Конференция "Социальные процессы в странах Востока", состоявшаяся в Институте востоковедения РАН 9 - 11 апреля 2007 г., была организована Отделом сравнительных теоретических исследований ИВ РАН. В ней приняли участие сотрудники ИВ РАН, Башкирского научного центра РАН, других научных учреждений.

В центре внимания участников конференции находились проблемы развития восточного социума в условиях глобализации, противоречивые последствия глобализации для стран Востока и (пользуясь терминологией А. Тойнби) те "ответы" на "вызовы" глобализации, которые сумели найти страны Востока. Одним из таких "ответов" стало усиление экономической мощи азиатских гигантов - Китая и Индии, новых индустриальных стран Азии, развитие в этих странах высоких технологий. Другим "ответом" на вызовы глобализации становится повышение роли религии, возврат к традиционным, незападным, ценностям. Возрастание роли стран Востока в мировом развитии связано и с усилением противостояния исламского мира и Запада. Актуальнейшие вопросы о политическом исламе, об исламском радикализме и экстремизме, о восприятии ислама в западных странах и в России стали предметом обсуждения на конференции.

В целом при всем разнообразии тем докладов конференции можно выделить четыре основных направления: 1) восточный социум в целом и в особенности в условиях глобализации, противоречивые последствия модернизации; 2) повышение роли стран Востока в мировой экономике, развитие в них "новой экономики", высоких технологий, социально-экономические проблемы стран Востока и такие проблемы, как "Восток и Запад" и "Восток на Западе". Эта проблематика была предметом обсуждения на секции "Социальные процессы в странах Востока". Темой выступлений на секции - "Религия и восточный социум" стали такие вопросы, как 3) исламский мир и Запад (также проблема "Востока на Западе"), ислам, радикальный исламизм и исламо-экстремизм, восприятие ислама и исламских ценностей в странах Запада; 4) особенности религиозного фактора в отдельных странах и территориях, ислам и буддизм в отдельных республиках Российской Федерации, христианство в странах Ближнего Востока и Северной Африки.

Конференцию открыл заместитель директора ИВ РАН, зав. Отделом сравнительных теоретических исследований В. А. Исаев. Он отметил, что после распада СССР, в свете произошедших изменений, когда стало можно писать более свободно, не будучи скованными жесткими требованиями идеологии, востоковеды стали заниматься в основном страновыми проблемами - историческими, экономическими, социальными, культурными. Книг обобщающего характера, таких, как, например, вышедшая в свое время монография о развитии капитализма в арабском мире, за этот период в институте практически не было создано. Между тем назрела необходимость в подготовке обобщающих исследований по странам Востока с участием широкого круга специалистов, работ, которые подвели бы итоги конца XX в., итоги развития Востока после краха биполярного мира. Исчезновение социалистического лагеря во главе с СССР оказало значительное влияние на многие страны Востока, которые в свое время использовали наличие двух мировых систем, умело играя на этом в своих интересах.

Первый доклад на пленарном заседании конференции на тему "Политический ислам и западное общество" сделал Р. Г. Ланда (ИВ РАН). Проблемы восточного социума, подчеркнул он, включают в себя и социальные, и экономические, и политические, а также конфессиональные проблемы. Р. Г. Ланда указал, что "возврат к истокам" мира ислама в наши дни вызван и продолжением в рамках глобализации наступления Запада в сферах экономики, политики и технологии и ползучей "вестернизацией" быта, нравов, социальных связей между людьми, подрывающей

стр. 151

традиционную монополию ислама в этих сферах жизни мусульманского общества, и болезненной ломкой его структур в ходе трудного приспособления к требованиям модернизации хозяйственных механизмов и "мондиализации" (т.е. всеобщности) мировых экономических связей. Прямым результатом этих процессов и явились быстрый рост обнищания Востока, высокие темпы разорения крестьянства и обильное пополнение социальных низов восточного города гигантской массой сельских маргиналов.

Вызреванию, структурированию и самоорганизации политического ислама содействовал также такой важный фактор, как рост численности мусульман в неисламском мире, особенно на Западе. За последние полвека число исповедующих ислам в Европе и СНГ выросло в 4 раза, в США и Канаде - в 20 раз. Данные официальной статистики существенно расходятся с цифрами, исходящими от религиозных организаций и различных мусульманских деятелей. Согласно первым, мусульман в США в 2000 г. было от 2 до 5 млн. человек, а вторые утверждают, что их то ли 7 млн, то ли 15 млн. Столь же значительны расхождения, касающиеся мусульман в Великобритании (1.5 млн. и 4 - 5 млн. в 1997 г.), Франции (2.5 млн. и 6 - 7 млн. в 2000 г.), Германии, где численность мусульман возросла до 3040 тыс. (3.7% всего населения) в 2000 г.

Р. Г. Ланда отметил, что уже не одно столетие люди Запада с трудом постигают (чаще - не могут постичь) неприемлемость для мира ислама "западных стандартов жизни". Это - главная (хотя и не единственная) причина всех неудач в отношениях западных и восточных, прежде всего исламских, обществ. Не понимая причин экстремистского исламизма, западный мир взирает на мир ислама со страхом и недоумением, квалифицируя ислам как "религию вражды и ненависти", как источник постоянной и, как кажется большинству европейцев и американцев, неспровоцированной угрозы насилия. Надежды же на то, что процесс глобализации все "отрегулирует" и поставит на место, в общем-то призрачны. Р. Г. Ланда подчеркнул, что политический ислам слишком глубоко укоренился в мусульманское общество и требует к себе серьезного, вдумчивого отношения. Следует, по мнению Р. Г. Ланды, не поучать мусульман и вообще людей Востока, как им жить, не навязывать им свои правила и представления, а стараться понять их ценности и понятия, истоки их убеждений и жизненных кредо. Взаимопознание и взаимопонимание - лучший способ избежать конфликта или погасить его, если он уже возник.

Проблемам ислама был посвящен и доклад "Интервенция радикальных идеологий в массовое сознание российских мусульман", с которым выступила на пленарном заседании А. Б. Юнусова, директор Центра этнологических исследований Уфимского научного центра РАН. Она подробно остановилась на деятельности экстремистской религиозной организации "Хизб-ут-тахрир аль-ислами" ("Партия освобождения ислама"), членами которой являются в основном молодые люди, многие из которых обратились в ислам год-два назад, среди них далеко не всех можно отнести к "этническим мусульманам", многие имеют славянские имена и фамилии и весьма поверхностные представления об исламе. А. Б. Юнусова охарактеризовала особенности ислама Урало-Поволжья, исповедуемого татарами и башкирами, который никогда не был лозунгом сепаратизма или экстремизма. Он прошел испытание насильственным крещением, репрессиями государства по отношению к инородцам и иноверцам, воинствующим атеизмом эпохи социализма, эйфорией от "возрождения", обвинениями в фундаментализме, наплывом сонма наставников из-за рубежа и тем не менее продолжает оставаться основой образа жизни и вероучения, проповедующего милосердие, любовь к ближнему, терпимость ко всем иным убеждениям, почтение к старшим, любовь к своей родине - России. Однако у мусульман России, в том числе Урало-Поволжского региона, очень много проблем: это слаборазвитая система религиозного образования и отсутствие грамотных кадров священнослужителей, неумение противостоять натиску идеологии "рынка" и криминала на жизнь общины, внутреннее противоборство мусульманского духовенства и разобщенность мусульманского общества. Именно поэтому российский мусульманский социум стал объектом интервенции радикальных идеологий, международных террористических организаций, мобилизующих социально незрелую молодежь, которую пытаются сегодня сделать опорой для реализации великодержавных планов строителей всемирного халифата.

А. Б. Юнусова указала, что 1990-е гг. прошли в России под знаком "возрождения" ислама. Она классифицировала изданную в эти годы религиозную литературу, разделив ее на три группы: 1) научную, научно-популярную и просветительскую литературу, включающую в себя и опубликованные первоисточники; 2) религиозную дидактическую литературу; 3) печатные из-

стр. 152

дания, имеющие прямое указание на их принадлежность к издательской базе экстремистских организаций.

В 2002 - 2005 гг. партия "Хизб-ут-тахрир" активизировалась в центральных регионах России. Особенностью нынешнего периода является массовое распространение на русском языке пропагандистской литературы, журнала "Аль-Ваъй", листовок. Среди листовок А. Б. Юнусова назвала такие, как "Прокламация относительно хода действия", "Правоохранительные органы РФ фальсифицируют факты и лживо обвиняют Хизб-ут-тахрир", "Сближение с уммой", "Как вести себя в случае контакта со спецслужбами", "Подготовка преподавателей". Ислам, исламская риторика - все это используется лишь как идеологический антураж. Члены ячеек "Хизб ут-тахрир" уделяют очень мало времени изучению религии, не ставя постижение Корана главной задачей, не обучаются арабскому языку, основное время уделяется политике, экономике, социологии, географии, а религии отводится не более 15% времени всего учебного курса.

Распространение радикальных идеологий, востребованность подобных идей молодежью свидетельствуют о глубоком социальном неблагополучии, религиозном и правовом невежестве. Психологически незащищенная личность, испытывая жизненные неурядицы, не получая ответа на извечные российские вопросы "Что делать? " и "Кто виноват?", не находя справедливости, легко подвергается соблазну исламских пропагандистов. Тем не менее, считает А. Б. Юнусова, Башкирия продемонстрировала довольно устойчивый иммунитет к распространению радикальных течений и идеологий. Идея всемирного халифата не получила здесь поддержки, а для большинства верующих джихад воспринимается как борьба со своими собственными недостатками.

З. И. Левин (ИВ РАН) на пленарном заседании в докладе на тему "Модернизация восточных обществ и глобализация" противопоставил модернизацию глобализации. Модернизация связана с индустриальным развитием, глобализация - с постиндустриальным, модернизация направлена на развитие национальных структур, в эпоху глобализации действуют наднациональные структуры и новые акторы - ТНК, ТНБ, неправительственные организации. По словам З. А. Левина, модернизация индустриальной фазы - века Модерна - это совокупность процессов по адаптации социума в условиях формирующегося мирового капиталистического хозяйства, а в век глобализации - в условиях его завершающегося этапа. Модернизация открыла фазу перехода традиционного восточного общества в современность, потрясая его устои, в то время как глобализация их подрывает.

З. И. Левин с оптимизмом оценивает глобализацию и ее перспективы, что контрастирует с точкой зрения Р. Г. Ланды. Противоречивые последствия воздействия глобализации остались вне поля зрения З. И. Левина. Он полагает, что глобализация подняла значение индивида, обладающего научным знанием и владеющего информационными технологиями. По его словам, особенность постиндустриального общества заключается в том, что потребность в активной, творческой личности становится главным по отношению к развитию материального производства.

О противоречивости западного воздействия на восточное общество говорил на пленарном заседании в выступлении на тему "Кризис современных и традиционных ценностей в незападном обществе на рубеже эпох" А. И. Яковлев (ИВ РАН). Он подчеркнул, что в настоящее время совершается переход наиболее развитой в социально-экономическом отношении части мира от одного состояния к другому, в ходе которого проявляются симптомы неблагополучия не только в финансовой, промышленной, экологической сферах, но и в сфере духовной жизни. Для стран и народов Востока этот кризис усугубляется состоянием переходности, последствиями ускоренной модернизации по западному образцу. К рубежу XX-XXI вв. в разных странах Востока стали назревать сходные кризисные процессы, лишь косвенно связанные с трудностями социально-экономического развития. Исламская революция в Иране и события 11 сентября 2001 г. в США со всей очевидностью показали ограниченность значения западной модели как образца для стран Востока. Модернизация не сделала эти страны подобиями западных.

По мнению А. И. Яковлева, для более полного понимания происходящего на Востоке стоит вернуться к использованию скоропалительно отвергнутого понятия "формация", дополнив его столько же скоропалительно ставшим модным понятием "цивилизация". Тогда становится понятно, что восточное общество в состоянии использовать западную формационную модель развития как совокупность начал материальной и общественной жизни. Использовав формационное содержание западной модели, считает А. И. Яковлев, страны Востока отвергли ее духовную составляющую, как эпохи Модерна, так и постмодерна. Таким образом, неожиданным следствием модернизации восточных стран стало возрождение их цивилизационных начал, их традиции.

стр. 153

Обсуждение проблем глобализации и ее последствий было продолжено на заседаниях секции "Социальные процессы в странах Востока в условиях глобализации".

В докладе Н. Н. Цветковой (ИВ РАН) "Восток и Запад в глобализации: прямые иностранные инвестиции" было отмечено, что уже атрибуты модернизации - рационализм (идущий из века Просвещения), приоритет рынка, рыночной экономики, основанной на стремлении к максимизации прибыли, индивидуализм в противоположность коллективизму, сложившейся системе социальных связей и императивов - входят в противоречие с системой ценностей иных, незападных, цивилизаций (в особенности исламской). В условиях постиндустриального общества и глобализации речь идет уже о постмодерне, где на смену рациональному началу зачастую приходит иррациональность, а усиление каких-либо тенденций нередко доводит их до крайности: свобода индивида перерастает во внеэтический индивидуализм, усиливается отчуждение, социальный хаос. Тенденция к росту потребления переходит к постоянной гонке за модой, "смене моделей", к возникновению "общества выбрасывателей" с его расхитительством природных ресурсов, в том числе и невозобновляемых, к обострению экологических проблем. Нередко насаждаемые массовой культурой ценности не свойственны и корневой, фундаментальной, западной культуре.

Отторжение чуждых ценностей, кризис и поиски идентичности тем сильнее, чем меньше выгод те или иные группы, общности, социальные, этнические, получают от интеграции в глобальную экономическую систему, а, как известно, выгоды и доходы в глобальной системе распределяются с усиливающейся неравномерностью, причем если в странах развитых в систему глобального процветания интегрировано подавляющее большинство населения, то при отсутствии эгалитарной социальной политики чем беднее страна, тем большая часть населения остается за бортом этой системы.

Восприятие или отторжение чуждых ценностей зависит и от того, насколько устойчиво сохранились сущностные, коренные элементы культуры как основы цивилизации. В России, например, они во многом были разрушены (в ходе коллективизации, индустриализации, изменения модели расширенной семьи, общины, крестьянской культуры). Для мусульманского общества стран Востока характерно стойкое сохранение сущностных элементов культуры, что вызывает тем больший протест против насаждения чуждых ценностей. Китайская (и в определенной мере, но иначе, индийская) модель - это сохранение сущностных элементов при готовности воспринимать и адаптировать элементы технологической модернизации (как и в Японии).

Н. Н. Цветкова отметила, что показатели роста прямых иностранных инвестиций (ПИИ) свидетельствуют о повышении роли стран Востока в мировой экономике. Из всего притока ПИИ в 2005 г. 36% направлялось в развивающиеся страны, при этом 50% притока инвестиций в развивающиеся страны и 18% общемирового притока приходились на страны Восточной, Юго-Восточной и Южной Азии. В 1967 г. доля стран этого региона в инвестициях в развивающиеся страны составляла лишь 13.5%. Из инвестиций в Азию около 2/3 направлялось в 2005 г. в КНР и Гонконг (Особый административный район КНР), 22.4% - в страны ЮВА, 6% - в Южную Азию.

Повышается роль стран Азии и как экспортеров капитала. На их долю пришлось в 2005 г. 1/2 вывоза ПИИ из развивающихся стран. Ведущие инвесторы среди азиатских стран и территорий - Гонконг (КНР), Сингапур и Тайвань. Возрастают инвестиции из Индии и КНР. В балансовой стоимости ПИИ в Южной, Юго-Восточной и Восточной Азии доля инвестиций из стран региона возросла с 44% в 1995 г. до 65% в 2004 г. Что это, глобализация или же регионализация? Во многом эти инвестиции связаны с интеграцией в рамках так называемого Большого Китая.

З. Н. Галич (ИВ РАН) рассмотрела проблему "Урбанизация и город в контексте глобализации, "ориентализация-азиатизация" мирового социокультурного пространства". Она также говорила о повышении роли стран Востока в мировом развитии, в мировом урбанистическом пространстве. В результате ускорения урбанизационных процессов в Азии происходит увеличение доли Востока в общей численности горожан мира. В 2000 г. на развивающиеся страны приходилось 80% всего населения мира и 68% мирового городского населения, на страны Азии - соответственно 60 и 47.5%.

Параллельно действует и набирает темп и ритм другой, не менее значительный процесс -прирост городского населения Запада за счет этнической миграции выходцев из стран Азии. И эти важные исторически предопределенные и вполне очевидные феномены отражают действие глобальных тенденций. И все вместе - и постколониальный демографический взрыв огромной силы, и ускоренная урбанизация на Востоке, и активная миграция из восточных (особенно азиатских) стран на Запад - непреложно, совокупно производят эффект "ориентализационной экс-

стр. 154

пансии", или "азиатизации", мирового урбанизационного и социокультурного пространства. Долгие столетия после Великих географических открытий существовала ситуация, определяемая как "Запад на Востоке", но ныне возникла новая - "Восток на Западе". Полным ходом идут процессы, получившие определения: "арабизация Франции", "тюркизация Германии и Голландии", "индо-пакистанизация Великобритании", "латиноамериканизация США".

Тенденцию к повышению роли стран Востока в мировой экономике, в мировом развитии затрагивали выступавшие с докладами на разные темы.

А. В. Кива (ИВ РАН) в докладе "Россия и Китай: схожее прошлое и такие различные результаты реформ" подробно остановился на экономических успехах КНР. Китай фактически стал мировой фабрикой по производству одежды, обуви, мебели, он дает 30% мирового производства телевизоров и мобильных телефонов, быстро наращивает производство компьютеров, ускоренными темпами развивает инновационный сектор и в области высоких технологий по многим показателям уже опережает Россию. А ведь до реформ Китай сильно отставал от СССР.

Что же обеспечило Китаю фантастически быстрый рост? А. В. Кива считает, что это, в первую очередь, качество власти. Если, с начала 1990-х гг. наше правительство действует по подсказанному извне "либеральному проекту", то Дэн Сяопин открыл перед коммунистическим режимом путь выхода из тупика без революций и социальных потрясений. Руководители КНР на первый план поставили умножение национального богатства, а не раздачу созданной предыдущими поколениями общенародной собственности (и служение не классу богатых людей и самим себе, а всему обществу). Решению этой задачи отвечала и социальная политика китайского руководства. Ее целью было, с одной стороны, побуждать человека хорошо работать, постоянно повышая оплату труда, а с другой - смягчать социальные контрасты в обществе посредством разумной налоговой политики. Если в России налог с физических лиц в 13% платят практически все, включая миллиардеров (что способствует созданию гигантской пропасти между богатыми и бедными), то в Китае бедные (получающие меньше 1600 юаней, что равно примерно 5800 рублям) вообще его не платят. И начинается он с 5% и доходит до 45% (для сравнения: в США - до 47%, а во Франции - до 58%). В Китае взимается и налог на роскошь, чего не делается в России. И с прибыли налог берут дифференцированно: начиная с тех же 5% и доводя его до 35 %.

Выступление А. В. Кивы стало предметом дискуссии, в которой был поставлен ряд вопросов о том, что означает повышение экономической мощи КНР для России.

Л. Ф. Пахомова (ИВ РАН) привела сведения о том, что в торговле России с КНР ощущается несбалансированность: импорт из КНР растет быстрее, чем экспорт. Резко сокращается экспорт высокотехнологичной продукции в Китай. Что можно сделать, чтобы сбалансировать эту торговлю? Есть и другие сложности. Экологические проблемы переносятся из КНР на нашу территорию. Приобретают остроту проблемы миграции. В КНР около 300 млн. "неучтенных" китайцев (из-за жестких ограничений рождаемости не всех детей регистрировали) без паспортов, без образования. Китай создает свою экономическую империю, в процессе глобализации происходит экспансия КНР в ЮВА, где много китайцев.

А. И. Кива ответил, что Россия в недалеком будущем, испытывая недостаток рабочей силы, будет заинтересована в притоке иммигрантов. В самом Китае из-за возрастной структуры населения вследствие политики ограничения рождаемости "одна семья - один ребенок", также может в перспективе возникнуть нехватка рабочей силы.

О. П. Бибикова (ИВ РАН) возразила, что в Китае из-за политики ограничения рождаемости возник дисбаланс в структуре населения - избыток мужского населения (пол ребенка определяли с помощью УЗИ, избавлялись от нежелательных беременностей, и единственным ребенком в семье становился мальчик). Это неравновесие меняет лицо нации, ее ментальность, оно чревато проблемами.

О повышении роли стран Востока в мировой экономике говорил и И. А. Длин (ИВ РАН) в докладе "Социальные процессы и модели социально-экономического развития переходных стран Запада и Востока". По его мнению, в странах конфуцианской культуры развитию в значительной мере способствуют характерная для этой культуры строгая производственная дисциплина, законопослушность населения, бесконфликтность в обществе, уважительное отношение к государственной бюрократии, вера во всесильного и неподкупного государственного чиновника, знающего выход из любого тупика. С этим связано высокое качество продуктов этих стран и значительная их конкурентоспособность. Н. А. Длин подчеркнул, что эксперты ООН и других международных организаций часто провозглашают XXI век - веком Азии. Это в первую очередь

стр. 155

относится к Японии, Сингапуру и, конечно, к стремительно развивающемуся Китаю, Гонконгу и Тайваню, капитал которых тесно взаимодействует между собой и с весьма значительным китайским национальным капиталом в Индонезии и других странах ЮВА.

Особенностям развития Индонезии, проблеме меняющихся отношений центра и регионов было посвящено выступление Л. Ф. Пахомовой "Коррекция вертикали власти (Индонезия)". После падения режима "нового порядка" в 1998 г. в условиях опасного сочетания финансового, структурного и политического кризиса начался демонтаж авторитарного режима, что требовало трансформации властной и политической системы. Менее чем за 10 лет в стране сменилось четыре президента и несколько правительств. Отдельные статьи конституции, касавшиеся партийно-политической системы, избирательной системы, были пересмотрены и изменены. Устанавливались прямые выборы президента. Важным моментом в начавшихся преобразованиях был отказ от так называемых двух функций армии, которые предусматривали наряду с главной функцией обеспечения защиты и безопасности страны участие военных во всех сферах социальной и экономической жизни. Наряду с сокращением представительства военных в высших центральных и региональных органах, а также на всех уровнях региональной власти - от провинции до деревни - армия должна была постепенно уйти из политической и общественной жизни. Подробно проанализировав мероприятия, проведенные в последние годы в Индонезии, Л. Ф. Пахомова пришла к заключению о том, что в основу стратегии, направленной на поэтапное ослабление дезинтеграционных и центробежных процессов, была положена концепция сохранения унитарного государства при предоставлении районам широкой автономии.

О повышении роли Индии в мировой экономике, о развитии в ней информационных технологий говорилось в докладе В. Н. Уляхина (ИВ РАН). Индия, считает он, является среди развивающихся стран Азии моделью наступательной стратегии в обеспечении экономической безопасности, где инновационные технологии, техническая модернизация, рост инвестиций в реальный сектор, адаптация производственной и экспортной структуры к мировой конъюнктуре составляют приоритетный вектор развития. Рынок информационных технологий - самый быстрорастущий в Индии, его среднегодовой рост - около 30% за последние 5 лет. Из 50 макротехнологий, обеспечивающих производство наукоемкой продукции в мире, Индия способна конкурировать на мировом рынке примерно по 40 ключевым направлениям.

Основным конкурентным активом Индии в сфере информационных технологий (ИТ) остается относительно низкая оплата труда по сравнению с США, Японией и странами ЕС. Уровень оплаты в отраслях ИТ в 1.3 - 1.5 раза ниже, чем в Республике Корея и на Тайване. Вместе с тем следует отметить усиливающуюся тенденцию к росту зарплаты в индийской промышленности. В. Н. Уляхин подчеркнул, что, несмотря на процесс широкой либерализации в сфере производства, финансов и внешней торговли, в Индии, как и в большинстве РСА, сохраняется активная связь между развитием высоких технологий и политикой государства. В частности, в ИТ-отраслях доминирующие позиции занимает Национальная ассоциация производителей высоких технологий (NASSCOM), объединяющая около 700 компаний с суммарной долей производства 95%. Как показывает опыт Индии, максимальным компенсационным потенциалом, снижающим угрозы экономической безопасности, обладают форсированное развитие инновационных отраслей, а также макроэкономическая политика государства, направленная на усиление влияния факторов НТП.

Выступая в прениях по докладу, Н. Н. Цветкова добавила, что индийские фирмы, оказывающие услуги в сфере ИТ - Инфосис, Випро, Сатьям, Тата консалтанси - экспортируют капитал, создали дочерние предприятия, например, во Вьетнаме, в Румынии, Австралии. Они распространяют свои операции и в глубинных районах Индии, в сельской местности. Сатьям создал предприятие в деревне в штате Андхра-Прадеш (БПО, Бизнес просидингс аутсорсинг), зарплата сотрудников там значительно ниже, чем в Бангалоре, но для деревни это достаточно высокий уровень. Таким образом, и сельские жители интегрируются в глобальную систему информационных технологий.

Об информационно-коммуникационных технологиях, но уже с точки зрения их использования и воздействия на общество на примере Туниса рассказал в своем докладе А. М. Куприн (ИВ РАН). Он проследил историю использования Интернета и мобильной телефонии в Тунисе, деятельность властей по ограничению возможностей использования Интернета для оппозиционных политических партий, сравнил положение в Тунисе и в других странах Ближнего Востока и Северной Африки.

стр. 156

Роли инноваций как основы развития современного производства было посвящено выступление И. Р. Сетдикова (ИВ РАН).

Сегодняшнее повышение роли стран Востока заставляет вспомнить об их былой роли в мировой экономике. Проблемам экономической истории стран Азии в отечественной историографии посвятил свое выступление С. А. Сопленков (ИВ РАН).

Экономические аспекты развития восточного социума анализировались в выступлениях И. В. Дерюгиной (ИВ РАН) о смене модели экономического роста Казахстана и Г. А. Кочуковой (ИВ РАН) об экономической либерализации. И. В. Дерюгина подробно охарактеризовала основные этапы в развитии сельского хозяйства Казахстана с конца XIX по начало XXI в., показала роль этнического фактора (казахов и русских) в сельском хозяйстве Казахстана на разных этапах.

О роли диаспор в современной России и связанных с этим конфликтах говорилось в выступлении Д. А. Бирчанской (ИВ РАН).

Центральное место в работе секции "Религия и восточный социум" заняли проблемы ислама.

Выступление О. П. Бибиковой (ИВ РАН) "Арабо-мусульманские и западные ценности: симбиоз или противостояние" во многом перекликалось с выступлением Р. Г. Ланды. По мнению О. П. Бибиковой, для современного западного и мусульманского общества характерно настороженное, а порой и враждебное отношение друг к другу. Подобные стереотипы массового сознания являются благоприятной почвой для роста, с одной стороны, исламофобии на Западе, а с другой - радикального антизападного исламизма в мусульманском мире. В сфере пропаганды исламофобии США прилагают массу усилий. Непонимание и враждебность между Западом и исламским миром поддерживаются и усиливаются устойчивыми стереотипами, существующими в массовом сознании. Неприятие мусульманской культуры и науки, стремление замалчивать близость религиозных доктрин превратили ислам в нечто абсолютно враждебное западной цивилизации. В качестве примера исламофобии О. П. Бибикова привела книгу итальянской журналистки Орианы Фалаччи "Ярость и гордость" (2002).

Так же как Р. Г. Ланда, О. П. Бибикова подчеркнула, что на самом деле Запад не понимает арабского мира. Арабский социум разделяет ценности коллективистской культуры, которая предполагает умение сопереживать и ценить семейные узы, дает возможность всегда рассчитывать на поддержку на самом разном уровне, ибо каждый индивидуум является членом многочисленных объединений: семьи, клана (племени), религиозной общины, ремесленного цеха, суфийского братства и т.д. В таком обществе моральные ценности пользуются особым уважением. Естественно, что здесь всегда бывает резкая реакция на оскорбление религиозных святынь. Этим во многом объясняется конфликт, который происходит между представителями диаспор и принимающих их европейских обществ, где коллективистская культура противостоит индивидуалистской. Как будет развиваться диалог между арабо-мусульманской и европейской цивилизациями? Очевидно, что усиливающаяся глобализация неизбежно приведет к созданию тесных контактов во всех областях мирового развития, и каждая культура, каждая цивилизация должны, привнося свою самобытность, принимать и адаптировать ценности других цивилизаций. О. П. Бибикова подчеркнула, что обе стороны должны понять, что ни европейские, ни исламские ценности не могут кому-либо угрожать. Напротив, они должны стать основой культурных и политических отношений между исламским и западным миром.

Один из самых молодых участников конференции, Д. А. Нечитайло (ИВ РАН), привлек внимание аудитории своим злободневным докладом о структурных изменениях в мировом фронте джихада. По его мнению, современное состояние "Аль-Каиды" можно рассматривать как кризисное, так как многие ее члены арестованы либо убиты. Однако ее "бренд" продолжает работать, "Аль-Каида" нуждается в новых организационных связях. Первой группой, присоединившейся к "Аль-Каиде" в 2006 г., была "Усбат аль-Ансар", другой - сирийско-ливанская организация "Джунд аш-Шам", чьи боевики считаются причастными к организации теракта около посольства США в Дамаске в сентябре 2006 г. Начиная с 2005 г. Абу Мусаб Аз-Заркауи, который сам присоединился к "Аль-Каиде" в 2004 г. в качестве руководителя иордано-саудовской группы "Ат-Таухид ва-ль-джихад", взял курс на объединение различных фракций, ведущих войну с американцами и правительством. К "Аль-Каиде" также присоединилась "Салафитская группа проповеди и борьбы" (СГПБ) в Алжире, которая обладает мощным боевым потенциалом, ее боевики проходили подготовку в Афганистане, а также участвовали в боевых действиях на территории Боснии и Чечни. Эксперты в сфере терроризма утверждают, что члены СГПБ образуют так называемый Корпус морской пехоты Аль-Каиды и способны минировать морские суда. По их мнению, боевики СГПБ участвовали в подрыве американского военного корабля "Коул".

стр. 157

Альянс с "Аль-Каидой" повышает рейтинг СГПБ, привлекает на ее сторону тех алжирцев, которые ранее сомневались в ее способности вести борьбу с алжирским правительством. СГПБ имеет большой опыт деятельности в европейских странах, обладает развитой инфраструктурой, отработанными методами вербовки молодых людей (в основном североафриканского происхождения). Для "Аль-Каиды" это объединение также открывает некоторые возможности: мусульмане в различных регионах мира далеко не всегда разделяют идеалы "чистого ислама", которые провозглашает "Аль-Каида". Аз-Завахири неоднократно предупреждал об этом Аз-Заркауи и призывал его отказаться от практики проведения терактов против мирного населения с тем, чтобы не отталкивать народные массы от "Аль-Каиды", членами которой, особенно, на начальном этапе войны в Ираке, были "неиракцы" (в том числе и Аз-Заркауи). В своем обращении к Аз-Заркауи Аз-Завахири также отметил ошибочность действий в Афганистане, когда "Аль-Каида" и талибы не смогли сплотить народ против американцев и не учли национальную специфику страны. Ряд других идеологов радикального ислама напоминают о подобных ошибках в Чечне, где доминируют местные суфийские братства, и население в своем большинстве не смогло принять идеологию салафизма.

Доклады участников конференции были посвящены и проблемам ислама в отдельных республиках Российской Федерации.

М. Ю. Рощин (ИВ РАН) подробно рассказал об истории ислама в Дагестане, уделив особое внимание последним 10 - 20 годам. Он показал роль этнического фактора в религиозной ситуации в Дагестане.

Р. М. Шарипова (ИВ РАН) дала весьма критическую оценку исламского возрождения в Татарстане. Она отметила, что существует немало проблем. Многие недавно построенные или восстановленные мечети пустуют. Причины этого явления разные: либо нет квалифицированных имамов, либо нет достаточного количества прихожан, либо нет средств на содержание мечети и др. В учебных заведениях наблюдается нехватка учебных пособий, хорошо подготовленных преподавателей, а также разработанной концепции образования. Имамы, получившие образование в арабских странах, придерживаются ханбалитского и шафиитского мазхабов (богословско-юридических школ), которым они обучались за рубежом, в то время как татары традиционно являются последователями более либерального ханафитского толка. Преобладающая часть имамов - выпускников местных религиозных учебных заведений в целом имеет низкий образовательный уровень. Формирование татарско-мусульманской уммы сталкивается с такими проблемами, как сохраняющийся разрыв между основной частью интеллигенции и мусульманским духовенством, крайний прагматизм имамов (включая высшее звено), их ориентированность не на духовный путь, а на материальные ценности; неготовность татарско-мусульманского социума к нарастающим процессам глобализации, чрезмерная замкнутость на местных делах и внутри-российской политике. К этому следует добавить нарастающую языковую и культурную ассимиляцию татар в преобладающей русской и русскоязычной городской среде при быстром снижении доли татар, живущих в этнически однородной сельской местности. Р. М. Шарипова подчеркнула важность проблемы возрождения татарских приходов (махалля). Она отметила, что для большинства татар ислам является скорее элементом идентичности, наследием предков, некоторым ориентиром, нежели образом жизни и духовным источником.

С. Б. Филатов (ИВ РАН) в своем докладе о возрождении буддизма в Калмыкии также проводил мысль о том, что для калмыков буддизм является, скорее, элементом национальной идентичности. В 1995 г. в Элисте открылся филиал Международного буддийского института Карманы (KIBI), которым руководит монах с Тибета (правда, из 30 учащихся лишь 12 - калмыки, остальные - русские). При поддержке и личном финансовом участии К. Илюмжинова был построен в 1996 г. храм Сякюсн-Сюме, первое из зданий хурульного комплекса - будущего монастыря Гендун Шаддуб Чойхорлинг ("Обители совершенных монахов"). В 1993 - 2003 гг. построен 21 хурул во всех улусах. Илюмжинов также стремится поддерживать все школы и течения буддизма, присутствующие в республике. Сам он является носителем своеобразной, постоянно развивающейся, религиозной идеологии, которая в значительной степени определяет развитие буддизма в Калмыкии. Основные черты этой идеологии выражены в его книге "Калмыкия - земля духа: национальная идея" (Элиста, 1997). В ней автор утверждает существование некоторого "единого потока духа", который объединяет эпическую мудрость, язычество и буддизм, национальные традиции и христианство.

стр. 158

Идея эклектичной идеологии "единого потока духовности", "объединения религии Востока и Запада", "планетарной веры" в 1993 - 1996 гг. оказалась созвучной мунизму. Муниты в течение нескольких лет поддерживались местными властями, получили допуск в школы и вузы. Однако после жесткой критики в российских СМИ Церковь Унификации лишилась поддержки и регистрации. Глава Союза буддистов Калмыкии (СБК) А. Доржинов утверждает, что монотеистические представления калмыков объясняются не столько христианским влиянием, сколько своеобразием традиционной калмыцкой религиозности, добуддийских верований калмыков - тенгрианства и зороастризма. Важная черта нынешней калмыцкой религиозности - это восприятие буддизма как одного из элементов более широкой народной духовности, которую нужно возродить во всей ее полноте. Другие элементы этой народной духовности - добуддийские языческие верования, шаманизм (эту традицию сохраняют деревенские знахари-эмчи) и национальный эпос "Джангар". По мнению многих местных буддистов, Калмыкия - единственная европейская буддийская страна, и буддизм в Калмыкии - европейский.

Два доклада были посвящены проблемам христианства на Востоке. И. А. Воробьева (ИВ РАН) рассмотрела проблемы Восточных православных Церквей - Константинопольского патриархата, Александрийского патриархата, Антиохийской православной Церкви, Иерусалимского Патриархата. Е. А. Кривец, (ИВ РАН) говорила об отношениях государства и коптской Церкви в Египте.

В кратком заключительном слове Н. Н. Цветкова отметила, что выступления на различные темы свидетельствуют о повышении роли Востока в мировом развитии. В целом обмен мнений по актуальным проблемам развития восточного социума был весьма плодотворным. Было бы целесообразно, чтобы конференции по проблемам восточного социума, как это предлагали некоторые участники, стали традицией и проводились бы раз в один-два года.

Permanent link to this publication: