Неведомая траектория военных судеб

Даже не верится, что еще не так давно Россию не склоняли на все лады в мировом сообществе. Величие нашей державы ни у кого не вызывало сомнений. Сильно было русское влияние на все и вся на планете Земля. И об этом говорилось намного чаще, чем, скажем, ныне упоминается русская водка. В частности, мы вправе гордиться тем, что тысячи граждан зарубежных государств получили добротное образование в СССР. Особым авторитетом пользовалось наше военное образование. Благодаря советской военной науке и педагогике многие иностранные офицеры приобрели необходимые знания, боевую выучку, овладели оперативно-тактическим искусством. Многие иностранные курсанты училищ и слушатели академий впоследствии достигли высокого положения у себя на родине.

Есть "русские страницы" и в биографии такого выдающегося государственного и политического деятеля современности, как президент Египта Мохамед Хосни МУБАРАК. Сегодня журнал "Ориентир" впервые делает попытку отразить некоторые моменты этой незаслуженно забытой истории.

Год в советском авиаполку

Маловато имелось в Советском Союзе райских уголков - райских в смысле идеальных погодных условий для полетов. Когда же заходила речь об этом, непременно называли долины Киргизии. Мягкий климат, воздух чист и прозрачен круглый год - не то, что в средней полосе России. В 1942-м г. Фрунзе приютил перебравшееся сюда Одесское училище летчиков. Здесь же функционировали знаменитые 5-е Центральные курсы подготовки и усовершенствования летного состава. Бывший начальник учебно-летного отдела курсов полковник запаса Василий Федорович Шипилов помнит, как все начиналось:

- В 1957-м закрыли училище и объявили, что со следующего года сюда прибудут курсанты из капстран. Готовы ли к этой миссии постоянный персонал и база, никого не интересовало. Правительственное задание - и баста. А цели ставились как политические, так и экономические: обговоренная наверху такса за час полета составляла тысячу долларов. Из этого куша обучающим офицерам, разумеется, ничего не перепадало. Да мы и не думали о каких-то выгодах - старались научить всему, что сами умели.

Первые обучаемые (из Афганистана и арабских стран) уже имели дипломы западных военных колледжей (французских, английских, американских). Получив возможность сравнить, они давали нам две полярные оценки: "Школа у вас наилучшая, а комфорт - отвратительный". Им казалось диким то, к чему мы привыкли, - бараки, общественные уборные, отсутствие душа... Наши доводы о поднятии международного авторитета (в бытовом плане) не действовали на высокое начальство. "Товарищи офицеры, - следовал контраргумент, - в ваших силах убедить подопечных, что у нас не только летать, но и жить хорошо!"

Благоустройство гарнизонов шло намного медленнее, чем совершенствование материальной базы. И еще в середине 70-х случалось, что лектор, входя в неотапливаемую аудиторию, видел слушателей... в шапках с опущенными ушами. Одно время группа африканцев, осваивая МиГ-23 БМ, день-деньской проводила на аэродроме в Луговой, а ночевать их отвозил... транспортный самолет - во Фрунзе. Это уже позже и на территории 82-го авиационного училища и во всех гарнизонах построили более-менее удобные гостиницы.

А поначалу иностранцев всюду встречала одна, не слишком радостная картина: глинобитный дувал вокруг военного городка, сборно-щитовые казарма и учебный корпус... На аэродроме в райцентре Кант получали путевку в небо новички на учебно-тренировочных самолетах Л-29 чешского производства. Станцию Луговую не забыть тем, кто обучался на МиГ-15 и последующих типах реактивных истребителей. Город Токмак (главная достопримечательность которого - средневековый минарет) был пунктом дислокации учебного полка бомбардировочной авиации. Здешняя взлетная полоса прочертила значимую линию в судьбе нашего героя.

Его учеба в 82 ВАУЛ началась зимой 1959 года. Он числится вторым в списке из 14 военнослужащих, прибывших из Сирийского района ОАР. Сообщается предельно кратко: "2) майор Мохамед Хосни эль Саид Мубарак, год рождения - 1928, египтянин, образование - военное среднее: авиационный военный колледж, занимаемая должность до прибытия в училище - летчик". Нет сомнения, что он был наиболее авторитетным человеком в группе. Старше всех по возрасту, воинскому званию, жизненному и боевому опыту. Участвовал в арабо-израильской войне 1956 года. Рядом с ним в советском училище осваивали программу капитаны, лейтенанты и зеленые кадеты. За десять месяцев требовалось овладеть специальностью летчика на Ил-28.

Напомним: Ил-28 - первый советский фронтовой бомбардировщик с двумя реактивными двигателями ВК-1 тягой по 2700 кгс каждый. Самолет создала в 1948 году группа конструкторов под руководством С.В. Ильюшина. Дальность полета равнялась 2400 км, практический потолок 12 500 м, бомбовая нагрузка до 3000 кг. Экипаж состоял из летчика, штурмана и стрелка-радиста. Скорость на высоте 5000 м достигала 915 км/ч. Отличное оборудование позволяло выполнять задачи в любое время суток в сложных метеоусловиях.

Русская крылатая машина покорилась упорному египтянину. Красноречивое свидетельство тому - документ, копию которого любезно предоставил нам один ветеран. "Мохамед Хосни Саид Мубарак обучался с 16 февраля по 17 ноября 1959 года. Получил квалификацию летчика бомбардировочной авиации. Подготовлен к инструкторской работе днем и ночью в простых метеоусловиях..." Единственная хорошая оценка у него - за бомбометание. И сплошные "отлично" - по всем остальным предметам. А это - летная практика, самолет, двигатель, теория полета, самолетовождение днем и ночью. "Имеет налет на Ил-28 У - 55 час. 04 мин., на Ил-28 - 47 час. 51 мин., из него ночью -17 час. 00 мин. "

стр. 29

Уроки советских асов

Кадровый работник полковник в отставке Алексей Тихонович Карташев помог нам связаться с ветеранами ВВС Туркестанского военного округа. В первую очередь нас интересовали те, кто лично знал майора Мубарака. И вот звонок в Киев, где живет генерал-майор авиации в отставке Павел Трофимович Эхтов. На просьбу сначала коротко рассказать о себе отвечает чеканным слогом. Последовательно окончил Балашовское и Омское военные авиаучилища. Прошел все ступени служебной лестницы от инструктора до командира полка. 13 лет был начальником 5-х Центральных курсов. Летал на "сверхзвуке" даже в ранге генерала - вплоть до последнего времени. Каким же ему, тогда старшему лейтенанту, запомнился Мубарак?

- Волевой, жесткий - до мозга костей военный человек. Майор, командир крыла, он был кумиром в своей группе. Мог пронять любого из соплеменников - напомнив о высокой чести представлять арабское государство. В устах достойнейшего полпреда это звучало убедительно.

За ним закрепили командира звена майора Игоря Горского. Он вывозил его на Ил-28. Довелось и мне летать с Мубараком на спарке. Переговаривались по-английски и пользовались английской терминологией, принятой в авиационном мире. В нем сразу угадывался "многопрофильный" профессиональный летчик - я ведь тоже к тому времени успел полетать и на истребителях, и на вертолетах.

Словом, птицу видать по полету. У нас не было особых проблем с этой категорией - они шли, так сказать, под рубрикой "Переучивание руководящего состава ". Куда сложнее приходилось с теми, для кого предназначалась полная программа обучения.

Вдобавок существовали весьма специфические трудности. На правительственном уровне видели в готовящихся специалистах лишь богатую клиентуру, а посему и от исполнителей госзаказа требовали соответствующего поведения.

- Нас заинструктировали так, чтобы мы ощущали себя букашками по сравнению с "дорогими " гостями, - не голословно утверждает однополчанин Эхтова - В.Ф. Шипилов. - И получалось на первых порах: лектор распинается, а господа сидят полуразвалясь и кое-кто даже лениво покуривает. Нет, ребята, так не пойдет! Какие бы вы ни были наследные принцы, требуется почтение к Его Величеству учебному процессу! Будем играть по нашим правилам, иначе толку не жди! И первое, что стало законом: преподаватель заходит в аудиторию - все встают (неважно, кто в составе группы - офицеры, сержанты или рядовые) и дежурный четко докладывает, как положено.

Очевидно, немаловажно проникнуться духом той страны, чью боевую технику берешь на вооружение. В этом смысле инструкторы учили летать по-русски. Не только делились опытом пилотирования, но и передавали любовь к самолету, чувство ответственности за его грамотную эксплуатацию. То есть закладывали черты характера, свойственные советским асам. Ведь кое-кто из их питомцев садился в кабину, словно брал крылатую машину напрокат: отлетал - и вся недолга. К такому требовался особый подход.

По давней традиции после первого вылета крещенный небом вручал по пачке "Беломора" своему инструктору, механику и технику. Сей обычай привился и среди иностранных курсантов. Однако люди более состоятельные, они дарили по целому блоку импортных сигарет. А кому-то из "крестных" в дополнение доставался дешевенький, зато долговечный сувенир. Но для презента, естественно, не годились вещи, служившие своего рода талисманом. Так, у майора Мубарака была расческа с горельефным изображением президента Г.А. Насера, с которой он не расставался.

Считаем долгом упомянуть и других людей, причастных к становлению воздушных бойцов ОАР. С 1955 года Фрунзенское ВВАУЛ возглавлял Яков Иванович Микитченко, одновременно являясь начальником упомянутых 5-х Центральных курсов. В 1958-м, в возрасте 45 лет, он стал генерал-майором авиации. Его заместителем был полковник Сашин. В 1959-м 322 уап командовал гвардии подполковник Нюнькин. А штабом руководил гвардии майор Иван Фомич Прялкин. Несколько фамилий подарил нам сохранившийся акт о результатах проверки рабочих тетрадей офицеров ОАР в г. Токмаке. Представляет интерес вывод комиссии (в составе подполковников Скрябина и Толкачева, майоров Каткова и Родина). Проверяющие, не обнаружив сведений, выходящих за рамки программы обучения, решили, что нет никаких препятствий для вывоза за границу несекретных

стр. 30

тетрадей. Семь из них принадлежали слушателю Мубараку: по самолету - 2, по теории полета - 1, по самолетовождению - 2, по двигателю - 1 и по РТС - 1. Как знать, возможно, эти памятки давних лет и не затерялись в семейном архиве президента.

Теперь обратимся к статистике. Если Центральные курсы начали с подготовки порядка ста специалистов, то в 80-х годах здесь их уже обучалось более двух с половиной тысяч. Если в 50-х работали с двумя-тремя странами, то спустя 30 лет - полсотни с лишним флагов спешили в гости к нам. Это был комбинат, поставивший на поток военных профи разнообразных специализаций. Кузница золотого фонда госкадров. По скромным подсчетам выпускники курсов занимают руководящие посты в 24 странах мира. Горько думать, что все в прошлом. Самолеты и вертолеты распроданы, растащено оборудование свыше 200 классов и лабораторий. По слухам, сейчас в некогда братской республике спохватились: неплохо-де возродить центр. Поздновато разобрались, что зарезали курицу, несущую золотые яйца.

Василий Федорович Шипилов искренне сокрушается о преступной недальновидности государственных мужей. Куда ни глянь, всюду безвозвратные потери - рабочих мест, научного дерзания, заказов на вооружение... А главное - авторитета державы. Получивший у нас образование, причем достойное образование, душой привязывался к России и передавал эту симпатию сородичам. А ныне мы забыли, как растить друзей, научились лишь плодить врагов.

Взвейтесь, соколы, орлами!

Добрых тридцать лет просуществовал учебный центр со штабом в г. Фрунзе. Нелегко было держать марку школы советских ВВС. Тут уж приходилось выкладываться преподавателям и инструкторам. Они быстро пришли к выводу: обучение с помощью переводчиков малоэффективно. И вскоре выработали более совершенный подход. Курсантам предлагалось начать с азов - с изучения русского языка, физики, математики. И лишь после сдачи экзаменов по этим предметам они переводились на основной курс. Первый год новички штудировали теорию и летали на Л-29 (впоследствии Л-39), а в следующем году осваивали МиГ-17, МиГ-21 или Ил- 28 и уже выпускались как боевые пилоты. Вертолетчики соответственно сперва учились на Ми-8, а заканчивали практикой на Ми-24. Такая система единственный раз дала сбой: не осилила подготовительный курс целиком вся группа из Лаоса. Их вынуждены были, так сказать, пустить по второму кругу.

- Мы переживали, когда у кого-то что-то плохо получалось. Не счесть бессонных ночей. Хватало драматических моментов, - тяжело вздыхает повидавший всего на свете Василий Федорович Шипилов. - Трудно смириться с нелепой гибелью. Один египтянин, командир полка, участник арабо- израильской войны, ударился в апломб: дескать, что вы нас держите за желторотых птенцов?! Ну, и решил показать, как надо на МиГ-21 летать. Раз бочку завалил, второй раз и... хлоп! Лихачество погубило.

А вот трагикомический эпизод. Темнокожий пилот, кажется, Замбией, вылетел самостоятельно на Ми Г-17. И скорость не потерял - машину только качнуло, а он тотчас в панике завопил: "Штопор!" Руководитель, естественно, дал команду катапультироваться. Мы сразу на вертолет - и к месту катастрофы. Там чабан пас отару овец и видел, как летчик на парашюте приземлялся в степи неподалеку. "Значит, живой", - успокоились мы. "Живой-то он живой, да плохи его дела, - посочувствовал нам старый киргиз. - Видно, сильно обгорел: черный-пречерный ".

Регулярно - после прибытия очередной партии обучаемых - следовало напоминание из Генштаба: мол, к этой категории нужны особые подходы. Понукания обижали: командование и преподавательский состав училища имели за плечами выстраданный опыт, умели находить тропки к сердцам людей. А люди были самые разные - и не только по национальности и происхождению, но и по своим качествам. Не зря русская поговорка гласит: "В одно перо и птица не родится". И можно было только позавидовать тому доверию, какое устанавливалось между учителями и учениками.

- Курсанты сами приходили к нам излить душу, - нисколько не преувеличивает В.Ф. Шипилов. - А какие отзывы оставляли! Мы на каждый выпуск заводили тетрадь, в которой старший группы и все желающие записывали свои пожелания. Мы потом отправляли все эти отчеты в Москву - жаль, что они затерялись.

Но не забылись, надо полагать, русская alma mater и ее лучшие наставники. Курсанты первых выпусков еще застали фронтовиков. И с каким подчеркнутым уважением к ним относились, выспрашивали о становлении и боевых испытаниях! Охотно беседовали по душам с такими офицерами, как начальник штаба 322-го учебного авиаполка в Токмаке гвардии майор Иван Фомич Прялкин. Отдадим дань памяти этому светлому человеку, умершему в 1994 году. На его примере нетрудно понять, насколько сильным был полковой коллектив, принявший в свою семью арабских авиаторов.

Биография Ивана Фомича типична для поколения советских граждан, родившихся в 20-х годах. Паренек из деревни Бобровка, что на Смоленщине, перед войной окончил ФЗУ. Работал на московской фабрике имени Фрунзе и увлеченно занимался в Ленинском аэроклубе столицы, 10 сентября 1941- го принял военную присягу в Молотовской школе пилотов. Затем - действующая армия. В августе 1943-го - переучивание: сел за штурвал одного из лучших самолетов- штурмовиков Ил-2. Сражался с гитлеровцами в рядах 503-го штурмового авиаполка. Вот что говорится о младшем лейтенанте И.Ф. Прялкине в его боевой характеристике: "6.11.43 г. после возвращения от цели, по команде

стр. 31

ведущего врезавшись в строй бомбардировщиков противника, вступил в бой и сбил Ю-87... Летать любит, техника пилотирования и ориентировка отличная. Матчасть самолета, мотора и вооружения эксплуатирует грамотно..." В приказе командира части (г. Фрунзе) о нем говорится: "Прослужил на штабной и преподавательской работе 16 лет. Приложил много сил и энергии к делу повышения боеготовности... Уделял большое внимание обучению и воспитанию подчиненных и военнослужащих дружественных стран". Как указано в аттестации (декабрь 1960 г.), "за два года он прочитал слушателям 801 час лекций и 26 часов консультаций". Мы не пожалели места на цитаты, чтобы показать, какие самоотверженные труженики бескорыстно растили защитников чужого неба. Посланцам далеких краев повезло, что в наставниках у них были сталинские соколы, закаленные в битвах. Часто ли мы вспоминаем о том, сколько зарубежных граждан (и целых государств) обрели крылья благодаря СССР? Пожалуй, и фронтовой ас Прялкин затруднился бы назвать число иноплеменных питомцев Фрунзенского авиаучилища, будущих героев пустынных горизонтов. Таковы особенности национальной военной школы: не принято у нас скрупулезно подсчитывать собственные заслуги, а зря мы тут скромничаем!

Высь и низость не сходятся

Когда-то в столице Киргизской ССР кипела ключом и гарнизонная жизнь. Цвет общества являли собой военные, и в первую очередь щеголи в мундирах с крылышками в петлицах. В конце 50-х колорит южного города вспыхнул новыми, экзотическими красками. На улицах появились уроженцы Азии, Африки и Ближнего Востока. Приводя в изумление прохожих, шествовали чопорные офицеры, иные - с тростями в руках. Они словно возникли из давних времен, когда мы только начинали кроить армию на рабоче- крестьянский лад. (К слову сказать, нам придется и в их родных палестинах побуждать к товарищеским взаимоотношениям в воинском строю.) Впрочем, и чужеземцев самого простецкого вида было предостаточно. А кто из них чего стоит (с меркантильной точки зрения), быстро раскусили местные проныры из числа торговцев и официантов. Иногда военные патрули, срочно вызванные в рестораны, врезались в такую мешанину лиц и рас! Разнимали дерущихся сынов разных народов, не поделивших русских бабенок. Говорят, заморские гости первого же набора быстро разобрались, что женушек брать с собой не стоит: обзавестись подружкой нет проблем. Но большинство не за этим ехало в такую даль.

Среди земляков выделялась великолепная пятерка наиболее успевающих обучаемых, горячо стремившихся максимально вооружиться знаниями и навыками. Показательно письмо, которое 10 июня 1959 года направил в Генштаб СССР начальник отдела закупок ОАР генерал-майор Н. Корра. Он передал просьбу военного министра ОАР подготовить по программе летчиков-инструкторов на Ил-28 нескольких слушателей курсов. Список прилагался: "1. Мохамед Хосни Мубарак. 2. Аднан Джаби. 3. Хасан Джазайри. 4. Зухеир Ханауи. 5. Шериф Бадауи". Та же пятерка обучающихся в 82 ВАУЛ перечислялась уже в нашем документе, направленном начальнику

стр. 32

управления вузов ВВС. "Прошу дать дополнительно инструкторско-методическую подготовку. При этом разрешается продлить срок их обучения на ] - 1,5 месяца. Подпись: зам. начальника управления Генштаба генерал- лейтенант Богданович".

Для контраста отметим, что в то же самое время командование 82 ВУАЛ возбудило ходатайство об откомандировании из училища четырех иракских офицеров. "Они плохо относятся к нашей стране, открыто заявляют о нежелании учиться, отказываются от полетов". Донесение 40- летней давности подкупает своей откровенностью. Безусловно, писалось оно людьми, не привыкшими сглаживать ситуацию обтекаемыми фразами: "Вначале жители Фрунзе встретили арабов очень хорошо. Однако вскоре убедились, что эти "друзья" очень часто проявляют к ним высокомерие и пренебрежение, допускают аморальные поступки. Необходимо улучшить работу среди арабских офицеров нашими силами и в этих целях усилить партийно- политический аппарат 82 ВАУЛ".

- У нас так водится: давай-давай, а помощи сверху не дождешься, - не склонен приукрашивать былое полковник запаса В.Ф. Шипилов. - Имели мы такие мощные структуры, как Главные политическое и разведывательное управления. Но никто не соизволил просветить нас насчет национальных особенностей нашего контингента. Хотя бы какую брошюру выслали. Откуда нам, тамбовцам и рязанцам, знать, кто чем питается, у кого какие пристрастия? Что делать, если столовая одна, а у нас семь разных вероисповеданий? Прикажете иметь семь котлов и десять поваров? Сначала мучились. А потом каждого старшего группы попросили: составь-ка, дорогой, перечень национальных праздников и национальных кушаний, опиши, на что какие запреты. Вышли из положения!

Без смеха рассказал Василий Федорович о том, как уволил двух молодых преподавательниц русского языка. Их застукали в ресторане за веселой гульбой с учениками. Не помогли отговорки: мол, разговорный русский изучали в непринужденной обстановке и даже (как в комедийном кино!) выполняли спецзадание. Репутация училища была превыше всего.

В конце лета 1959 года в учебный центр нагрянула представительная делегация, которую сопровождал старший офицер отдела внешних сношений полковник И.Е. Рыжков. Посол ОАР эль Куни, атташе ВВС полковник Саид Шараби и военный атташе подполковник эль Тохами решили на месте ознакомиться с жизнью и боевой учебой соотечественников. Им предоставили возможность побывать в классах, офицерской гостинице, на авиаполигоне, без посторонних побеседовать с армейскими согражданами. Учебная база очень понравилась почетным гостям, а вот бытовые условия восторга у них не вызвали. Высказанные же пожелания касались только повышения профессионализма. К примеру, на курсах бомбардировщиков занимались три группы пилотов с разным уровнем квалификации. Поэтому, по мнению официальных визитеров, не мешало бы увеличить средний налет с 60 до 70 часов, а для молодых летчиков - до 80 часов. Также были подняты вопросы о подготовке инструкторов по ночным полетам, об отработке пилотирования на предельных высотах и приемов бомбометания в более сложных условиях и т.д. Военные атташе выразили озабоченность командования ВВС ОАР: как бы новые кадры быстро не растеряли свою выучку, приобретенную в советских эскадрильях. Может, стоило бы сообща продумать годичную программу переподготовки? "Таких программ не существует, - заметил начальник училища. - Лучший метод совершенствования мастерства - регулярные практические полеты. Не допускайте перерывов более месяца - и все будет в порядке".

Неизбежно была затронута и деликатная тема. Приезжие поинтересовались: "По какой причине откомандировали Атефа Амера - за неуспеваемость или за плохое поведение?" Генерал-майор авиации Я.И. Микитченко ответил без обиняков: "Атеф Амер хуже всех занимался. Вместо 60 - 70 полетов с инструктором он совершил около 140 вылетов, и все же к самостоятельным полетам его допускать было опасно. Летал он неровно, главным образом потому, что много времени и энергии уделял девушкам. Усилия командования училища сделать его хорошим летчиком оказались напрасными. Но поводом для его отчисления прежде всего послужили аморальные поступки. На виду у гуляющих он безобразничал в роще за городом, угрожал работнику милиции, пытавшемуся увести его подружек".

В завершение поездки посол эль Куни на встрече с руководством курсов отметил: "Вы и ваши офицеры уделяете очень много внимания и сил арабским слушателям и тем самым оказываете неоценимую помощь нашей стране в подготовке высококвалифицированных специалистов. Выражаю вам, командирам частей, преподавателям и инструкторам свое восхищение и благодарность. Прощу извинения за то, что некоторые офицеры нарушали нормы поведения и причинили вам много беспокойства. Вместе с тем хочу надеяться, что эти нарушения вы будете расценивать как проявление недисциплинированности со стороны отдельных лиц. Основная масса офицеров с уважением относится к обычаям вашей страны. В беседах с ними мы потребовали соблюдать нормы поведения и укреплять дружеские отношения с местным населением ".

В этой связи полковник Саид Шараби одобрительно отозвался об экскурсиях и вечерах встреч с молодежью. И вместе с тем старший группы майор Сафад (решением приехавшего "триумвирата") был срочно отправлен назад, в Каир. Посчитали, что он якобы переусердствовал в проведении вечеров арабо-советской дружбы... Пройдет немного времени, и эта дружба закалится в огне, перерастет в боевое братство.

(Окончание следует)

Permanent link to this publication: