М.: ИВ РАН; Крафт+, 2004. 648 с. (История стран Востока. XX век)

Как у нас, так и за рубежом теме исламской революции 1978 - 1979 гг. в Иране посвящена масса научной литературы, однако до сих пор она остается недостаточно изученным феноменом мировой истории XX в. И если в западной иранистике за более чем 25-летний период существования Исламской Республики Иран (ИРИ) сохранилась в основном негативная оценка этого исторического события, то в отечественной, благодаря кардинальным общественно-политическим преобразованиям в нашей стране, круто изменившим ориентиры ее развития, в результате чего историческая наука, в том числе и иранистика, избрала путь объективного исследования исторических фактов и явлений, произошли существенные подвижки.

Парадокс истории Ирана XX в. заключается в том, что 2500-летняя монархия пала под воздействием идеологии шиизма, который в качестве официальной религии был введен в норму самими монархами с начала XVI в., во времена правления династии Сефевидов. Та религиозно-политическая сила, которая на протяжении почти полутысячи лет исправно служила иранским монархам в укреплении институтов абсолютизма, оказалась в итоге их могильщиком.

Политика шиитского Ирана уходит своими корнями в многовековую историю, без знания которой невозможно правильно оценить сегодняшнюю фронду шиитского духовенства против могущественного лидера западного мира - США. После его прихода в 1979 г. к власти и установления в стране исламской республики геополитическая обстановка в этом регионе мира претерпе-

стр. 181

ла существенные изменения. Смена власти в Иране произошла в результате кровопролития и насильственного свержения правящей династии Пехлеви. В лозунгах революции отразились чаяния народа проводить свою независимую политику, свободную от деспотии и иностранного вмешательства. Религиозное влияние шиитской догматики на духовное воспитание масс протекало одновременно с формированием религиозно-правовых основ исламского вероучения, получившего законченное оформление в теории аятоллы Р. М. Хомейни велайате факих, что позволило прямым потомкам семьи пророка Мухаммада установить в Иране исламскую форму правления. Ее уникальность заключается в том, что иранцы, имея богатую тысячелетнюю доисламскую культуру, столкнувшись в VII в. с примитивной культурой арабских кочевников, приняли от завоевателей ислам и на его базе сохранили свою уникальную цивилизацию, придав ей неповторимый колорит коранических откровений.

Сложная и во многом противоречивая история Ирана XX в. нашла освещение в монографии недавно ушедшего из жизни видного российского историка С. М. Алиева, изучавшего Иран на протяжении всей своей научной деятельности. Без преувеличения можно сказать, что его труд занял ведущее место в работах не только отечественной, но и зарубежной иранистики. Книга отличается отсутствием политической ангажированности и конъюнктуры. Специалисты по истории Ирана, да и люди других профессий, интересующиеся зарубежным Востоком, получили в наследие серьезный труд, отличающийся высоким научным уровнем, знанием специфики и менталитета иранцев. В монографии показаны исламские корни антишахского движения 1970-х гг. не как проявления стихийного социального протеста иранских мусульман, а как единственно возможной формы организованной борьбы иранских трудящихся против шахской диктатуры и американского засилья в Иране.

Расширению ирановедческой базы научного исследования по данной тематике способствовало появление в Иране большого количества публикаций по малоизученным проблемам социально-политической жизни иранского общества шахского периода. Без глубокого изучения этой литературы невозможно понять характер нынешней власти в стране и пути ее эволюции. Все вместе, включая архитектонику монографии, стиль изложения, научную компетентность исследователя, придало работе характер академического издания с широким охватом тем и проблем, вобравших в себя основные этапы развития Ирана в XX в. Фактологическая основа монографии значительно обогащена за счет открытия секретных фондов, находившихся в ведении бывшего ЦК КПСС. Извлеченные из этих архивов документы проливают свет на малоизвестные страницы политики СССР в отношении своего южного соседа.

Пожалуй, ни в одной работе отечественных иранистов столь всесторонне и документально обоснованно не представлена история Ирана XX в. Она изложена с описания в начале века безраздельного господства в делах Ирана двух империалистических держав - Великобритании и царской России. Они не хотели видеть Иран сильным и независимым государством и, преследуя свои геостратегические цели на Среднем Востоке, стремились нарушить территориальную целостность Ирана. И если Россия в случае победы в войне была готова пожертвовать своим правом на сферу влияния в Иране, в соответствии с российско-английским договором 1907 г., установлением контроля над черноморскими проливами, то Великобритания серьезно готовила почву для отторжения Южного и даже Центрального Ирана.

Поставки иранской нефти на мировой рынок давали англичанам огромные доходы благодаря Англо-персидской нефтяной компании (АПНК)* и обеспечивали владычице морей стабильный источник снабжения дешевым жидким топливом для ее военно-морского флота. И Великобритания, и царская Россия в начале XX в. были озабочены тем, чтобы сохранить свои привилегии в Иране и не допустить в него своих конкурентов. Об этом свидетельствует приведенный С. М. Алиевым текст депеши временного поверенного в делах России в Тегеране В. Ф. Минорского в Петроград от 17 марта 1917 г.: "Считаю полезным довести до сведения шахского правительства, что Россия по-прежнему будет придерживаться полного взаимодействия с Англией в персидских делах".

В монографии извлечен из забытья вопрос об "автономии" иранских территорий, заселенных курдами, иранскими тюрками (азербайджанцами) и туркменами при Временном правительстве России в 1917 г., рассматривавшихся в качестве опытного полигона по созданию национальных автономий с участием прикомандированных к российским консульствам в Иране советни-

* После 1935 г. - АИНК.

стр. 182

ков по национальным вопросам "для известной агитации и для направления общественной мысли". Эти планы отвечали нараставшим интересам российской буржуазии, готовившейся к послевоенной экспансии на иранском направлении, которым не удалось осуществиться из-за Октябрьского переворота 1917 г. в России.

Прекрасно понимая, что политика на Востоке не делается без участия тайной дипломатии, С. М. Алиев описал подрывную деятельность иностранных разведок и спецслужб на территории Ирана. Малоизвестной страницей истории, раскрытой в монографии, является деятельность разведслужб Германии и Османской Турции на территории Ирана в годы Первой мировой войны. Их целью было вовлечение в войну против Англии и России афганского эмира Хабибулы. Главным героем диверсионной деятельности был видный знаток Ирана германский капитан Оскар фон Нидермайер, дважды за свою бурную биографию военного разведчика в годы Первой и Второй мировых войн побывавший в русском плену, пока, в конце концов, не был приговорен советским военным трибуналом как военный преступник к заключению на длительный срок и не закончил свою жизнь в одном из сибирских лагерей.

Однако лидером в проведении политики "децентрализации" иранского государства была, безусловно, британская разведка. В годы Первой мировой войны в зоне Персидского залива активно действовал английский политический резидент П. Кокс. Основные усилия этого агента были направлены на то, чтобы "застолбить" право Великобритании на свободный доступ к запасам нефти в провинции Хузистан, на отторжение абаданского месторождения нефти в пользу британской короны. Став впоследствии главой дипломатической миссии в Иране и Верховным комиссаром Великобритании в Месопотамии, П. Кокс активно склонял британское руководство, в состав которого в то время входили лорд Керзон и будущие "миротворцы" Европы У. Черчилль и О. Чемберлен, к расчленению территории Ирана путем образования на юге отдельного государства под эгидой Англии. Реализации подобной инициативы, по замыслу Кокса, способствовало то обстоятельство, что губернаторами провинций Исфаган, Иезд и Керман были выходцы из бахтиярских племен, использовавшиеся англичанами не только для охраны нефтяных промыслов юга Ирана, подавления забастовок рабочих-нефтяников, но и для более далеко идущих целей - для разжигания сепаратистских настроений внутри страны, борьбы против демократического движения на севере Ирана.

Большое внимание С. М. Алиев уделил личности незаурядного государственного деятеля Ирана 1920 - 1930-х гг. Реза-шаха. Вопреки неблагоприятно складывавшейся для него обстановке он смог шаг за шагом осуществить главную цель своей жизни - устранить от власти династию Каджаров и захватить трон. В этом ему помогали не только личные качества: смелость, отвага, храбрость, природный ум, сила воли. Реза-шах прошел все ступени армейского роста - от простого кавалериста до главнокомандующего вооруженными силами Ирана. Его блестящей карьере, несомненно, способствовал и тот богатый военный и боевой опыт, который он получил во время службы в персидской казачьей дивизии под руководством русских офицеров, участвуя в боевых столкновениях с мятежными племенами. Реза-шах пошел на сближение с британскими оккупационными властями, в результате чего был совершен государственный переворот 21 февраля 1921 г. По утверждению иранского историка Дж. Шейх оль-Ислами, это спасло Иран от большевистской опасности, т.е. дженгелийского движения. В декабре 1925 г., после успешного завершения хузистанского похода, в результате которого был устранен последний противник Реза-шаха шейх Хазаль, Учредительное собрание, созванное по решению меджлиса с целью решения вопроса об отстранении от власти Каджаров, почти единогласно проголосовало за избрание Реза-шаха наследным шахом Ирана.

Весьма интересны в монографии места, связанные с описанием дела Теймурташа - одного из ближайших соратников Реза-шаха в борьбе за власть, инициировавшего борьбу нации против грабительской деятельности АПНК. Его насильственная смерть, вызванная косвенным образом заступничеством перед шахом заместителя наркома иностранных дел СССР Л. Карахана, ухудшила отношения монарха с Москвой, которые, как мы знаем, таковыми и остались вплоть до его вынужденного отречения в августе 1941 г.

С. М. Алиев пролил свет на весьма важный период истории Ирана - канун Второй мировой войны. Этот период долгое время был представлен в зарубежной (преимущественно английской) да и в отечественной иранистике в искаженном виде (в частности, на страницах учебника "История Ирана" (М., 1977). Это касалось прежде всего мотивов сближения режимов Реза-шаха и нацистской Германии, а также степени ее влияния на внешнюю политику Ирана в предвоенные

стр. 183

годы. Автор документально опровергает подобные мотивы сближения и приводит свидетельства о сложной и противоречивой внутренней и внешней политике Реза-шаха в этот период, обусловленной стремлением иранского диктатора укрепить свою личную власть как в политических кругах, так и среди военного руководства армии. Подобная политика требовала большого искусства в лавировании между Россией, Англией и Германией с целью сохранить национальный суверенитет и независимость, держать определенную дистанцию между этими важными игроками на Среднем Востоке и в зоне Персидского залива, избегая обвинений в оказании односторонних предпочтений какой-либо из сторон. Ссылаясь на отчет в Форин офис английского дипломата Э. Ламбтона, С. М. Алиев приводит близкую к истине численность немецких специалистов -1700 - 2000 человек. По мере того как в Европе разгоралось пламя Второй мировой войны, а Реза-шах назначил на пост премьер-министра Ирана Матина Дафтари, известного своими симпатиями к гитлеровской Германии, прогермански ориентированная политика Реза-шаха обрела четкие очертания. Такому восприятию внешнего курса Ирана не помешало даже шумное дело Мохсена Джахансуза, одного из участников "антимонархического заговора", первого переводчика и издателя гитлеровской "Майн кампф", расстрелянного по приговору суда 23 февраля 1940 г. Среди военной верхушки иранской армии стали раздаваться призывы к заключению военного союза с Германией и о "достойной встрече" немецких войск в Закавказье. В конце 1939 г. из Берлина стали передавать передачи на персидском языке, призванные вызвать у населения Ирана симпатии к политике фашистской Германии.

Излагая историю Ирана в годы Второй мировой войны и послевоенный период, С. М. Алиев убрал "белые пятна" из важнейшего этапа общественно-политического развития страны, который не был известен широкой научной общественности, поскольку касался и международной политики советского правительства по весьма чувствительным направлениям советско-иранских отношений. И хотя по наиболее острым событиям этого периода в Иранском Азербайджане и Северном (Иранском) Курдистане, как указывает автор, написано много, вся имевшаяся литература страдала "односторонностью и ограниченностью использованных первоисточников". К концу пребывания советских оккупационных сил в Северном Иране образовались культурно-национальные автономии курдов и азербайджанцев с центрами Тебриз и Мехабад. О необходимости оказать срочную помощь демократам Северного Ирана, включая вооружение, просили руководители Южно-Азербайджанской Республики. Как пишет С. М. Алиев, И. Сталина лично просил руководитель компартии Советского Азербайджана М. Дж. Багиров. Политической силой, направлявшей борьбу иранских курдов и азербайджанцев, были демократические партии, имевшие абсолютный приоритет среди других политических объединений в этих национальных регионах. В это же время в центре значительно укрепили позиции и левые силы в лице просоветской Народной партии Ирана (Туде), три представителя которой вошли в состав правительства Ахмеда Кавама. Вывод советских войск и усиление левых и национально-демократических сил могли реально направить развитие Ирана по демократическому пути, что являлось неприемлемым как для шахского двора, так и для Запада, опасавшегося усиления влияния Советского Союза на Среднем Востоке.

Однако ни высокий авторитет демократов среди иранских курдов и азербайджанцев в борьбе за национальную автономию, ни их поддержка со стороны Москвы, добившейся подписания советско-иранского соглашения о признании иранским правительством статуса национально-демократических образований Иранского Азербайджана и Северного Курдистана, не смогли спасти курдов и азербайджанцев от поражения. Трагедия их заключалась в том, пишет С. М. Алиев, что движение за автономию родилось во время советской оккупации иранской территории и направлялось местными лидерами, разделявшими коммунистические идеи. Немаловажным фактором, негативно сказавшимся на деятельности азербайджанских и курдских демократов, было прямое вмешательство "руководства советских государственно-партийных учреждений Москвы и Баку в развитие и становление национально-демократического движения". Дело доходило до неприкрытых угроз в адрес тегеранских властей, исходивших от бакинских радиопропагандистов. После прихода демократов к власти в Иранском Азербайджане из Тебриза стали раздаваться голоса о необходимости воссоединения двух частей Азербайджана и создания единой республики в составе СССР. Окончательное поражение демократическому движению в Северном Иране нанес вывод советских войск, который не мог предотвратить И. Сталин, связанный союзническими обязательствами по антигитлеровской коалиции, о чем он поведал лидеру азербайджанских демократов С. Д. Пишевари в личном письме от 8 мая 1946 г.

стр. 184

Талант историка С. М. Алиева ярко проявился в исследовании периода правления последнего иранского монарха Мухаммада Реза Пехлеви (1941 - 1979), который олицетворяет сокрушительное поражение всей выстраивавшейся десятилетиями псевдомодернистской системы монархического правления, в основу которой был положен принцип сохранения режима личной власти и самообогащения, а не благоденствия подданных. Глубокие выводы автора по всем аспектам внутренней и внешней политики последнего монарха Ирана дают целостную картину реальных и мнимых достижений страны в тот период.

Автор коснулся экономических проблем Ирана. Это относится в первую очередь к анализу роли нефтяного фактора в формировании отраслевого хозяйства страны. Можно сказать, что накопленные знания по нефтяной проблеме, воплотившиеся во многих работах С. М. Алиева, сделали его одним из наиболее компетентных экспертов в этой области. Автор убедительно раскрыл импульсивный характер экономических реформ, получивших претенциозное название "Белая революция шаха и народа", приведших к потере законодательной властью контроля над шахскими чиновниками. В результате Иран в 1970-е гг. превратился в типичное полицейское государство. Некомпетентность и самонадеянность шаха в стремлении вести страну по пути "великой цивилизации" обернулись для нее потерей эффективности государственного сектора, застоем в социально-экономической жизни, а для иранского народа обнищанием, ростом безработицы, массовой миграцией сельского населения в города и в итоге - к социальному взрыву. Деградация деятельности общественных и политических институтов затронула и личность самого гаранта государственной законности - шаха, который стал принимать участие в работе высшего экономического совета Ирана с целью получения комиссионных при заключении контрактов с иностранными фирмами. Чертой, окончательно разделившей общество и шаха на два непримиримых лагеря, С. М. Алиев считал визит шаха в Кум 24 января 1963 г., когда улемы теологического центра "Фейзийе" устроили ему обструкцию. После унижения шаха со стороны шиитских авторитетов в иранской официозной печати появилось выражение "черная реакция", которое подразумевало высших представителей шиитского духовенства во главе с аятоллой Хомейни. Этот визит стал прологом восстания 5 июня 1963 г., после того как Хомейни открыто обвинил шаха в измене интересам ислама в угоду политики сионистов и правительства США. Масштабы расправы над участниками антишахских выступлений поражают воображение: число убитых только в Тегеране составило свыше 5 тысяч, 28 аятолл были заключены в тюрьмы. Последующие шаги шаха привели не только к ослаблению социальной напряженности в стране, но и к окончательной утрате властью доверия народа. Агония с невероятной быстротой охватила все структуры шахского режима.

С. М. Алиев оставил после себя серьезные исследования периода антимонархической революции 1978 - 1979 гг. Эти исследования написаны в лучших традициях отечественной школы русских и советских ирановедов, которым были свойственны глубина и широта исследований. Они написаны эмоционально, в них отразилось личное отношение автора к описываемым событиям. Нисколько не принижая научный уровень изложения, авторские эмоции помогают более зримо представить накал революционной борьбы иранского народа против шахской диктатуры и засилья американских советников в стране. Автор развенчивает далекие от действительности оценки "ракетоподобного развития экономики, высокого уровня благосостояния и прогресса" Ирана при шахе, которые целенаправленно внедрялись в общественное сознание западного мира. Некритический взгляд на положение в Иране был выгоден Западу, поскольку создавал иллюзию процветания на фоне ухудшающегося материального положения основной массы трудящихся, подталкивая шаха на разорительные амбициозные проекты, не считаясь с затратами и экономическими соображениями. Однако приводимые автором статистические данные опровергают утверждение западных специалистов о процветании экономики шахского Ирана.

Видимость процветания, за которой явно просматривались контуры социальной катастрофы и которую не хотел видеть Запад, достигалась в первую очередь небывалым ростом расходов на импорт продовольственных товаров, возросший в течение 1973 - 1977 гг. с 32 млн. дол. до 1.5 - 2 млрд, а в 1977 - 1978 г. достигший 2.5 млрд. дол. Еще больше впечатляют цифры душевого потребления в деревне по отношению к городу: до начала "белой революции" оно составляло 1:2.1, в 1974 г. - 1:4.15, а в 1978 г. - 1:8. США и Великобритания вместе с другими западными странами несут ответственность перед иранским народом за огромные человеческие и материальные жертвы в ходе революции и восьмилетней ирано-иракской войны. С циничной откровенностью об этом свидетельствуют приводимые СМ. Алиевым слова английского лорда Чальфонта, вы-

стр. 185

разившего позицию западного мира в отношении Ирана, который был нужен "для выживания западного индустриального общества".

С. М. Алиев дал во многом свою интерпретацию исламского характера революции 1978 - 1979 гг., раскрыл ключевые понятия характера и движущих сил революции, ее социального содержания и лозунгов. В широком историческом плане он рассмотрел основные концепции монархической системы государственного управления и шиитско-имамитского мировоззрения, которые на протяжении многих веков сосуществовали в единой государственной феодальной структуре. По-разному раскрылась суть этих двух институтов власти, когда им пришлось приспосабливаться к переменам в мировой политике XX в. Особый пик перемен выпал на десятилетие 1963 - 1973 гг., когда наблюдался рост нефтяных доходов и жизненного уровня широких слоев населения. Верховная власть шаха приобрела абсолютистский характер. Однако карточный домик мнимого благополучия и незыблемости шахской власти в одночасье превратились в миф, как только произошло падение цен на нефть и Иран оказался перед лицом неизбежной катастрофы. Все программы выхода из кризиса как марксистского, так и буржуазно-националистического толка были проигнорированы иранцами, которые стали вслушиваться в слова аятоллы Хомейни, призывавшего народ вернуться к чистоте ислама и построить государство на принципах тоухида (единобожия).

Монография С. М. Алиева представляет научную ценность не только для историков-иранистов, но и для общественности России. Она может стать своего рода предостережением для ее правящего класса, поскольку изобилие нефтедолларов в стране, приводящее к его обогащению, способно вызвать глубокие социально-политические катаклизмы.

Permanent link to this publication: