JOHN W. PARKER. PERSIAN DREAMS. MOSCOW AND TEHRAN SINCE THE FALL OF THE SHAH. Washington: Potomac Books Inc., 2009. 423 p.*

Значительным событием для западных (в первую очередь американских) исследователей региона Ближнего и Среднего Востока в 2009 г. стал выход в свет книги крупного американского советолога, высокопоставленного госслужащего, бывшего сотрудника посольства США в СССР Дж. Паркера, в которой проводится подробный анализ развития взаимоотношений между Москвой и Тегераном с момента образования в 1979 г. Исламской Республики Иран.

Тема российско-иранских отношений является одной из наиболее животрепещущих и активно обсуждаемых как в экспертных, так и в политических кругах США, что объясняется не только развитием ситуации вокруг ядерной программы ИРИ, но и традиционным соперничеством Москвы и Вашингтона за влияние в регионе, начавшемся задолго до появления первых сведений о ведущихся Тегераном разработках в атомной сфере. В связи с этим столь основательная работа, какой является труд Дж. Паркера, не могла не привлечь к себе внимание широкой общественности и оказалась весьма востребованной у специалистов-регионоведов как на Западе, так и в ИРИ. Дополнительный ажиотаж вокруг рецензируемой монографии был вызван и личностью самого автора - обладателя докторской степени Йельского университета, внештатного сотрудника Института исследований по вопросам национальной обороны (National Defense Research

* Дж. Паркер. Персидские грезы. Отношения Москвы и Тегерана после падения шахского режима. Вашингтон: Потомак Букс Инк., 2009. 423 с.

Institute, RAND), возглавляющего Кавказское и Центральноазитское подразделение в структуре Бюро по исследованию и разведке Госдепартамента США, позволяющей говорить, что в работе фактически отражена официальная позиция руководства США.

Несомненным достоинством книги является использованный при написании обширный фактологический материал, дающий возможность увидеть всю многогранность российско-иранских связей. Определенную "изюминку" представляет значительные "полевые" данные, собранные автором в беседах с различными крупными политическими лицами, причастными к принятию тех или иных решений, а также авторитетными российскими экспертами. В целом же, изучив широкий круг источников, Дж. Паркер приходит к выводу о двойственном характере российско-иранских связей. По его словам, с одной стороны, интересы этих стран пересекаются во многих сферах (процесс ближневосточного урегулирования, ситуация в Центральной Азии и на Кавказе, решение вопроса о правовом статусе Каспийского моря, экспорт энергоресурсов), где каждая из них претендует на главенствующую роль, что неизбежно ведет к обострению взаимоотношений. С другой стороны, будучи близкими соседями, Москва и Тегеран вынуждены поддерживать определенный уровень конструктивного диалога, стараясь находить компромиссы.

В отличие от многих зарубежных исследователей Дж. Паркер обращает внимание читателя на долгую историю российско-иранских отношений, тем самым показывая, что существующие конфликты и договоренности между Москвой и Тегераном возникли не вчера и не без причины. Для этого автор делает несколько экскурсов в историю, начиная с русско-персидских войн XIX в., прослеживая затем преемственность в политике на персидском (иранском) направлении в Российской империи, РСФСР, СССР и РФ, и выводит свое исследование к 2009 г.

С точки зрения Дж. Паркера, и российские, и иранские подходы к выстраиванию двусторонних отношений весьма утилитарны. Россия нацелена на возможно большее укрепление своих позиций в указанной стране, надеясь не только вернуть то, что она утратила с распадом СССР, но и взять на себя роль США, которую те играли до падения шахского режима. Стремясь реализовать указанную программу, российское руководство постоянно вынуждено лавировать и проявлять гибкость в отношениях с Тегераном. Именно поэтому оно, по словам Дж. Паркера, фактически остается пассивным при решении "ядерного вопроса", демонстрируя свое участие в нем, но ровно на том уровне, который позволяет не злить иранцев, чем последние и пользуются, воспринимая Россию как своеобразного заступника перед Западом. Заступника, к которому, впрочем, они питают серьезное и исторически обусловленное недоверие. Тегеран вынужден молчать о былых обидах и сдерживать свои устремления, пока взаимодействие с северным соседом является одной из немногих возможностей избежать международной изоляции (собственно, необходимость выхода из нее, по мнению Дж. Паркера, и стала главной причиной сближения двух стран после 1988 г.). При этом ни об обидах, ни об устремлениях не забывается: в отдельных случаях, когда Россия ведет себя "неподобающим", с точки зрения иранцев, образом, они тут же напоминают о всех своих претензиях, начиная с Туркманчайского мирного договора.

Как считает Дж. Паркер, общий прагматичный подход во многом обусловил взаимопонимание, а иногда и тактическое взаимодействие стран на афганском, центральноазиатском, закавказском направлениях, отказ Тегерана от вмешательства в ситуацию в Чечне, временную "заморозку" обсуждения вопроса правового статуса Каспийского моря. Однако в долгосрочной перспективе Россия и ИРИ выступают больше соперниками, нежели партнерами. Усиление политических позиций Ирана на Ближнем Востоке, перспектива его выхода на европейские рынки энергоносителей (в первую очередь газа), активизация деятельности на Каспии противоречат интересам Москвы. Более того, как пишет Дж. Паркер, и в других областях возможны столкновения (в частности, при определенном сценарии развития событий не исключается иранский "реванш" за влияние в Центральной Азии и на Кавказе), что позволяет говорить о том, что взаимоотношения двух стран никогда не приобретут характер "стратегического партнерства".

В добавление к этому Дж. Паркер неоднократно пробрасывает мысль о том, что значительная часть иранской общественности (не говоря уже о политической оппозиции) испытывает большие симпатии к Западу (особенно к США), прохладно воспринимая Россию. Открытому проявлению этих чувств мешает, мол, официальная идеологическая доктрина и складывающаяся ситуация вокруг иранской ядерной программы, что дает определенные возможности для Москвы взаимодействовать с Ираном. Однако, как явно намекает автор книги, ситуация непредсказуема

и может всегда поменяться, позволяя ему с уверенностью утверждать, что Россия никогда не будет играть той роли, которую играли (и могут вновь начать играть) США в Иране при шахе.

Основные выводы Дж. Паркера о двойственном характере российско-иранских отношений, где борьба и взаимодействие логично связаны, их прагматичной основе, а также его намеки на "бессознательную" тягу иранцев к восстановлению полноценных контактов с США являются главным достоинством книги. Хотя идеи американского ученого в целом не новы, он первый, кто осмелился произнести их столь открыто, подтвердив свою позицию целым набором аргументов. Традиционно российские исследователи более сдержанны в оценках, опасаясь вызвать нарекания как со стороны сторонников "сближения с Ираном любой ценой", так и со стороны тех, кто настаивает на скорейшем дистанцировании. Между тем и те, и другие могут найти в монографии факты, позволяющие понять, с одной стороны, что в Иране никто не ждет россиян с "искренне раскрытыми объятиями", а с другой - что у наших стран все же есть вопросы, по которым можно и нужно вести диалог (p. 310).

При этом, к сожалению, труд Дж. Паркера не лишен недостатков. Автор книги, будучи не только исследователем, но и государственным чиновником, не смог удержаться в русле беспристрастного подхода к проблеме, и его труд обладает определенной политической ангажированностью. Стремясь подчеркнуть, что в "корыстных" российско-иранских отношениях на самом деле заложено больше предпосылок к конфликту, чем к сотрудничеству, он в некоторых случаях не совсем объективно трактует ситуацию, а в ряде моментов идет на недопустимое замалчивание и искажение фактов. Прежде всего обращает на себя внимание мнение Дж. Паркера относительно ситуации вокруг определения правового статуса Каспийского моря. С его точки зрения, указанная проблема является значимым "камнем преткновения" в российско-иранских отношениях. Он справедливо отметил, что юридическая нерешенность этого вопроса долгое время играла на руку ИРИ, так как препятствовала ее соседям по Каспию развивать свою морскую, военную и экономическую инфраструктуру. Однако американец почему-то "забыл" сказать, что фактор правовой неопределенности явно утрачивает свое влияние: Туркменистан, Казахстан и Азербайджан не без помощи западников укрепляют свои военно-морские силы, компании из США, Франции, КНР проявляют интерес к запасам энергоресурсов стран региона, в практическом ключе обсуждаются перспективы создания транскаспийских газопроводов (ТКГ). Все это вынуждает Иран активнее отстаивать свои интересы (что весьма сложно в условиях отсутствия принимаемых всеми участниками правил поведения) и подталкивает официальный Тегеран к занятию более конструктивной позиции в вопросе урегулирования проблемы правового статуса Каспия [Зульхарнеев, 2010].

Что касается якобы заведомо невыгодной для России позиции ИРИ, то и здесь с Дж. Паркером согласиться можно лишь отчасти: наиболее горячие споры традиционно ведутся вокруг разграничения акватории и морского дна, но при этом Иран вовсе не является главным "проблемным" партнером по переговорам. Его позиция намного более гибкая и предсказуемая, чем представителей Казахстана и Азербайджана, склонных в угоду своим западным партнерам делать на переговорах явно провокационные заявления. При решении каспийской проблематики у Ирана имеется больше "точек соприкосновения" с Россией, чем расхождений. Как и в Москве, в Тегеране считают, что только прикаспийские страны обладают исключительными правами в отношении Каспийского моря и его ресурсов: Каспий является закрытым внутриконтинентальным водоемом, и на него не распространяются нормы Конвенции ООН по морскому праву 1982 г.; Конвенция о правовом статусе Каспийского моря может быть принята только консенсусом; до принятия нового статуса Каспия его правовой режим определяется договорами 1921 и 1940 гг., предусматривающими свободу судоходства и рыболовства, за исключением рыболовной зоны, и запрет плавания судов под флагами некаспийских стран. Иран выступает и за недопустимость присутствия на Каспии (в том числе в воздушном пространстве над морем) ВС третьих стран, а также является единственным из партнеров по переговорам, кто сразу согласился участвовать в проекте создания КАСФОР и в работе над соответствующим соглашением.

Упомянутые выше аспекты российско-иранского сотрудничества (особенно те, что связаны с деятельностью НАТО в регионе) автор книги старается не замечать. Более того, вызывает удивление попытка Дж. Паркера найти главную причину якобы имеющего место в каспийском и закавказском регионах противостояния Москвы и Тегерана в нежелании России допустить самостоятельный выход ИРИ на турецкий и европейский рынки газа. Он даже голословно заявляет, что проект "Голубой поток" был реализован Москвой именно в противовес планам Тегерана. Подобными высказываниями Дж. Паркер изрядно подыгрывает тем силам на Западе, в самой ИРИ

и, к сожалению, в России, которые стремятся столкнуть интересы двух стран на энергетическом поле. В действительности же иранская позиция на европейском направлении своей энергетической дипломатии во многом соответствует российским интересам.

В частности, по мере активизации деятельности европейских государств по получению доступа к нефтегазовым ресурсам стран Каспийского региона и Центральной Азии официальный Тегеран все жестче акцентирует свое неприятие идеи о прокладке транскаспийских магистральных газопроводов. Здесь серьезно обеспокоены позицией и действиями азербайджанской стороны, подписавшей в Праге 8 мая 2009 г. энергетическую декларацию, в которой выражена готовность оказать поддержку варианту транспортировки энергоресурсов в Европу именно этим путем. В данных условиях Иран не раз заявлял, что примет "соответствующие меры" для недопущения строительства ТКГ, даже если это вызовет серьезные трения в отношениях с Баку и Ашхабадом. В указанном ключе в Тегеране приветствовали активную деятельность России по противодействию проникновения иностранных сил в регион: с точки зрения представителей МИД ИРИ, подписание договора о покупке у Азербайджана газа с месторождения Шах-Дениз в ходе визита в Баку Д. А. Медведева в 2009 г. явилось "правильным стратегическим шагом" [Зульхарнеев, 2010; Старченков, 2010].

Другое, по словам Дж. Паркера, "яблоко раздора", проект "Набукко", серьезно заинтересовал руководство Ирана. В ИРИ не скрывают своего желания самостоятельно и без участия России выйти на европейский газовый рынок. Однако имеется и понимание того, что шансов использовать данную возможность у Тегерана в ближайшей перспективе не будет. Прежде всего это связано с тем, что правительство США выразило четкое неприятие идеи участия иранцев в строительстве трубопровода "Набукко", услышанное и воспринятое европейцами (в своей книге Дж. Паркер почему-то не сосредоточивает внимание на позиции Вашингтона по вопросу экспорта иранских энергоресурсов). В такой ситуации Тегерану остается только обвинять ЕС в излишней политизации экономического вопроса о поставках газа и указывать на нежизнеспособность "Набукко" без участия ИРИ. При этом даже если предположить, что Иран все же допустят к работе по указанному проекту, то реальным соперником российских компаний он вряд ли будет. По оценкам большинства аналитиков, в условиях роста потребления природного газа в ЕС возможности для сбыта своей продукции найдутся для всех стран [Зульхарнеев, 2010].

По мере прочтения книги также создается устойчивое впечатление, что Дж. Паркер всеми силами стремился показать отсутствие у Москвы и Тегерана реальной экономической основы для сотрудничества: мол, основная причина их диалога - исключительно столкновение политических интересов. Автор даже идет на явное искажение фактов, заявляя, несмотря на существующую статистику, о неустойчивости и даже спаде объемов торгово-экономического сотрудничества. Между тем Иран традиционно являлся одним из важных партнеров России в этой сфере в регионе Ближнего и Среднего Востока. Революция 1978 - 1979 гг., ирано-иракская война и распад СССР нанесли серьезный удар по торгово-экономическим отношениям двух стран, оправляться от которого пришлось весьма долго. Однако с 2000 г. наметились положительные тенденции [Трушкин, 2010]. По данным российской таможенной статистики, внешнеторговый оборот двух стран за период с 2000 по 2006 г. вырос с 686.9 до 2144.1 млн. дол. США, т.е. увеличился в 3.1 раза. В 2007 г. он составил 3.3 млрд. дол. и продолжил расти в 2008 г., превысив показатель в 3.7 млрд. дол. Несмотря на влияние мирового экономического кризиса, товарооборот между странами не сократился и в 2009 г. Необходимо отметить справедливое замечание Дж. Паркера относительно того, что по ряду показателей российско-иранское торгово-экономическое сотрудничество уступает взаимоотношениям Москвы с Пекином, Нью-Дели или Анкарой, хотя он и не объясняет причин этого. Однако в случае подробного исследования ситуации можно убедиться, что развитию российско-иранских торгово-экономических связей не в последнюю очередь мешает введенный США режим односторонних санкций [Трушкин, 2010].

Приведенные примеры являются лишь наиболее яркими образцами имеющих место в книге искажений фактов и, к сожалению, далеко не исчерпывают их список. В итоге под сомнение можно поставить даже один из основных выводов Дж. Паркера о существующем в иранской элите сильном стремлении к восстановлению полноценных контактов с США. В данном случае более уместно было бы говорить о желании Тегерана найти надежного партнера, готового поделиться необходимыми для ИРИ технологиями и инвестиционными средствами. По объективным причинами Россия не может соответствовать этим параметрам, равно как и любая другая страна, за исключением Соединенных Штатов. Память о прошлом периоде плодотворного сотрудничества с Вашингтоном до сих пор жива в деловых кругах ИРИ, однако выдавать ее за некую

"любовь" к США не стоит, скорее всего речь идет о все том же прагматичном расчете, который Дж. Паркер так беспристрастно рассмотрел в ирано-российских отношениях.

В заключение скажу, что книга Дж. Паркера, несомненно, будет интересна как широкому кругу читателей, так и специалистам-востоковедам. Приведенные в рецензии замечания нисколько не умаляют важности проделанной ученым работы. Более того, они в некоторой степени придают ей дополнительную значимость, позволяя российскому читателю ознакомиться с американским экспертным мнением относительно прошлого и настоящего взаимоотношений Москвы и Тегерана, а также понять, в каком ключе в США хотели бы видеть их дальнейшее развитие.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Зульхарнеев А. Каспий в фокусе энергетических интересов Ирана // Время новостей. 2010. N 66.

Старченков Г. И. Иранские интересы на Каспии // 30 лет Исламской Республике Иран. М., 2010.

Трушкин И. Российско-иранское торгово-экономическое сотрудничество и новые санкции // Индекс безопасности. 2010. N 1 (92), Т. 16.

Pasquali V. An Interview with John Parker on Russia - Iran Relations // Washington Prism. 2009. February 10.

Permanent link to this publication: