. 5 апреля 1956 г. "Правда" публикует редакционную статью, в которой клеймит антипартийные элементы ⁵ . 13 апреля 1956 г. вопрос о персональном деле Г. И. Мордвинова и П. М. Шаститко был вынесен на партбюро института. Предложение М. Н. Ивановой исключить "отступников" из партии не было принято ⁶ .

О событиях в Институте востоковедения стало известно в ЦК КПСС и было воспринято там как неповиновение линии партии. Уже спустя три дня, 16 апреля, заведующий Отделом партийных органов КПСС В. Чураев и заведующий Отделом административных органов КПСС Г. Дроздов направили Московскому горкому партии записку "Об антипартийных заявлениях Мордвинова и Шаститко на партийном собрании Института востоковедения Академии наук", в которой рекомендовали ему провести еще одно партийное собрание в институте, чтобы "развенчать антипартийные вылазки Мордвинова и Шаститко, решить вопрос об их партийности и укрепить партбюро" ⁷ .

Об антипартийном характере выступлений востоковедов было написано в редакционной статье журнала "Партийная жизнь" - "В чем вред культа личности". В ней говорилось: "В партийной организации Института востоковедения явно антипартий-

стр. 22

ные выступления имели место со стороны сотрудника Мордвинова и аспиранта Шаститко. Партийная организация в целом не высказала своего отношения к этим антипартийным выпадам" ⁸ . Статья требовала: "Нельзя проходить мимо таких выступлений. Было бы политической слепотой не видеть того, что отдельные гнилые элементы под видом осуждения культа личности пытаются поставить под сомнение правильность политики партии и, по сути дела, перепевают избитые клеветнические измышления зарубежной реакционной пропаганды" ⁹ .

А. А. Губер был освобожден от должности директора института и вместо него назначен первый секретарь Компартии Таджикистана Бободжан Гафурович Гафуров. Б. Г. Гафуров был опытным политиком и прекрасным организатором.

Б. Г. Гафуров родился 31 декабря 1908 г. в кишлаке Исписар, близ древнего Ходжента (Таджикистан) в семье бедного декханина. Систематического серьезного образования ему получить не удалось. После завершения начального образования он два года проучился в железнодорожной школе Ходжента, где и вступил в комсомол. В 1929 г. учился на годичных юридических курсах в Самарканде. Окончив их, некоторое время был помощником народного комиссара юстиции Таджикистана, затем работал заведующим отделом республиканской газеты "Кизил Тоджикистон". В 1931 - 1935 гг. Бободжан Гафурович учился в Москве во Всесоюзном коммунистическом институте журналистики, где преподавали видные московские журналисты и профессора. Здесь он получил свое основное образование. Возвратившись в Душанбе, 27- летний журналист стал заместителем редактора газеты "Кизил Тоджикистон". Б. Г. Гафуров - сын Октября. Октябрьская революция вывела его из бедности и повела по советской дороге к новой жизни. В партию он вступил в 1932 г. Вскоре Б. Г. Гафуров сделал стремительную партийную карьеру. В 1941 г. его избрали секретарем ЦК КП республики по пропаганде, в 1944 г. - вторым секретарем, а в 1946 г. - первым секретарем ЦК КП Таджикистана.

Б. Г. Гафуров не только успешно руководил экономической, идейно- политической и культурной жизнью республики в напряженное послевоенное время, но и серьезно интересовался историей таджикского народа. Еще в 1941 г. он защитил кандидатскую диссертацию на тему: "История секты исмаилитов с начала XIX в. до первой империалистической войны", а в 1947 г. вышла его книга "История таджикского народа в кратком изложении". В 1951 г. ученые республики избирают Б. Г. Гафурова академиком Академии наук Таджикистана. В 1952 г. ученый совет Института материальной культуры АН СССР присвоил ему ученую степень доктора исторических наук. 24 мая 1956 г. со стандартной формулировкой "в связи с переходом на другую работу" Б. Г. Гафуров был освобожден от своих обязанностей Первого секретаря ЦК Таджикистана. Новой работой, неожиданно для многих, оказался Институт востоковедения АН СССР. После назначения директором Института востоковедения Б. Г. Гафуров, безусловно, талантливый самородок своего народа, проявил себя незаурядным организатором, обладающим тонким чутьем ситуации и масштабностью мышления.

В высоких партийных кругах страны укрепилось убеждение в необходимости решительно улучшить работу Института востоковедения. 7 сентября 1956 г. президиум АН СССР принял развернутое постановление "О задачах и структуре Института востоковедения" ¹⁰ . В частности, работа института оценивалась как неудовлетворительная. В постановлении указывалось, что "Институт не представляет директивным государственным органам информацию о состоянии экономики и политики стран зарубежного Востока" ¹¹ . Главным требованием, предъявляемым партией (и вслед за ней президиумом Академии наук), было политизация института - подчинение его исследований современным политическим задачам партийного и государственного руководства.

Президиум АН СССР, следуя указаниям ЦК КПСС, предложил "положить в основу работы института глубокое изучение современного положения в странах Востока, их экономики, истории, политики, подготовку трудов по национально- освободительному движению; кризису колониальной системы; деятельности основных партий и особенно коммунистических партий в этих странах; разоблачению реакционных теорий

стр. 23

буржуазных ученых, оправдывающих колониальный гнет и политику расовой исключительности в отношении некоторых народов" ¹² .

Отношение власти к науке часто бывает или потребительским, если можно так сказать, вампирическим, когда она требует от науки полного услужения; или донорским, когда власть делает финансовые и иные инъекции в науку. Коммунистическая партия в постановлении по институту совместила и то и другое. Потребовав, чтобы его сотрудники готовили для "директивных органов" докладные записки, аналитические материалы, справочные данные, способствующие выработке практической восточной политики, решение предусматривало "выделить институту дополнительно 154 штатные единицы (без управленческого персонала), увеличить на 15 вакансий прием в аспирантуру, увеличить расходные сметы для института".

Важным и перспективным был восьмой пункт постановления: "В целях резкого увеличения выпуска печатной продукции Института востоковедения, а также в целях издания литературных и исторических памятников народов Востока, организовать при Институте востоковедения АН СССР хозрасчетное Издательство восточной литературы" ¹³ .

Основным научным подразделением Института стал отдел, состоящий из секторов. В отделе работали несколько десятков научных сотрудников, и он мог самостоятельно решать крупные исследовательские задачи. Всего было девять отделов: Дальнего Востока, Юго-Восточной Азии, Китая, Индии, Ближнего и Среднего Востока, Африки, Ленинградское отделение, Информационно- справочный и Редакционно-издательский. Новая структура предусматривала также четыре самостоятельных сектора: Древнего Востока, Публикации памятников, Конъюнктуры и Пропаганды. Последний сектор в системе Академии наук был введен впервые и не вписывался в привычную схему академических структур. Особняком стоял сектор технико-экономических исследований (ТЭИ), руководимый генералом Н. П. Савченко. Этот отдел работал не по институтскому плану, а на своего заказчика. Важным был пункт об укомплектовании института высокопрофессиональными кадрами, хорошо знающими восточные языки. Правда, здесь было одно противоречие: в 1954 г. решением ЦК КПСС был ликвидирован Московский институт востоковедения - главный учебный центр, готовивший практических востоковедов в Москве ¹⁴ .

Постановление Президиума АН СССР стало программой успешного развития востоковедения. Б. Г. Гафуров начал деятельность энергично и масштабно. Он выступил с интересной и важной инициативой провести первую конференцию востоковедов СССР с целью координации научно-исследовательской работы всех научных центров страны и изучения уровня состояния ориенталистики. 24 апреля 1956 г. ЦК КПСС принял постановление о проведении в мае 1957 г. в Ташкенте Всесоюзной научной конференции востоковедов. Ответственность за ее проведение была возложена на Академию наук СССР и Академию наук Узбекской ССР. Оргкомитет конференции возглавил вице-президент АН СССР акад. К. В. Островитянов.

Подготовка конференции шла негладко. Члены оргкомитета, представлявшие Узбекистан, вернувшись из Москвы после заседания оргкомитета, сообщили первому секретарю ЦК КП Узбекистана Н. А. Мухитдинову, что "в Академии наук СССР, в частности в Институте востоковедения, до сих пор не разработаны мероприятия по подготовке конференции" ¹⁵ . Вскоре Н. А. Мухитдинов был проинформирован, что Б. Г. Гафуров просит перенести конференцию с мая на ноябрь-декабрь 1957 г. Секретарь ЦК КП Узбекистана решительно возразил против переноса конференции и потребовал провести заседание оргкомитета в Ташкенте с обязательным присутствием на нем К. В. Островитянова. Это был выпад против Б. Г. Гафурова. 17 - 18 апреля в Ташкенте состоялось заседание оргкомитета конференции востоковедов под председательством К. В. Островитянова ¹⁶ , на котором была принята ее программа и реше-

стр. 24

ны организационные вопросы, обеспечивающие проведение конференции в установленные сроки. 19 апреля на заседании бюро ЦК КП Узбекистана были подведены итоги работы оргкомитета. Н. А. Мухитдинов проявил напористость в проведении политически выигрышной конференции.

Первая Всесоюзная конференция востоковедов состоялась в Ташкенте 4 - 11 июня 1957 г. Открыл работу конференции К. В. Островитянов. На пленарных заседаниях и семи секциях было заслушано свыше 100 докладов. Доклад "Состояние и задачи советского востоковедения в свете XX съезда КПСС" сделал Б. Г. Гафуров. На последнем заседании участники конференции заслушали выступление Н. А. Мухитдинова, который подвел итоги конференции и высоко оценил ее значение.

В принятом решении говорилось об историческом значении XX съезда КПСС и необходимости развернуть исследование революционных процессов на Востоке. Решительный поворот к современности - главное требование к содержательной стороне востоковедения, отмечалось в решении конференции, а также было признано желательным создание научно-исследовательских центров при академиях наук Азербайджана, Грузии, Армении, Таджикистана, Туркменистана, Казахстана и Киргизии ¹⁷ . Функции головного института и координатора исследовательской работы всех центров ориенталистики конференция возложила на Институт востоковедения АН СССР. Специальный пункт решения касается подготовки востоковедных кадров.

Ташкентская конференция востоковедов сыграла существенную роль в дальнейшем развитии ориенталистики в СССР. На конференции Б. Г. Гафуров устанавливает контакты с авторитетными учеными, делится планами переустройства отечественного востоковедения. Масштабность предстоящих реформ впечатляла. 4 мая 1958 г. академики-патриархи В. В. Струве и М. Н. Тихомиров обратились к президенту Академии наук СССР А. Н. Несмеянову с письмом, в котором заверили его, что благодаря Б. Г. Гафурову Институт востоковедения "совершенно преобразился, став подлинным центром изучения Востока для стран народной демократии и ряда стран Азии и Африки" ¹⁸ . Они отметили также ценность его научных изысканий в области среднеазиатских проблем. Совокупность административной и научной деятельности позволили авторам рекомендовать кандидатуру Б. Г. Гафурова в члены-корреспонденты АН СССР. Это предложение поддержали академики И. А. Орбели, члены-корреспонденты Н. И. Конрад, Н. В. Пигулевская. В июне 1958 г. востоковеды страны ввели Б. Г. Гафурова в Академию наук, избрав его членом-корреспондентом. Б. Г. Гафуров попытался развить ташкентский успех. 11 июня 1957 г. закончилась конференция в Ташкенте, а 29 июня он направил письмо в ЦК КПСС: "Нам представляется целесообразным поставить вопрос о координации научно-исследовательской работы в области востоковедения, проводимой научными организациями стран народной демократии Европы и Азии" ¹⁹ . Он прагматично предложил "в случае получения санкции ЦК КПСС мы организовали бы в Праге встречу ведущих востоковедов стран народной демократии и предложили бы создать комиссию по координации всей нашей работы" ²⁰ .

Директор Института востоковедения обратился со своим предложением в Центральный Комитет КПСС, минуя бюро Отделения исторических наук Академии. Это было его ошибкой. 20 июля зам. зав. Отделом науки и вузов ЦК КПСС Д. Кукин ответил Б. Г. Гафурову, что "академик-секретарь Отделения исторических наук АН СССР Жуков сообщил, что вопрос об организации совещания востоковедов социалистических стран в Праге не согласован в достаточной степени с учеными Чехословакии и других стран. В связи с этим было бы преждевременным сейчас выносить решение о проведении встречи востоковедов социалистических стран в Праге" ²¹ . Встреча в Праге была отложена на неопределенный срок, и создать координационный центр востоковедов стран народной демократии не удалось. Отношения дирек-

стр. 25

тора Института востоковедения и руководства бюро Отделения исторических наук осложнились.

Во исполнение решений Ташкентской конференции началась организация новых востоковедных центров, в первую очередь в Москве, а также в республиках Средней Азии и Кавказа. В 1956 г. был образован Институт китаеведения, директором которого стал А. С. Перевертайло (позднее в 1966 г. на базе института будет создан Институт Дальнего Востока во главе с чл.-корр. Академии наук СССР М. И. Сладковским); в 1958 г. в Баку - Институт востоковедения Азербайджана (директор акад. АН Азерб. ССР А. А. Али-заде); в 1959 г. в Москве - Институт Африки (директор проф. И. И. Потехин). Африканистика отпочковалась как отдельная часть востоковедения. В 1960 г. образовался Институт востоковедения Грузии (директор акад. Г. В. Церетели), в конце 1960-х гг. Институт востоковедения Таджикистана (директор акад. А. М. Мирзоев), в 1971 г. - Институт востоковедения Армении (директор акад. Г. Х. Саркисян). Была реанимирована деятельность Ленинградского отделения Института востоковедения, возглавляемого И. А. Орбели ^* . В Москве в Институте востоковедения в январе 1957 г. было создано издательство "Восточная литература", директором которого был назначен О. К. Дрейер. Позднее акад. Е. М. Примаков (директор Института востоковедения с 1977 по 1985 г.) писал: "Трудно переоценить значение "своего" издательства для Института. Это был не только выход для научных сотрудников, стремившихся утвердиться как ученых, ознакомив с результатами своих исследований аудиторию специалистов. Это было "окно" Института во внешний мир, без которого не было возможности сохранить реноме этого выдающегося востоковедного центра" ²² . Первой книгой, вышедшей в издательстве в 1957 г. (и это знаменательно!), была "Великий Октябрь и Восток". Ответственным редактором ее был Б. Г. Гафуров.

Издательство восточной литературы выпускало до 200 книг в год. Это были исследования ориенталистов широкого тематического, хронологического и географического диапазона. Б. Г. Гафуров и О. К. Дрейер понимали, что международный авторитет отечественной ориенталистики базировался на трудах классического цикла востоковедения. По инициативе акад. И. А. Орбели началась подготовка к изданию фундаментальных исследований такого типа. Первой работой был двухтомный труд репрессированного в 1937 г. востоковеда огромного таланта Н. А. Невского "Тангутская филология (Тангутская филология: исследования и словарь)".

Выход в свет в 1960 г. работы Н. А. Невского было крупным событием в отечественной и мировой ориенталистике. В 1962 г. она была отмечена Ленинской премией. Это была первая Ленинская премия, полученная советскими востоковедами. В этом же году была осуществлена публикация рукописи интересного исследования тоже репрессированного востоковеда Ю. К. Щуцкого "Китайская классическая "Книга перемен"". Издание трудов расстрелянных как "врагов народа", ярких представителей ленинградской классической школы ориенталистики, делают честь Б. Г. Гафурову и О. К. Дрейеру. Работы Н. А. Невского и Ю. К. Щуцкого положили начало публикации серии книг "Памятники литературы народов Востока" и "Памятники письменности Востока". Несколько позже началась подготовка капитального Большого китайско-русского словаря в 4-х томах под редакцией проф. И. М. Ошанина. Словарь увидел свет в 1983 - 1984 гг., и был удостоен Государственной премии. Следует отметить, что издание словарей вообще проходило успешно. Уникальным было издание 17 выпусков Тибетско-русско- английского словаря с санскритскими параллелями (начат Ю. Н. Рерихом, продолжен Ю. М. Парфионовичем и В. С. Дылыковой). В 1970 г. опуб-

^* О творческом содружестве Б. Г. Гафурова и И. А. Орбели см. в этом номере публикацию Н. Б. Гафуровой "Переписка академиков-востоковедов..." (с. 123 - 131).

стр. 26

ликован 2-томный Японо-русский словарь под редакцией Н. И. Конрада, удостоенный Государственной премии в 1972 г. В этом же году вышел двухтомный "Корейско-русский словарь" под редакцией Л. Б. Никольского, а также 2-томный "Персидско-русский словарь" под редакцией Ю. А. Рубинчика, в 1974 г. - Хинди-русский словарь под редакцией В. М. Бескровного.

С 1957 г. начал издаваться иллюстрированный журнал "Современный Восток" (с 1961 г. - "Азия и Африка сегодня"). Главным редактором журнала стал Б. Г. Гафуров. Журнал печатался на русском и на английском языках и предназначался как для советского, так и для зарубежного читателя. Журнал "Советское востоковедение" с 1961 г. стал называться "Народы Азии и Африки" (главным редактором был И. С. Брагинский). В настоящее время - "Восток (Oriens)".

Б. Г. Гафуров предпринимает шаги к повышению международного авторитета советского востоковедения. 24 июля 1959 г. в письме на имя первого секретаря ЦК КПСС Н. С. Хрущева он высказал мнение о том, что необходимо придать самое большое значение предстоящему в 1960 г. в Москве XXV Всемирному конгрессу востоковедов ²³ . Б. Г. Гафуров информировал высокого адресата, что рассматривает предстоящий Конгресс как арену борьбы за влияние на интеллигенцию афро-азиатских стран, которая оказывает большое воздействие на массы. "Подготовка и проведение Конгресса востоковедов в СССР, - писал Гафуров, - является весьма удобным поводом для нас, чтобы решительно усилить нашу идеологическую работу на Востоке" ²⁴ . Имевший большой опыт партийной дипломатии, он обращался к Н. С. Хрущеву с предложением: "Для всех участников Конгресса и для интеллигенции народов Азии и Африки имело бы огромное значение, если бы Вы нашли возможным выступить на Конгрессе" ²⁵ .

XXV Всемирный конгресс востоковедов прошел в Москве в августе 1960 г. в здании Московского государственного университета на Ленинских горах. На нем присутствовало 1393 делегата из 48 стран, в том числе из 21 страны Азии и Африки. Советская делегация насчитывала 525 человек. Президентом Конгресса стал Б. Г. Гафуров; вице-президентами - И. А. Орбели, А. А. Губер, А. С. Перевертайло; генеральным секретарем - доктор исторических наук Р. А. Ульяновский. Делегатов Конгресса приветствовал А. И. Микоян. Он отметил всемирно-историческое значение национально-освободительного движения народов Азии и Африки и появление в этих регионах суверенных государств. А. И. Микоян призвал востоковедов объективно отражать важнейшие процессы, происходящие в афро-азиатских странах. Об отечественной ориенталистике он, в частности, сказал: "Используя все то ценное, что дала русская ориенталистика, советское востоковедение на принципиально иной научной основе с позиций марксизма-ленинизма изучает не только древнюю и средневековую историю и филологию, но и главное внимание сосредоточивает на разработке проблем современности, в том числе проблем национально-освободительного движения. В нашей стране для ученых-ориенталистов, как и ученых во всех других областях науки и техники, созданы все условия для их плодотворного научного творчества" ²⁶ . Как видно, А. И. Микоян изменил свою оценку советского востоковедения, данную в речи на XX съезде КПСС. Б. Г. Гафуров в обращении к делегатам поспешил заверить, как тогда было принято: "В своей речи первый заместитель председателя Совета Министров СССР А. И. Микоян поставил перед нами задачу, чтобы наше востоковедение на деле оказало помощь делу прогресса народов Азии и Африки. Мы считаем это совершенно правильным указанием" ²⁷ . Он подчеркнул и еще один важный момент: "...на нынешнем Конгрессе почти половина советских делегатов - представители народов Востока. В числе одних только докладчиков нашей делегации представители 20 восточных национальностей Советского Союза. Среди советских ученых, которые выступят здесь с докладами, есть такие, чей народ прежде вообще не имел письменности; есть много таких, чьи отцы не умели ни читать, ни писать" ²⁸ .

стр. 27

На 20 секциях Конгресса было заслушано 682 доклада ученых из разных стран. Специальные вечера были посвящены сказителям из Осетии, Бурятии, Хакасии, Киргизии, Узбекистана, Каракалпакии, Казахстана, Туркмении, Таджикистана. (Это тоже было новаторским делом: до Московского конгресса народные сказители Востока на подобных форумах не выступали.) Таких масштабных конгрессов востоковедов, каким был Московский, история еще не знала. Закрывая конгресс, Б. Г. Гафуров поблагодарил делегатов и гостей за активное участие и сказал: "Мы, советские востоковеды, считаем своим долгом перед наукой, перед своей совестью, не покладая рук, помогать народам Востока в их борьбе за лучшее будущее" ²⁹ .

Закрыв конгресс, Б. Г. Гафуров провел еще одну изящную дипломатическую комбинацию. Делегаты США предложили принять у себя очередной форум востоковедов. Советские партийные лидеры считали это нежелательным. Б. Г. Гафуров путем приватных переговоров с руководителями делегаций некоторых восточных стран сделал так, что местом очередной встречи востоковедов мира были намечены не США, а Индия. Это предложение было принято всеми делегатами единогласно, включая американских.

16 декабря 1960 г. Президиум АН СССР принял постановление "О задачах, структуре и руководстве Института народов Азии и Африки", а спустя два месяца Президиум утвердил новую структуру института. Из нее исключались Редакционно-издательский отдел, Сектор конъюнктуры и не оправдавший себя Сектор пропаганды. Самостоятельный Сектор публикации памятников был передан Отделу литератур стран Востока. Наряду со страноведческими отделами создавались проблемно-тематические: Международных вопросов, Литературы и публикации памятников, Отдел языков народов Азии, Отдел Древнего Востока, Отдел научной информации. Позднее были созданы отделы: Общетеоретических проблем развития стран Азии и Северной Африки, Комплексных проблем международных отношений, Экономических проблем стран Азии и Северной Африки. Изменение структуры института означало организационное закрепление новой и важной тенденции - разделение востоковедения по проблемно-теоретическому принципу, а не по традиционно страноведческому.

Продолжалась работа, направленная на укрепление кадрового состава института. Она решалась по трем направлениям. Первое - приглашение востоковедов из различных учреждений и центров страны. Ряд крупных востоковедов были приглашены из республик Средней Азии (среди них Г. Л. Бондаревский, Е. А. Давидович, Ю. Н. Завадовский, М. И. Занд, Б. А. Литвинский, А. Д. Литман, Н. А. Халфин и др.), из Ленинграда (В. М. Бескровный, О. Ф. Волкова, Н. Д. Гаврюшина, Л. И. Думан, В. П. Логунова, А. С. Тверитинова, И. А. Товстых, Н. П. Шастина). Второе - в эти годы начали возвращаться из лагерей ориенталисты, репрессированные в разное время, и Б. Г. Гафуров проявил по тем временам определенную гражданскую смелость, пригласив некоторых из них в институт. Среди них были - Р. А. Ульяновский, В. М. Константинов, И. М. Фильштинский, Ю. В. Ганковский, А. З. Зусманович, Г. З. Соркин. На работу в институт были приняты около 20 прогрессивных политических деятелей из стран Востока, находившихся в СССР в эмиграции. Некоторые из них, например иранец Ш. Бади, в дальнейшем защитят докторские диссертации. Особо следует отметить возвращение из Индии в Москву выдающегося востоковеда Ю. Н. Рериха. Это произошло в 1957 г. С именем Юрия Николаевича связано зарождение московской школы классической индологии. Третье - подготовка научных работников через аспирантуру и побуждение кандидатов наук к защите докторских диссертаций. С 1956 по 1966 г. в Институте было защищено около 40 докторских диссертаций. В 1968 г. С. Л. Тихвинский стал членом-корреспондентом АН СССР.

В 1968 г. Б. Г. Гафуров поднимается еще на одну ступень в академической карьере. В сентябре группа маститых и широко известных академиков- историков - П. Н. Поспелов, И. И. Минц, И. М. Майский, (еще одна подпись не разборчива) - предложили избрать его академиком АН СССР. Главной научной заслугой Г. Б. Гафурова академи-

стр. 28

ки посчитали труды по древней истории Центральной Азии, а также заявили о том, что "именно Б. Г. Гафуровым был выдвинут и обоснован тезис об объективной исторической прогрессивности присоединения Средней Азии к России" ³⁰ . В том же году Б. Г. Гафуров был избран академиком АН СССР.

Позднее в 1974 г. академиком будет избран М. А. Коростовцев, а в 1976 г. - членом-корреспондентом Г. Ф. Ким. Изменения кадрового состава института создали предпосылки для проведения капитальных востоковедных исследований.

В институте постепенно утвердилась обстановка научного поиска и атмосфера творчества. Исходной причиной определенной раскрепощенности работы востоковедов были, конечно, результаты XX съезда КПСС. У большинства ученых вызывали интерес долгожданные новые веяния в литературе, искусстве, в гуманитарных науках. В институте выступали работники редакции "Новый мир", главный режиссер театра на Таганке Ю. П. Любимов, писатель А. И. Солженицын, поэты Е. А. Евтушенко, Б. Ш. Окуджава; устраивались выставки официально непризнанных художников и других деятелей культуры демократического направления. Из рук в руки передавались рукописи самиздата. Позднее, когда партийное руководство страны решило "приструнить" интеллигентов и провело несколько политических процессов против диссидентов, в поддержку правозащитников начали поступать письма протеста, которыми конечно заинтересовались спецслужбы. Среди "подписантов" были востоковеды А. М. Пятигорский, Т. Я. Елизаренкова, Б. Л. Огибенин, Ю. А. Глазов, Т. И. Шевцова, И. М. Фильштинский. Руководство Института, хотя и осудило "подписантов", но отнеслось к ним с относительной терпимостью.

Институт перестраивался. Менялись приоритеты исследовательской работы - на передний план выходят проблемы национально-освободительного движения, распада колониальной системы, соотношения классовых сил, рабочего и коммунистического движения в афро-азиатских странах. Сотрудники института начали готовить справочные материалы, докладные записки для партийных органов. Работа эта считалась важной и ответственной. К ней привлекались наиболее квалифицированные специалисты. В докладе директора Института народов Азии АН СССР "О работе института и плане на 1964 - 1965 гг." говорилось: "Мы стремились максимально приблизить нашу науку к практическим потребностям строительства коммунизма, оказывать помощь благородной борьбе ЦК нашей партии и нашему правительству за обеспечение всеобщего мира и безопасности народов" ³¹ .

Главная сложность исследования современных проблем развития стран Азии и Африки состояла в том, что за этой работой следило недремлющее око со Старой площади. Особенность партийно-ленинского подхода к востоковедению состояла в первую очередь в том, что события на Востоке рассматривались как составная и неотъемлемая часть мирового революционного процесса. Центральным объектом изучения востоковедения были классы, политические партии, классовая борьба, хронология - новейшее время и современность. Основные стратегические концепции науки были сформулированы политическими деятелями, не знающими языков и реалий Востока. И если главный идеолог социализма и революционной борьбы на Востоке В. И. Ленин был основательно знаком с западноевропейской литературой и обладал мощным интеллектом, то И. В. Сталин фактически не знал Востока, за исключением Кавказа. Н. С. Хрущев, во время "прорыва" СССР в Азию в середине XX в., который начался с его визита в Индию, признавался: "Наши знания об Индии были, честно говоря, не только поверхностны, но и просто примитивны. Я лично черпал часть знаний об Индии, не смейтесь, из арии индийского гостя в опере Римского-Корсакова "Садко": "... Не счесть алмазов в каменных пещерах"" ³² .

Кто был инициатором стратегической глобалистской инициативы? Инициативу прорыва Советского Союза на Восток надо искать в объективных требованиях вре-

стр. 29

мени и в первую очередь в мудрости индийского лидера Дж. Неру, побывавшего в СССР еще в 1927 г. и внимательно следившего за переменами в нашей стране. В июне 1955 г. Дж. Неру нанес официальный визит в СССР, а в ноябре-декабре этого же года Н. С. Хрущев и Н. А. Булганин посетили Индию также с официальным визитом. Таким образом, инициатива "нового курса" исходила из Азии, но в Москве хватило мудрости оценить новые возможности. В Международный отдел ЦК КПСС была приглашена большая группа профессиональных востоковедов. Они выступали в роли экспертов по азиатским проблемам. Делами Индии и Южной Азии позднее долгое время занимался проф. Р. А. Ульяновский.

ЦК КПСС взял на себя и роль куратора востоковедных исследований институтов Академии наук. Работники ЦК читали труды ученых еще в рукописи или в верстке и давали подробное, подчас не вполне объективное, заключение. В 1966 г. заместитель заведующего Международным отделом ЦК КПСС Р. А. Ульяновский написал на тексте верстки книги Н. А. Симония "Проблемы национально-освободительных революций Востока" резолюцию- заключение из шести пунктов, второй из которых гласил: "Автор игнорирует важные документы КПСС и международного коммунистического движения - ибо он их скрытно критикует" ³³ . Другую новаторскую книгу Н. А. Симония "Страны Востока: пути развития" подвергли необоснованной критике в партийном журнале "Вопросы истории КПСС". Заведующий сектором Монголии, проф. С. Д. Дылыков написал монографию "Новейшая история автономного района Внутренней Монголии". Из ЦК КПСС последовало указание, подписанное Ю. В. Андроповым (в то время ответственным работником ЦК КПСС): "Издание подобной работы может вызвать нежелательную реакцию в Китае, поэтому Отдел ЦК КПСС считает нецелесообразным опубликование монографии С. Дылыкова" ³⁴ . Публикация книги не состоялась. Сам Б. Г. Гафуров в письме ЦК КПСС тоже стал объектом суровой критики. Журнал "Азия и Африка сегодня" (1963, N 8) перепечатал из японской газеты карту Китая и Монголии, где границы между двумя странами были обозначены как условные. Автору статьи японисту Б. Г. Сапожникову и главному редактору журнала Б. Г. Гафурову немедленно было указано на "проявленную ими безответственность" ³⁵ . Подписал строгое письмо Л. И. Брежнев.

И все же, возьмем на себя смелость утверждать, именно в востоковедении появились наиболее интересные новаторские идеи, объясняющие бурные перемены в мире, происшедшие в середине XX в. Пожалуй, главнейшими научными концепциями особенностей национально-освободительного движения в странах Азии и Африки, рожденными в середине XX в., были две: путь социалистической ориентации для освободившихся стран и учение о социально-экономической многоукладности бывших колониальных и зависимых стран.

Теория социалистической ориентации родилась не в результате исследований бурных революционных процессов на Востоке, ее появление необходимо было для того, чтобы дать теоретическую "огранку" политических устремлений партии. И родилась она в недрах аппарата ЦК КПСС. Суть ее состояла в том, что ряд волевых, национальных лидеров (чаще всего военных) установили в освободившихся странах откровенно диктаторские режимы, заявили о своем антиимпериализме и приверженности произвольно трактуемой социалистической идее. При этом в этих странах попирались демократические свободы, были запрещены политические партии, репрессированы коммунисты, преследовалось инакомыслие. Но антиимпериализм этих военных клик соответствовал внешнеполитическому курсу руководителей СССР и они его подогревали. Начальник штаба Организации Варшавского договора генерал А. Грибков говорил: "Как только руководитель в Мозамбике, Анголе, Эфиопии, Сомали упоминал слово "социализм", наше руководство немедленно подхватывало это и решало, что данная страна станет социалистической" ³⁶ .

стр. 30

В очередной раз корыстные интересы возобладали над принципами. Лидеры многих компартий обоснованно видели в авантюрном приходе к власти честолюбивых клик угрозу национально-освободительному движению и глубинным преобразованиям в афроазиатских странах. Между генеральным секретарем Компартии Индонезии Д. Айдитом и идеологом КПСС М. А. Сусловым состоялась беседа, в которой советский лидер так аргументировал позицию КПСС: "Если не возможен некапиталистический путь, который обосновал Ленин, то какова альтернатива? Либо некапиталистический путь развития, пусть это не полностью будет научный социализм, но создается база для усиления антиимпериалистической борьбы... Если будет представлена свобода развитию капитализма, то не может быть и перспективы антиимпериалистической борьбы этих стран" ³⁷ . Айдита не убедили аргументы М. А. Суслова, и он констатировал: "... мы видим две разные точки зрения по отношению к вопросам, которых мы касались" ³⁸ . По словам заместителя заведующего Международного отдела ЦК КПСС К. Н. Брутенца главным адептом теории социалистической ориентации был Р. А. Ульяновский. Теория социалистической ориентации была подхвачена в кругах советских обществоведов.

Концепция многоукладности социально-экономического развития афро- азиатских стран была наиболее продуктивно и полно разработана в трудах А. И. Левковского ³⁹ . Теория многоукладности плодотворна и родилась на прочной базе серьезных исследований. Можно предположить, что она окажется жизненной и ей не грозит забвение.

В числе важных теорий особенностей современного национально- освободительного движения, рожденных в период ренессанса советского востоковедения, следует назвать теорию отката в национальных революциях, принадлежащую Н. А. Симония ⁴⁰ , и исследования Г. И. Мирского о новой роли армии в "третьем мире" ⁴¹ . Эти работы выдвинули отечественное востоковедение в ряд передовых направлений общественных наук.

Что касается организационных особенностей исследований, то для написания капитальных работ чаще стали практиковать создание крупных авторских коллективов. Так, в создании 4-томной истории Индии от древности до средневековья были заняты 40 человек. Четыре тома вышли за 10 лет (1959 - 1969). Двухтомное исследование "Зарубежный Восток и современность" готовил авторский коллектив из 50 человек. Ответственным редактором был Б. Г. Гафуров.

Бободжан Гафурович Гафуров был выдающимся организатором востоковедной науки, с именем которого связан ее ренессанс. Период 1956 - 1976 гг. был славным периодом серьезных успехов отечественной ориенталистики, связанный с победоносными переменами на Востоке. Расцвет востоковедения явился следствием решений XX съезда КПСС и обязан плодотворной деятельности акад. Б. Г. Гафурова. Умер Б. Г. Гафуров 12 июля 1977 г. в Душанбе. В 1977 г. директором Института был назначен член-корр. АН СССР Е. М. Примаков.

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ Подробно о нем см.: Гаврилов Ю. Н. Академик Александр Андреевич Губер // Народы Азии и Африки. 1982. N 3. С. 78 - 82; Гневушева Е. Л. Академик А. А. Губер. М.: ГРВЛ, 1987.

² XX съезд КПСС. Стенографический отчет. Т. 1 (14 - 25 февраля 1956 г.) С. 323 - 324.

³ РГАНИ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 23. Л. 85.

⁴ Георгий Иванович Мордвинов (1896 - 1966) - советский востоковед- китаист, родился в д. Бурнашово Верхне-Удинского уезда Забайкальской губернии в семье бедняка. В 1915 г. был призван в армию и воевал на Юго- Западном фронте. После революции 1917 г. вступил в Красную Армию. Участвовал в ликвидации ставки генерала Духонина и в подавлении корниловского мятежа. С 1918 г. Г. И. Мордвинов - работник ЧК в Забайкалье, где стал одним из организаторов партизанской борьбы в тылу японских войск. После гражданской войны принимает участие в установлении государственной границы на Дальнем Востоке. В 1929 г. поступил на китайское отделение Института востоковедения им. Н. Нариманова, но спустя год был отозван ОГПУ и направлен на выполнение государственного задания в Монголию. В 1934 г. направляется с

стр. 31

секретной миссией на КВЖД и в Харбин. Возвратившись в Москву, Г. И. Мордвинов стал работать в восточном отделе Коминтерна. С начала Великой Отечественной войны Георгий Иванович снова работает в органах госбезопасности. В октябре 1941 г. он был направлен в Турцию для организации покушения на видного деятеля фашистского рейха фон Папена. Был там арестован и судим военным трибуналом. Приговорен к 16 годам заключения. Освобожден в 1944 г. в связи с разрывом отношений между Турцией и Германией. С 1946 г. - главный резидент советской разведки в Манчьжурии. В 1949 г. ушел в отставку в звании полковника. Награжден орденами Ленина, Боевого Красного знамени, Отечественной войны 1-й степени, монгольскими орденами Красного знамени 1-й и 2-й степени. В Институт востоковедения Академии наук СССР поступил в 1953 г. и проработал в нем до конца жизни (см. Колпакиди А., Прохоров Д. Внешняя разведка России. СПб., М.: Издательский дом "Нева", Олма-Пресс, 2001. С. 300 - 302.

⁵ "Коммунистическая партия побеждала и побеждает верностью ленинизму" // Правда. 5.04.1956.

⁶ Об этом см.: Аксютин Ю. В. Новое о XX съезде КПСС // Отечественная история. 1998. N 4. С. 119; Хрущев Н. С. Воспоминания. Время, люди, власть. Кн. 2. М., 1999. С. 792.

⁷ РГАНИ. Ф. 5. Оп. 16. Д. 16. Л. 87.

⁸ Партийная жизнь. 1956. N 6. С. 19 - 20.

⁹ Там же. С. 20.

¹⁰ Архив Института востоковедения РАН. Вх. N 917 от 8 сентября 1956 г. (Постановление Президиума АН СССР от 7 сентября 1956 г. N 485). Л. 1 - 7.

¹¹ Там же. Л. 2.

¹² Там же. Л. 2 - 3.

¹³ Там же. Л. 7.

¹⁴ Об этом см.: Шаститко П. М., Чарыева Н. К. Как закрывали Московский институт востоковедения // Восток (Oriens). 2002. N 6.

¹⁵ РГАНИ. Ф. 5. Оп. 35. Д. 56. Л. 13.

¹⁶ Там же. Л. 14.

¹⁷ Там же. Л. 60.

¹⁸ РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 100. Д. 362269. Л. 65 - 66.

¹⁹ РГАНИ. Ф. 5. Оп. 35. Д. 56. Л. 64.

²⁰ Там же. Л. 65.

²¹ Там же. Л. 66.

²² Цит. по: Олег Константинович Дрейер. М., 1998. С. 3.

²³ О нем см.: Труды XXV Международного конгресса востоковедов. Москва. 9 - 16 августа 1960 года. Т. 1 - 5. М., 1962 - 1964; К итогам XXV Международного конгресса востоковедов // Вестник АН СССР. 1960. N 10; XXV Международный конгресс востоковедов // Проблемы востоковедения. 1960. N 5; Новый этап в истории востоковедения // Современный Восток. 1960. N 9.

²⁴ РГАНИ. Ф. 5. Оп. 35. Д. 118. Л. 160.

²⁵ Там же.

²⁶ Труды XXV Международного конгресса востоковедов. С. 43.

²⁷ Там же. С. 49.

²⁸ Там же. С. 48.

²⁹ Там же. С. 65 - 66.

³⁰ РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 100. Д. 362269. Л. 88 - 89.

³¹ Цит.по: Кулагина И. М., Кузнецова Н. А. Из истории советского востоковедения 1917 - 1967. М., 1970. С.167 - 168.

³² Хрущев Н. С. Воспоминания. Время, люди, власть. Кн. 3. М., 1999. С. 317.

³³ Цит. по: Симония Н. А. Олег Дрейер - издатель и человек // Олег Константинович Дрейер. С. 142 - 143.

³⁴ РГАНИ. Ф. 5. Оп. 35. Д. 118. Л. 36.

³⁵ РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 100. Д. 362269. Л. 39.

³⁶ Мирский Г. Борьба двух систем за третий мир и ее итоги // Восток - Запад - Россия. М.: Прогресс, 2002. С. 72.

³⁷ Брутенц К. Н. Тридцать лет на Старой площади. М., 1998. С. 288.

³⁸ Там же. С. 263.

³⁹ См.: Левковский А. И. Третий мир в современном мире (Некоторые проблемы социально-экономического развития многоукладных государств). М., 1970; он же. Мелкая буржуазия. Облик и судьбы класса. М., 1978.

⁴⁰ См.: Симония Н. А. Страны Востока: пути развития. М., 1975.

⁴¹ См.: Мирский Г. И. Роль армии в политической жизни стран "третьего мира". М., 1989.

Permanent link to this publication: