В годы "холодной войны" политика Японии в области безопасности в Восточной Азии сводилась, с одной стороны, к укреплению военного союза с США в рамках Договора безопасности, к выполнению обязательств по договору, включая участие в политике сдерживания Китая и КНДР, тогда как с другой - Япония осуществляла "тихую дипломатию" в отношениях со странами региона, поддерживала с ними экономический диалог в рамках работы Тихоокеанского форума по торговле и развитию (Pacific Trade and Development), образованного в 1968 г., а также Тихоокеанской конференции по экономическому сотрудничеству (Pacific Economic Cooperation Conference - RECC), начавшей свою работу в 1978 г. [Korhonen, 1994, р. 167 - 181; Deng Yong, 1997, p. 36].

На рубеже 1980 - 1990-х гг. напряженность в региональной системе международных отношений несколько спала: заканчивалась "холодная война", Советский Союз пошел на сокращение своего военного присутствия в Восточной Азии, в 1989 г. были нормализованы советско-китайские отношения, находившиеся до этого в состоянии противостояния, в 1991 - 1992 гг. Соединенные Штаты покинули свои военные базы на Филиппинах. Вместе с тем страны региона, может быть впервые за все годы после Второй мировой войны, остро ощутили потребность в налаживании регионального сотрудничества в области безопасности по мере того, как оказалась разрушенной относительно стабильная биполярная система международных отношений, советский блок на глазах распадался, а межстрановые противоречия в Восточной Азии стали обостряться. Это было связано с тем, что идеологическое блоковое противостояние периода "холодной войны" уступило место формированию после ее окончания более опасных угроз национальному суверенитету и территориальной целостности, т. е. стали возникать проблемы, чреватые военными конфликтами и локальными войнами. Последнее, в свою очередь, предполагает повышенное внимание к обеспечению безопасности на двустороннем и многостороннем уровне.

К конфликтным проблемам восточноазиатского региона, оставшимся в наследство от периода "холодной войны", таким как разделенность Корейского полуострова на Северную и Южную Корею, неурегулированность статуса Тайваня, территориальные споры между Китаем, Тайванем и Японией по поводу принадлежности островов Сэнкаку, споры между Южной Кореей и Японией по поводу островов Такэсима, а также нерешенность территориальных противоречий между Россией и Японией по поводу Южно-Курильских островов, добавились новые угрозы, и в первую очередь распространение в регионе оружия массового поражения и международный терроризм. Энергетические проблемы, рост цен на нефть и нефтепродукты обостряют отношения между странами Восточной и Юго-Восточной Азии из-за территориальной принадлеж-

Окончание. Начало см.: Восток (Oriens), 2007, N 1, с. 87 - 101.

стр. 50

ности островов в Южно-Китайском море и их шельфов, богатых нефтяными ресурсами. Это относится к спорам между КНР и Вьетнамом по поводу Парасельских островов, между Китаем, Тайванем, Вьетнамом, Малайзией и Филиппинами - по поводу островов Спратли. Китай вовлечен практически во все территориальные споры, как на двусторонней, так и на многосторонней основе. Его позиция в этих спорах определяется силовыми возможностями и политической волей пекинского руководства решать силой спорные территориальные проблемы. Поэтому каждая восточноазиатская страна в отдельности яснее осознает, что в вопросах безопасности необходимо объединять усилия на коллективной основе, чтобы не допускать дестабилизации ситуации в регионе, избегать опасности возникновения вооруженных конфликтов.

После "холодной войны" Япония активно укрепляла не только свою военную безопасность. Ее правящие круги также разрабатывали меры по защите национальных интересов от угроз в экономической области, которые продуцировались процессом глобализации. Страны региона, и прежде всего Китай и Южная Корея, в 1990-е гг. развивались особенно быстрыми темпами. Заметно возрос уровень взаимозависимости восточноазиатских государств, включая и Японию. В то же время глобализация, как известно, способствует возникновению дополнительных трений в межстрановых отношениях по мере того, как ТНК оспаривают права на национальные источники энергетического сырья и другие виды ресурсов, разрушают национальную окружающую среду, расстраивают своей деятельностью финансовую систему суверенных государств. Последнее можно было наблюдать на примере разрушительных последствий финансового кризиса 1997 - 1998 гг. в ряде стран Восточной и Юго-Восточной Азии, от которого в целом серьезно пострадала национальная экономика Южной Кореи, частично - Китая и Японии. Экономические трения и противоречия стран Восточной Азии между собой, а также с ТНК, в условиях глобализации дестабилизируют ситуацию, создают новые угрозы безопасности.

Правящие круги Японии в своей политике обеспечения безопасности после "холодной войны" особое значение придают участию в разного рода региональных экономических структурах. Надо отметить, что создание таких новых региональных структур, как Азиатско-Тихоокеанское экономическое сотрудничество (АТЭС или АРЕС - Asia Pacific Economic Cooperation), хотя непосредственно и не предполагает ответственности его членов за поддержание политической и стратегической стабильности в регионе, тем не менее способствует расширению межстранового диалога в вопросах безопасности, смягчает трения по спорным территориальным вопросам, а также облегчает решение других региональных проблем, укрепляя тем самым экономическую, политическую и военную стабильность.

Япония, безусловно, заинтересована в расширении как двустороннего, так и многостороннего диалога по вопросам безопасности со странами Восточной Азии. Однако и после "холодной войны" сотрудничество Японии со странами Восточной Азии в вопросах безопасности служит скорее дополнением к ее двусторонним отношениям стратегического партнерства с США, нежели может их заменить. Более того, новые отношения сотрудничества с региональными державами в вопросах безопасности после "холодной войны" вообще стали возможны для Токио только в рамках японо-американского договора безопасности и в объемах, которые отвечают интересам США в этой области.

В 1994 г. японские власти впервые официально заявили, что намерены извиниться перед странами Восточной Азии за свое колонизаторское прошлое и приступить к формированию новых отношений доверия и сотрудничества со странами региона. По сути, Управление национальной обороны и МИД Японии апробировали такой подход в отношениях со странами АСЕАН, Южной Кореей и Китаем уже в начале 1990-х гг. Японии удалось отчасти развеять подозрения стран Восточной и Юго-Восточной Азии к ее внешней политике, когда японские миротворцы в 1992 - 1993 гг. принимали актив-

стр. 51

ное участие в крупномасштабной международной операции ООН по восстановлению мира в Камбодже. Японские солдаты впервые после окончания Второй мировой войны участвовали в миротворческой миссии за рубежом.

Япония успешно развивала отношения с Южной Кореей, активно обмениваясь визитами военных и участвуя в совместных военных маневрах начиная с 1992 г. Показательно, что сотрудничество в военной области между двумя странами развивается в условиях, когда Сеул активно выступает против возрождения японского милитаризма. Японо-южнокорейское военное сотрудничество формируется на фоне реализации ядерной программы КНДР, разработки ею новых ракетных технологий. Важным стимулом к развитию Токио сотрудничества в вопросах безопасности в Восточной Азии является политика Вашингтона, направленная на создание трехстороннего партнерства в этой области между Японией, Южной Кореей и США для противодействия потенциальной угрозе дестабилизации на Корейском полуострове, а также для сдерживания Китая [Yamaguchi, 1999, р. 3 - 24]. В октябре 1998 г., например, Япония и Южная Корея после успешных запусков Северной Кореей ракет средней дальности выпустили совместную декларацию, в которой выражалась озабоченность возможной дестабилизацией на Корейском полуострове и содержались призывы к развитию военного сотрудничества двух стран, к активизации прямых консультаций в вопросах безопасности.

На фоне успехов в развитии диалога Японии с Южной Кореей по проблемам безопасности аналогичный процесс тормозится при развитии ее сотрудничества с Китаем. Все попытки японской стороны привлечь внимание китайского руководства к проблемам укрепления безопасности в Восточной Азии, которые Токио предпринимал с середины 1980-х гг., остаются незамеченными в Пекине. Япония настаивает на том, чтобы Китай сделал более прозрачными свой военный бюджет и планы военного строительства, отказался от экспорта ракетной технологии, соблюдал режим нераспространения ракетной технологии - MTCR (Missile Technology Control Regime), а также отказался от проведения ядерных испытаний.

Японо-китайский диалог в вопросах безопасности был прерван в связи с событиями на площади Тяньаньмэнь в 1989 г., а также после проведения Китаем в 1995 г. ядерных испытаний. Вместе с тем Токио заинтересован в прямых переговорах с китайским руководством по актуальным проблемам безопасности и стабильности в Восточной Азии, однако Пекин всякий раз игнорирует японские инициативы и тем самым невольно подталкивает Токио к углублению стратегического партнерства с США. Власти Японии лишний раз убеждаются в том, что национальным интересам в области безопасности больше отвечает укрепление сотрудничества с США и использование возможностей японо-американского договора безопасности, чем малопродуктивный поиск компромиссов в вопросах безопасности с Китаем.

Объективности ради следует подчеркнуть, что после окончания периода конфронтации в Восточной Азии формировались более благоприятные международные условия для налаживания многостороннего диалога в вопросах сотрудничества по укреплению безопасности. С инициативами в этой области еще в 1988 г. выступил первый президент СССР М. С. Горбачев; в 1990 г. министры иностранных дел Канады и Австралии сформулировали предложение созвать Конференцию по безопасности и сотрудничеству в Азии, взяв за образец Конференцию по безопасности и сотрудничеству в Европе. Ведущие военные державы Восточной Азии, включая Китай, Японию, Южную Корею, а также США, вначале были против любых предложений по организации многонациональных органов по поддержанию безопасности в регионе. Американские политики, например, рассматривали деятельность таких организаций как малоэффективную, предпочитая взамен двусторонние системы безопасности. Китай, со своей стороны, также опасался, что создание любой многонациональной организации по безопасности в Восточной Азии станет серьезным препятствием на пути реализации притязаний Пекина

стр. 52

на спорные территории в Южно-Китайском море, в частности на острова Спратли. Страны АСЕАН опасались, что формирование еще одной многосторонней структуры в регионе способно существенно ослабить их позиции как ведущего регионального игрока, отвечающего за вопросы безопасности и сотрудничества в Восточной и Юго-Восточной Азии.

Япония в этом вопросе занимала позицию, схожую с американской: в Токио считали, что создание многонационального органа, отвечающего за поддержание безопасности в регионе, негативно отразится на существовании уже имеющейся системы двусторонних договоров безопасности и уменьшит ее роль, хотя на протяжении всего периода "холодной войны" эта система доказала свою эффективность и жизнеспособность [Leifer, 1996, р. 16 - 20, 23 - 24, 37 - 38; Нисихара Масаси, 1994, с. 60 - 74]. В июле 1990 г. тогдашний премьер-министр Японии Тосики Кайфу откровенно признавал, что еще не наступило время для того, чтобы организовывать многостороннее сотрудничество по безопасности в Восточной Азии, аналогичное ОБСЕ в Западной Европе.

Вместе с тем в июне 1991 г. Институт стратегических исследований и международных отношений АСЕАН разработал предложения, в соответствии с которыми Конференция министров стран Ассоциации могла бы стать основой для начала международного диалога стран региона по проблемам коллективной безопасности. Среди наиболее актуальных международных проблем участникам конференции предлагалось обсудить вопрос о сохранении американского военного присутствия в регионе и разработать меры, не допускающие отказа США от своих обязательств по поддержанию мира и безопасности в рамках заключенных на двусторонней основе договоров безопасности. Кроме того, предлагалось обсудить вопрос о растущей военной мощи Китая и последствиях этого для безопасности и стабильности в регионе.

Власти Японии, скорректировав свою первоначальную позицию в вопросах сотрудничества по вопросам безопасности, начали проявлять осторожный интерес к расширению многостороннего диалога в этой области со странами Восточной Азии. Это произошло после визита М. С. Горбачева в Японию в апреле 1991 г. и распада СССР в декабре 1991 г. В Токио тогда решили, что Москва своими шагами посылает сигнал о готовности пойти на существенное улучшение японо-российских отношений и что впредь она не рассматривает японо-американский договор безопасности как угрозу своим национальным интересам. В июле 1991 г. министр иностранных дел Японии Накаяма Таро поддержал идею созыва Конференции министров иностранных дел стран АСЕАН, оговорив, что видит в ней орган по обсуждению проблем взаимной безопасности всех стран Восточной Азии. Высказывание Таро получило сдержанную реакцию в столицах стран АСЕАН, однако способствовало изменению негативной позиции США по вопросу о создании многостороннего органа по безопасности в Восточной Азии к 1993 г. В июле 1993 г. в рамках этой инициативы был создан Региональный форум АСЕАН (ASEAN Regional Forum - ARF). Начиная с 1994 г. эта организация проводит ежегодные встречи, на которых обсуждаются самые актуальные вопросы политики, экономики и безопасности стран Восточной и Юго-Восточной Азии.

В рамках работы Регионального форума АСЕАН были разработаны три основные стадии поэтапного сотрудничества в вопросах безопасности, начиная от разработки мер доверия между странами-участниками и реализации превентивной дипломатии и кончая урегулированием конфликтов в случае их возникновения. Темпы перехода от одной стадии к другой определяются особенностями понимания каждым членом АСЕАН угроз безопасности и готовностью решать задачи ее укрепления на коллективной основе. Кроме того, диалог стран Ассоциации по проблемам безопасности на коллективной основе подкрепляется двусторонними соглашениями, заключенными как на межправительственном уровне, так и по линии неправительственных организаций, которые осуществляются в рамках Совета по вопросам сотрудничества в области безопасности в

стр. 53

ATP (Council for Security Cooperation in the Asia-Pacific - CSCAP). К началу шестого заседания Регионального форума АСЕАН в 1999 г. этот орган насчитывал, помимо 10 основных членов АСЕАН, Японию, Китай, Южную Корею, Монголию, Россию, Папуа-Новая Гвинея, Австралию, Новую Зеландию, Канаду и США. Представители Китая присутствовали на всех заседаниях форума, начиная с 1994 г., и оказывали большое влияние на его работу. Вместе с тем участники этой региональной организации по безопасности к 2006 г. так и не вышли на уровень договоренностей о согласованных действиях по проведению превентивной дипломатии: Китай торпедировал продвижение вперед в этом направлении, так как его не устраивает содержание понятия "превентивная дипломатия", в котором он усматривает потенциальную угрозу своим интересам.

Япония, в свою очередь, заинтересована в успешной работе Регионального форума АСЕАН и принимает активное участие во всех его встречах. Она разделяет идеи сотрудничества по вопросам безопасности на коллективной основе и поддерживает усилия стран АСЕАН по формированию мирных отношений между его членами, которые изначально никогда не были ни конфронтационными, ни насильственными и не представляли угрозу интересам самой Японии. Коллективная безопасность понимается в Токио как сотрудничество не против кого-либо, а как сотрудничество между странами региона, направленное на решение спорных вопросов политическими и дипломатическими средствами, исключающими применение силы [Kamiya, 1997, р. 23 - 24]. Кроме того, Японию вполне устраивает, что Форум АСЕАН не обязывает своих членов, даже формально, защищать друг друга в случае нападения на одного из них. Для Японии это означает, что, принимая участие в работе Форума, она не нарушает свою Конституцию, запрещающую ей сотрудничать в целях обороны с другими странами и разрешающую поддерживать двусторонние отношения безопасности в рамках японо-американского договора безопасности.

Таким образом, Форум АСЕАН предоставляет широкие возможности для участия Японии в укреплении региональной системы безопасности. Представители японского МИДа и Управления национальной обороны регулярно присутствуют на встречах Форума АСЕАН, принимают участие в обсуждении вопросов миротворческой деятельности, укрепления мер доверия в регионе. Представители академических и политических кругов Японии также регулярно участвуют в заседаниях Совета по вопросам сотрудничества в области безопасности в АТР [Dobson, 1999, р. 152 - 171].

Одновременно с участием в работе Регионального форума АСЕАН японские власти, начиная с 1994 г., регулярно организуют семинары по безопасности в АТР, приглашая специалистов из Китая, Южной Кореи, России и США для обсуждения региональных проблем безопасности и укрепления мер доверия. Поддерживая идеи коллективной безопасности в Восточной Азии, в 1997 г. японское правительство выступило инициатором четырехстороннего диалога по проблемам безопасности с участием США, Китая, России и Японии, а также шестисторонних переговоров по созданию безъядерной зоны на Корейском полуострове.

Участие Японии в работе Регионального форума АСЕАН стало неотъемлемой частью ее политики в области безопасности на региональном уровне. При этом Япония стала более четко представлять себе трудности, с которыми она может столкнуться при реализации политики в этой области на коллективной основе, принимая во внимание свои обязательства по японо-американскому договору безопасности, выходить из которого Токио не собирается. Японские власти, участвуя в региональных организациях по безопасности и сотрудничеству, рассматривают свою деятельность как приложение, пусть и важное, к основополагающим отношениям с США. Руководство УНО и МИД Японии никогда не переоценивают роль Регионального форума АСЕАН как гаранта безопасности в системе региональных отношений, видят его ограниченные воз-

стр. 54

можности. Это связано с тем, что Форум АСЕАН - это в первую очередь орган консультативный, а не принимающий практические решения в области безопасности. Он не в состоянии повлиять, например, на власти КНДР с тем, чтобы последние приостановили реализацию национальных ядерных и ракетных программ. (КНДР присоединилась к работе Регионального форума АСЕАН в середине 2000 г.) Форум АСЕАН не может решать и спорные территориальные проблемы, сохраняющиеся в отношениях между его участниками. Это касается и проблемы островов Спратли, Тайваньской проблемы, превращения Корейского полуострова в безъядерную зону и других спорных вопросов региональных международных отношений [Yamakage, 1997, р. 302].

Японские политики сохраняют свою верность японо-американскому договору безопасности, рассматривая его в качестве основы национальной безопасности. США оказывают давление на Токио с тем, чтобы контролировать внешнюю политику Японии в Восточной Азии, ограничивают ее участие в работе региональных коллективных органов рамками своих геополитических и геостратегических интересов. Характерно, что попытка группы советников японского премьер-министра по вопросам обороны в 1994 г. предложить руководству страны активизировать деятельность в региональных коллективных органах безопасности, при сокращении участия в договоре безопасности с США, незамедлительно получила резко негативную ответную реакцию в Вашингтоне. Сохранение неопределенности в решении ядерной проблемы КНДР и опасность возникновения кризиса в Тайваньском проливе вынуждают власти Японии активно поддерживать Соединенные Штаты в их политике в отношении стран региона. Именно этими соображениями можно объяснить последовательность курса Токио на укрепление японо-американского договора безопасности и сохранение военного присутствия США в регионе.

Японо-американский договор продолжает играть важную роль в реализации региональной политики Токио в области безопасности после "холодной войны". Как известно, в начале "холодной войны" Япония была крайне заинтересована в заключении Договора безопасности с США, опасаясь негативных последствий для национальной безопасности двух кризисов в Восточной Азии - Корейской войны и напряженности в Тайваньском проливе после провозглашения в 1949 г. Китайской Народной Республики. В середине 1990-х гг. на новом историческом рубеже Япония вновь столкнулась с аналогичной ситуацией роста напряженности на Корейском полуострове и в Тайваньском проливе, что стимулировало укрепление ее стратегических отношений с США.

Однако еще в начале 1990-х гг. в правящих кругах Японии имели место сомнения относительно целесообразности продолжения участия страны в договоре безопасности. Эти сомнения усиливались ростом напряженности в японо-американских отношениях в торгово-экономической области, нежеланием Токио направлять свои войска для поддержки США в их первой войне с Ираком в начале 1990-х гг., неопределенностью будущего статуса американских военных баз на Окинаве. Япония хотела укрепить свою независимость от США в вопросах безопасности.

Однако разразившийся в 1994 г. кризис с ядерными и ракетными программами КНДР вновь убедил правящие круги Японии в важности сохранения японо-американского военного сотрудничества, хотя и выявил ряд новых проблем. Дело в том, что согласно Статье 6 договора безопасности, японское правительство обязано после предварительных консультаций с США предоставить свою территорию для размещения на ней американских военных баз, способных оперировать за пределами Японских островов, включая, например, территорию Южной Кореи. США рассчитывали в этом случае на то, что при обострении ситуации на Корейском полуострове они направят свои воинские подразделения в Южную Корею с территории Японии. Однако после "холодной войны" власти Японии не заинтересованы оказаться втянутыми в новую войну в Корее, в то же время они вынуждены реагировать на настойчивые требования США бо-

стр. 55

лее активно поддержать их действия на корейском направлении в случае обострения ситуации. В частности, Вашингтон настаивает на обеспечении тыловой поддержки американских войск в случае кризиса, т. е. ждет от Японии активного участия в сборе разведывательной информации, обеспечении ремонта кораблей американских ВМС, дислоцированных в Тихом океане, а также в предоставлении возможностей использовать японские гражданские порты и аэропорты для военных нужд США. Кроме того, Пентагон призывает силы самообороны Японии готовиться в морской блокаде КНДР, а также направлять эсминцы ВМС Японии для разминирования вод Корейского полуострова [Hughes, 1999, р. 93 - 96].

Японские власти не имеют возможности адекватно удовлетворить все просьбы США по тыловой поддержке американских войск в случае кризиса в Восточной Азии. Даже новый документ о японо-американском сотрудничестве в вопросах обороны, а именно: "Основные направления японо-американского оборонного сотрудничества", подписанный сторонами в 1997 г., специально не оговаривает обязанности Японии по предоставлению Америке оборонных услуг в случае чрезвычайных обстоятельств в регионе. Токио обеспокоен тем, что любые действия японской стороны, например, по прямому подключению к конфликту на Корейском полуострове на стороне США, станут явным нарушением Конституции страны, запрещающей, в частности, участие в коллективной обороне. Поэтому Токио вынужден заранее предупреждать американскую сторону о том, что хотя он и готов разрешить Америке использовать территорию Японии для нужд американской армии в случае конфликта на Корейском полуострове, в то же время она не готова предоставлять США услуги по тыловому обеспечению или участвовать в блокаде, равно как и в операциях по разминированию вод Корейского полуострова. Разумеется, Япония опасается, что такая позиция породит в правящих кругах США множество сомнений относительно целесообразности дальнейшего продолжения сотрудничества с ней в вопросах безопасности: от такого сотрудничества она получает многое, а Америка не может даже рассчитывать на обеспечение тыловой поддержки своим войскам в зонах потенциального конфликта в Восточной Азии. Вместе с тем в Японии рассуждают иначе: зона конфликта расположена в непосредственной близости от ее территории, и прямое подключение Токио к силовым действиям может иметь самые негативные последствия для интересов национальной безопасности страны [Hughes, 1999, р. 94 - 95].

К удовлетворению Японии напряженность, возникшая в 1994 г. на Корейском полуострове из-за жесткой позиции руководства КНДР в вопросе реализации ядерных и ракетных программ, была разрешена политическими средствами. Ей не удалось тогда продемонстрировать на практике свои возможности и ограничения по союзнической поддержке США в чрезвычайных ситуациях. Однако само по себе крайне осторожное поведение Японии в условиях кризиса 1994 г. нанесло серьезный удар по ее репутации как союзника в глазах американских военных и политиков. Бездействие Японии породило тогда новые сомнения в США относительно полезности дальнейшего военного сотрудничества с Токио.

Япония была заинтересована в том, чтобы как можно быстрее восстановить пошатнувшееся в глазах Вашингтона доверие к себе как к стратегическому союзнику. В апреле 1996 г. она подписала совместную с США Декларацию по вопросам безопасности, а в 1997 г. - "Основные направления японо-американского оборонного сотрудничества", которые прошли одобрение в парламенте в мае 1999 г. После атак международных террористов на города США в сентябре 2001 г. и начала американской агрессии в Ираке японское правительство поспешило направить в Ирак части сил самообороны для поддержки антииракской коалиции, что было положительно оценено в американских политических кругах.

стр. 56

Сохранение перманентной напряженности в Тайваньском проливе также способствует укреплению стратегического партнерства Японии с США. Не только Япония, но и другие государства Восточной Азии обеспокоены быстрыми темпами военного строительства в Китае, ростом его военного бюджета, непрозрачностью этого бюджета и увеличением наступательного потенциала НОАК. Япония особенно озабочена проведением в КНР ядерных испытаний, а также экспортом ракетной технологии из Китая в соседние страны. В японских военных и политических кругах ясно отдают себе отчет в том, что Китаю достаточно даже небольших по размерам ВМС для того, чтобы создать угрозу морским коммуникациям Японии в Южно-Китайском море. Активные военные приготовления Китая, продемонстрированные накануне президентских выборов на Тайване в марте 1996 г., когда Пекин провел военно-морские маневры с использованием ракет в Тайваньском проливе, еще больше подтолкнули правящие круги Японии к мысли о необходимости искать адекватные меры по нейтрализации потенциальной угрозы, исходящей от КНР. Тогда США были даже вынуждены направить в район военно-морских учений ВМС КНР, в Тайваньский пролив, авианосец "Индепенденс", находящийся на базе ВМФ США в Японии, что должно было послужить сигналом для Пекина о готовности Америки вмешаться в конфликт и в случае надобности защитить интересы Тайваня.

Кризис в Тайваньском проливе 1996 г. показал, что Китай готов отстаивать, в том числе и силой оружия, свои интересы в вопросе Тайваня. В Японии тогда сделали соответствующие выводы, главным из которых стал вывод о потенциальной возможности оказаться втянутой, помимо своей воли, в американо-китайский конфликт вокруг Тайваня. Ведь хочет того Япония или нет, но на своей территории она разместила иностранные военные базы, по которым китайская авиация нанесет ракетные атаки в случае обострения ситуации. Кризис в Тайваньском проливе лишний раз высветил тогда для японских властей реальную опасность оказаться заложником потенциального конфликта в регионе. Для Токио это означает, что стратегическое сдерживание растущей военной мощи КНР отвечает интересам ее безопасности и что наилучшим способом реализации этой политики является усиление военного присутствия США в регионе и укрепление японо-американского военного сотрудничества.

Взрывоопасная ситуация на Корейском полуострове и в Тайваньском проливе способствует формированию у руководства Японии твердого убеждения в том, что наиболее надежным способом обеспечения национальной безопасности является укрепление ее военного союза с США, а не сотрудничество в рамках коллективной безопасности на региональном уровне. Вместе с тем японские правящие круги продолжают укреплять отношения в треугольнике "Япония-США-Южная Корея", а также в треугольнике "Япония-США-Китай". Сотрудничество в области безопасности в рамках этих геополитических конфигураций должно, по замыслам Токио, надежно гарантировать стабильность в Восточной Азии при любом обострении ситуации.

Правда, сотрудничество по безопасности между Японией и Южной Кореей имеет свои "ограничители". Они определяются исторической памятью корейцев об империалистической политике Японии в период колониализма, их негативным отношением к ее участию в решении проблем безопасности на Корейском полуострове, включая посылку японских солдат на полуостров, а также конституционными ограничениями по участию страны в коллективной обороне. Тем не менее официальные представители Японии, Южной Кореи и США проводят регулярные встречи и консультации, встречаются на заседаниях АТЭС, с 1997 г. организуют трехсторонние встречи министров обороны вышеназванных стран, а с 1999 г. организуются встречи трехсторонней комиссии по наблюдению за развитием положения в КНДР. В состав этой комиссии входят высшие должностные лица МИДа Японии, Южной Кореи и госдепартамента США. Накануне заседаний трехсторонней комиссии обычно проводятся встречи на двусторонней

стр. 57

основе представителей академических кругов, специализирующихся по вопросам безопасности в Восточной Азии.

Заключение нового японо-американского соглашения по вопросам безопасности в 1997 г. усилило напряженность в японо-китайских отношениях. Наиболее противоречивым при этом оказался пункт, в котором закреплялись границы ответственности Японии и США в Восточной Азии - так называемая зона сюхэн. Эти границы определяются не столько по географическим, сколько по ситуационным критериям. Это заметно контрастирует с подходом Японии к установлению рамок совместных действий в японо-американском договоре безопасности 1960 г., в котором они имели четко выраженные географические очертания зоны совместной ответственности, куда входили собственно Японские острова, Тайвань, Южная Корея, а также Филиппины. В новом соглашении о совместной обороне Японии и США, одобренном японским парламентом в мае 1999 г., зона ответственности двух стран включает в себя обширный регион, границы которого размыты и определяются в зависимости от развития конкретной кризисной ситуации.

"Ситуационный" подход при определении зоны ответственности облегчает японским военным и политикам решение, как минимум, двух оперативных задач. Во-первых, они, в случае необходимости, могут расширить зону ответственности японо-американского договора безопасности далеко за пределы традиционных географических границ Восточной Азии, оговоренных в договоре безопасности 1960 г. Сегодня, например, в зону ответственности включается весь Азиатско-Тихоокеанский регион, о чем говорится в Совместной японо-американской декларации 1996 г. И во-вторых, "ситуационный" подход к сотрудничеству по безопасности создает для японских политиков условия стратегической неопределенности в толковании "Новых направлений оборонного сотрудничества", в которых Китай не обозначен как главный противник Японии и США в регионе Восточной Азии. По японо-американскому договору безопасности 1960 г. зона совместной ответственности Японии и США в Восточной Азии, как отмечалось выше, включала Тайвань. События в Тайваньском проливе 1996 г. показали, что напряженность в китайско-тайваньских отношениях сохраняет свою актуальность в контексте японо-американского стратегического партнерства в Восточной Азии и после "холодной войны". Вместе с тем ни Япония, ни США не заинтересованы делать из Китая объект совместной атаки своих вооруженных сил, избегают загонять его в угол и лишать возможности широкого международного сотрудничества. Напротив, Вашингтон и Токио заинтересованы в политике интеграции Китая в широкий международный диалог, в том числе и по вопросам безопасности в Восточной Азии, разумеется, не отказываясь при этом от политики его стратегического сдерживания.

"Ситуационный" подход является, по мнению японских официальных кругов, наилучшим способом решения задачи сдерживания Китая. С одной стороны, он позволяет не рассматривать Тайвань как зону ответственности японо-американского военного альянса, т. е. не включать его в сюхэн, тогда как, с другой - в случае обострения ситуации в Тайваньском проливе, подразделения ВМС США и Японии могут использовать объединенную мощь для сдерживания атаки со стороны КНР. Правда, китайская сторона не признает всех этих лингвистических ухищрений в тексте "Новых направлений оборонного сотрудничества" и рассматривает любые попытки Японии и США сдерживать Китай в районе Тайваньского пролива как вмешательство в его внутренние дела. Более того, Китай озабочен участием Японии в реализации американской программы создания ПРО театра военных действий (ТВД) в Восточной Азии, предназначенной для ядерного и ракетного сдерживания Китая в случае возможного осложнения ситуации в районе Тайваньского пролива. Пекин также подозревает Японию в пособничестве Тайваню в укреплении его независимости от Китая в случае, если ПРО ТВД будет успешно испытана и поставлена на боевое дежурство.

стр. 58

Все это вместе взятое усиливает напряженность в японо-китайских отношениях после подписания Токио "Новых направлений оборонного сотрудничества" с США в 1997 г. Пекин не упускает возможности на всех двусторонних встречах с представителями Японии высказать свое негативное отношение к укреплению ее стратегического партнерства с США в Восточной Азии, имеющего выраженную антикитайскую направленность.

Политическая активность правящих кругов Японии в период после "холодной войны" в той или иной степени переориентирована на укрепление военной составляющей национальной безопасности, а также на переосмысление японо-американского военного партнерства. Однако в Токио никогда не сводили политику в области укрепления безопасности в Восточной Азии исключительно к наращиванию силового компонента. Правящие круги Японии в равной степени уделяют внимание несиловым методам безопасности, и прежде всего развитию широкого экономического сотрудничества со странами региона. Они убеждены, что экономический прогресс и взаимозависимость являются важными гарантами мирного и стабильного развития региона Восточной Азии, ее безопасности. Именно в экономической области Япония заинтересована проявлять активность в делах Восточной Азии. Это относится и к разрешению финансового кризиса 1997 - 1998 гг., и к проблемам уменьшения социального неравенства, и к загрязнению окружающей среды, т. е. ко всему тому, что составляет проблему "гуманитарной безопасности", которая в значительной мере может быть решена экономическими методами.

Правда, страны Восточной и Юго-Восточной Азии критикуют Японию за медлительность в предоставлении им финансовой помощи. Однако, как следует из выступления премьер-министра Обути на саммите Япония - АСЕАН в Ханое в декабре 1998 г., "Япония готова активно экономически сотрудничать со всеми странами региона ради укрепления стабильности и безопасности, ради решения проблем "человеческой безопасности". Она готова увеличить продовольственную и медицинскую помощь всем нуждающимся странам Восточной Азии" [Asian Crisis and Human Security..., 1998]. Антивоенные нормы японской Конституции оказываются востребованными и после "холодной войны" в форме поддержания широкого экономического сотрудничества, направленного на укрепление взаимозависимости стран региона, на создание у региональных держав имиджа о Японии не как о военной державе, а как об экономически развитом государстве, готовом поделиться с другими странами финансовой и технологической помощью.

Таким образом, в годы "холодной войны" политика Японии в области безопасности в Восточной Азии формировалась под решающим воздействием трех факторов: биполярной системы международных отношений, японо-американского договора безопасности 1961 г., а также антивоенных норм японской Конституции. Вклад Японии в обеспечение региональной безопасности был опосредствован ее участием в японо-американском военном союзе; она не принимала участия ни в одной из региональных организаций по безопасности. Все годы "холодной войны" Япония целеустремленно наращивала свой промышленный, технологический и финансовый потенциал, постепенно превращаясь в индустриальную и финансовую сверхдержаву и рассчитывая таким образом поддержать региональную стабильность и безопасность.

После "холодной войны" изменения в структуре международных отношений, слом биполярной модели мира стимулировали японские власти к расширению диалога по вопросам безопасности и стабильности в Восточной Азии с другими странами региона. Однако на этом направлении Япония столкнулась с серьезными ограничениями своей деятельности, которые накладывают на нее жесткие рамки японо-американского договора безопасности. Ее отношения со странами региона в первую очередь определяются позицией США к этим странам. По уровню своей политической и военной зави-

стр. 59

симости от Америки Япония находится где-то на уровне 1951-го года. Вместе с тем Токио пытается расширить связи как с союзниками США в регионе, так и со странами, которые в годы "холодной войны" входили в советскую зону влияния в Восточной Азии. Дефицит многосторонних связей в вопросах безопасности с региональными державами японские власти стремятся компенсировать эффективной экономической политикой, развитием широких контактов в торговой области. Токио видит в усилении экономической взаимозависимости региональных государств важный фактор укрепления национальной безопасности.

После "холодной войны" Япония активно борется за признание за собой статуса региональной державы и демонстрирует заинтересованность дистанцироваться от имиджа стратегического союзника и подручного США в регионе. Неформальное признание за Японией нового, более самостоятельного и независимого статуса произошло на встрече стран АСЕАН + 3, состоявшейся в 1997 г. в Куала-Лумпуре. На этой встрече Япония играла центральную роль. Ей удалось добиться существенного прогресса в обсуждение вопросов продвижения стран региона по пути политической и экономической интеграции, а также вопросы безопасности. В ходе ее японские лидеры продемонстрировали готовность преодолеть барьеры, созданные "холодной войной" и двигаться вместе с другими региональными державами по пути прогресса и взаимопонимания. Япония смогла тогда существенно ослабить свой негативный имидж как колониальной империи довоенного и военного периода, протянув руку сотрудничества Китаю, Южной Корее и странам АСЕАН.

Четыре основных принципа лежат в основе региональной политики Японии после "холодной войны": антимилитаризм, сохранение договора безопасности с США, паназиатизм и экономический прогресс в интересах развития всех стран региона. Япония существенно улучшила свои отношения с соседями по региону. Благодаря ее дипломатическим и экономическим усилиям стало возможным поддерживать широкий диалог в разных областях регионального взаимодействия, включая такие чувствительные вопросы, как безопасность. Многие страны Восточной Азии сегодня смотрят на Японию как на авторитетного регионального лидера. В политической области Япония выступает инициатором создания закрытого регионального клуба стран Восточноазиатского экономического совещания (East Asia Economic Caucus - EAEC), задачей которого является создание экономического, а впоследствии и политического объединения восточноазиатских стран. В экономической сфере Азиатский Банк признал за Японией ее лидерство в предоставлении финансовых услуг странам региона. В области безопасности Региональный форум АСЕАН предложил Японии играть более активную роль в вопросах региональной безопасности, выйдя за рамки договора безопасности с США.

Разумеется, заявка Японии на лидерство в Восточной Азии после "холодной войны" серьезно оспаривается Китаем и Соединенными Штатами, а также другими региональными игроками. Этим можно объяснить ее определенную скованность в работе Восточноазиатского экономического совещания, а также Азиатского Банка. Сама Япония также не заинтересована в том, чтобы откровенно демонстрировать свои амбиции на лидерство в Восточной Азии, чтобы не навлекать на себя обвинения в проведении политики неоимпериализма. Ей больше импонирует роль организатора регионального содружества стран на основе паназиатизма и интернационализации. Кроме того, Япония хотела бы избежать роста напряженности в своих отношениях с Китаем и США, которая неминуемо возникнет, как только Япония станет во главе какой-либо региональной структуры.

Вместе с тем, проводя после "холодной войны" осторожную, мягкую дипломатию по наведению мостов со всеми региональными игроками, Япония немало преуспела в маневрировании в отношениях со странами Восточной Азии, преследуя конечную цель - сформировать и возглавить восточноазиатское сообщество стран. Ее не смущает не-

стр. 60

эффективность работы двух структур - Восточноазиатского экономического совещания и Азиатского Банка, в которых она играет важную роль. Япония рассчитывает на то, что в долгосрочной перспективе она возглавит эти региональные организации и распространит свое влияние на всю Восточную Азию. Для нее важно посеять семена, которые с течением времени дадут положительные всходы - объединение государств региона в восточноазиатское сообщество стран под своей эгидой.

После "холодной войны" власти Японии проводят последовательную политику по восстановлению утраченных в период существования биполярного мира связей со странами региона в политической и экономической областях, а также в вопросах безопасности. Решение этой задачи еще далеко от своего завершения, однако Япония не теряет надежд и шаг за шагом активизирует свою деятельность в работе Регионального форума АСЕАН + 3, этой самой представительной региональной организации Восточной Азии по сотрудничеству и безопасности.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Нисихара Масаси. Адзиа тайхэйё тиики то такокукан андзэн хосё кёрёку вакугуми: АСЕАН тиики Фораму-о тюсинни (Безопасность в АТР и многостороннее сотрудничество по безопасности: Региональный форум АСЕАН) // Кокусай мондай, 10, 1994.

Asian Crisis and Human Security: An Intellectual Dialogue on Building Asia's To-morrow. Tokyo: JCIE, 1998.

Dobson H. Regional Approaches to Peacekeeping Activities: the Case of the ASEAN Regional Forum // International Peacekeeping. 1999. Vol. 6. N 2.

Hughes C. Japan's Economic Power and Security: Japan and North Korea. L.: Routledge, 1999.

Kamiya Matake. The US-Japan Alliance and Regional Security Cooperation: Toward a Double-Layered Security System // Restructuring the US-Japan Alliance: Toward a More Equal Partnership / Ed. by R. A. Cossa. Washington, DC: CSIS, 1997.

Korhonen Pekka. Japan and the Pacific Free Trade Area. L.: Routledge, 1994.

Deng Yong. Promoting Asia-Pacific Economic Cooperation: Perspectives from East Asia. L.: Macmillan, 1997.

Leifer M. The ASEAN Regional Forum: Extending ASEAN's Model of Regional Security. Oxford: Oxford University Press, 1996.

Yamakage Susumu. Japan's National Security and Asia Pacific's Regional Institutions in the Post-Cold War Era // Network Power: Japan and Asia / Ed. by P. Katzenstein, T. Shiraishi. Ithaca: Cornell University Press, 1997.

Permanent link to this publication: