А. РАЙКОВ

Доктор исторических наук

В истории английских спецслужб имя полковника Фредерика Мешема Бейли занимает особое место. В 1918 - 1920 гг. он выполнял тайную миссию в Русском Туркестане. В 1946 г. Бейли издал книгу воспоминаний "Миссия в Ташкенте"¹ . Но было бы тщетно искать в ней правду о подлинных целях миссии.

Из книги следует, что Бейли был направлен как официальный английский представитель, который будто бы должен был позаботиться о том, чтобы находившиеся в Туркестане 190 тыс. военнопленных Центральных держав не были бы возвращены на родину и снова использованы против стран Антанты. Кроме того, писал Бейли, Англия и ее союзники были действительно очень озабочены тем, чтобы после выхода России из войны Германии и ее союзникам не достались значительные запасы туркестанского хлопка, который мог быть использован ими для производства взрывчатых веществ.

Внимательного читателя не должен ввести в заблуждение приведенный в книге длинный список латинских названий бабочек, пойманных Бейли в горах Туркестана для своей коллекции. Список должен был убедить его в абсолютно мирных, совершенно законных и безобидных задачах миссии. Только по отдельным намекам можно догадываться о ее подлинных целях.

Известный английский журналист и историк А. Суинсон в 1971 г. издал написанную в восторженных тонах биографию Бейли² , в которой его пребыванию в Туркестане отведено главное место. Суинсон также избегает говорить о подлинной сути миссии и называет своего героя "одним из наиболее выдающихся путешественников и исследователей".

Истину о подлинных целях миссии надо искать в архивах соответствующих учреждений. Миссия Бейли была направлена из Индии, бывшей тогда английской колонией. Именно в индийских архивах и сохранился служебный отчет Бейли, в котором уже совершенно не упоминалось ни о военнопленных, ни о хлопке, ни тем более о бабочках. Так как миссия проследовала в Туркестан через китайский город Кашгар, а также поддерживала контакты с Индией через этот город, то этот документ именуется "Отчет о Кашгарской миссии"³ . Отчет не имеет ничего общего с мемуарами Бейли и дает возможность восстановить подлинную картину шпионской и подрывной деятельности Бейли в Русском Туркестане.

Цели этой миссии следует рассматривать в рамках той враждебной политики Лондона в отношении своего бывшего союзника в войне, России, в которой произошла революция и которая вышла из войны. Англия в нарушение всех международных норм нагло вмешивалась во внутренние дела Советской России. Из документов, находящихся в английских архивах в Индии, выясняется, что вопрос о миссии в Ташкент обсуждался в начале февраля 1918 г. в Департаменте иностранных дел и Политическом департаменте при английском правительстве Индии. Несмотря на попытки английских авторов представить эту миссию как дипломатическую, состав ее говорит сам за себя. В нее были включены профессиональные разведчики и военные.

Главой миссии был Ф. М. Бейли, в то время еще майор, ранее побывавший в различных странах с разведывательными заданиями и уже заслуживший репутацию опытного разведчика. В нее входили также майор Бингхем, капитаны Этертон и Блекер и лейтенант Уорд, которые были хорошо знакомы с ситуацией в Русском Туркестане. Дипломатический характер миссии должен был придать включенный в нее Дж. Макартни, бывший английский генеральный консул в Кашгаре, уже бывавший в России (где его фамилию произносили как Дж. Макартней).

Подлинная задача миссии заключалась в том, чтобы установить контакты с контрреволюционными элементами в Туркестане, готовыми пойти на сотрудничество с англичанами, и затем использовать эти контакты в борьбе против советской власти. Бейли получил секретное предписание подготовить контрреволюционный переворот в Ташкенте. В Лондоне даже вынашивали далеко идущий стратегический план отторжения Туркестана от России и перехода его на 25 лет под контроль Англии. Миссии была вручена солидная сумма в 100 тыс. рупий только на начальные расходы.

После тщательной подготовки миссия через Сринагар и Гилгит проследовала в Кашгар, куда прибыла 7 июля 1918 г. Там Бейли

стр. 68

задержался на некоторое время, изучая разведывательные донесения из Советской России. Он получил у советского консула в Кашгаре Успенского разрешение на въезд в Ташкент, уверив его, что целью миссии является ознакомление с положением в Туркестане в связи с европейской войной. Миссия пересекла советскую границу и поездом прибыла в Ташкент 14 августа. Чтобы снять возможные подозрения советских властей и подтвердить дипломатический характер миссии, 25 августа Бейли и Макартни побывали на приеме у комиссара по иностранным делам Туркестана Дамагацкого. Следуя "легенде", они поставили перед ним вопросы о военнопленных, о хлопке, а также о собственности британских подданных в Туркестане. Дамагацкий заявил, что никаких планов относительно возвращения пленных нет, а что касается хлопка, то в соответствии с существующими обычаями он может быть продан кому угодно.

Советские власти относились к миссии вполне лояльно. Дамагацкий даже разрешал Бейли отправлять шифрованные радиограммы в Дели, а в октябре отправить курьера в Кашгар с запечатанным пакетом, который был доставлен по назначению. Не теряя времени, Бейли сразу развернул свою тайную деятельность, причем начав не на пустом месте. В Ташкенте еще с 1 мая находился американский консул Р. Тредуэлл, с которым Бейли, по его словам, "работал в тесном сотрудничестве и дружбе"⁴ . Пользуясь дипломатической неприкосновенностью, консул разъезжал по Туркестану, устанавливая контакты с антисоветскими элементами всех мастей. Он, в частности, направлял и финансировал деятельность "Туркестанской военной организации", которая до 1919 г. была главной антибольшевистской силой Туркестана. Вскоре после своего прибытия в Ташкент Бейли, по его словам, вступил в контакт с руководителями организации генералом Кондратовичем и неким П. С. Назаровым, которые заявили ему, что в их организации три тысячи русских, а также известный лидер басмачей Иргаш, под началом которого находилось 15 тыс. местных жителей. Иргаш еще до прибытия Бейли получал от англичан деньги и оружие⁵ .

Связи Бейли с басмачами представляют особый интерес. Он профессионально разобрался в ситуации и считал, что реальной опорой контрреволюции в районах Ферганской долины и Памира мог стать вместо Иргаша другой глава басмаческого формирования - Мухаммед Амин. Бейли полагал, что если оказать ему помощь оружием, боеприпасами и деньгами, то он "мог бы оказаться большой занозой в боку большевиков в течение длительного времени"⁶ .

Бейли передал генералу Кондратовичу, создавшему вооруженный отряд, крупную сумму денег. Однако эти деньги генерала и подвели, поскольку местная ЧК заметила, что он начал закупать много лошадей. Кондратовича разоблачили, но он успел скрыться до ареста. Бейли удалось также подкупить одного из служащих Ташкентского совета, регулярно знакомившего его с содержанием телеграмм, которыми обменивались Ташкент и Москва, так что он был в курсе того, как относятся к нему в Москве и какие распоряжения она дает Ташкентскому совету. Бейли получил возможность снабжать генерала Маллесона⁷ , войска которого уже вторглись в Закаспий, ценной информацией. Он пишет в отчете: "Я полагал, что смогу предоставить значительную полезную информацию войскам в Закаспии, которые, как я полагал, продвинутся к Ташкенту, и ожидалось, что.... я сумею к их приходу сделать необходимые приготовления"⁸ . Нет сомнения в том, какого рода были эти "приготовления": это был, конечно, антибольшевистский мятеж в Ташкенте.

Но Бейли просчитался, полагая, что сможет беспрепятственно вести свою подрывную работу. ЧК вскоре вычислила, чем он занимается. Были получены бесспорные данные о его связях с местной контрреволюцией. И если вначале Дамагацкий доверчиво разрешал Бейли сноситься по радио с английским консульством в Кашгаре, то теперь его положение сильно осложнилось. Возникла парадоксальная ситуация: в Закаспии уже начались столкновения английских войск с частями Красной Армии, английские войска уже высадились в Архангельске, а в Ташкенте на легальном положении еще находилась английская миссия.

стр. 69

Бейли был на короткое время задержан, но вскоре, правда, отпущен. Однако английские власти встревожились. 24 сентября 1918 г. секретарь по иностранным делам англо-индийского правительства Гамильтон Грант обратился к Совету народных комиссаров в Ташкенте с просьбой рассматривать Макартни, Бейли и Блекера как официальных чиновников правительства Индии, направленных "с дружественными намерениями" на русскую территорию без каких-либо политических и военных целей. Он выразил надежду, что с ними будут обращаться с должным уважением и что будут приняты все меры в целях их личной безопасности.

В ответ Совет потребовал сообщить, на каких основаниях английские войска, размещенные в Персии, оказывают поддержку антисоветским мятежникам в Ашхабаде. Английские агенты шли на всевозможные ухищрения, чтобы обмануть советские власти. Как писал в своих воспоминаниях Блекер, в ответ на требование объяснить, почему английская кавалерия проводит операции против частей Красной Армии у Ашхабада, они "вынуждены были отмежевываться" от своих "лучших друзей", объясняя Советам, что там действуют не войска Его Величества, а отставники и хазарейцы (т.е. афганские подданные. - А. Р. ), которые оставили службу на англичан и теперь воюют за меньшевиков исключительно в качестве наемников"⁹ .

Пока шел этот обмен радиограммами между Ташкентом и Дели, члены миссии Бейли продолжили работу, собирая шпионские сведения. Но как передать эти сведения в Дели? Бейли решил передавать сообщения через курьеров в Кашгар, откуда их уже можно было легко переправлять в Индию. Но здесь английских шпионов постигла неудача. По данным Блекера, 30 или 40 курьеров из местных жителей взяли деньги и послания и исчезли без следа, не выполнив работу.

Английские власти в Дели, видимо, почувствовали, что миссия терпит крах, и Гамильтон Грант известил Бейли, что ему пора возвращаться. А. Суинсон писал, что это распоряжение майор получил по радио по некоему "тайному каналу", который не раскрыл даже в своей книге¹⁰ .

У советских властей было уже достаточно оснований для ареста Бейли, и если они не пошли на это, то только потому, что не желали слишком обострять отношения с Англией. Но Бейли знал, что рано или поздно это случится. "Я обсудил создавшееся положение с Тредуэллом и решил исчезнуть, - писал он в отчете. - Появление британских войск в Закаспии настроило большевиков против нас, и даже если бы нас не расстреляли по приказу правительства, не исключалась возможность того, что солдаты с фронта сделали бы это по их собственному желанию"¹¹ .

Через своего информатора в Ташкентском совете Бейли вскоре узнал о пришедшей из Москвы телеграмме с приказом о его аресте. 20 октября, сыграв на опережение, он обманул бдительность наблюдавших за его квартирой чекистов и скрылся, предварительно уничтожив свои бумаги. Реакция советских властей была незамедлительной: в Ташкенте были расклеены объявления с предложением вознаграждения за его поимку. Однако сумма, писал Бейли, была "оскорбительно низкой". 5 ноября, переодевшись в форму австрийского солдата, Бейли покинул Ташкент. Предвидя возможность такого поворота событий, он заранее отослал других членов своей миссии в Кашгар.

С этого момента началась подпольная жизнь английского агента, его прямая борьба с советской властью. Он часто менял одежду, обличье и тайные укрытия. Одно время скрывался на пасеке вблизи Ташкента, затем на метеостанции. Поблизости в пещере находился склад оружия и боеприпасов: Бейли готовился к возможной встрече с чекистами. Здесь он встречался с представителями антибольшевистского подполья, посылал курьеров с зашифрованными письмами для передачи в Индию. Однако многие его посланцы были перехвачены и арестованы. Часто исчезали курьеры, которых английские власти направляли к нему из Кашгара. Зачастую он не имел необходимых указаний из Дели и вынужден был действовать наугад.

Бейли так писал об этом в своем отчете: "Дороги строго контролировались, и много людей было схвачено. Все время я надеялся получить вести из Кашгара или Мешхеда, но их не было"¹² . Лишь американский консул Тредуэлл, который получил разрешение от советских властей покинуть Туркестан и специальным поездом отправился в Москву, смог увезти с собой в Лондон его сообщение для английских властей в Индии. Этому сообщению предстояло проделать долгий путь, прежде чем оно достигло адресата. Но у Бейли еще сохранялись важные связи, которые помогали ему избегать опасных встреч с чекистами. Он добывал себе то документы на имя геолога, выполнявшего правительственное задание, то венгерский паспорт, хотя и не знал венгерского языка, то выдавал себя за пленного албанца, что было очень удобно, так как в Туркестане никто не знал албанского языка.

Тем временем в Туркестане, как и на всей территории Советской России, происходили важные события. Внутренняя контрреволюция терпела поражение за поражением. Мятеж Осипова в Ташкенте, организованный в январе 1919 г. при англо-американской поддержке, был разгромлен усилиями гарнизона и при помощи рабочих отрядов. Бейли в своем отчете выражал сожаление, что никак не мог содействовать его успеху.

Происходили и другие важные события. Советское правительство налаживало контакты с соседними государствами. В Ташкент прибыла афганская

стр. 70

миссия, готовилась к отправке советская миссия в Афганистан, начали прибывать посланцы из Индии. Оторванный от Ташкента, лишенный надежной связи с Дели, Бейли был совершенно бесполезен как тайный агент. Вместе с тем он понимал, насколько важны его сведения для Лондона и для Дели.

В этих условиях он решил, несмотря на большой риск, снова вернуться в Ташкент. Кроме того, он все еще надеялся, что войска генерала Маллесона, находившиеся в Закаспии, все же выступят в направлении столицы русского Туркестана. Сообщая об этом в отчете, Бейли писал: "Я полагал, что британские силы в Закаспии продвинутся вперед, и в таком случае это было для меня более полезно, а с другой стороны, более безопасно оставаться в Ташкенте до их подхода"¹³ . Имея возможность затеряться в среде многоязыкой массы военнопленных и располагая рядом конспиративных квартир, Бейли 14 февраля 1919 г. пробрался в Ташкент. Он даже успел посадить своего агента на пароход, на котором направлялась советская миссия Бравина в Афганистан. Но большего он сделать не смог.

Англо-индийское правительство в то время было особенно озабочено контактами советских властей с индийскими представителями, и Бейли понимал, насколько важны для него точные сведения как о планах Советского правительства, так и о замыслах индийских революционеров. И здесь, надо сказать, Бейли очень повезло. Однажды, находясь в г. Кагане близ Бухары, он оказался в одной гостинице с индийским революционером Пратапом. Естественно, не выдавая себя, Бейли, выразив ему лицемерное сочувствие, имел с ним длительную беседу на немецком языке и подробно расспросил Пратапа о его планах. Кроме того, даже из печати он многое мог узнать о деятельности другого известного индийского революционера Баракатуллы на советской территории. 6 июля он сумел направить через Кашгар в Дели полный отчет о добытых сведениях. В подтверждение подлинности всей этой истории Бейли привел в своей книге фотографию сорванного им с двери номера Пратапа листка бумаги с его фамилией, написанной его же почерком. Этот почерк известен автору по документам, хранящимся в Архиве внешней политики Российской империи, так что листок этот подлинный.

Английские власти в Дели были очень обеспокоены судьбой Бейли, и этот вопрос снова стал предметом обмена радиограммами между Ташкентом и Дели. Англичане пошли на решительные шаги, и в Персии были задержаны советский представитель С. Бабушкин и члены его миссии. По современным представлениям это был в буквальном смысле слова террористический акт, поскольку их держали в качестве заложников более полугода. Им было заявлено, что в случае ареста и гибели Бейли они будут расстреляны. И это несмотря на то, что ранее в Ташкенте Бейли для отвода глаз вручил Бабушкину "охранное письмо" на случай встречи с английскими войсками в Персии. Один из членов советской миссии Баратов писал позже, что по существу Бейли подготовил для ее членов ловушку, заранее предупредив англичан в Мешхеде о скором прибытии туда советских представителей, а Бабушкина для усыпления бдительности снабдил липовой "охранной грамотой".

Дамагацкий известил вице-короля Индии об отбытии членов миссии Бейли в Кашгар и о том, что сам Бейли до ноября 1918 г. в безопасности находился в Ташкенте. Потом было направлено сообщение о его исчез-

стр. 71

новении, которое само по себе было подтверждением его незаконной деятельности, несовместимой с дипломатическим статусом миссии. Дамагацкий потребовал у вице-короля объяснений о причинах враждебных действий английских войск на советской территории, но ответа не получал.

К августу 1919 г. положение Бейли еще более осложнилось. Ему стало известно, что ЧК напала на его след. Находясь в Ташкенте, он надеялся на вступление туда английских войск генерала Маллесона, но они вынуждены были покинуть Туркестан, и теперь Бейли мог рассчитывать только на самого себя.

В этой ситуации Бейли очень помогло знакомство с военнопленным австро-венгерской армии сербом Мандичем, который в Ташкенте сам предлагал ему помощь. Поскольку Мандич был связан с ЧК, поначалу Бейли был с ним очень осторожен. Но, понимая, что у него нет другого выхода, Бейли решил воспользоваться его услугами. Выдавая себя также за военнопленного, которых часто принимали на работу в карательные органы революции, в декабре 1919 г. Бейли по рекомендации Мандича сумел внедриться в военную контрразведку под названием "Военный контроль", которая выделилась из ЧК.

Мандич был заинтересован в этом деле, так как сам с помощью Бейли хотел покинуть Советскую Россию. Внедрение было хорошо подготовлено: Бейли обзавелся документами о том, что он был писарем пятого полка сербских волонтеров, набранных русскими из числа пленных сербов, служивших в австро-венгерской армии. Это помогло ему успешно пройти рискованное собеседование с руководителем "Военного контроля" Дунковским.

Поскольку военная контрразведка должна была вылавливать иностранных шпионов, то первая инструкция, которую получил зачисленный на службу Бейли, стала довольно курьезной, поскольку в ней поручалось ни больше, ни меньше уделить особое внимание поимке его самого! Фотокопия подлинного удостоверения сотрудника "Военного контроля" с фотографией Бейли приводится в его мемуарах. В тактическом плане это была блестящая комбинация, но фактически она ничего особенного для его дела не дала. Он лишь смог со своим удостоверением беспрепятственно покинуть советскую территорию и 19 октября 1919 г. добраться до остававшейся еще независимой Бухары, где с разрешения бухарских властей стал готовиться к нелегальному переходу границы.

Закупив лошадей, снаряжение и продукты, 17 декабря Бейли в сопровождении своего слуги, Мандича и его жены, а также четырех белогвардейских офицеров, среди которых был сын великого князя Николая Константиновича, отправился в опасный путь через пустыню к персидской границе, до которой было около 400 км. Нередко они не могли даже достать воды для себя и лошадей из колодцев глубиной в сотни футов, а к концу пути испытывали острую нехватку провизии. Только 7 января 1920 г. путники увидели покрытые снегом горы Персии. При переходе пограничной речки они едва унесли ноги от красноармейского пограничного отряда, с которым вступили в перестрелку. Встретившему их на той стороне границы персидскому офицеру Бейли представился на персидском языке, не скрывая уже ни своей настоящей фамилии, ни своего военного звания.

9 февраля 1920 г. он был уже в Дели, который оставил почти два года назад, а вскоре его уже принимал в Лондоне король Георг V.

Так завершилась эта шпионская миссия Бейли, снискавшая ему в Англии славу супершпиона. Отдавая должное конспиративному таланту, дерзости и профессионализму самого Бейли, следует, однако, признать, что в стратегическом плане его миссия в Советском Туркестане потерпела провал, как и в целом вся политика Англии в Средней Азии. Фактически, миссии Бейли не удалось выполнить ни одной из поставленных перед нею задач, и если в чем-то и следует отдать ему должное, так это в проявленном им умении выскальзывать из ловушек, расставляемых ЧК.

В своей книге Бейли сообщает один любопытный и многозначительный факт, который мог бы помочь ему понять причины его неудачи. Так, он упоминает о прибытии в Ташкент 2500 бывших колчаковских солдат, которые перебили своих офицеров и в новеньком, только что выданном им английском обмундировании перешли на сторону большевиков. "Это было разочаровывающее зрелище: видеть, что мы, - писал Бейли, - наградили оборванную Красную Армию таким великолепным снаряжением"¹⁴ . Однако, судя по его мемуарам, понять и осознать истинные причины своих просчетов и неудач британский разведчик так и не смог.

¹ Bailey F. M. Mission to Tashkent. Jonatan Cape. L., 1946.

² Smnson A. Beyond the Frontiers. The Biography of Colonel F. M. Bailey. Explorer and Special Agent. Hutchinson. L., 1971.

³ National Archive of India. Foreign and Political Department. N 22(b). Report of the Kashgar Mission, 1918 - 1920 (далее - Report...). Ссылки на этот документ Индийского национального архива даются по микрофильму, хранящемуся в Архиве внешней политики Российской империи.

⁴ Report.., p. 1.

⁵ Ibid., p. 3.

⁶ Ibid., p. 3.

⁷ Генерал Маллесон командовал британской бригадой, высадившейся весной 1918 г. в Красноводске и действовавшей некоторое время в Закаспии.

⁸ Report.., p. 2 - 3.

⁹ Blacker L. V. C. Secret Patrol in High Asia. John Murray. L. 1922. P. 24.

¹⁰ Swinson A. Op. cit., p. 152.

¹¹ Report.., p. 6 - 7.

¹² Ibid., p. 24.

¹³ Ibid., p. 12.

¹⁴ Bailey F. M. Op. cit., p. 351.

Permanent link to this publication: