Л. Л. ФИТУНИ

Член-корреспондент РАН

И. О. АБРАМОВА

Член-корреспондент РАН

Институт Африки РАН

Ключевые слова: "Исламское государство", ИГИЛ, терроризм, радикальный ислам, глобальное управление, мусульманские диаспоры, миграции

Борьба с международным терроризмом в последние годы в значительной степени сконцентрировалась на одном, по-видимому, главном фронте - борьбе с группировкой ИГИЛ, также называющей себя "Исламским государством" (ИГ). ИГ/ИГИЛ в середине второго десятилетия нынешнего века сумело распространить свое влияние на обширные территории в Азии и Северной Африке¹ и удерживать, по крайней мере, значительную их часть, несмотря на усилия военных коалиций, объединивших более 60 государств². В этой связи принципиально важным становится вопрос: какие резервы дают возможность несравнимо хуже вооруженному, профессионально слабее подготовленному, менее обеспеченному финансово, использующему методы дикого средневековья противнику, каковым вроде бы является ИГ/ИГИЛ, продолжать сопротивление?

Ответ на поставленный вопрос не столько сложен, сколько излишне остр и малоприятен в своей внешне пугающей неполиткорректности и несоответствии установкам "цивилизованного мира" и стереотипам демократического нарратива.

Если использовать терминологию и логику классической английской политэкономии Д. Рикардо, ответ сводится к следующему: сегодня на "рыночное предложение" ИГ/ИГИЛ имеется "потребительский спрос" в виде реализации социального запроса части элит и значимых масс населения и на Востоке, и на Западе. Такой запрос более заметен в восточных обществах, но он зримо присутствует и на Западе, причем в последнем - не только в среде мусульманской диаспоры. В глазах граждан России, как и большинства людей планеты (но, к сожалению, не всех), феномен ИГ/ИГИЛ подлежит полному искоренению, поскольку представляет угрозу физическому существованию и цивилизованному развитию целых народов.

При рассмотрении глобального вызова ИГ/ИГИЛ на передний план выходят три ключевых вопроса. Первый из них касается собственно террористической угрозы, исходящей от группировки, и требует ответа на вопрос об источниках и пределах ее мощи и влияния. Второй касается последствий воздействия "проекта ИГ/ИГИЛ" на страны Ближнего Востока и Африки, находящиеся в зоне его прямого действия или "удаленного влияния". Третий вопрос касается влияния ИГ/ИГИЛ на невосточные общества, прежде все-

Статья подготовлена при финансовой поддержке РГНФ. Проект N 16-07-00009 "Феномен "Исламского государства" в контексте развития современного восточного общества".

го на Европу и, что особенно важно для нас, на Россию, и на соседние с ней страны СНГ.

По нашему мнению, все три вопроса в своей сердцевине имеют единую первооснову - минимизацию угрозы, исходящей не только от самой ИГИЛ, но и от ее "резервной армии". К сожалению, как будет показано ниже, на планете имеются силы, которые с помощью политических маневров пытаются извлечь выгоду как из использования военной угрозы ИГ/ИГИЛ, так и из существования "резервной армии".

"ЗАПАД ЕСТЬ ЗАПАД, ВОСТОК ЕСТЬ ВОСТОК"

Ранее на страницах журнала мы уже писали, что ИГИЛ в арабском мире и "евроджихадизм" вне его во многом явились негативными побочными продуктами естественного роста политического самосознания, самооценки и самоидентификации части мусульманского населения в арабских странах и мусульманских диаспорах Европы, соответственно. Дополнительный импульс росту всех трех вышеперечисленных "само-..." дала "арабская весна"³. Она, подобно ни о чем не ведающим героям европейского кинофильма, выпустила в сложный современный мир информатики и политтехнологий джиннов-разрушителей, пребывавших в заточении в старинных сосудах мусульманских социумов и сдерживавшихся до поры вековыми печатями с диковинными письменами-запретами.

Вырвавшись наружу, деструктивные силы сломали хрупкие секулярные структуры арабских обществ, повергли их в политический хаос и гражданский конфликт, обрушили и без того не самые крепкие экономики, чем еще более усугубили социальные проблемы и толкнули массы на поиск быстрых и прямолинейных псевдорешений. Поиск решений через религиозное возрождение был одним из них. Радикализация значительных масс мусульманского населения стала результатом того, что умеренные религиозные лидеры не оправдали (в общем-то, беспочвенных) надежд на решение социально-экономических проблем общества после падения авторитарных и коррумпированных режимов в арабских странах.

Степень радикализации населения после прокатившихся революционных потрясений в мусульманском мире была весьма различной. Это косвенно подтверждают данные обследований ряда западных социологических структур, в первую очередь, американского Pew Research Center. Если взять за условный ориентир уровень поддержки идей ИГ/ИГИЛ мусульманами стран Африки и Ближнего Востока, то он достаточно сильно разнится от страны к стране. При этом кое-где он достаточно высок (см. рис.).

Рис. Потенциальный резерв ИГИЛ в некоторых странах Африки, Ближнего Востока и Азии (% населения, согласно опросам, положительно относившегося к идеям ИГ, 2014/2015 г.).

Примечание: "0" означает величину менее одного процента.

Источник: http://metrocosm.com/support-isis-muslim-world-perceptions-vs-reality/

В идеологическом и экономическом планах разделяющие идеи ИГИЛ и считающие действия этой террористической группировки закономерным и естественным "ответом на угнетение мусульман" могут рассматриваться в качестве стратегического резерва ИГ/ИГИЛ. Именно из рядов этой части населения рекрутируются боевики группировки, поступают финансовая поддержка и пожертвования. На нее опираются при создании инфраструктуры поддержки, каналов переправки оружия, людей, снабжения документами, временными укрытиями и т.д.

На Востоке противоречие между желанием получить здесь и сейчас блага и плоды европейского благосостояния, с одной стороны, и неготовность абсолютного большинства населения принять неизбежные "издержки" либерального и демократического общества - все то, что традиционное сознание считает несправедливостью, бескультурьем, распущенностью и извращениями, - породило мощнейший когнитивный диссонанс на уровне всего социума и даже целых цивилизационных ареалов. Именно он стал первопричиной провала и ужасающих последствий большинства цветных революций и "арабских весен".

Феномен ИГ/ИГИЛ в его нынешней форме террористической группировки-халифата есть не что иное, как экстремальное проявление указан-

ного когнитивного диссонанса, перенесенного политиками, политтехнологами (включая обладателей духовного сана) и полевыми командирами в реалии не только конкретных восточных обществ Ирака, Сирии, Египта, Ливии, Нигерии, Афганистана, Сомали, но и в мусульманские диаспоры Европы, Америки и Азиатско-Тихоокеанского региона.

Хотя сегодня даже на Западе широко признается тот факт, что технически ИГИЛ явился порождением второй американской войны против Саддама Хусейна в Ираке, феномен ИГ/ИГИЛ не следует рассматривать исключительно как фактор ближневосточной политики или в качестве сугубо регионального геополитического проекта Вашингтона.

Активное включение ряда стран в антитеррористические операции в Сирии и Ираке привело к распространению террористических атак ИГИЛ на территорию Европы. Последствия экспансии ИГ/ИГИЛ вызвали острейший миграционный кризис в ЕС. Это, в свою очередь, способствовало обострению латентных социальных противоречий внутри европейского общества и, по мнению ряда политиков и исследователей, поставило на повестку дня вопрос о самой возможности сохранения Европейского Союза в его нынешнем виде.

Трудно однозначно сказать, замышлялось ли это изначально, но сегодня фактор ИГ/ИГИЛ вышел за рамки исключительно террористической угрозы. Как жесткий инструмент социальной инженерии, стимул ИГ необходим и тем элементам правящих элит Запада, которые взяли курс на "разжижение" национального компонента гражданского общества в странах, исторически сложившихся как государства-нации (в отличие, например, от тех, что сложились как поселенческие и переселенческие колонии), и другой части европейских элит, которая, наоборот, сопротивляется любым (в т.ч. и естественным) процессам этнической и цивилизационной трансформации "отечеств".

Если принять указанный посыл, а сам процесс считать управляемым, становится понятным необъяснимое упорство некоторых европейских лидеров, готовых терять собственные политические позиции, но при этом продолжать политику поощрения иноцивилизационной иммиграции, с одной стороны, и жесткое неприятие иностранцев, граничащее с ксенофобией, со стороны других. Другими словами, "феномен ИГ/ИГИЛ" со временем превратился в один из инструментов глобального управления.

ЖИВАЯ СИЛА "РЕЗЕРВНОЙ АРМИИ"

ИГИЛ рассматривает все мусульманское население ЕС (как уже осевшее там, так и вновь прибывших) вне зависимости от его политических симпатий в качестве своего стратегического резерва в Европе. Разработаны и реализуются стратегия и тактика активного и пассивного использования европейских мусульман для задач халифата. Для этого используются как традиционные каналы (мечети, проповеди, религиозные кружки и литература), так и современные (информационные технологии, социальные сети, благотворительные и образовательные организации, НКО, культурные объединения, профессиональные союзы и ассоциации и т.п.). Задача - создать консолидированную многомиллионную общность, способную эффективно влиять на европейских политиков и общественные настроения.

Оценки численности мусульман в Европе варьируются в зависимости от методологии подсчета и определения, кого же именно относить к мусульманам. Немалое влияние на конечные публикуемые показатели оказывают политические и идеологические соображения, политкорректность и нежелание политиков предстать в невыгодном для них свете. Если опираться на официальные и полуофициальные данные Евросоюза и национальных источников, получается, что из почти полумиллиарда жителей Западной и Центральной Европы (28 стран-членов Евросоюза плюс Норвегия и Швейцария) - мусульман от 15 до 20 млн. Однако если ориентироваться на цифры, сообщаемые мусульманскими объединениями, этот показатель может быть порядка 25 млн.

Как показали наши полевые исследования, мусульманские объединения в Европе, как правило, исходят из общей численности общины, складывающейся вокруг молельного дома, мечети или группы общин. Понятно, что, за редким исключением, документы о наличии гражданства или права на жительство у молящихся не спрашивают, хотя руководители общин, да и рядовые члены могут быть хорошо осведомлены об отсутствии подобных документов у единоверца, возносящего молитву на соседнем коврике. Другими словами, данные из мечетей неизбежно будут более высокими, чем из официальных правительственных источников, поскольку будут базироваться на фактической посещаемости верующими, без политических и юридических корректировок. Впрочем, не следует списывать со счетов и то, что в некоторых странах ЕС бóльшая по численности община может претендовать на более весомую государственную поддержку⁴.

До начала европейского миграционного кризиса 2015-2016 гг. считалось, что к 2030 г. порядка 10% населения ЕС составят мусульмане. Рукотворный миграционный кризис 2015-2016 гг. внес существенные коррективы в эти прогнозы. Совершенно очевидно, что во всех странах-членах Евросоюза прогнозные показатели придется повысить. Согласно публикациям пропаганды ИГ/ИГИЛ, относящимся к 2014-2015 гг., идейные руководители исходили из того, что уже вскоре каждый пя-

тый житель Европы (не ясно, всей или только ЕС) будет исповедовать ислам.

Сегодня, по абсолютным показателям из всех стран Европейского континента, самое большое число граждан-мусульман имеет Россия. По имеющимся оценкам, их численность в 2015 г., по разным подсчетам, колебалась между 17 и 21,5 млн человек (т.е. составляла порядка 12-15% всех россиян). В основном, это коренные жители страны. Число мусульман в РФ растет опережающими темпами по сравнению с численностью представителей остальных конфессий. Прирост последователей ислама поддерживается устойчивой иммиграцией в Россию из стран Средней Азии и Азербайджана. Приток мигрантов может существенно снизиться к 2030 г., но, скорее всего, полностью не прекратится.

Из стран Евросоюза самыми "мусульманскими" являются Бельгия и Франция. Они имеют наибольший удельный вес граждан-мусульман (именно граждан, а не резидентов!) в составе своего постоянного населения (по консервативным оценкам и без учета пока что не натурализовавшихся мигрантов - между 6 и 8%). За ними следуют Дания, Великобритания, Швеция, Германия, Нидерланды, Австрия (4-5%). Из нечленов ЕС к этой же категории западноевропейских стран относится и Швейцария. Значительную, хотя существенно меньшую в процентном отношении, долю от общей численности населения составляют мусульмане в Испании и Италии, а из нечленов ЕС - в Норвегии (между 2 и 3%).

Наиболее быстрыми темпами растет число последователей ислама в Швеции, Бельгии, Австрии, Великобритании, Норвегии, Франции и Италии. Большинство стран Центральной Европы имеет небольшие мусульманские общины (0,3% или меньше населения). Учитывая существующий уровень иммиграции и более высокую рождаемость внутри этих мусульманских общин, в странах Евросоюза к 2030 г., даже по официальным данным, может проживать более 30 млн последователей ислама (без учета возможного вхождения в состав ЕС балканских стран с мусульманским населением). Постоянно или длительно проживающее мусульманское население во многих странах ЕС превышает численность граждан-мусульман в два и более раза.

Таблица

Соотношение численности мусульман и воюющих в ИГИЛ

Примечание: цифра по России может содержать значительную погрешность, т.к. в нее нередко включают любых русскоговорящих, в т.ч. выходцев из бывших республик СССР и/или т.н. мусульманских "беженцев", переселившихся в постсоветские годы по различным квотам и программам в Турцию, ОАЭ, Катар и страны ЕС и не являющихся ныне гражданами РФ.

Источник: http://metrocosm.com/foreign-isis-fighters

МАНЕВРИРОВАНИЕ РЕСУРСОМ

Насколько успешно ИГ/ИГИЛ в состоянии маневрировать своей "резервной армией" и использовать ее ресурс?

Наиболее прямолинейным и незамысловатым способом сделать это является привлечение ресурса "резервной армии" к пополнению рядов боевиков, воюющих на стороне ИГ/ИГИЛ на Ближнем Востоке, и использование т.н. "спящих ячеек" и "одиноких волков" для совершения террористических актов за пределами региона, прежде всего в Европе.

Исследования показали, что экономические факторы не являются определяющими для успешного маневра людскими ресурсами "резервной армии". Для их перелива в ряды активных боевиков ИГИЛ вовсе необязательно, чтобы они прозябали в нищете или просто пребывали в не-

благоприятных экономических условиях. Статистика показывает, что число боевиков, отправившихся воевать в рядах группировки из той или иной страны, положительно коррелирует с уровнем ее ВВП на душу населения и индексом развития человеческого потенциала (ИРЧП). Многие иностранные боевики ИГИЛ происходят из стран с высоким уровнем экономического развития, слабо выраженным неравенством в уровне доходов и с развитыми политическими институтами.

Другие факторы, влияющие на число рекрутированных иностранных боевиков ИГИЛ, включают численность мусульман в стране и степень этнической однородности последней. Как правило, ряды бойцов ИГ/ИГИЛ пополняются, в основном, за счет выходцев из тех стран ЕС, которые являются этнически и лингвистически более однородными, и где ассимиляция иммигрантов более затруднена. Все это свидетельствует о том, что поток иностранных боевиков в ИГИЛ диктуется не столько экономическими или политическими условиями в стране, а менталитетом и трудностями ассимиляции в западных странах, что подтверждается данными таблицы.

Говоря о "резервной армии" ИГИЛ, необходимо признать, что боевиками становятся и многие выходцы из бывших республик СССР, включая Россию. В этом году Гулмурод Халимов, известный также под прозвищем аль-Таджики, стал новым военным руководителем группировки. Он сменил на этом посту Тархана Батирашвили по прозвищу Абу Умар аш-Шишани, ранее уничтоженного в ходе антитеррористических действий⁵. Уроженец Грузии, Тархан Батирашвили (его отец христианин-грузин, мать - местная чеченка), известный также как Умар-чеченец, был ликвидирован, по данным Пентагона, в результате нанесенного 4 марта авиаудара в районе сирийского г. Эш-Шаддади. По другим данным, он был уничтожен в июле во время боев близ иракского г. Эш-Ширкат. Бывший командир таджикского ОМОНа Гулмурод Халимов, судя по всему, тоже долгое время находился в резерве ИГИЛ и лишь в апреле прошлого года был переброшен на передовую. В Таджикистане он был обвинен в госизмене и объявлен в розыск, а год назад включен в американские санкционные списки⁶.

Использование "резервной армии" на периферийных театрах операций ИГИЛ, к которым в настоящее время относятся Европа, Кавказ, Средняя Азия и некоторые страны Африки, связано с задействованием ресурса "спящих ячеек" и "одиноких волков". К последним относится та часть представителей "резервной армии", которые не осуществляют на данный момент активную деятельность, не объединены в какую-либо конкретную организацию, не представляют собой какую-либо конкретную группировку с названием, со структурой. "Спящей" же ячейкой считается автономная группа лиц, придерживающихся радикальной идеологии, вынашивающих определенные планы, но не предпринимающих активных действий до сигнала из центра или от вышестоящей единицы.

Известно, например, что по указанию ИГ в Марокко были созданы "спящие ячейки" с целью подготовки и реализации в дальнейшем терактов. Об этом, в частности, рассказывал директор Центрального бюро судебных расследований (ЦБСР) Марокко⁷ Абдельхак Хийям. Он отмечал, что в стратегии ИГ в отношении Марокко произошло "качественное изменение". Оно заключается в том, что люди, придерживающиеся исламистской идеологии, или сторонники ИГ получают инструкции оставаться в Королевстве и создавать "спящие ячейки" для осуществления масштабных операций. В качестве примера он привел одну из операций, в результате которой в Танжере был арестован гражданин Чада, сторонник ИГ, планировавший серию терактов в ряде крупнейших городов Королевства, в частности, в Рабате, включая "крупномасштабные теракты против дипломатических учреждений западных стран и туристических объектов". Целями преступника должны были стать посольство одной из крупных иностранных держав в Рабате, гостиница, казино, а также иностранный культурный центр в Танжере⁸.

"Спящие ячейки", по сообщениям СМИ, спланировали и осуществили крупные теракты в Брюсселе и Париже в 2016 г. "Одинокие волки" стали виновниками не менее резонансных терактов на юге и западе Франции, а также в Германии. Справедливости ради, следует отметить, что в последние месяцы на вооружение взята тактика объявления почти всех террористических или просто резонансных актов насилия "операциями ИГИЛ". Группировка тем более склонна "брать на себя ответственность" в случаях, когда главным подозреваемым или обвиняемым оказывается гражданин одной из арабских стран или мигрант арабского происхождения, а порой и просто мусульмане.

Так, директор Казахстанского института стратегических исследований Ерлан Карин считает, что за группировкой, осуществившей теракт в Актобе в 2016 г.*, напрямую не стоит какая-либо международная террористической организация. Он писал: "Вижу, что многие трактуют заявление главы МВД неверно, говоря, что группа в Актобе является ячейкой ИГИЛ в Казахстане, - это не

* 5 июня 2016 г. в городе Актобе (бывш. Актюбинск) в Казахстане группа террористов совершила вооруженные нападения на воинскую часть и 2 оружейных магазина, убив 5 человек, около 40 понадобилась медицинская помощь. Власти Казахстана склоняются к мысли, что данные террористические действия были совершены такфиристами, возможно, и не связанными непосредственно с ИГИЛ. Однако пропаганда группировки приписывает "заслугу" бойцам халифата, ссылаясь на то, что эмир "ви-

так. Тем более, что в официальных заявлениях не говорилось о групповой принадлежности нападавших в Актобе... Мое личное мнение: за группировкой, осуществившей теракт в Актобе, напрямую не стоит какая-либо международная террористической организация, и члены этой группы в Актобе не являлись членами какой-либо международной террористической организации"⁹.

Правда, далее автор, на наш взгляд, вопреки сказанному, отмечает, что группы, подобные той, которая действовала в Актобе, эксперты называют "спящими ячейками". Такого рода радикальные ячейки периодически подпитываются различными пропагандистскими материалами, которые, в частности, издает ИГ/ИГИЛ.

Как известно, эта организация ведет очень активную информационную деятельность, чуть ли не ежедневно публикуя в социальных сетях различные обращения, видео- и аудиоролики. Только с 2013 по 2016 гг. было распространено 5 т.н. официальных видео ИГИЛ с участием выходцев из Казахстана, в которых содержались конкретные призывы к атакам. Помимо этого, в социальных сетях циркулируют десятки любительских фото- и видеоматериалов боевиков из центральноазиатских стран, не говоря уже об их многочисленных аккаунтах. За 2 недели до событий в Актобе было зафиксировано распространение аудиосообщения в соцсетях с призывом к осуществлению терактов. В этих призывах были упомянуты и другие страны. Е. Карин также подчеркивал, что за пять дней до событий в Актобе Госдеп США объявил о риске организации террористических актов на территории стран Европы, что говорит об общем нарастании террористической угрозы¹⁰. В любом случае, по его мнению, в основном сегодня террористическая угроза в большей степени исходит именно от таких "спящих ячеек" или "одиноких волков", атаки которых очень сложно предотвратить.

Российские официальные лица и специалисты, профессионально занимающиеся вопросами обеспечения антитеррористической безопасности, неоднократно указывали на опасность распространения идей ИГИЛ среди граждан России и других стран СНГ. Приводились данные о численности наших соотечественников, примкнувших к террористам и выехавшим за границу с целью влиться в ряды ИГИЛ (см. табл.). Отмечалось, что речь шла не только о собственно "пушечном мясе", т.е. тех, кто стремился влиться в вооруженные формирования, но о тех, кто надеялся на интеграцию в невоенный компонент ИГ. Последних можно условно разделить на три большие группы: соискатели привилегированного/высокооплачиваемого положения в структурах ИГ (технически подготовленные специалисты, включая медиков, инженеров, химиков, специалистов по информатике и т.п.); женщины и девушки, мечтающие о реализации своих идеалов о судьбе и счастье мусульманки; дезориентированные пропагандой люди невысокой квалификации и массовых профессий, безработные, стремящиеся найти устойчивый заработок, создать семью, влиться мирную мусульманскую жизнь. Такие мечты далеки от реальности.

Несмотря на многочисленность и относительный социальный вес, "резервная армия" ИГИЛ остается достаточно аморфной и слабоконсолидированной. Возможности ее реального использования ИГИЛ сильно ограничены как неготовностью многих ее элементов следовать целеуказаниям извне, так и неусыпным вниманием спецслужб. В то же время она остается объектом особого внимания радикальных исламистов, а процессы ее внутреннего развития могут преподнести еще немало сюрпризов.

* * *

Приведенный анализ свидетельствует о том, что "резервная армия" ИГИЛ в Европе сохранится в обозримой перспективе. Возможно, в той или иной форме она будет передана "по наследству" следующему конструкту, подобно тому, как ИГИЛ получила в свое распоряжение многие элементы и ресурсы "Аль-Каиды". Значение той инокультурной и иноцивилизационной составляющей европейских обществ, к которой относится "резервная армия", со временем будет расти. Этому будут способствовать как демографические, так и общественно-политические тенденции развития европейских обществ. "Резервная армия" может еще долгое время впитывать идеи радикального ислама и порождать бойцов джихада.

Военная победа над ИГ/ИГИЛ вряд ли положит конец турбулентности на Ближнем Востоке и вблизи южных границ стран СНГ. Острота нерешенных проблем, обильно посеянные семена насилия и легкость исполнения террористических актов будут еще долго давать себя знать. Это не означает, что Россия и ее союзники не должны стремиться создать широкий антитеррористический фронт, который в идеале включал бы и наших геостратегических "партнеров-соперников" на Западе. Эффективное функционирование такого объединенного фронта могло бы существенно снизить уровень вооруженного насилия в регионе и локализировать оставшиеся очаги сопротивления ИГ/ИГИЛ.

В то же время следует иметь в виду, что ИГИЛ и шире - террористическая угроза (наряду с репродуцируемым синдромом "угрозы с Востока")

лайата Синай" Абу-Мухаммад аль-Аднани незадолго до того разослал через Интернет массовый призыв к своим последователям по всему миру (не конкретно в Актобе или в Казахстане) с призывом провести активные насильственные действия накануне и в период священного месяца Рамазан, что послужило сигналом "спящим ячейкам" и "одиноким волкам".

активно используется как инструмент консолидации и глобального управления. В этом смысле даже в случае исчезновения угроз, исходящих от собственно структуры под названием ИГ/ИГИЛ, нельзя исключить, что на ее месте в ареале "мягкого подбрюшья" России не появится новое управляемое образование, создающее угрозы национальной безопасности.

¹ Фитуни Л. Л. Агрессивные негосударственные акторы - новая угроза развитию Африки // Ученые записки Института Африки РАН. 2015. N 1. С. 14-20. (Fituni L.L. 2015. Aggressive Non-State Actors - a New Threat to Africa's Development // Journal of the Institute for African Studies. N 1) (in Russian)

² Remarks by General John Allen, then Special Presidential Envoy for the Global Coalition to Counter ISIL. Doha, Qatar, June 3, 2015 - http://www.brookings.edu/~/media/events/2015/06/0-2015-us-islamic-world-forum/060315brookingsdoha.pdf

³ Фитуни Л. Л., Абрамова И. О. Негосударственные и квазигосударственные акторы Большого Ближнего Востока и проблема "евроджихадизма": европейское лицо экстремистской угрозы // Азия и Африка сегодня. 2015. N 11. С. 2-11. (Fituni L.L., Abramova I.O. 2015. Non- and Quasi-State Actors of the Great Middle East and the Phenomenon of Eurojihadism // Aziya i Afrika segodnya. N 11) (in Russian)

⁴ Абрамова И. О., Фитуни Л. Л. Архив полевых исследований. 2008-2016. Досье 8-24. (Abramova I.O., Fituni L.L. Archives of Field Studies. 2008-2016. Archive files 8-24) (in Russian)

⁵ У неспециалистов иногда создается неверное представление, что многочисленные аль-Шишани - родственники, члены некоей семьи выдающихся военачальников. На самом деле слово "аш-шишани" по-арабски означает "чеченец" и входит в состав именного прозвища, указывающего на страну (этнос) происхождения боевика.

⁶ http://ecrats.org/ru/situation/status/6263

⁷ ЦБСР было создано в марте 2015 г. для борьбы с различными видами преступности и угрозами терроризма. Оно подчиняется Главному управлению контроля над национальной территорией - одной из ключевых спецслужб королевства.

⁸ http://tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/3313668

⁹ http://www.zakon.kz/4799985-e.karin.html

¹⁰ Ibidem.

Permanent link to this publication: