Что представляет собой Турецкая Республика в конце XX - начале XXI в.? Каковы характерные черты ее экономического, социального и политико-правового развития за указанный период? Каковы роль, значение и степень воздействия исламского фактора в общественной жизни современной Турции? И, наконец, какие изменения претерпели международные отношения этого ближневосточного, равно как и балканского государства? Ответы на поставленные и другие вопросы, имеющие особую значимость, поскольку Турецкая Республика является ближайшим южным соседом России, можно найти в рецензируемой работе.

Сборник открывается статьей Е. И. Уразовой "Экономика Турции на современном этапе", основывающейся на турецких источниках - статистических обзорах, справочниках, разнообразной прессе. Представленная автором картина развития турецкой экономики в первые годы XXI в. является достаточно поучительной. Пережившая в 2001 г. тяжелый финансово-экономический кризис в условиях экономической либерализации (ВНП уменьшился почти на 10%), Турция, однако, смогла, использовав в значительной мере "массированную помощь Запада", не только восстановить прежние высокие темпы экономического роста, но и добиться в какой-то мере стабилизации развития ряда отраслей своего народного хозяйства. Правда, это никоим образом не относится к сельскому хозяйству: ныне свои потребности прежде всего в зерне, мясомолочных продуктах, хлопке страна все больше удовлетворяет за счет импорта. Основную причину создавшегося положения Е. И. Уразова видит в сохраняющейся по сей день традиционной системе землевладения и землепользования, т. е. в преобладании в Турции мелких и даже мельчайших крестьянских хозяйств. Кроме того, за последние четверть века население страны возрастало в среднем на 2% в год, в то время как сельскохозяйственное производство на 1.4%.

Несомненным достоинством данной статьи являются прогностические выводы автора. Естественно, что намечаемая, согласно рецептам Евросоюза, аграрная реформа, которая предусматривает переход к ведению крупных хозяйств, приведет в конечном счете к ощутимому уменьшению количества сельского населения (с 27 млн. человек примерно до 10 млн) и оттоку его в город, что, в свою очередь, осложнит и без того острейшую проблему занятости. Вполне обоснован вывод автора, что даже "при благоприятной внутренней и внешней конъюнктуре Турция в текущем десятилетии сохранит макроэкономическую неустойчивость, финансовую и технологическую зависимость от Запада... оставаясь его экономической периферией" (с. 16).

Важные вопросы рассматриваются в статье Н. Ю. Ульченко "Роль сотрудничества с МВФ в экономической политике Турции (2000 - 2005 гг.)". Как известно, в результате парламентских выборов, состоявшихся 3 ноября 2002 г., к власти в стране пришло правительство, созданное на основе участия в нем лишь представителей происламской Партии справедливости и развития (ПСР), которое возглавил Реджеп Тайип Эрдоган. Автор детально прослеживает эволюцию взглядов правительства ПСР относительно "стабилизационной программы" МВФ по обеспечению турецкой экономики внешними источниками финансирования. Ведь в начальный период деятельности данного правительства имели место даже попытки открытого противодействия требованиям Запада осуществлять строгий контроль над государственными расходами.

В дальнейшем жизнь внесла существенные коррективы в действия правительства Р. Т. Эрдогана, о чем с удовлетворением говорилось в специальном заявлении объединения крупного турецкого бизнеса TUSIAD, в котором подчеркивалось, что, хотя и с опозданием, правительство все же продемонстрировало готовность продолжить стабилизационную экономическую программу. Закономерны в связи с этим выводы и прогнозы Н. Ю. Ульченко: "Использовав экономический популизм в предвыборной риторике, правительство ПСР в качестве партии власти проявило реализм, под которым подразумевается своевременное восприятие и реакция на сигналы экономики (рынка)... В итоге правительство ПСР, по всей видимости, обеспечит себе возможность осуществить в наиболее ответственный период перед парламентскими выборами ряд

Отв. ред. Н. Ю. Ульченко, Е. И. Уразова. М.: Институт Ближнего Востока, Институт Востоковедения РАН, 2006. 238 с.

стр. 177

более популярных, но экономически не разрушительных мер, если они будут базироваться на фундаменте реальной финансовой стабилизации и устойчивом экономическом росте" (с. 26).

Несомненный интерес представляет статья Н. Г. Киреева "К вопросу о формировании идеологии османских завоеваний и ее метаморфозах". Опираясь на солидную базу новейших турецких источников и литературы, автор предпринял исторический экскурс в далекое прошлое турецкого государства, к его истокам, становлению, а впоследствии и апогею военно-политического могущества, которого, как известно, достигла Османская империя к середине XVI в.. Анализируя причины, в силу которых состоялся тот триумфальный "турецкий марш" по странам Европы, Азии и Северной Африки, ученый выдвигает на первый план исламский фактор, эффективным инструментом которого является газават - "война, ведущаяся против немусульман с целью защиты либо распространения религии ислама; священная война" (Толковый словарь турецкого языка). Ценность публикации Н. Г. Киреева в ее органической связи с современностью, актуальности и злободневности.

Проблеме места ислама в современной Турции - посвящены статьи Б. М. Поцхверии "Ислам в турецкой Конституции", П. В. Шлыкова "Парадоксы возрождения вакфов в современной Турции" и Г. М. Зиганшиной "Роль религиозных орденов Турции в исламистском движении 80 - 90-х гг. XX в."

Б. М. Поцхверия с присущей ему скрупулезностью исследует, какое место уделено исламу в текстах турецких конституций 1921, 1924 гг. и в новой редакции основного закона 1937 г. в зависимости от осуществления курса основателя и первого президента Турецкой Республики Мустафы Кемаля Ататюрка на лаицизм (светскость). Так, в первой Конституции республиканской Турции от 20 января 1921 г. в статье 7 говорилось, что Великое Национальное собрание Турции должно руководствоваться "положениями религиозного права", т.е. соблюдать требования шариата (с. 45). В Конституции 1924 г. провозглашалось, что "религия государства - ислам" (с. 47). Но после внесения в 1937 г. поправки к Конституции 1924 г. никакого упоминания об исламе уже не было. Закономерно, что в турецких конституциях 1961 и 1982 гг., принятых после смерти М. К. Ататюрка (1938), также не говорилось об исламе, а подтверждался светский характер турецкого государства, хотя эту религию исповедовало и продолжает исповедовать подавляющее большинство населения страны. Б. М. Поцхверия приводит в уточненном переводе статью 2 части Первой "Общие принципы" Конституции 1982 г., которая звучит следующим образом: "Турецкая Республика является демократическим, лаицистским и социально-правовым государством... исповедующим национализм Ататюрка..." (с. 51).

В публикациях П. В. Шлыкова и Г. М. Зиганшиной нашли достаточно полное отражение реалии современной Турции, для которых характерны набирающие силу процессы "реисламизации" (с. 84): стремительное сооружение мечетей как в сельской местности, так и в городах; повсеместное возрождение вакуфов, приобретающее сегодня крупномасштабный характер; ощутимое усиление роли различного рода религиозных орденов и сект; функционирование специальных школ по изучению Корана, количество которых исчисляется уже тысячами; наличие отрядов молодежи под громким названием "хранители ислама". О том, что ислам в Турции из "покорного" все более превращается в воинственный, говорит красноречивый факт, приведенный П. В. Шлыковым. Так, подготовленная на средства Религиозного вакфа турецкая версия Энциклопедии Ислама (Islam Ansiklopedisi), состоящая из 30 томов и опубликованная крайне необычным для подобного рода изданий тиражем в 120 тысяч экземпляров, "стала своего рода сведением счетов с Западом и республиканской историей..." (с. 82).

Рассматривая статьи об исламе, можно прийти к выводу, что в общественно-политической жизни Турции примерно три последних десятилетия ощутимо заявлял о себе исламский фактор. И в связи с этим возникает вопрос: способен ли он подчинить себе такой мощный "орешек", каким является сегодня светская Турецкая Республика? Ведь не сказала еще своего веского слова турецкая армия - гарант кемализма и лаицизма.

Интересна и поучительна статья С. Н. Утургаури "Создание Высшего общества культуры, языка и истории им. Ататюрка". Коснувшись истории основания Кемалем Ататюрком 12 апреля 1931 г. Турецкого исторического общества, а 12 июля 1932 г. - Турецкого лингвистического общества, автор детально освещает основные направления и этапы деятельности этих уникальных для Турции научных центров, независимый характер которых определялся "как юридически - документами, подписанными первым президентом Республики, так и солидным финансовым обеспечением из личных средств Ататюрка, подтвержденным соответствующим завещанием"

стр. 178

(с. 59). Плодотворная работа на протяжении нескольких десятилетий своеобразных отраслевых академий была обусловлена не только превосходной материальной базой, но и незаурядностью личности самого Ататюрка, который проявлял живой интерес к событиям отечественной и всемирной истории, глубоко знал и любил турецкую литературу. Все это вдохновляло и обязывало ученых-функционеров обоих обществ готовить и издавать свои труды на высоком уровне.

Переломным событием, качественно изменившим как статус, так и предназначение упомянутых обществ, явился государственный переворот, осуществленный турецкой армией 12 сентября 1980 г. Как подчеркивает С. Н. Утургаури, "закрепив законодательными актами ликвидацию юридической самостоятельности Турецкого лингвистического и исторического обществ и создав Высшее общество культуры, языка и истории им. Ататюрка во главе с теми, кто многие годы выступал против либерально-демократического направления деятельности Лингвистического общества, власти Турции по существу оказали сильнейшую поддержку консервативным силам не только в области лингвистической науки.., но и в области культуры в целом" (с. 65).

Можно сказать, что статья И. И. Ивановой "К вопросу об итогах референдума 2004 г. на Кипре" носит остросюжетный характер. Ведь такого многообещающего стечения благоприятных обстоятельств для решения кипрской проблемы за истекшее тридцатилетие еще не было. И действительно, представленный в конце 2002 г. Генеральным секретарем ООН Кофи Аннаном достаточно сбалансированный документ "Основа всеобъемлющего решения кипрской проблемы" при наличии беспрецедентного согласия на него со стороны нового лидера турецкой общины острова Мехмета Али Талата и при одобрительном отношении Турции, Греции, Англии, а также при поддержке США его реализация натолкнулась на упорное противодействие со стороны президента Республики Кипр Тасоса Пападопулоса (он же - глава греческой общины острова). Автор публикации ссылается на мнение влиятельного турецкого политолога С. Кохена о том, что переговорный процесс в скором времени продолжится и его результатом явится осуществление проекта Объединенной Кипрской Республики, при котором турки-киприоты также станут полноправными участниками ЕС.

Сложный и, можно сказать, обременительный для Турции характер ее первоначальных взаимоотношений с ЕС прослежен в статье А. Г. Гаджиева "Процесс вступления Турции в ЕС и Копенгагенские критерии". Автор излагает содержание различных договоров, протоколов, соглашений и саммитов, призванных регулировать отношения Турецкой Республики с ЕС. Однако непонятно, чем объяснить такой длительный "подготовительный период", марафонская дистанция которого исчисляется более чем третью столетия.

В какой-то мере сходные аспекты современных международных отношений на Ближнем Востоке нашли отражение в статьях А. Р. Набиевой "Курдская проблема в свете интеграции Турции в ЕС" и А. Э. Арутюняна "К вопросу о взаимоотношениях между Турцией и Сирией в конце XX - начале XXI в.". Многие данные, приведенные авторами, имеющие непосредственное отношение к курдской проблеме, впечатляют и поражают. И то, что курды сегодня являются крупнейшим этносом в мире (от 35 до 40 млн. человек), лишенным своего независимого государства, и то, что они составляют более четверти всего нынешнего населения Турции (20 млн. из 75 млн.), и то, что в сегодняшней Турции они являются "объектом жесточайшей культурной дискриминации" (с. 155).

Весьма убедительно звучит вывод А. Э. Арутюняна: "В течение последних лет происходило серьезное сближение позиций Сирии и Турции по тем основным вопросам, которые были камнем преткновения на протяжении долгих десятилетий их взаимоотношений... Если территориальные и водные проблемы с большей долей вероятности можно считать решенными, то курдская проблема остается на повестке дня не только в Сирии и Турции, но и в других странах с курдским населением - Иране и Ираке" (с. 162).

Малоизвестный материал сообщает в своей статье "Проблемы адаптации образовательных программ Европейского Союза в системе образования Турции" Ю. А. Ли. Уже тот факт, что нынешняя Турция приступила и весьма форсированно осваивает проекты общеобразовательной программы ЕС, говорит о справедливости утверждения автора, что "развитие сотрудничества Турции с Европейским Союзом в этой сфере будет ускоряться с приближением срока принятия Турции в полные члены ЕС" (с. 150).

О путях решения важнейшей проблемы современной Турции - обеспеченности необходимыми запасами углеводородного топлива говорится в статье Г. И. Старченкова "Трубопроводный транспорт Турции вступает в новый этап". Ныне на территории страны действуют, сооружаются и проектируются несколько международных нефте- и газопроводов. В их числе ныне завершенный нефтепровод Баку-Тбилиси-Джейхан, успешно функционирующий российско-турецкий

стр. 179

"Голубой поток". Планируется проложить по территории Турции новые нефте- и газопроводы из прикаспийских государств в Южную и Западную Европу и в Северную Африку. Вывод Г. И. Старченкова вполне аргументирован: уже в первые годы XXI в. Турция все более отчетливо демонстрирует свои возможности не только крупного потребителя, но и транзитора нефтегазового топлива.

"Некоторые аспекты экономического сотрудничества Турции с субъектами Российской Федерации - Северного Кавказа, Поволжья и Урала" - тема статьи С. Л. Волковой. Автор подчеркивает, что формирование региональных аспектов внешнеэкономического курса России обусловлено целым рядом экономических, географических, этнических и этнокультурных факторов. Вполне понятно, что географическая близость к Турции, например, таких регионов Российской Федерации, как Республика Адыгея, Кабардино-Балкарская и Карачаево-Черкесская Республики, способствует развитию взаимовыгодного сотрудничества. Объясним и растущий турецкий импорт нефти из Татарстана и Башкортостана. Торгово-экономические связи Турции с рассматриваемыми субъектами РФ, как показано в статье, включают не только торговлю, но и инвестиционное сотрудничество (создание совместных предприятий) и подрядно-строительную деятельность. В то же время автор указывает на нестабильность обстановки в отдельных регионах РФ, что отрицательно сказывается на поддержании такого сотрудничества.

Турецкой трудовой иммиграции в Германии посвящена статья Н. С. Губанова "Роль диаспоры в системе турецко-германских экономических отношений". Оперируя многочисленными статистическими данными, автор обосновывает появление данного феномена в послевоенной Европе. Восстановление, а затем и поистине ошеломляющее развитие западногерманской экономики в 1950 - 1960-е гг., безусловно, смогло осуществиться лишь с помощью неординарных мер, в том числе использования дешевой рабочей силы из других стран, в первую очередь из Турции. Заключенное 30 октября 1961 г. соответствующее германо-турецкое соглашение отвечало и интересам Турции. Будучи вполне эффективным средством в борьбе против безработицы, указанное соглашение гарантировало более или менее стабильный приток иностранной валюты в виде денежных переводов иммигрантов из Германии. За прошедшее с октября 1961 г. время ощутимо увеличилось количество турецких "гастарбайтеров" в Германии (в 2002 г. их насчитывалось 2637 тыс.), значительная часть из них (730 тыс.) имеет немецкое гражданство. Характерно, что турецкие иммигранты все меньше и меньше переводят иностранную валюту на свою историческую родину, отдавая предпочтение стране пребывания. Это говорит о мощнейшей школе социального и политического воспитания, полученной многими рабочими-иммигрантами в такой индустриально развитой стране, как Германия. Можно только согласиться с выводом Н. С. Губанова о том, что "ФРГ демонстрирует в настоящее время пример превращения временщиков - "гастарбайтеров" в хотя и небольшое в 82-миллионной Германии, но все-таки национальное меньшинство в рамках немецкого общества" (с. 202).

В заключение нельзя не отметить того, что заинтересованный читатель получил добротное подспорье в своих попытках понять процессы, протекающие в современной Турции, и ее ближайшие перспективы.

Permanent link to this publication: